Форум » Альков » "Разве время лечит?", драма (часть 1) » Ответить
"Разве время лечит?", драма (часть 1)
Klepa: Название: Разве время лечит? Автор: Klepa Жанр: драма Иллюстрации: Анн@ Герои: Анна, Владимир, Лиза, Миша и несколько дополнительных персонажей. Отказ: не ищу коммерческой выгоды. Размещение рассказа вне форума только с согласия автора Примечание: огромная благодарность Gata Blanca за помощь в правке первых глав. Примечание2: новое пишется очень медленно, поэтому решила выложить старенькое Время написания: 2005 год
Ответов - 32, стр:
1 2 All
Klepa: Таня уже предвкушала, какое она произведет впечатление на Влада. Она вспоминала о нем все эти годы. Она посмотрела на себя в зеркале и увидела хорошенькую девушку, которая скоро станет красавицей: огромные светло-карие глаза, пушистые длинные ресницы, маленький носик, полные губы, нежный овал лица и лукавая улыбка, длинные волнистые каштановые волосы, которые она решила не укладывать в прическу, а позволить им свободно спадать на плечи. Таня любовалась на себя в зеркале и не заметила, что отец слишком долго молчит. Она обернулась к нему и улыбнулась. - Как я выгляжу? - Замечательно, но… - Тогда я побежала, а то я уже опаздываю. - Таня, стой. Девушка непонимающе посмотрела на отца. - Пап, я опаздываю. - Ты никуда не пойдешь – решительным тоном отрезал Владимир, взял из ее руки сумочку, положил на тумбочку, закрыл дверь на замок и спрятал ключ к себе в карман. Таня стояла и не знала, как должна реагировать на слова отца. Почему он ее не пускает? До этого пускал и ничего не говорил. Она так хотела встретиться с Владом. Таня обрадовалась их случайно встрече. - Почему? – глаза дочери стали наполняться слезами – Почему? Я вела себя хорошо, почему ты меня не пускаешь? - Таня – начал отец и не знал что сказать. - Пап, когда я в четырнадцать лет влюбилась в твоего водителя, ты хохотал, а сейчас не пускаешь меня на свидание. Родители Влада тоже обеспечены, его мать певица, а отец… - Замолчи! Как ей сказать, что он знает кто отец Влада. Его дочь влюбилась в его сына!? Какой кошмар. Это просто страшный сон еще минута и он проснется. К сожалению, Владимир давно уже не верил снам. - Завтра ты поедешь к бабушке в деревню, к Маньке и Ваньке. - Но папа – Таня уже плакала – Почему? Из-за чего? Из-за Влада, да? Ты же его совсем не знаешь, он хороший и он мне нравится. - Татьяна! Девушка вздрогнула, когда произносили ее полное имя, это означало только одно, будут ругать, но за что сейчас она не понимала. - Мама. Лиза выглянула из кухни. - Почему вы кричите? У меня и так голова болит. Таня, почему ты плачешь? - Мама – всхлипнула девушка и подошла к матери. Лиза обняла ее и успокаивающе погладила по спине – Что случилось? - Папа не пускает меня на свидание – пожаловалась Таня. Владимир стоял скрестив руки на груди. - Таня, иди в свою комнату – тихо, но твердо сказала Лиза. - Но мама… Девушка надеялась, что мать поддержит ее. - Вот вы какие?! – в сердцах воскликнула Таня и убежала вся в слезах. - Ты можешь мне объяснить, что случилось? - Хорошо. Только сначала поедим. Они прошли на кухню. - Почему ты не пускаешь Таню на свидание? Ты что знаешь этого мальчика? - Лиза, я… - Можешь не отвечать – резко оборвала его жена – Я знаю, что Влад Репнин твой сын. - Откуда? - Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять это. Он похож на тебя. Владимир сел на стул. - И что теперь ты собираешься делать? – спросила Лиза и отвернулась. Слезы брызнули из глаз, она не собиралась плакать при муже. Значит, тот мальчик действительно его сын, а она надеялась, что может это ошибка. Бывает что люди похожи. Просто похожи. Она увидела его случайно, и может, не обратила бы на него никакого внимания, но рядом стояла Таня и что-то рассказывала ему, парень улыбнулся, Лиза замерла на месте. Дочь не видела ее, а она не собиралась выдавать свое присутствие. И теперь услышав, что Владимир не пускает Таню на свидание к Владу, ее сомнения по поводу кто отец мальчика развеялись окончательно. - Я увезу Таню в деревню. - А дальше? Ты не сможешь всю жизнь прятать ее. - Дальше? – переспросил он. Владимир не знал, что ему делать. Он был, как в тумане: в один день встретился с сыном, о котором ничего не знал семнадцать лет, в этот же день узнал, что Таня собралась на свидание к Владу. А теперь еще выясняется, что Лиза тоже знает о Владе. Было от чего сойти с ума. - Я расскажу ей правду. - А мне? Мне ты не хочешь сказать правду? – спросила жена и обернулась. Лиза взяла себя в руки, приступ жалости к себе уже прошел. Вся беда в том, что она его любит до сих пор, все так же сильно. - Лиза, сядь, пожалуйста. Она села рядом. - Я слушаю. Владимир взял ее ладонь и накрыл своей. - Лиза, помнишь, семнадцать лет назад я уехал отдыхать один? - Да, помню – ответила жена, и отвернулась, слезы снова подступали, но она справилась. - Я тогда… - он замялся – Я тогда был с другой. Слезы покатились по щекам, Лиза даже не пыталась их остановить. - Я знала. - Знала? - Да, ты был пьян – она сглотнула – Я увидела царапины у тебя на спине, и все поняла. Муж замолчал. - Лиза, прости меня. Она грустно улыбнулась. - Уже, еще тогда. Только запомни, что любящая женщина все простит, но ничего не забудет. Выдернула руку из его ладони и встала. - А развод я тебе не дам. Никогда, слышишь. Никогда, даже если у тебя еще десяток детей. И ушла с кухни. Владимир сидел полностью раздавленный. Огромная плита буквально прижала его к земле, лишая возможности двигаться и чувствовать. Лиза все знала и молчала, даже ни разу не намекнула, что знает об его измене. «Чего так вздыхаешь? – поинтересовался внутренний голос – У тебя золото, а не жена». «Да, золото, только я ее не люблю». «А вот об этом не думай – сурово одернул внутренний голос – Забудь. Забудь о том, что у тебя есть сын, об Анне забудь. Помни про Таню, Маньку с Ванькой». «Помню» – ответил Владимир. В спальне на кровати сидела Лиза и плакала, закрыв лицо руками. - Я не понимаю, я не понимаю, чего тебе не хватало, что тебе еще было надо. Ответь мне, ответь? Он подошел к жене, присел на корточки и вытер слезинку. - Лиза. - Нет, нет, я не хочу слушать твои оправдания. Тогда не хотела и сейчас не хочу. Помни о детях. Потом замолчала и через некоторое время добавила: - Я завтра улетаю в Словению. Пора обновить коллекцию тканей. Я вернусь через неделю, может полторы. - Я отвезу Таню в деревню к Марье Алексеевне. - Володя. - Да? - Ты меня любишь? Он опустил голову. - Лиза, ты мать моих детей, как я могу иначе к тебе относиться. - Зачем говорить столько лишних слов, когда можно сказать всего три слова или даже одно? – спросила жена, а сердце разрывалось от боли. Ей хотелось услышать его заверения в любви, что он тогда ошибся, что любит только ее, но муж молчал. Она провела рукой по его волосам и прошептала на ухо: - А я тебя люблю, и никуда не отпущу. - Лиза, я никуда не ухожу – Владимир поднял голову. Она горько улыбнулась. - Конечно, ты все делаешь ради детей. - Прекрати! Он встал. - Хватит! Ты хочешь, чтобы я начал оправдываться, но при этом говоришь, что не хочешь слышать моих оправданий. Она тоже вскочила: - Ты скажи мне, ты меня когда-нибудь любил? Меня! А не мать своих детей? Понимаешь ты или нет, что я живой человек со своими чувствами и желаниями. И мне тоже хочется любви и ласки. У Лизы уже начиналась истерика. - Я-то тебя люблю. Понимаешь? Люблю! Даже теперь, когда я знаю, что у тебя есть сын от другой женщины. Даже теперь! Я дура! Дура, которая верит в любовь, но у которой нет самой любви. Владимир крепко прижал жену к себе, она сопротивлялась, потом затихла и тихо всхлипывала. - Лиза, ты просто устала, тебе надо отдохнуть. Тихо, тихо – он нежно провел рукой по ее щеке – Не плачь, родная моя, я тебя люблю. Что же ты плачешь, успокойся. Все будет хорошо, с Таней я поговорю сам, все будет хорошо. Лиза уткнулась ему в грудь, согреваясь в его объятиях, но внутренний холод не проходил. Она хотела поверить в слова мужа, и она в них поверила. Губы говорили нужные слова, а сердце молчало, только внутренний голос укоризненно крякнул и замолк. Ты сам сказал, забудь, я пытаюсь – ответил Владимир. Внутренний голос ничего не сказал.
