Форум » Альманах » "Порядок в танковых войсках!", комедия » Ответить
"Порядок в танковых войсках!", комедия
Gata: Название: "Порядок в танковых войсках!" Сюжет: Комедия по мотивам пьесы П. Кальдерона «Дама-невидимка». Действие происходит в наше время, к БН не имеет никакого отношения, кроме имен персонажей, родственных связей и частично характеров.
Светлячок: Gata пишет: В общем, вы поняли, что события в пьеске сильно оторваны от действительности, но поскольку автор сам в этом признался, а не был с позором уличен в искажении фактов, то претензии не принимаются :) Какие претензии, ты шутишь? Мне все равно есть там у них гауптвахта или нет. Я не военный прокурор, мне всякие фактичности и точности до лампочки Я счастлива, что твой творческий депресняк сходит на нет
Алекса: Gata , спасибо за продолжение Почему Владимир раньше не догадался начать простукивать стены и пол?
Ифиль: Gata пишет: Владимир: (оживившись) С творогом? А жизнь-то налаживается, ребята! (когда он дожевывает второй блинчик, лязгает замок на двери и входит караульный, с ним солдат в белом фартуке - гремя судками, начинает накрывать завтрак; немая сцена) Gata пишет: Владимир: Взвод, отставить разговорчики! Будем искать. Никита: (с опаской) Кого искать, товарищ старший лейтенант? Владимир: Место дислокации барабашки. (деловито) Наружную стену и стену в коридор с караулом исключаем… гыыыы! Gata, спасибо за продолжение!
Gata: Спасибо за внимание! Светлячок пишет: Я счастлива, что твой творческий депресняк сходит на нет Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить :) Пинаю себя усиленно Алекса пишет: Почему Владимир раньше не догадался начать простукивать стены и пол? Архимед тоже не сразу додумался до своего знаменитого открытия :)
Роза: Gata пишет: Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить Стучу по дереву. Очень продолжения хочется
Корнет: Как они с такой смекалкой будут страну защищать
Gata: Корнет пишет: Как они с такой смекалкой будут страну защищать Это наше секретное оружие против НАТО ))))))
Gata: Эпизод 8. Полигон. Лесистая местность, танк замаскирован в густых зарослях черемухи. Бенкендорф и Михаил, по пояс высунувшись из верхних люков, обозревают окрестности в невидимые снаружи просветы в черемуховых ветвях. Михаил: Думаете, кто-нибудь угодит в нашу засаду, товарищ полковник? Бенкендорф: Если не угодят – молодцы, значит, хоть чему-то научились. (шум в рации) Первый слушает! Что? «Пятерку» накрыло? Раззявы! Им не комплекс «Штора» на танк, а соску в зубы! (повернувшись к Михаилу) Репнин, «пятерку» долой! Михаил: Есть, товарищ полковник. (с похоронным видом делает пометку в блокноте) Бенкендорф: (сердито) Разве это танкисты? Тюлени, каракатицы! Мишени для натовских хлопушек! (поморщившись и потерев затылок, отхлебывает минеральную воду из пластиковой бутылки) Михаил: (сочувственно) Александр Христофорович, может быть, вам в медпункт обратиться? За таблеточкой от мигрени? Бенкендорф: (бросает на него свирепый взгляд) Лучше посчитай, Репнин, сколько у тебя в роте машин выбыло из строя! Михаил: (уныло) Товарищ полковник, вы же всегда расставляете такие хитроумные ловушки, что… Бенкендорф: А потенциальный враг, по-твоему – идиот? Михаил: Хочется на это надеяться, товарищ полковник. Бенкендорф: Рассуждая подобным образом, капитан Репнин, вы льстите аналогичным радужным надеждам противника. Михаил: А еще говорят, Александр Христофорович, что у вас нет чувства юмора. Бенкендорф: Кто говорит? (хмыкнув) Тот, кто меня произвел в мигренекомандующие? Михаил: (слегка опешив) Вы и это знаете, товарищ полковник? Бенкендорф: Я знаю всё, что творится у меня в части! Михаил: (в сторону) Очень