Форум » Альманах » "Яблоко раздора", средневековый роман » Ответить
"Яблоко раздора", средневековый роман
Gata: Название: "Яблоко раздора" Персонажи: герои БН, частично с нарушением родственных связей Жанр: средневековый роман, драма Время: 1480-е годы Сюжет: завязка по мотивам ролевой игры и пьесы "Меч и роза", дальше - гато-отсебятина Авторские права: с кукловодами главного треугольника согласовано Состояние: пишется [more][/more] Примечание: приверженцам канонического, а также излишне романтического взгляда на трактовку персонажей читать с осторожностью
Gata: Спасибо, что читаете Всполохи ваших комментариев помогают высветить разные грани героев, даже те, о которых автор сам не подозревал, или сомневался :)
NataliaV: Поразмышляв о прочитанном, о том, что Ольгитта явно никакой страсти не испытывает к мужу, да что говорить - даже намёка на желание нет, и как быть дальше... Невольно поставила себя на ее место Страсть иногда вообще не нужна, потому что, как я выше уже писала, это история большой любви, а страсть может мелькнуть и раствориться бесследно, причиняя душевные и материальные разорения. Есть вещи гораздо глубже и тоньше, чем страсть. И интереснее. Кажется, графиня сделала шаг в этом направлении.
Sheena: NataliaV , мне кажется, графиня испытает гораздо более тонкие чувства, чем страсть. Но очень интересно будет посмотреть, как после болезни изменится поведение графа. С одной стороны, люди с таким жестким характером редко меняются, с другой - урок жизни не должен был пройти даром. В общем, с нетерпением ждем продолжения
Светлячок: Натулик, ты уж куда-то в философию залезла. Понятно, что мы читаем не розовую сказку с пасущимися единорогами, вон и Беню поджарили , что я осуждаю, но принимаю во внимание время и место действия. О, Забка всплыл как удачно А твоя тёзка совершенно пошла в отрыв
Gata: NataliaV пишет: Страсть иногда вообще не нужна Это спорный вопрос, но должна ж хоть какая-то интрига сохраняться для читателей :) Еще раз - нежное всем спасибко за внимание!
Алекса: Тонко. Изящно. Граф сменил тактику, а Ольгитта ослабила оборону Но где тонко, там и рвётся. Это затишье перед новыми испытаниями. Я верю в нашу Гату, она нам подбросит еще слёз не только умиления
Gata: Той порой граф фон Бенкендорф, не подозревая, какая над его честью нависла угроза, направлялся в вассальный город Вёрт, где решил собрать под свое знамя войско. Ехал он, не таясь, считая ниже достоинства прятаться в собственных угодьях и от собственных крестьян, которые издалека приняли его за разбойника и хотели сбежать, но когда сеньор громко назвал себя, бросились целовать ему ноги. От них он узнал, что ландскнехты до сих пор опустошают фалльские погреба и в хмельном задоре палят со стен из пушек и аркебуз, отчего к замку никто не осмеливается приближаться, даже рыбаки из опаски перетащили сети выше по реке. Граф не ждал, что швейцарцы скоро захотят покинуть Фалль, ибо в замке и без главной сокровищницы было чем вознаградить разбойничью жадность, другое дело – те, кто ими предводительствовал. Предатель-племянник и рыцарь без герба, охотник до женских платков, догадавшись, что предмет их спора исчезла вместе с супругом, могли помириться и вновь пойти войной на общего соперника. Для этого им, правда, пришлось бы сначала протрезвить своих вояк и посулить нечто более заманчивое, чем то, чего уже было награблено и выпито вдоволь. Действительно, зачем пускаться в погоню за бывшим хозяином замка, когда можно посмеяться над ним, откупорив очередную бочку вина между могучих крепостных стен, об которые разбились бесславно атаки Тибо де Бара* и Карла Смелого? Читатель может удивиться, как граф фон Бенкендорф, с каждым шагом флегматичного мула удаляясь от Фалля, не видя даже башен над родовым гнездом, берется с уверенностью рассуждать о том, что видят они, но слишком хорошо ему были известны повадки швейцарских наемников, а теперь – и нрав племянника. Покинув поля, дорога нырнула в лесные заросли, которыми была богата эта местность. В одном из таких лесов, ближе к замку, граф несколько дней назад устроил для молодой супруги охоту на оленя, надеясь развлечь ее и загладить прежние вины, не единожды провинился вновь и получил отпущение только на одре болезни. Об этом ему сказали нежные и прохладные