Klepa: - Привет. Почему ты тут сидишь? Ксюша приложила палец к губам. - Тихо, а то родители услышат. Они опять ругаются. Влад присел рядом с сестрой на ступеньку. - Ксюша, шла бы ты в свою комнату, родители сами разберутся. - Может, и разберутся, но мне не по себе от их ругани. Мама только сегодня приехала с гастролей, а они уже скандалят. - Пойдем. Он взял сестру за руку и повел вверх по лестнице. - Родители пусть ругаются без нас. - Владик, а почему ты уже дома? Только семь вечера, а ты уже дома. Как-то не привычно. Я уже привыкла, что мой брат приходит около двенадцати вечера. Влад усмехнулся. - Меня продинамили. Ксюша неуверенно улыбнулась, потом захохотала: - Тебя продинамили?! Ничего себе! Так тебе и надо, не будешь нос задирать. Все мои подружки в тебя влюбились, с ними стало невозможно разговаривать. Ах, Ксюша, твой брат тааааааакой красавец – передразнила она одну из своих подружек, специально растягивая слова. Он рассмеялся. - Ну и язва ты сестрица. - А что такого? – невинно захлопала глазками Ксюша – Тоже мне нашли от кого млеть, знали бы они, какой у тебя отвратительный характер, сразу бы забыли свой романтический бред. - Посмотрю я на тебя, когда ты влюбишься – назидательно ответил брат. - Да никогда! Вот еще влюбляться. Глупость какая. - Ксюшка, тебе всего четырнадцать, а ты говоришь как старая дева. Вот останешься старой девой. - Кто останется старой девой?! – возмущено завопила сестра и кинулась на брата. Они упали на кровать, Влад начал щекотать Ксюшу, та завизжала: - Прекрати, ты знаешь, что я боюсь щекотки. - Значит ревнивая – ответил Влад и сел на кровати. - Ты специально меня отвлекаешь, да? – вдруг серьезно спросила сестра. - Ксюша, я ничего не делаю специально, я просто хотел поболтать. - Владик – девочка обняла его – Братик, я тебя очень люблю. - Я тебя тоже, обезьянка. И чмокнул сестру в нос. - Я не люблю, когда ты называешь меня обезьянкой. - Но что делать от сущности никуда не денешься – ответил Влад. - Хорошо, если я обезьянка, то ты бабник! Брат захохотал. - Ой, испугала! - Влад, а почему родители ругаются? - Я не знаю, Ксюш. Мне иногда кажется, что они ругаются из-за меня. - Какие глупости ты говоришь – ответила девочка. - Почему глупости – юноша вспомнил странного мужчину, которого видел утром, что-то было знакомое в его лице, но что Влад понять не мог. - Владик, я читала одну умную книжку – начала сестра, но он перебил ее: - Ты? Да книжку? Да еще и умную? Да еще и читала? Ксюша слезла с кровати и уперев руки в боки грозно нависла над братом: - Ты прекратишь издеваться?! Да я читала умную книжку, что-то про семейную жизнь. Так вот там написано, что очень часто дети винят себя в ссорах родителей, но это не так. - И кто тогда виноват? Девочка пожала плечами. - Никто. - Ксюха, так не бывает, чтобы никто не был виноват. - Владик, ты сам сказал, что пусть родители сами разбираются, вот пусть сами и разбираются. - Ты права. Влад замолчал. Ксюша села рядом и тоже замолчала, хотя ее распирало от любопытства: - А как ее зовут? - Кого? Не понял Влад. В мыслях он был далеко отсюда. Все детство отец твердил ему: не витай в облаках, спустись на землю! А его все тянуло мечтать, подумать, поразмышлять. Больше всего на свете он любил небо за бесконечность, за беспечность, за свободу. Почему нельзя взмыть высоко-высоко над землей и парить в воздухе? - Девочку, которая тебя продинамила? Влад усмехнулся. С ним такое было впервые, чтобы девушка не пришла на свидание. Они не давали ему проходу. Иногда это тешило его мужское самолюбие, иногда было забавно, но чаще всего раздражало, потому что никому не было интересно, а что у него на душе, почему он такой, а не другой. О чем он мечтает? Чего хочет от жизни? Нет, всем хотелось похвастаться перед подружками, смотри какого красавца я себе отхватила. Поэтому влюблялся Влад часто, но очень быстро остывал, слишком несерьезными были его подружки. - Таня. Таня Корф. - Я ее помню – задумчиво сказала Ксюша - Это та самая девочка, которой ты рюкзак донес до машины, да? - Да, это она, ты еще тогда вопила на весь дом, что я в нее влюбился. Таня. Она была совсем другая. Вся стремительная, но в тоже время спокойная, чувствовалась в ней какая-то внутренняя сила и характер. Она была красивой, и очень милой. Она так искренне обрадовалась, когда он окликнул ее на улице. Влад не ожидал, что она его помнит, а Таня вспомнила и еще упрекнула его за то, что он не сказал ей о том, что уезжает, но сделала это так мягко, что ему и в голову не пришло ответить хамством. С ней было легко как с Ксюшкой. - А почему она не пришла? - Не знаю. - А телефон у тебя ее есть? - Только мобильный, но он выключен. Я уже звонил. Ксюша задумалась, все оказывается очень серьезно, если ее гордый брат позвонил девушке, после того как она не пришла на свидание. Неужели он влюбился? - Владик, ты влюбился? - Ксюша, отстань. - Нет, ты мне скажи. - Ксюша – ответил Влад и пошел к двери – Тебе спать пора. - Ты с ума сошел? Всего половина восьмого, еще даже Спокойной ночи не было, а ты уже спать пора. - Ксюша, давай чего-нибудь посмотрим – сказал брат и вошел обратно в комнату. Пока он стоял в коридоре, до него долетели крики из гостиной, и он решил, что сестре об этом знать необязательно. Ксюша ничего не заподозрила и слетела с кровати, подскочила к тумбочке, где стояли видеокассеты. - И чего смотреть будем? - Давай комедию. - Да уж, нам сейчас просто необходима комедия.