надеюсь, что еще не всё. Бенкендорф: (снова бульканье рации) Первый слушает! Так… ясно. Репнин, четырнадцатый – тоже долой! Михаил: (уныло) Есть, товарищ полковник… Бенкендорф: Ты беспокоился, угодит ли кто в нашу засаду? Никто не угодит, потому что никто не доедет! Все твои орлы застряли на первой полосе препятствий! Михаил: (услышав приближающийся шум мотора, радостно) Один прорвался! Бенкендорф: (наводит полевой бинокль) «Десятка»! Лихо идут. Чей экипаж? Михаил: Экипаж старшего лейтенанта Корфа, товарищ полковник! Бенкендорф: (ухмыльнувшись) Настоящий танкист в душе всегда немного хулиган, и даже не немного, и даже не в душе… По коням, Репнин! (натягивает шлемофон и ныряет в люк) Михаил: Есть, товарищ полковник! (ныряет на место водителя, танк выезжает из укрытия, рявкает холостым выстрелом) Бенкендорф: (в рацию) Десятый, говорит первый! Ты получил бронебойный в бок, прекратить движение. Владимир: Первый, говорит десятый, у нас только снесло башню, трансмиссия жива. Бенкендорф: Так какого черта ты сейчас со мной разговариваешь, если ты сидел в башне? Владимир: Понял, товарищ Первый. Экипаж, я убит! Писарев: (с места наводчика, рот до ушей) Прикажете принять командование, товарищ старший лейтенант? Владимир: Отставить, сержант. Нас с тобой извлекут из-под обломков. Писарев: (лягнув ногой механика-водителя) Никита Василич, сдавайтесь, все убиты! Никита: Русские не сдаются! (налегает на рычаги, танк с ревом несется вперед) Бенкендорф: (едва успев отвернуть пушку, чтобы ее не сшибла ретивая «десятка», высовывается из люка, багровый от гнева, и, погрозив удаляющемуся танку кулаком, отпускает ряд выражений, которые мы здесь не будем приводить) Михаил: (слышит в шлемофоне эмоциональную речь полковника, вздыхает) Теперь Корфу губа покажется курортом… (мысленно дает себе обещание сегодня же вечером проводить сестру на поезд, дабы дальше не искушать судьбу) Бенкендорф: (израсходовав словарный боекомплект, прикладывается к бутылке с водой, чтобы прочистить горло; с отвращением) Хуже теплой минералки только неприятельский снаряд в баке с горючим… (ныряет обратно в танк, захлопывает крышку люка; Репнину) На исходную, капитан! Михаил: Есть на исходную, товарищ полковник! Бенкендорф: (спустя полчаса, облокотившись на перила деревянной вышки, смотрит, как на площадку внизу подтягиваются с разных концов полигона танки) Репнин, если твои орлы и на стрельбах покажут те же результаты, разжалую тебя во взводные, а Корфа поставлю на твое место! Михаил: (икнув) Вы шутите, товарищ полковник? Бенкендорф: (ворчливо) Шучу. Корфу с его послужным списком рано снова роту давать. Но в реальной военной обстановке – отдал бы и батальон! Михаил: Я думал, вы его с первого взгляда невзлюбили. Бенкендорф: Мне офицеры нужны не для того, чтобы их любить, а чтобы дело делали. И хорошо делали! А твой Корф – лихой парень, хоть и мерзавец. (неожиданно весело смеется) Ствол чуть не свернули, бандиты! Влуплю им по первое число, но все равно молодцы! Михаил: (потрясен до глубины души) Бенкендорф: (водит полевым биноклем по окрестностям – с вышки открывается стратегически живописный вид) А это что еще за палаточный городок?! Михаил: (наводит свой бинокль в ту же сторону) Не могу знать, товарищ полковник. Бенкендорф: Свернуть этих туристов вместе с палатками, у нас стрельбы через… (взгляд на часы) двадцать восемь минут! Михаил: Слушаюсь, товарищ полковник! (сбегает по ступенькам с вышки, себе под нос) Не успел я удивиться, что у старика хорошее настроение, как всё вернулось в норму. (прыгает за руль армейского внедорожника и пилит в сторону палаток, минут через двадцать возвращается) Бенкендорф: Капитан, зачем