прикосновения пальцев, вернувших его в бренный мир из горнила лихорадки. Среди болезненных горячечных видений, над пылающими обломками нанесенных им обид его прекрасная и гордая графиня протянула руки, – ему не хотелось думать, что из одного лишь христианского милосердия, ведь от дочери он и подобной малости не получил, – и на его вопрос потом, не сон ли был это, покрылась милым румянцем. «Дама обрывала с розы ожиданья лепесток за лепестком, а глупый рыцарь где-то гонялся за подвигами…», – пробормотал граф, сердясь, что не может вспомнить, какой конец был у баллады, которой его напутствовала Ольгитта, и что таил ее потупленный взор под тенью бархатных ресниц. За этими тревожными и приятными мыслями он слишком поздно заметил движение в ветвях огромного дуба, что навис частью своей тяжелой кроны прямо над дорогой, и едва успел увернуться от просвистевшей в воздухе петли. Мул испуганно прянул ушами, собравшись остановиться. – Ну! – крикнул граф медлительному животному, но тут на дорогу высыпали с десяток оборванцев воинственного вида, вооруженные кто рогатиной, кто ржавым копьем, кто только крепкими кулаками. – Кто вы такие? – спросил он резко, без намека на страх или гнев. Ветви у него над головой затрещали, оттуда вынырнул высокий и гибкий человек, покачался на руках, как заправский акробат, и спрыгнул на землю. – Клянусь кишками Папы, это же его сиятельство граф фон Бенкендорф! – воскликнул он жизнерадостно. – Но где же ваш знаменитый рог о девяти золотых кольцах, где золотые шпоры и великолепный конь? – добавил он, приглядевшись к всаднику и мулу. – Где ваши ретивые доезжачие? – Зато сам ты успел обзавестись целой свитой, Корфаньяк, – кивнул граф на разношерстную компанию. – Ничего подобного, – обиделся барон, – это не слуги мои, а друзья. Вот, к примеру, Калли Рыжий – бывший монах, знает, где его собратья прячут кошели с милостыней. А это Никитомус, по прозвищу Топор, ему сломать об колено что вязанку хвороста, что хребет рыцарю – раз чихнуть. Еще он утверждает, что может выпить бочонок пива, но кто ж ему это позволит! Остальные дружно загоготали над плечистым здоровяком с соломенными волосами и простоватым загорелым лицом. Позволил себе усмехнуться и граф. – Ну а теперь, когда вы мне представились, я бы хотел продолжить мой путь. – Продолжите, ваша милость, когда изволите заплатить нам выкуп, – ухмыльнулся щербатым ртом бывший монах, хватая графского мула под уздцы. – Эй, рыжий плут, кто из нас главный – ты или я? – оттолкнул его Корфаньяк. – Не путайся у его сиятельства под ногами. Этот лес принадлежит ему, и он может тут ездить хоть взад, хоть вперед, и куда ему еще заблагорассудится. – Ты хочешь его отпустить, Вальди?! – выпучил Калли глаза. – Это же целый граф, мы можем за него получить три, а то и все десять тысяч талеров! – Десять тысяч, это же, верно, целый бочонок серебра! – поддакнул Никитомус, который, похоже, другой меры не знал, а шайка разбойников одобрительно загалдела. – У его сиятельства столько золота и серебра, сколько вам и во сне не снилось, болваны вы эдакие, – прикрикнул на них вожак. – Но мы не потребуем с него ни даже медного гроша. Он забрал у меня всего лишь последние штаны, хотя мог бы забрать жизнь, а Вальдемар де Корфаньяк умеет быть признательным. Граф слушал их перепалку, морща бровь, чтобы не рассмеяться. – Сдается, ты больше хотел меня оскорбить, чем выразить признательность, – сказал он барону, когда тот кончил свою отповедь. – Но мне нравится твоя дерзость, Корфаньяк, да и вы, я вижу, молодцы хоть куда, – добавил он, обращаясь к остальным. – Желаете поступить ко мне на службу? Скоро будет жарко, и мне пригодятся храбрые ребята вроде вас. Что до ваших нынешних и прошлых грехов, обещаю вас ими не попрекать, если вы не захотите к ним вернуться. Среди разбойников случилось короткое замешательство, а потом все снова загалдели, шумно выражая восторг перед грядущей переменой участи. – Предатели, – презрительно бросил барон, – готовы забыть наше лесное братство ради того, чтобы заделаться графскими лакеями. Не знал я, что вас так дешево можно купить! Калли, заткнув под мышку полу дырявого плаща, поддержал вожака: – И чему вы обрадовались? Думаете, нас ждет в замке у графа что-то лучше, чем убирать за его лошадьми навоз, и то, если он