Klepa: - Ты будешь оправдываться?! – кричал Миша. - Мне не в чем оправдываться – сухо ответила Анна – Прекрати этот бесконечный спор. Я устала от твоих упреков. Слышишь, устала?! - Устала, говоришь? – с издевкой переспросил муж – А каково мне, ты подумала? Анна только вздохнула. Она приехала с гастролей, дома никого не было, и она прилегла на диванчике в гостиной. Ей приснился Владимир. Он что-то спрашивал у нее во сне, она не могла понять что, потом она видимо все же ответила, и он улыбнулся, протянул руку и погладил ее по щеке. Она прошептала: - Владимир. И открыла глаза, на нее с упреком и болью смотрели карие глаза мужа. И теперь они уже два часа выясняют отношения. - Ты признайся хотя бы самой себе, что никогда меня не любила?! – кричал Миша, все больше и больше распаляясь, еще немного, и он перейдет ту грань, которая отделяет ярость от бешенства. - Ты, ты меня не любила – пропел он. - Хватит! Прекрати. Тебя дети услышат. - Ах, дети? Да, дети. Только они двое твои, а мой ребенок только один. Почему тебе снится отец Влада, а? Вы с ним видитесь? Он сжал ее плечи. - Пусти. Мне больно. Анна пыталась вырваться. - Ах, тебе больно – ответил Миша, еще сильнее сжимая руки – А каково мне каждый день видеть твоего сына и думать, что ты вспоминаешь его отца каждую минуту? Я видел его, они похожи как две капли воды. Конечно, два таких красавца, куда мне с такой средненькой внешностью до них. Она вырвалась и залепила ему пощечину. - Миша, это переходит все границы. Мне приснился Владимир, но над снами мы не властны, пойми это? Я твоя жена и не изменяла тебе и не собираюсь. А если ты скажешь Владу, что ты не его родной отец, ты сделаешь только хуже всем. Он и так не всегда слушается тебя, а если он узнает правду, то станет вообще не управляемым. У наших – Миша хотел возразить – Я повторяю, у наших детей сейчас переходный возраст. Им не нужны проблемы в семье, поэтому я тебя прошу, забудь о ревности. Я тебя умоляю. Муж держался за щеку, которая горела от удара, карие глаза сверкали от ярости. - Не изменяла? – переспросил он – А Влад откуда появился? Уж не от святого ли духа? Так ты вроде не Мария, а Анна? Жена всплеснула руками. - Миша, ты меня слышишь? Ты понимаешь, что я тебе говорю? - Нет, ты всю жизнь только и помнишь о нем. Я ведь прав, да? - Хватит! – завопила Анна – Мне надоели твои бесконечные упреки, слышишь, надоели! Ты постоянно мне говоришь о моей измене, но хочу тебе напомнить, что на тот момент мы расстались. Когда мы начали жить вместе я тебе сразу сказала что была с другим, что люблю другого, но ты не слышал меня. Ты решил, что сможешь, это забыть, но ты не можешь. Миша, так больше жить нельзя, понимаешь? - Я тебя люблю, я жить без тебя не могу. - Поэтому и мучаешь меня? – спросила она. - Я не вынесу, если ты уйдешь – прошептал муж и устало опустился на кресло. Она отвернулась. «Уйдешь? – усмехнулся разум – К кому? Куда?» Сердце глотало слезы и молчало. Ему нечего было сказать. - Милый, я никуда не ухожу. Она присела рядом, он обнял ее и по-детски уткнулся носом ей в шею. - Аня, я тебя очень люблю. Прости меня. Я хорошо отношусь к Владу, но любить его как родного сына я не могу. Прости. - Я понимаю – ответила она – Но если ты любишь женщину, ты любишь и ее ребенка. Я столько раз тебе говорила, что ты мой муж и что я люблю тебя, а ты все не веришь. Почему? Как легко ты лжешь – восхитился разум. - Это только женщина так может, мужчины устроены по-другому – сказал Миша – Если бы они не были так похожи… - Хватит, ты сам себя накручиваешь. Прекрати, тебе надо выспаться перед поездкой. - Да, конечно. Он встал, но около двери обернулся: - Учти, я тебе развод не дам. Никогда! И хлопнул дверью о косяк, Анна подпрыгнула на месте. Никогда! Есть другое слово невозможно. Зачем ей свобода? К чему? Она опустилась на пол и села на ковер. Как она устала от этих споров, от ревности мужа. Если бы Влад не был бы так похож на своего отца… Анна встала с пола, обняла себя за плечи и подошла к окну. Если бы было можно повернуть время вспять, если бы… Как плохо без машины времени. Люди не совершали бы столько ошибок, хотя, скорее всего, постоянно бы возвращались в прошлое все, совершенствуя и совершенствуя его, и совсем не жили бы настоящим. Хорошо, что нет машины времени. Вдруг подступили слезы и покатились по щекам. Анна прижалась лбом к стеклу. Как теперь жить дальше? Как? Миша изводил ее своей ревностью. Отправить Влада в интернат? Дикость какая. Нет. Нужен другой выход. Она задыхалась в доме. Какая она наивная, думала, что сможет быть счастливой без любви. Нет, не смогла. Анна отошла от окна, вышла в коридор и пошла вверх по лестнице. - Вам спать еще не пора? – спросила она, заглянув в Ксюшину комнату. - Мама, все хорошо? – серьезно спросил сын. Анна грустно улыбнулась. Она видела испуганные лица детей, и ей было не по себе от этого понимающего взрослого взгляда на детских личиках. - Да, малыш. Юноша встал и подошел к матери. - Мама, я уже выше тебя. Какой я малыш? Мне уже шестнадцать лет. - Все равно для меня ты еще малыш. Влад что-то проворчал. Ксюша обняла мать. - Мамуль, а ты надолго? - Зайчик, наверное, на месяц, а может и больше. Я взяла отпуск. - Представляю, как ругался Карл Модестович, когда давал тебе отгулы – хохотнул сын. - Влад, я уже самостоятельная певица, а Карл мне просто помогает, так что его вопли и ругань меня не задевают. Он хороший продюсер и друг. Все зайцы, пора спать. Анна поцеловала макушку дочери. - Мам, а ты подпрыгни – засмеялся Влад, когда Анна попыталась дотянуться до его головы. Она в ответ тоже засмеялась. - Лучше ты нагнись. Юноша нагнулся. - Все спать. Тяжелый вздох дочери и сына вызвал еще одну улыбку. - Вы же завтра хотите пойти погулять, так что спать. - Так уж и быть – милостиво согласилась Ксюша и начал разбирать кровать – Брысь отсюда – сказала она брату. Влад сделал вид, что очень испугался грозного вида сестры и выскочил за дверь. Мать и дочь рассмеялись. - Мама, они все такие? - Кто? - Мужчины. - Они тоже разные.
Klepa: - Ой, не знаю – с сомнением протянула Ксюша – Пока нормальные не попадались. Анна лукаво улыбнулась. - А как же папа? А как же Влад? - А разве это нормальные? - переспросила девочка – Папа на работе скоро жить будет, про Влада вообще молчу. Бабник он и есть бабник. - А за бабника ответишь. Влад заглянул в комнату и показал сестре язык, та кинула в него подушку, но брат уже исчез. - И вот это ты называешь нормальным? Анна засмеялась. - Ложись спать мудрая ты моя девочка. И поцеловала дочь в лоб. Ксюша что-то проворчала и легла в кровать. Анна погасила свет, только мягкий свет ночника освещал комнату. - Мама – тихо позвал девочка. - Что котенок? Анна присела на краешек кровати. - Спи и пусть тебе приснится твой принц. - Принцев не существует – возразила Ксюша – Мама, а вы с папой не расстанетесь? Девочка заметила, как мать вздрогнула, а потом улыбнулась, но улыбка получилась неискренняя и натянутая: - Ксюша, почему ты так решила? - Вы когда вместе все время ругаетесь, и я давно не видела, чтобы вы целовали или обнимали друг друга. - А ты шпионишь за нами? – с мягким упреком спросила Анна и погасила ночник. - Нет, но раньше иногда видела ваши поцелуи, а теперь вы как чужие. Анна отвернулась, чтобы скрыть смятение, в темноте не были видны слезы. Бедная ее девочка она все понимает, и изо всех сил пытается склеить брак родителей, а что ей ответить дочери. Что я не люблю твоего отца. Вернее, люблю, но иначе, что мне иногда стоит большого труда, чтобы не закричать, оттого что мне противны его прикосновения? Что мне тебе сказать доченька? «Солгать – быстро предложил разум – Ты так хорошо лжешь, так что тебе не привыкать». Анна взяла себя в руки. - Ксюша, чувства людей остывают, но не проходят. Мы так же любим друг друга с твоим папой, просто