я тебя посылал? Почему самовольный лагерь еще не ликвидирован? Михаил: Разрешите доложить, товарищ полковник! Это не туристы, а археологи. Приехали раскапывать сарматские курганы. Бенкендорф: (рычит) Какие к чертовой дивизии курганы?! Михаил: Представляющие особую ценность для исторической науки. Экспедиция академии наук, под руководством профессора Долгорукого, мирового светила… Бенкендорф: (перебивает) Сейчас мы начнем стрелять, и от этого светила мокрого места не останется! Михаил: Никак нет, товарищ полковник. Бенкендорф: Что – «никак нет»? Михаил: Стрелять не начнете. Ввиду сложившейся обстановки. Бенкендорф: А ты-то Репнин, чего сияешь, как пряжка у новобранца? Обрадовался, что твои орлы от позора спаслись? Не радуйся, стрелять будете или сегодня, или на пятьсот метров дальше! Михаил: Товарищ полковник… Бенкендорф: Строй свою роту, будет им сейчас новая вводная! Все на месте? Михаил: (пересчитав экипажи) Никак нет, товарищ полковник… Бенкендорф: Кто отсутствует? Михаил: (упавшим голосом) «Десятка»… Бенкендорф: Ясно и неудивительно. (в рацию) Десятый, отвечай первому! Где находишься? Голос Никиты: Не знаю, тут темно… Бенкендорф: (закипая) Кто говорит? Где командир экипажа? Никита: Говорит механик-водитель рядовой Хворостов, командир и наводчик убиты… Бенкендорф: (начинает звереть) Как убиты?! Никита: Во время учений оторвало вместе с башней… Бенкендорф: (сообщив рядовому Хворостову всё, что он думает о нем самом, его родителях и остальных членах экипажа) А теперь передай своему лейтенанту, что я ему приказываю ожить и ответить первому! Голос Владимира: (бодрячком) Докладываю обстановку, товарищ Первый. Съехали в овраг, крутизна склона – шестьдесят градусов, машина увязла гусеницами. Бенкендорф: Росомахи! Владимир: Экипаж не виноват, это моя ошибка. Готов нести ответственность! Бенкендорф: Правильно мыслишь, старлей – во всем виноват командир. (сердито отключает рацию) Михаил: (вытянувшись) Так точно, товарищ полковник! Бенкендорф: Да не ты, а я! Я виноват, что не отправил этот подарок обратно к Заморенову, с тобой в придачу! (сбегает по лестнице вниз, кричит) Два тягача, живо! (Михаилу) А ты куда, капитан? Михаил: Вытаскивать машину, товарищ полковник! Бенкендорф: Я сам этих слаломистов вытащу и доставлю на стрельбы, а ты зачищай местность от археологов – чтобы к моему возвращению тут не было ни одной палатки, ни одной лопаты! Михаил: (без особого энтузиазма) Есть, товарищ полковник… Бенкендорф: (через полчаса приехав с подмогой на место ДТП, видит, что экипаж «десятки», зацепившись тросом за могучий пень, торчащий на краю оврага, пытается эвакуироваться самостоятельно; танк надрывно ревет, застряв на крутом склоне; сквозь зубы) Идиоты! Машину угробят, и себе шеи свернут! (орет в рацию) Корф, глуши двигатель! Глуши двигатель, кому говорю! (прислуге тягачей) Подрывайте склон, бревна тащите, живо! Писарев: (в танке) Эх, чуть-чуть не успели! Были бы героями, а теперь – каракатицы… Никита: Я ж предлагал плечом подтолкнуть! Владимир: Сиди уж, Илья Муромец! Раньше надо было смотреть, куда прешь. Писарев: А он, как Змей Горыныч, гыгы, хотел овраг на крыльях перелететь. Никита: (показывает Писареву кулачище) Сейчас я какому-то змею крылья пообломаю! (Писарев норовит пнуть его сапогом) Владимир: Отставить драку, экипаж! Крылья нам всем обломает товарищ полковник. И не только крылья. Писарев: А я не прочь снова попасть с травмой к старшему лейтенанту Ольге Адамовне. Красотка что надо! И добрааая! (делает умильную физиономию) Владимир: Добрая? (почесав все еще больное место, откидывает люк и вылезает посмотреть, что творится снаружи) Бенкендорф: (снабдив указаниями команды