теперь нам не надо постоянно быть вместе, потому что … - Анна не знала как закончить фразу. Потому что нам хорошо врозь – закончил за нее разум – Что ты молчишь? Так и скажи дочери. - Почему, мама? Девочка ждала ответа матери, а та словно ушла в себя. В темноте Ксюша видела только темный силуэт Анны на фоне окна, и не видела выражение ее глаз, не видела, что слезы катятся по щекам, и не знала, что сердце разрывается от боли и безнадежности. - Ксюшенька, я тебя очень люблю, и папа тебя очень любит, и Влад. Спокойной ночи. Анна быстро встала, она боялась, что разрыдается при дочери и напугает ее еще больше. - Мама, а ты любишь папу? Анна обернулась и посмотрела на Ксюшу, девочка привстала на кровати и смотрела на нее. - Да. Спокойной ночи. - Спокойной ночи. Анна вышла в коридор и плотно закрыла дверь. Внезапно обессилев она опустилась на пол. Я сегодня все время на полу – подумала она с горькой иронией и закрыла лицо ладонями. - Мама, почему ты тут сидишь? Влад присел рядом. - И почему ты плачешь? Тебя Ксюша до слез довела или папа? От слова папа Анна совсем разрыдалась, сын обнял ее. - Мама, ну что ты, в самом деле. Все ругаются, но мирятся. Успокойся. Пойдем. Они встали. Сын довел ее до спальни. - Мама, почему ты плачешь? Анна покачала головой. - Неважно. Ты же знаешь, что иногда женщины очень плаксивы. - Да знаю. - Вот я и расстроилась из-за пустяка. - Какого? - Да ерунда – она попробовала улыбнуться – Ложись спать. И вошла в комнату. - Спокойной ночи – прошептал Влад. - Ну что пришла в себя? – резкие и грубые слова мужа подействовали как ушат холодной воды. Анна застыла на пороге спальни. Она уже справилась со слезами, но воспоминания о сне преследовали ее. Там было все так четко, она так ясно видела лицо Владимира, она почти чувствовала его прикосновения. Она тряхнула головой, прогоняя наваждение. - Я не буду продолжать с тобой разговор в подобном тоне. - Ты куда? – Миша вскочил и преградил ей дорогу. - Ты не адекватен сейчас, я буду спать в комнате для гостей. Дай мне пройти. - Нет, моя дорогая женушка – пропел он – Я тебе не позволю спать в другом месте, ты будешь спать со мной. Анна смотрела на мужа, и не узнавала его, чувство страха поднялось со дна души и заполнило все ее существо. Ей было страшно. Впервые в жизни ей было так страшно. Глаза Миши блестели каким-то странным блеском. - Если ты будешь разговаривать со мной таким тоном – начала Анна немного поборов свой страх. Миша рассмеялся каким-то жутким смехом. - Вот чем я всегда восхищался так это силой твоего духа. Она прошла вглубь комнаты. - Я ложусь спать. - Ты же собиралась спать в гостевой комнате. - Я передумала. Анна боялась, но знала, что если сейчас уйдет в другую комнату, она уже никогда не сможет лечь с ним в одну постель. Она начала расстегивать блузку. Миша следил за каждым ее движением. - Тебе устроить стриптиз? – слишком резко спросила жена. Анна все еще боялась, и пыталась скрыть страх за бравадой. - Нет. Он подошел к ней и схватил за руку, больно сжав запястье. - Ты же будешь думать не обо мне, ведь так? - Пусти, мне больно. Теперь Анна пожалела о том, что не ушла. - Ты пьян?! - Нет, дорогая. Я не пьян – тихо и зловеще ответил Миша прижимая ее к стене – Я пьян от ревности. Скажи мне, ты все еще видишься с отцом Влада, да? И поэтому морщишься, когда я к тебе прикасаюсь. Неужели я тебе настолько противен? - Миша, мы возвращаешься к одному и тому же разговору. Она вывернулась из его объятий. - Мне надоела твоя бесконечная ревность! Ты знаешь, что дети уже вздрагивают от наших ссор? А Ксюша плачет из-за нашей ругани? Ты подумай о детях. Если тебе на меня плевать! - Мне плевать на всех, кроме Ксюши, поняла? Анна отступила назад. - Ты ненавидишь меня – прошептала она – Ты ненавидишь Влада. - Я не ненавижу тебя и твоего сына тоже, но… - Но любишь только Ксюшу, да? – горько констатировала Анна – Молчи. Я не желаю тебя слушать. Ты хотел быть благородным, но не смог. Я требую развода. - Учти, Ксюшу я тебе не отдам – прошипел ей в лицо Миша. Анна гордо подняла подбородок. - Я тебе за детей глотку перегрызу – пригрозила она, и муж понял, что она не шутит. - Какая у нас милая беседа – издевательским тоном сказал Миша. Анну дрожала и от страха и от слов, которые били как хлыст. - Но развода я тебе не дам, запомни это. Она вздрогнула. Опять надо было все начинать сначала, снова прощать и говорить нужные, но бессмысленные слова. Она все еще верила, что надо сохранять брак, ради детей. - Тогда надо наладить наши отношения – ответила жена – Так жить больше нельзя. Я тебя умоляю, забудь о ревности, прекрати придираться к Владу по каждому пустяку. - Ты снова защищаешь своего сына? Анна устало покачала головой. - Миша, я тебя не понимаю. Я люблю своих детей одинаково, понимаешь? - А меня, меня ты любишь? Его ярость ушла, растворилась в воздухе, как только он услышал, что Анна требует развода, его гнев остыл, остался только страх, что однажды она уйдет. Миша понимал, что своим упреками подталкивает Анну к разрыву. Но не мог ничего с собой поделать. Он сходил с ума от ревности. Влад его раздражал одним своим видом, пока они жили в Англии все было хорошо. Но стоило вернуться в Россию ревность снова завладела его душой. Миша знал, что Владимир Корф живет в этом же городе, и что они могут случайно встретиться, а если Анна до сих пор любит его. Эти мысли не давали покоя ни днем, ни ночью. Мучили, иссушали и выматывали душу. - Миша – ей стало жалко мужа, но жалость это не любовь. Она ласково потрепала его за волосы, сейчас он ей напоминал потерянного мальчика, она присела рядом. Она была благодарна ему за все, и не могла так просто порвать с ним. Все же у них были и хорошие моменты, только случались они все реже и реже. – Миша, любовь она бывает разной. - Да, да знаю, бывает болью неотвязной, бывает отблеском на льду, бывает яблоней в цвету. Это я все знаю. А меня ты вообще любишь? Анна закрыла глаза и прошептала: - Да, люблю. Миша сделал вид, что поверил ее словам. - Прости меня – он осыпал ее лицо поцелуями – Прости меня. Я дурак, я ревнивый болван. Прости меня, девочка моя. Прости меня. Он встал на колени. - Я тебя обожаю, и к Владу отношусь хорошо. Прости меня. У меня было затмение. - Слишком часто у тебя эти затмения – грустно покачала головой Анна. - Прости – прошептали его губы. - Прощаю – ответили ее, но сердце сказало – «А я нет».
Klepa: Ночь опустилась на огромный город, который был безразличен к человеческой боли, страху, голоду, холоду, жажде. Темнота скрывала все то что днем было безжалостно обнажено, выставлено напоказ. Ночь давала возможность жить той жизнью, которой нельзя жить днем при свете солнца. Кто-то бежал с работы, кто-то, наоборот, на работу, кто-то смеялся, а кто-то плакал, кто-то любил и упивался любовью, а кто-то страдал и заливался слезами. Кто-то родился, кто-то умер, кто-то говорит, а кто-то молчит. Кто-то шепчет: Я тебя люблю, а кто-то кричит: Я тебя ненавижу. Все возможно в огромном городе. Но двое взрослых людей стояли у окна, они не видели друг друга, слишком далеко были их дома, но так близко были души. Двое губ шептали слова неизвестного стиха, который рождается мгновенно и умирает в тот же миг, и его не будут исследовать как стихотворения Пушкина, Лермонтова, копаться в нем и думать, а что хотел сказать поэт. Нет, это было простое четверостишие, которое рождается в глубине души, которая страдает, любит, думает. Если тебе больно Я возьму твою боль себе Если тебе страшно Буду свечкой в темноте. Потом каждый отойдет от своего окна и пройдет вглубь комнаты, ляжет спать, и только во сне они встретятся. А днем будет невыносимо вспоминать этот сон, и сердце будет разрываться на части от боли и пустоты. Так не снись мне постоянно После радостного сна Вспоминать одной так странно, Что была я не одна.
Klepa: - Привет – поздоровалась Таня и села за стол. Родители поздоровались в ответ. Все замолчали. Тишина за столом давила на трех людей, разъединяла их, стена непонимания и обиды росла лишая возможности услышать друг друга. - Ты собрала вещи? - Да, пап – ответила девушка. Ей было больно и обидно. Девушка полночи не спала. Думая, почему отец так разозлился, когда она сказала, что идет на свидание к Владу? Почему он так странно отреагировал на это имя? Ничего ей не объяснил, а просто запретил. Словно она маленькая девочка и ее можно поставить в угол. - Айка, мне надо с тобой поговорить – начал Владимир разговор. Ему надо объясниться с дочерью, пока она не утонула в своей обиде, пока она еще может его услышать. «Бедная моя девочка – подумал он, глядя на поникшие девичьи плечи – Прости меня, если сможешь». - О чем? – спросила дочь и повернула голову. - О Владе Репнине. - А я не хочу о нем говаривать. Теперь Тане не хотелось слушать объяснения отца, она спряталась в свою раковинку. - Айка, мне надо тебе объяснить – предпринял еще одну попытку разговора Владимир, но дочь перебила его: - Спасибо, я уже сыта. Таня встала из-за стола, около двери она обернулась: - Когда пора будет ехать, позовешь, а разговаривать с тобой я не хочу. НИКОГДА!!! И убежала. Владимир потрясенно смотрел в след дочери, придется разговаривать в машине. Он не смог уберечь своего ребенка от боли, не смог. «Ты сам причинишь ей боль своим признанием» – жестко сказал внутренний голос. «Замолчи». «Молчать я не буду, и ты это знаешь. Только больно, что за твои ошибки приходится расплачиваться дочери, а не тебе». «Если бы я мог взять ее боль себе. Взял бы, не задумываясь». «Ты не можешь отгородить Таню от всего мира и от боли тоже. Ей придется узнать, что Влад ее брат. И смириться с этим». - Тебе будет трудно – сказала Лиза и нарушила молчание – Но ты должен поговорить с Таней. - Да, я знаю. - Володя, а откуда ты знаешь, что Влад твой сын? – задала вопрос Лиза. - Он пришел ко мне на работу – честно ответил муж. - Зачем? Ты общаешься с его матерью до сих пор? – в голосе жены слышалась обида, боль и горечь. - Лиза, это было случайное совпадение, вот и все. Не надо искать тайный смысл там, где его нет. Он пришел как курьер – устало ответил Владимир. - И ты думаешь, я тебе поверю? – спросила Лиза. Муж повернул к ней голову и четко произнес: - Я тебе клянусь, что не виделся с сыном до вчерашнего дня. Я тебе клянусь, что не виделся с его матерью семнадцать лет. Я тебе клянусь, что даже не подозревал о том, что у меня есть сын. «Если бы я знал…» – подумал он в который раз. «То что? – безжалостно спросил внутренний голос – Молчишь? Снова молчишь? Ты лучше подумай, как будешь говорить с Айкой». Лиза смотрела на наряженное лицо мужа. Она тоже плохо спала ночью, и долго не могла уснуть. Все думала, думала: о Владимире, о Тане и Владе. Лиза лежала возле мужа, и вслушивалась в его спокойное дыхание. Наконец, она с трудом заснула. Ее разбудил Владимир, он ворочался и метался во сне. Она обняла его и тихо прошептала: - Спи. Он вроде успокоился, но потом она услышала тихий стон: - Анна... После этого она так и не смогла заснуть. Лиза встала с кровати, за окном уже светало. Слез не было. Она так много плакала вчера вечером, что сейчас была только пустота. Она поняла КТО снится мужу и ей было больно. А теперь Владимир говорит, что не виделся с ней семнадцать лет. Лиза верила ему, и все же сомнения шипящей змейкой тревожили ее душу. Ей было неспокойно. - И именно в него наша дочь влюбилась – тихо сказала жена. - Лиза, не надо – попросил Владимир – Ничего страшного не случилось. Я поговорю с Таней. Она у нас умная девочка, она поймет. - А простит ли? - Не знаю. - Простит – немного помедлив ответила Лиза. - Не уверен – вздохнул Владимир. Но правду он должен сказать, пока не случилось беды. - Спасибо – он встал, поцеловал жену в щеку – Я поехал. - Володя – позвала Лиза. - Да? Он обернулся у двери. Она подошла к нему и положила руки на плечи. - Я уезжаю на неделю, поцелуй меня. Ореховые глаза молили, только о чем Владимир не мог понять. Глаза жены просили не о поцелуе. Нет, они просили о чем-то другом, о … - Пока. Поцеловал ее и вышел. - Пока – прошептала Лиза и горько расплакалась. - Айка, пора ехать – громко крикнул Владимир. Девушка вышла из своей комнаты, волоча за собой сумку. - Давай я понесу. - Не надо, я сама. Глаза блестели от недавних слез. Таня, прибежав к себе в комнату, рухнула на кровать, и судорожно обнимая плюшевого мишку, плакала. Владимир отнял у дочери сумку и охнул. - Ты туда кирпичей положила? - Нет, всего лишь вещи – безжизненно ответила девушка. Они спустились вниз. Машина приветливо мигнула фарами и Таня села в машину. - Айка, я должен тебе объяснить – сказал Владимир, когда сел за руль – Почему я тебя вчера не пустил. Потому что… - Зачем? – неожиданно спросила Таня. - Что зачем? – не понял отец. - Зачем? Зачем сейчас все объяснять. Я не хочу тебя слушать. Вчера да. Мне нужны были твои объяснения, сегодня уже нет. Что ты мне скажешь? - Айка, мне надо тебе объяснить. - Не хочу!!!! – закричала девушка – Не хочу!!!! - Прекрати вести себя как маленькая – потерял терпение Владимир. - Буду!!! Буду вести себя как маленькая – всхлипнула дочь – Если меня можно оставить дома, как маленькую девчонку ничего не объяснив, то я буду вести себя соответственно. Отец тихо выругался и завел машину. Таня отвернулась и сделала вид, что рассматривает пейзаж за окном. «Надо было все ей рассказать вчера – подумал Владимир – Почему я не поговорил с ней вчера». - Айка, тебе придется выслушать меня – начал отец. - Я не буду тебя слушать – резко ответила девушка – Не буду. Если ты будешь говорить, говори, но слушать я тебя не буду. Он усмехнулся. - Мы в замкнутом пространстве, тебе придется меня выслушать. - Поспорим? – в карих глазах горел огонь вызова. - Ты ведешь себя неразумно – пожурил Владимир дочь. - Ну и что с того? Таня все больше и больше заводилась. Она не хотела слушать объяснения. Они были ей нужны вчера, а сейчас они ничего не изменят. Таня все утро искала свой мобильный телефон. Потом она догадалась, что родители его спрятали, чтобы она не могла позвонить Владу. Отсутствие телефона немного напугало девушку. Почему родители так испугались? Она помнила, как побледнела мама, когда услышала к кому не пускает ее на свидание отец. Почему? Именно из-за страха родителей Таня и не хотела слышать объяснений. Боялась. Почему? Она сама не знала, только чувствовала, что тогда ее жизнь изменится. - Айка – повысил голос Владимир. - А я и не знал, что любовь может быть жестока – запела Таня, зажала себе уши руками - А сердце таким одиноким. Я не знал, я не знал. Но все равно, я тебе желаю счастья. - Таня – еле слышно простонал отец, но девушка услышала и замолчала. - Если ты будешь пытаться со мной поговорить, я буду орать песни – спокойно сказала она. - Хорошо – сдался Владимир. Они поговорят, когда приедут. Когда они подъехали к светло-розовому зданию, их уже поджидали двойняшки. Они кинулись со всех ног к машине. - Папа, папа, а Манька вчера купалась, и у нее посинели губы. - Пап, а Ванька вчера свалился с дерева. Владимир несколько рассеянно ответил: - Ванька ты не ушибся? - Да ерунда. Царапина – отмахнулся мальчик. - Таня – переключились двойняшки на сестру, которая стояла около машины – Ты надолго? - Не знаю. Пап, я надолго прибыла в заточение? - Айка, как только ты меня выслушаешь, твое, как ты выразилась, заточение пройдет – ответил Владимир. - Тогда надолго. - Таня! Но девушка убежала, двойняшки вслед за ней. На крыльце показалась Марья Алексевна. - Здравствуйте, Владимир Иваныч. - Здравствуйте, Марья Алексевна. - Вы привезли Таню? Он кивнул. - Лиза вам звонила? - Да – подтвердила теща – Проходите, или вы торопитесь? - Нет. Мне надо поговорить с Таней, а она меня слушать не хочет. Теща укоризненно покачала головой. - У моей старшей внучки ветер в голове. Владимир вошел в дом.
Gata: Klepa, у тебя все герои такие милые, даже вроде бы не слишком положительные - как Михаил, например. Но ему тоже в жизни было далеко не сладко, поэтому я его не могла осуждать ни тогда, ни теперь. МА - прелесть и в фике, и на картинке.
Klepa: Gata, мурси. Минька слабый человек, только и всего.