тягачей, спускается в овраг, машет рукой Владимиру) Вон из машины, вместе с экипажем! Владимир: Товарищ полковник… Бенкендорф: Старший лейтенант Корф, я вам приказываю вместе с экипажем покинуть танк! За свою шею я сам отвечаю, а за вас, дураков, не хочу! (выгнав горе-танкистов из оврага наверх, сам принимается руководить процессом; благодаря усилиям двух мощных тягачей тушу танка, наконец, удается сдвинуть с места; медленно тащат его наверх, скрипят тросы; когда гусеницы танка уже показываются над бровкой оврага, неожиданно лопается один из блоков, и танк, потеряв равновесие, опрокидывается назад в овраг, разбрызгивая вокруг комья грязи и обрывки металлических тросов с обломками карабинов)
Роза: Продолжение! Кто о чем, а лысый про расческу Gata пишет: Михаил: (сочувственно) Александр Христофорович, может быть, вам в медпункт обратиться? За таблеточкой от мигрени? Бенкендорф: (бросает на него свирепый взгляд) Лучше посчитай, Репнин, сколько у тебя в роте машин выбыло из строя! Да-да-да Gata пишет: Михаил: А еще говорят, Александр Христофорович, что у вас нет чувства юмора. Бенкендорф: Кто говорит? (хмыкнув) Тот, кто меня произвел в мигренекомандующие? Беня хмыкнул, значит, спёкся Gata пишет: За свою шею я сам отвечаю, а за вас, дураков, не хочу! Гата, побереги полковника. Чтобы без сильных увечий
Gata: Роза пишет: Беня хмыкнул, значит, спёкся Ну вот, ей-богу - не нарочно! Не ради сделать на чем-то акцент, эти "хмыки" у меня произвольно вырываются Роза пишет: Гата, побереги полковника. Чтобы без сильных увечий Сильно увечить не бу, но повод для обращения за медпомощью создам :)
Роза: Gata пишет: но повод для обращения за медпомощью создам Да-да, лишь бы добрался до медсанчасти Там я за него уже буду спокойна
Ифиль: Gata пишет: Бенкендорф: (ухмыльнувшись) Настоящий танкист в душе всегда немного хулиган, и даже не немного, и даже не в душе… Мне понравилось! Gata, спаисбо за продолжение!
Светлячок: Gata пишет: Ну вот, ей-богу - не нарочно! Не ради сделать на чем-то акцент, эти "хмыки" у меня произвольно вырываются Беня пришёл Роза пишет: Там я за него уже буду спокойна Кто бы сомневался Gata пишет: Корфу с его послужным списком рано снова роту давать. Но в реальной военной обстановке – отдал бы и батальон! Вовка он такой, он может Gata пишет: Никита: Говорит механик-водитель рядовой Хворостов, командир и наводчик убиты… Что-то мне подсказывает, что профи Долгорукий приехал в компании неугомонной дочурки Лизы
Gata: Спасибо за отзывы! Роза пишет: Да-да, лишь бы добрался до медсанчасти Там я за него уже буду спокойна Дотащим в лучшем виде Светлячок пишет: Что-то мне подсказывает, что профи Долгорукий приехал в компании неугомонной дочурки Лизы Я знаю, кто тебе это подсказывает - лопата
Корнет: Gata пишет: Не радуйся, стрелять будете или сегодня, или на пятьсот метров дальше! Железная логика
Четвёртая Харита: Гата, супер!!!Gata пишет: Бенкендорф: (рычит) Какие к чертовой дивизии курганы?! Михаил: Представляющие особую ценность для исторической науки. Экспедиция академии наук, под руководством профессора Долгорукого, мирового светила… Вот и Мишке наверное счастье привалит, правда чует моё сердце, что пирожков от этого счатья ему, бедолаге, не дождаться . Но ведь есть дорогая и ненаглядная сестрица(наверное Натке следует брата подкормить, а то не дай Бог отправит вместе с эшелоном действительно). Gata пишет: Михаил: (сочувственно) Александр Христофорович, может быть, вам в медпункт обратиться? За таблеточкой от мигрени? Мишка молодец, на два шага вперёд видит, а если и не видит, то интуицию включает . Гата, а как у тебя дела с музом обстоят очень уж продолжения хочется...