Klepa: Марья Алексевна была незаурядной женщиной. Своей тещей Владимир восхищался. Она всегда была безукоризненно одета, подкрашена, причесана. Он ни разу не видел ее в стеганном халате и с бигудями на голове. Она всегда называла зятя на «вы» и по имени-отчеству. Только в минуту сильного волнения однажды назвала его по имени. - Владимир, какая красавица наша Таня. После медового месяца Лиза и Владимир жили в огромной квартире на Чистых Прудах вместе с Марьей Алексеевной, пока в их квартире шел ремонт. Первое время, когда происходили мелкие бытовые ссоры то Лиза, то Владимир пытались привлечь Марью Алексевну к разрешению конфликта в качестве третейского судьи, но она все время уклонялась под разными предлогами. В конце концов, ей это надоело, и она прямо заявила: - Дети, не ждите, что я буду вмешиваться в ваши отношения. И не пытайтесь вовлечь меня в ваши ссоры. Бесполезно! Разбирайтесь сами. - Айка – позвал Владимир – Не надо прятаться как маленькая. Иди сюда. - Я уже сказала, что не хочу с тобой разговаривать – ответила девушка откуда-то сверху. Отец задрал голову и увидел ее на верхней ступеньке лестницы. - Айка – тихо позвал ее он – Спускайся. Таня нехотя спустилась. - И что ты хотел мне рассказать? - Пойдем. Они вошли в гостиную. Таня встала посередине комнаты и развернулась лицом к Владимиру. - Папа, я хочу тебе сказать, что ты вчера меня очень обидел. Очень. Ты никогда мне ничего не запрещал не объяснив. Ты объяснял сразу! Сразу! Владимир понимал, что упреки дочери справедливы. - Айка, я не мог тебе вчера все объяснить. - Почему? - А ты вчера стала бы меня слушать? - Не стала бы – тихо согласилась девушка – Но и сейчас не хочу. Не хочу. - Татьяна! - Не хочу!!!! Говори все что хочешь, но я все равно увижусь с Владом. Слышишь?! - Айка, как ты не понимаешь?! Он твой брат – закричал Владимир, но его крик заглушил стук захлопнувшейся двери. - Владимир Иваныч, почему вы так кричите? – спросила вошедшая Марья Алексевна. - Пытаюсь объясниться с дочерью – ответил он и опустился в кресло. «Ты не успел – констатировал внутренний голос – Теперь тебе придется приложить максимум усилий, чтобы дочь услышала тебя». - И для этого необходимо срываться на крик? - Она не желает меня слушать. - Странно – сказала теща – Она вас обожает. Видно вы здорово обидели ее, если Таня не хочет вас слушать. - Да, обидел. Хотя и не хотел этого. - Таня отходчивая, подождите, она остынет, и сама к вам придет. - Вы правы. Марья Алексевна, а Лиза вам ничего не говорила? - Нет – покачала головой теща – Она сказала, что вы привезете Таню и все. - Тогда у меня к вам просьба. - Какая? - Никуда не отпускайте Таню, не давайте ей звонить по телефону. Я вечером еще раз заеду, чтобы поговорить с ней. Мне сейчас надо ехать на работу. - Хорошо. Владимир уехал с тяжелым сердцем.
Klepa: Любви все время мы ждем как чуда, Одной, единственной ждем как чуда, Хотя должна она сгореть без следа. Скажи, узнать мы смогли откуда, Узнать при встрече смогли откуда, Что ты моя, а я твоя любовь и судьба. Скажи, нам сколько пришлось скитаться, Среди туманных миров скитаться Затем чтоб мы с тобой, с тобою мы друг друга нашли. песня. Анна ехала на машине, пытаясь придти в себя после утреннего скандала с мужем. Они снова поругались. «Боже мой, когда это закончится – в отчаянии думала она – Я скоро не выдержу». Анна вспомнила вопрос дочери о том, что родители могут разойтись. Дети все видят и понимают. А она хотела отгородить их от этого, хотя бы пока они не подрастут. Сейчас им трудно: переходный возраст, всплеск гормонов, осознание себя в этом мире и развод родителей может стать последней каплей. Анна почти ничего не видела от слез, она притормозила на обочине. Но самой большой пыткой были сны. Она устала от них больше, чем от ссор с Мишей. Ей снился Владимир, их встреча, бесконечный калейдоскоп из событий недели проведенной вместе. Эти сны выматывали, разрушали ее душу, не давая ране затянутся, пережить, наконец, что любви нет места в ее жизни. За границей почему-то было легче, спокойнее. Анна работала на износ, чтобы вечером придти и упасть в кровать, ни о чем не думая, а он все равно приходил во сне. А сегодняшний сон совсем выбил ее из колеи. Ей снилось, что они встретились, через семнадцать лет. Анна хотела и боялась подобной встречи. Боялась, потому что потом не сможет уйти, не сможет вернуться в ту паутину лжи, в которой она живет с тех пор, как вышла замуж за Мишу. Первые десять лет их брака она еще верила в то, что сможет быть счастливой без любви, вернее не любить самой, но довольствоваться любовью мужа. Но потом…. Потом Миша стал все больше раздражаться, требовать внимания, заботы. Нет, он не упрекал ее в том, что она плохая хозяйка, мать или жена. Не упрекал и в том, что ее так часто нет дома: гастроли, концерты, запись на студии, где она пропадала иногда сутками. Нет, он упрекал ее за правду. За то, что семнадцать лет назад она не солгала ему, за то, что ее сын похож не на нее, а своего отца, за то, что она не может его любить, так как он этого хочет. Анна вытерла слезы. Какой смысл плакать, ничего не исправишь. Ничего. Назад дороги нет! Она оглянулась. И с некоторым удивлением обнаружила, что приехала к пансионату. Совершенно случайно. «Так и должно быть – подумала она - Все равно детей нет дома. Они у Зинаиды Михайловны. Я могу переночевать здесь». - Анна Петровна – ей на встречу спешил Андрей Платонович. - Андрей Платонович, вы ли это? - Я, я. А вот вам не стыдно обманывать старика – игриво упрекнул он – Сказали, что больше никогда не вернетесь, а вот приехали. Анна рассмеялась. - Лукавый вы человек. Я совершенно случайно проезжала мимо. - Я всегда рад вас видеть, Анна Петровна – заверил ее господин Забалуев. Она поселилась в том же домике. Потом решила пойти прогуляться. Шла по тропинке и вспоминала, вспоминала. Воспоминания не давили, а давали крылья, заставляли душу надеяться, а сердце трепетать в сладком предчувствии. Анна не заметила, как дошла до речки, где семнадцать лет назад ее окликнул… - Подглядывать нехорошо! Она застыла на месте. Та же фраза, тоже место, тот же голос, но тон совсем другой. Анна заглянула за кусты, и не в силах сдержать улыбку ответила: - По-моему, это вы за мной подглядывали! Владимир вечером хотел поехать к дочери, но позвонила Марья Алексевна и сказала, что она с внуками пойдет в кино, чтобы как-то отвлечь Таню, вернутся они поздно. Девушка почти успокоилась, и будет лучше поговорить с ней завтра. Владимир согласился. Но ехать домой, тоже не хотелось. Его потянуло в пансионат, дорогу он помнил очень хорошо. автор Эммочка. «Анна». Она снилась ему всю ночь такая грустная, такая красивая и такая далекая. Мы оторваны с тобой друг от друга, как июльская жара и вьюга. Они стояли и улыбались, не говоря ни слова, сделали шаг друг другу навстречу. - Здравствуй. - Здравствуй!
Klepa: Всегда быть рядом не могут люди, Всегда быть вместе не могут люди. Нельзя любви, земной любви пылать без конца. Скажи, зачем же тогда мы любим, Скажи, зачем мы друг друга любим, Считая дни, сжигая сердца. Стена пустоты, горечи, боли стала разрушаться. Они сами построили эту стену, чтобы отгородиться от мира, отгородиться друг от друга. Теперь она рушится, растворяется в ласковом взгляде, в мягкой и грустной улыбке, исчезает и оставляет только свет. Мягкий свет, который светил все эти годы, вел сквозь темноту непонимания и обид, поддерживал и придавал сил, когда казалось, что больше не выдержишь, не сможешь, все бросишь и убежишь на край вселенной. Только бы перестать играть роль, к которой приговорила судьба, только бы перестало быть так больно и тоскливо. А сейчас им не надо было играть, они могли жить. Пусть совсем чуть-чуть, пусть всего несколько минут или часов, но жить, сбросив маски. Не лги, не лги, считая дни, кукушка мы живем часами… Было одновременно мучительно больно и сладко. Руки соприкоснулись, словно случайно, но они не спешили, смотрели друг на друга. "Ты изменилась" - грустно сказали его глаза. "Ты тоже" Синие глаза светились мягким светом. "Просто стал старше" "Я тоже" Они оттягивали момент поцелуя, дразня друг друга дыханием. Наконец, губы соприкоснулись, медленно, словно пробуя друг друга на вкус. Горечь прожитых в разлуке лет уходила. Растворялась в сладком поцелуе, в котором было так много чувств: прощения, сожаления, мольбы и любви, которая загорелась как костер семнадцать лет назад, обожгла их страстью и осталась на дне души золой. Но не просто золой, под золой была любовь, которой нет выхода. Теперь любовь заявила о себе, не слушая разум, отвергая все аргументы, сжигая мосты, унося печаль и горечь. Она принесет другую боль и горечь, но, сколько в ней сладкого дурмана, от которого невозможно отказаться. Особенно теперь, когда они снова вместе, когда два дыхания стали одним, когда два сердца бьются в унисон, когда две души летели друг другу навстречу и, наконец, встретились. Поцелуй длился и длился, дыхания не хватало, а оторваться друг от друга они не могли. Боялись, что это только сон, и если разжать руки, открыть глаза и перевести дыхание наваждение развеется. Неожиданно небо потемнело. Грозовые тучи нависли над землей, в воздухе чувствовалась духота, стало темно как ночью. Но один луч солнца пробился сквозь непроглядную мглу и осветил пару на берегу. - Пойдем – сказал Владимир, с сожалением оторвавшись от ее губ – Скоро будет дождь. Было темно, ветер трепал волосы, деревья качались, но они видели только друг друга. "Я хочу быть с тобой" читалось в ее глазах. "Я хочу тебя" - ответили его глаза. Подхватил ее на руки и пошел широкими шагами. Анна положила голову ему на плечо, и закрыла глаза. Сейчас ей хотелось только быть с ним, все остальное неважно. Возможно, завтра она будет жалеть о том, что позволила себе сойти с ума, но сейчас она не могла оттолкнуть Владимира, у нее не хватило бы на это духу. Она его любит, любит до темноты в глазах, потери сознания, так почему она должна отказывать себе в радости, в радости быть с любимым человеком... - Там мой домик – сказала Анна, когда они вышли на тропинку. Владимир как-то странно посмотрел на нее. Тот же домик. Тот же! Поднялся по лестнице и бережно поставил около постели. Они снова застыли на месте, не решаясь прикоснуться, снова боясь, а вдруг разыгравшиеся воображение играет с ними злую шутку. Сверкнула молния, и на миг осветила комнату. Владимир тонул в синих как море глазах. Анна погружалась в бездну его глаз и забывала обо всем, а когда его губы властно накрыли ее рот, из груди вырвался стон. Владимир навалился на нее всем телом, прижимая к стене, еще немного и он раздавит ее. Но Анне было все равно, она отвечала на поцелуй, обняла его за талию, чтобы быть как можно ближе к нему. Этот поцелуй был не таким как на берегу реки. В том поцелуе было прощение, сожаление, боль от разлуки, он был нежный и ласковый, а сейчас прикосновения губ обжигали, кружили голову не давая возможности придти в себя, очнуться и прогнать наваждение. Владимир с силой сжал Анну в своих объятиях, целуя сладкие губы. Сколько раз ему это снилось? Он не мог вспомнить. Часто, очень часто. Все еще не веря, что не спит он отстранился от нее. Синие глаза туманились, алые губы припухли. - Что случилось? – спросила Анна еле переведя дыхание. "Вспомни о детях!" - надрывался внутренний голос. "А когда буду жить я?" Внутренний голос потрясенно умолк. Он не знал, что сказать. "Очнись! - кричал разум - Потом будет поздно". Но сердце отказывалось слышать доводы разума. Оно словно раненая птичка вырвалось из клетки, и не хотело возвращаться в оковы. Завтра! Завтра охотник-разум поймает, и вернет непокорную и упрямую птичку-сердце назад, но это будет завтра, а сейчас ... Анна положила руки ему на грудь, заскользила ими вверх, погладила по щеке. Владимир поймал губами ее руку и поцеловал ладошку, нежно коснувшись языком. От этой невинной ласки голова закружилась, ноги подкашивались, хотелось упасть в бездну его глаз, в ласковые сильные руки и забыть обо всем. Серые глаза завораживали, в них бушевал огонь, обещавший наслаждение, грозивший сжечь, спалить все вокруг, но синие глаза не испугались, наоборот, в них плескалась страсть, сладость греха и запрета. Любовь окутывала их облаком, переплетая судьбы причудливым вензелем, кольцом, узлом… Сдерживаться не было больше сил, они столько времени потеряли зря, столько лет прошло впустую. Поцелуй дурманящий, сводящий с ума лишил остатков разума. Его губы заскользили по нежной шее, Анна запрокинула голову назад. Какое блаженство было снова ощутить его губы и руки на своем теле. Любимые губы и руки. Она зарылась пальчиками в темные волосы, прижимая его голову к себе. Он медленно целовал ее шею, руки гладили атласную кожу. Еле уловимый запах клубники исходящий от ее тела сводил с ума. Анна тихо застонала, когда Владимир губами стянул бретельку маечки и стал покрывать ее плечи крохотными быстрыми поцелуями. - Я тебя люблю – слетело с ее губ. Он поднял голову и ответил: - Я знаю. Анна недоуменно посмотрела на него. Думая, что Владимир шутит, но он был абсолютно серьезным. Она поняла, что он действительно знает, что она его любит. Владимир хотел верить, что небезразличен ей. Все эти годы его мучил вопрос: а любила ли Анна его? Но теперь получив ответ он понял, что всегда знал его. Всегда. Анна молча притянула его к себе и поцеловала, вкладывая в этот поцелуй всю любовь, всю нежность, всю боль и горечь от разлуки. Тогда она не сказала, что любит его, а сейчас не могла молчать. Слишком долго она молчала, слишком долго и боялась, что уже поздно. - Я тебя люблю, люблю, люблю... Дрожащими пальчиками она расстегивала его рубашку. Анне хотелось прикоснуться к нему, почувствовать тепло его тела, прижаться и никогда не разжимать объятий, слиться в единое целое и забыть о том, что семнадцать лет любила только его, что не смогла забыть. - Девочка моя ... сладкая моя девочка … Он до сих пор не мог поверить, что Анна здесь, с ним, в его объятиях, что она чутко отзывается на его ласки, осознание того, что она любит его, что не забыла за столько лет наполняли душу радостью. За окном гремел гром, сверкали молнии, водяные потоки с неба затопили все вокруг. Но ливня было недостаточно, чтобы погасить огонь, горевший в сердцах двух людей. Слишком долго они вели себя, так как ДОЛЖНЫ, а не так как ХОТЕЛИ. Слишком долго сдерживали себя. Чувства не могут вечно подчиняться голосу разума, однажды они не послушаются, вырвутся на свободу... и горе тому, кто осмелится противостоять им... Губы целовали, руки ласкали, тела соприкасались, а души любили, парили над землей, возносились в звездное небо, купались в океане страсти, выплывая на берег нежности…