Gata: Четвёртая Харита пишет: Гата, а как у тебя дела с музом обстоят Активно пытаюсь договориться :)
Gata: Эпизод 9. В медсанчасти. Ольга зашивает полковнику рваную рану на виске. Бенкендорф: (шевельнувшись и приоткрыв глаза) Что… с танком… Ольга: Что с танком, не знаю, а вашу голову, товарищ полковник, если вы не будете ею вертеть, я заштопаю качественно. Бенкендорф: (поморщившись от боли) С праздником вас, Ольга Адамовна. Ольга: (рука с иглой застывает в воздухе) С каким праздником? Бенкендорф: Я наконец-то стал вашим пациентом. Ольга: (хмурит красивые брови) Вы даже на операционном столе не можете расстаться с вашим черным танкистским юмором! И вообще, почему вы разговариваете, когда должны спать под наркозом? Бенкендорф: Вы, наверно, по привычке вкололи мне дистиллированную воду. Ольга: Дистиллированную воду я всю израсходовала на симулянтов. (сердито делает несколько стежков) Если вы не перестанете мне мешать, товарищ полковник, я зашью вам рот! Бенкендорф: (пытается ухмыльнуться) Вы просто жандарм какой-то, Ольга Адамовна. Ольга: (бурчит) Жандармы не зашивают рты, а развязывают. (обработав шов, начинает бинтовать Бенкендорфу голову) В следующий раз буду рассчитывать дозу наркоза, исходя из количества выпитого вами накануне спиртного. Бенкендорф: Вы считаете, что будет следующий раз? (хочет сесть) Ольга: С вашей склонностью к трофи-рейдам – более чем уверена. Лежите! Вам еще рано вставать. Бенкендорф: Не могу я тут валяться, когда с танком неизвестно что! Ольга: (перебивает) Повторяю, мне совершенно неинтересно, что там у вашего танка, он не мой пациент, а у вас может быть сотрясение мозга! Бенкендорф: Да с чего вы взяли, что у меня сотрясение? Ольга: (постучав пальцем по свежей перевязке) Это вам кажется неубедительным аргументом? Бенкендорф: Я вам не жаловался на головную боль, и не мечтайте. Ольга: Чтобы после такого удара голова не болела, она должна быть пустой! (фыркнув и чуть смутившись) Извините, товарищ полковник. Бенкендорф: Благодарю за откровенность, товарищ старший лейтенант медицинской службы! (резко поднимается, но еще не развеявшиеся пары наркоза нарушают равновесие) Ольга: (подхватив его под руку) Я же предупреждала, что вам еще рано вставать! Бенкендорф: (перед глазами всё плывет; поморщившись) Заштопать лоб можно было и под местным. Ольга: Под местным подразумевается стакан спирта? Бенкендорф: Я за двадцать лет службы не получил столько званий, сколько от вас за последние две минуты. (с усмешкой) На правый погон – безмозглый тупица, на левый – пьяница. Ольга: Я бы еще добавила упрямство – на кокарду. Бенкендорф: А в качестве эмблемы вы предлагаете, разумеется, осла? Ольга: (фыркает) Я этого не говорила, товарищ полковник. Бенкендорф: Но подумали? Ольга: Что бы я о вас ни думала, едва ли будет хуже того, что вы думаете обо мне и женщинах вообще. Бенкендорф: Для женоненавистника места уже не осталось. Ольга: (настороженно) Где не осталось? (спохватившись, что они до сих пор стоят почти в обнимку, немного отстраняется) Бенкендорф: (с абсолютно серьезным видом) На погонах и кокарде. Разве что (подумав) вместо ордена на грудь? Ольга: (не знает, рассердиться или рассмеяться) С вами