Klepa: А вдруг прикажет судьба расстаться, Опять прикажет судьба расстаться При свете звезд, на крае земли. Не счесть разлук во вселенной этой, Не счесть потерь во вселенной этой. Одной найти любовь, найти всегда не легко. И все ж тебя я ищу по свету, Опять тебя я ищу по свету, Ищу тебя среди чужих пространств и веков. - Опять хочешь сбежать? Анна замерла на месте. Вопрос удивил и обидел ее. Она обернулась. - Нет. Я просто оделась - ответила она поправляя бретельку маечки. Владимир стоял прислонившись к косяку двери, на нем были только брюки. Отвернулась к окну. Слез не было, только горькое сожаление, что и волшебные ночи имеют свойство заканчиваться и нужно снова возвращаться к остывшему семейному очагу, снова лгать... Лгать всем: себе, детям, Мише и особенно трудно будет солгать сейчас Владимиру. Зачем она сказала, что любит его? Зачем поддалась минутной слабости? Но она ни секунды не жалела о том, что позволила себе чуть-чуть сойти с ума. И все же просится слеза, кто мало видел - много плачет. Сильные руки нежно сжали ее плечи, Анна попыталась вырваться, но Владимир крепко держал ее. - Пусти - умоляюще прошептала она. - Не пущу - тихо прошептал он, щекоча дыханием ушко. Анна прижалась к его груди спиной и закрыла глаза. Она чувствовала легкие прикосновения его губ к своим волосам. Сколько они так простояли… минуту….час…год… - Пусти - она повернулась в кольце его рук - У нас нет другого выхода. - Выход есть всегда - возразил Владимир, все еще не веря, что отпустит ее, позволит ей снова уйти... "Ты отпустишь ее - жестко сказал внутренний голос - Отпустишь!" "Неееет! Я не могу!" "Но ты должен! У вас разные дороги то, что было этой ночью, только доказывает мои слова. Вы были вместе, но врозь" "Я не хочу тебя слышать!" "Ты не слушай, ты делай, как я говорю". "Что теперь будешь делать?" - спросил разум. "Не знаю - вздохнуло сердце - Я люблю его..." "Это я уже слышал - резко ответил разум - Я спрашиваю: Что ты теперь будешь делать?" Они замерли не зная, что ответить внутреннему Я, слишком болезненным был ответ, слишком очевидным... хотелось остаться слезинкой на ее дрожащих ресницах … хотелось быть грустью в его улыбке … - Какой? - горько спросила Анна - Встречаться раз в неделю, прячась ото всех, скрываясь. Это ты называешь выходом? Ты так сможешь? - Нет - он посмотрел на нее. - Мне этого будет мало – одновременно прошептали они. Невольно улыбнулись такому единодушию. Встретится, чтобы снова расстаться, и мучиться от ревности каждую минуту. Нет, лучше сразу отрезать, отказаться, вот только где взять силы, чтобы уйти сейчас… - Пусти - мягко попросила Анна, Владимир разжал руки. Она пошла к двери. - Почему ты не сказала мне про сына? - Чтобы это изменило? - А ты, правда, не понимаешь? Владимир подошел к ней. - Это ничего бы не изменило. Анна повернулась к нему и прямо смотрела в глаза, не отводя взгляда, серые глаза пытались проникнуть в самую глубину ее души, прочесть самое сокровенное. Анна горько усмехнулась про себя. Она уже призналась, что любит его и отступать от своих слов она не собирается. Только есть вещи сильнее любви, даже взаимной ... долг ... обязанности ... дети ... - Не изменило? - Теперь ты знаешь, что Влад твой сын и что это меняет? - Аня, если бы с самого начала я знал, что ты беременна... - То что? - перебила она его. - То что? Чувство вины не давало трезво оценить происходящее. Анна отвернулась. "Если бы я знала, что ношу твоего ребенка я бы никогда не вышла замуж за Репнина. Но я была уверена, что ребенок от него". - Я бы не позволил тебе уйти. - Володя, я сама ушла. Ты бы не смог удержать меня. - солгала она прекрасно понимая, что если бы Владимир тогда проснулся у нее не хватило бы духу уйти. - Почему? - повторил он свой вопрос. - Это бессмысленный разговор. Анна повернулась к двери. - Я так не думаю. Развернул ее к себе, приподнял лицо за подбородок, в синих озерах была боль, но не только она, было что-то еще, что-то чему пока он не находил объяснения. - Я не знала, что Влад твой сын, пока он не появился на свет. - прошептала Анна и закрыла глаза. Владимир отпустил ее и немного отступил назад. - Ты так быстро легла в постель к другому, что не могла понять от кого беременна? «Она тебя не любит! – констатировал внутренний голос. – Раз так быстро смогла забыть, что даже не знала чей ребенок у нее под сердцем». - Но твоя дочь тоже не от святого духа, не так ли? - закричала Анна, пытаясь справиться с болью, отгородиться от чувства вины. Если бы она не поддалась тогда Мише ... Она сама так хотела, какой же глупой она была ... Владимир молчал, ему нечего было возразить против справедливого упрека, что и он тоже недолго страдал вдали от нее. Если бы он тогда не поддался Лизе ... Они оба совершили одну и ту же ошибку, а теперь расплачиваются за нее. Только цена слишком высока. - Наши дети родились в один день! - Хочешь сказать, что это мистическое совпадение? – спросил Владимир пряча боль за иронией. - Как ты можешь?! У Анны дрожал голос, слезинки покатились, оставляя мокрый след на щеке. Снова губы говорили одно, а глаза совсем иное… «Я тебя люблю. Прости меня» «Я тебя тоже люблю, но ты же понимаешь, что этого мало…» Какие жалкие попытки мы предпринимаем иногда, чтобы изменить свою жизнь, как нам кажется в лучшую или правильную сторону. А судьба словно смеется, снова и снова заставляя делать выбор, или наоборот, больше не дает возможности поменять единожды принятое решение. Мы сами себя загоняем в ловушку, а потом клянем судьбу за несправедливость. А она всегда дает выбор, всегда. Только иногда мы не видим другого выхода, а он так близко, рядом, стоит только повернуть голову ... Но как часто мы не находим в себе силы бороться, и сдаемся на милость судьбе ... Порою легче нам жить судьбой чужой … - Прости. – прошептал Владимир, прижал к себе, поцеловал макушку. Анна спрятала лицо у него на груди, вдыхая его запах, стараясь запомнить каждую минутку, проведенную вместе, каждый жест, каждый вздох. Она бережно сохранит каждое мгновение этой ночи и утра, и холодными вечерами эти воспоминания будут согревать ее. «Пора уходить. – приказала она себе. – Пора». Но не могла оттолкнуть, не могла отвергнуть, не могла … Владимир прижался щекой к золотому шелку ее волос, шептал на ушко всякие глупости, чтобы успокоить, утешить и понимал, что нет таких слов, которые помогли бы им сейчас…. нет … - Мне пора. Анна подняла голову, и посмотрела долгим взглядом на Владимира. Он не сводил глаз с ее губ. «Нет – прокричал разум. – Нет. Хватит!». «Последний раз. – взмолилось сердце. – Последний». Нежное неторопливое прикосновение губ заставляло сердце болезненно сжаться, оно знало, что это последний поцелуй … как сладко… как больно … и как хорошо … Владимир с трудом оторвался от нее. - Я люблю тебя. – тихо прошептал он. - Я люблю тебя. – прошептала Анна в ответ и быстро вышла из комнаты. Потом он услышал, как хлопнула входная дверь, и невольно вздрогнул от этого стука, словно захлопнулась крышка гроба, … в котором лежит не человек, любовь … Анна сидела в машине, дрожащими руками пыталась попасть в замок зажигания. «Успокойся. – приказал разум. – Прекрати так нервничать. Ты думаешь, он за тобой побежит? Даже если и так. Вы оба связаны по рукам и ногам». «У нас есть Влад». «А как быть с остальными детьми?». «Замолчи, я не хочу тебя слушать». «Зря ты сюда приехала. Зря» - осуждающе крякнул разум. «Нет, не зря – горячо возразило сердце – Теперь я знаю, что не только люблю, но и по-прежнему любима». «И что это дает? Кроме пустоты и боли ничего». «Замолчи!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!». На крыльце показался Владимир. Он был удивлен тем, что Анна до сих пор не уехала. «А может …?». «Нет, не может» – резко одернул внутренний голос. Она повернула голову и увидела его, он замер на месте, одно слово, одно движение и … Маленькое «Пежо» буквально сорвалось с места, словно за ним гнались все чудовища мира. Владимир проводил взглядом машину Анны и медленно пошел на стоянку. Солнце сияло в небе, освещая происходящее на земле. О грозе накануне напоминали лишь лужи. Яркий солнечный свет никогда не прогонит ночную темноту из души. Две машины на бешеной скорости неслись по дороге, две судьбы снова столкнулись и снова разлетелись. Они еще не знали, что колесо фортуны запущено, что будет еще одно испытание, еще одна встреча и тогда им не избежать выбора, нельзя будет спрятаться за чувство вины, за чувство долга, только любовь поможет сделать правильный выбор! Слушай свое сердце … Только какая любовь победит? Любовь она бывает разной …
полная версия страницы