совершенно невозможно разговаривать! Бенкендорф: Ерунда, просто я не смешиваю танки и всё остальное. Ольга: (хмыкнув) Трудно поверить, что для вас существует что-то, кроме танков. Бенкендорф: А для вас существует что-то, кроме медикаментов? (хочет указать на стеклянный шкафчик, но и шкафчик, и все остальные предметы вокруг снова поплыли перед глазами; неосознанным движением хватается за талию Ольги) Ольга: (вспыхнув, хочет возмутиться, но вспоминает о своих врачебных обязанностях) Вам лучше присесть, Александр Христофорович. Бенкендорф: Раньше вы меня так не называли. (позволяет усадить себя на кушетку, шутливо) Что, совсем плохи мои дела? Ольга: Надо посмотреть глазное дно. (вооружается зеркалом Гельмгольца и включает мощную лампу) Могло быть и хуже – после того, как вы попали под танк… Смотрите на мое правое ухо! Бенкендорф: (послушно переводит взгляд в указанном направлении) Если бы я попал под танк, меня бы от гусениц не отскребли. (сердито дергает щекой) Тросом с крюком зацепило, курам на смех. Ольга: Теперь – на левое! Не знаю, мне так сказали. Видели бы вы себя, когда вас сюда притащили – вся голова в крови, носильщики тоже в крови – пытались вас перевязать на месте… (выключает лампу) Вам повезло, сотрясения, кажется, нет. Не тошнит? Бенкендорф: Увы. Ольга: Увы – нет, или увы – да? Бенкендорф: Увы, что мне больше нечем вас порадовать. Ольга: (скользнув взглядом по крепким плечам полковника) Не могу отрицать, вы в хорошей форме. (решительно) Но давление я все-таки должна измерить. Бенкендорф: Пожалуйста, только зря потратите время. Ольга: Есть два вида симулянтов: одни врут, чтобы попасть в лазарет, вторые – чтобы оттуда сбежать. Бенкендорф: И каких вы предпочитаете? Ольга: Предпочитаю полагаться на собственный опыт и медицинские приборы. (достает тонометр) Писарев: (постучав, входит, за ним - Никита) Разрешите обратиться, товарищ полковник! Вот… (застенчиво улыбаясь, достает из-за спины букет тюльпанов) Это – вам! Никита: От всего нашего экипажа, товарищ полковник! Ольга: (вздыхает, бросив взгляд в окно) Всю клумбу обкарнали… Бенкендорф: (усмехнувшись) Не рановато ли мне цветы, ребятки? Писарев: (удивленно) Почему рановато? А, в смысле – венки, оркестр… Нет, что вы, товарищ полковник! Мы не поэтому! (сует букет ему в руки и козыряет) Спасибо, что выгнали нас из танка! Никита: (поддакивает) А то бы мы вместе с ним костей не собрали. Писарев: Желаем вам бронетанкового здоровья, товарищ полковник, чтобы вы и дальше нас гоняли… то есть спасали… в общем – учили службе! А в другом смысле – враги не дождутся! Никита: (взмахнув кулаком) Не дождутся! Бенкендорф: (стараясь не засмеяться, полусердито) А командир ваш где? Имеет отдельное от экипажа мнение? Писарев: Старший лейтенант Корф помогает капитану Репнину эвакуировать танк из оврага! Никита: Разрешите вернуться к ним на помощь, товарищ полковник? Бенкендорф: Разрешаю вернуться на гауптвахту и ждать там возвращения старшего лейтенанта Корфа. Писарев: (вместе с Никитой) Есть, товарищ полковник! (исчезают за дверью) Бенкендорф: (встает и оглядывается) Ольга Адамовна, вы не знаете, где моя куртка? Ольга: Она была в крови и в глине, я ее отправила в чистку. Товарищ полковник, после наркоза нужно лежать не меньше двух часов! Бенкендорф: Благодарю, належался под наркозом. Ольга: Хотя бы час! Разрешите и другим поучаствовать в спасении танка, вам мало ваших лавров? (кивает на его повязку) Бенкендорф: Не хочу распространения лавровой эпидемии. Ольга: Я вас никуда не пущу! Бенкендорф: (с любопытством) Дверь закроете на замок? Ольга: Позвоню командиру дивизии и попрошу, чтобы он вам приказал подчиняться требованиям врача! Бенкендорф: Не ожидал, что вы ябеда, Ольга Адамовна. Ольга: (в отчаянии) Товарищ полковник, вы себя ведете, как мальчишка! Бенкендорф: Мне больше нравилось, когда вы меня называли Александр Христофорович. (кладет букет тюльпанов ей на стол) Ольга: (все еще надув губы) Подарки не принято передаривать, товарищ полковник. Бенкендорф: Считайте, что клумбу обкорнали по моему приказу – для вас. До свидания, Ольга Адамовна. (уходит) Ольга: (несколько минут сидит в растерянности, глядя на тюльпаны) Наташа: (в солдатском камуфляже, длинные волосы спрятаны под кепку, крадучись пробирается в кабинет) Оля, это ужасно! Мишка выдворяет меня домой! Ольга: (очнувшись) Что ты сказала, Наташа? Наташа: Говорю, что Мишка упаковал мои вещи, и Карл Модестович через десять минут везет меня на вокзал. (чуть не плачет) Оля, это ужасно! Ольга: (рассеянно) Что ж ужасного, напишешь своему Корфу из дома, он потом в отпуск к тебе приедет. Наташа: А если не приедет? Ольга: Твой брат привезет. Наташа: А если он без меня в кого-нибудь влюбится?! Ольга: Пиши чаще, чтобы не оставить ему шанса. Наташа: Ну что, что я ему напишу? Что приносила ему пирожки на «губу», куда он угодил по моей вине?! Ольга: Прекрасная завязка для романа. Наташа: Оля, ты же сама говорила, что ждать умеют только женщины! А Володька… (с подозрением уставившись на охапку тюльпанов) От кого это? Ольга: От одного пациента, у которого я, кажется, просмотрела сотрясение мозга. (наливает воду в вазу, сделанную из гильзы танкового снаряда, и сердито втыкает туда цветы)
Четвёртая Харита: БИО Gata пишет: Бенкендорф: А для вас существует что-то, кроме медикаментов? (хочет указать на стеклянный шкафчик, но и шкафчик, и все остальные предметы вокруг снова поплыли перед глазами; неосознанным движением хватается за талию Ольги) Вот она сила инстинкта, когда на время отключаются мозги, включается он. Молодец полковник Gata пишет: Наташа: Оля, ты же сама говорила, что ждать умеют только женщины! А Володька… Не по дамски хрюкнула на этом месте. Да уж Володька - это Володька, но Нату жалко , побыстрей Мишке занятие найди, чтобы над сестрой не изгалялся.
Светлячок: Наконец-то Это я про БиО! Остальные пусть тоже будут счастливы Gata пишет: Если вы не перестанете мне мешать, товарищ полковник, я зашью вам рот! Оля в своём репертуаре Четвёртая Харита пишет: Вот она сила инстинкта, когда на время отключаются мозги, включается он. Молодец полковник Беня и под наркозом в нужном направлении руки бы протянул Gata пишет: Ольга: От одного пациента, у которого я, кажется, просмотрела сотрясение мозга. (наливает воду в вазу, сделанную из гильзы танкового снаряда, и сердито втыкает туда цветы) Цветочки не выбросила
полная версия страницы