отвоюет замок у племянника, а нас не перебьют при штурме? – Вы неплохо осведомлены, – хмыкнул сеньор фон Бенкендорф. – В лесу хорошее эхо, ваше сиятельство, – подмигнул Корфаньяк. – Вас всех повесят рано или поздно, как воров и убийц, – граф отобрал у Калли поводья мула, сердито дернув плечом, так как раны на спине еще давали о себе знать. – Я же предлагал вам честную службу и, если случится, честную смерть. Больше мне с вами говорить не о чем. Дорогу! – крикнул он, и разбойники невольно попятились, оробев перед его повелительным голосом, а когда всадник скрылся за деревьями, шумно приступили к барону. Больше всех горячился рыжий Калли. – Может, среди нас ты и самый умный, Вальди, – размахивал он руками перед вожаком, который с невозмутимым видом сматывал на локоть так и не пригодившуюся веревку, – но сейчас ты свалял такого дурака, что ослиные уши подавятся от смеха! Для чего тебе эта веревка, скажи? Чем сучить ее без толку, надо было связать графа и потребовать с его семейства выкуп. Если бы мы послали госпоже графине палец ее муженька, она отвесила бы нам десять бочонков серебра и чего бы мы только ни захотели! – Госпожа графиня фон Бенкендорф… – дерзкий взор барона на мгновение сладко затуманился. – Клянусь потрохами его святейшества и всей римской курии, это единственная женщина, ради которой я бы стерпел честь ездить за хвостом коня ее супруга! – А как же твой обет, Вальди? – спросил один из разбойников. – Я не собираюсь отказываться от моего обета потому только, что все другие дамы менее прелестны, – широко улыбнулся Корфаньяк, крепя моток веревки на поясе. – Коли нам так и так догонять графа, – перебил его здоровяк Топор, который не любил разговоров о женщинах, однажды едва не угодив на виселицу по вине огнеокой цыганки, – давайте поторопимся, а уж по дороге решим, что нам делать – отрубить у его сиятельства палец или присягнуть хвосту его мула. Мысль была настолько мудрой, что Никитомус сам испугался, как она могла прийти ему в голову, его же собратья и вовсе оторопели. – Рубить палец, о чем еще говорить! – первым опомнился Калли. – Уж не положил ли ты глаз на графский перстень? – догадался кто-то. Здесь между разбойниками произошел новый спор, в результате которого на их лохмотьях изрядно прибавилось прорех. Хитрец Калли спас остатки своего плаща, быстро дав дружкам себя уговорить, что служба владетельному сеньору фон Бенкендорфу выгоднее их прежнего промысла в лесу. Ничего не оставалось и барону, как согласиться – то ли из неохоты терять над ними начальство, то ли по каким-то иным соображениям, менее приземленным, и вся компания, теперь уже без разногласий, поспешила вдогонку за графом. ----------------------------------- * Тибо I (1158-1214), граф Бара и Люксембурга, соперничал с лотарингскими герцогами
NataliaV: Когда ты богат и на коне, ты всем мил и приятен. Посмотрим, удастся ли графу привлечь на свою сторону кого-нибудь в этой ситуации, кроме Корфаньяка, "сиротинке" это точно в плюс.
Gata: NataliaV пишет: Посмотрим, удастся ли графу привлечь на свою сторону кого-нибудь в этой ситуации, кроме Корфаньяка Ответ на этот вопрос обстоятельно расписан в предыдущих главах, если милые читательницы обращают внимание на что-то, кроме любовной линии :)
Светлячок: Я прям теряюсь. Если уж я готова всегда под знамена Бени, то уж боевых мужуков-то всегда найдется
Gata: Да почему у Бени должны быть проблемы с собиранием войска? :)
NataliaV: Каюсь, но я действительно коршуном лечу на сцены между М и Ж, а остальное, конечно, читаю, но не все запоминаю.
Gata: Тогда напоминаю: Беня - крупный феодал, у которого во владении далеко только не один замок, хоть потеря Фалля, конечно, для него серьезный удар по престижу. Это как для короля потерять столицу, но еще имеется достаточно ресурсов для ее отвоевания назад, при условии, что подданные его поддержат. А люди графа к нему очень хорошо относились. Что, кстати, удивляло его молодую жену :)
Lana: После прочитанных отрывков замерла в подвешенном состоянии. Что сейчас на уме у Ольги и как она себя будет вести с мужем, прежнее поведение для неё уже невозможно и будет неестественно, об оттепели говорить пока рано. У графини есть время подумать как строить отношения дальше, а у меня попредполагать. Еще в связи с событиями очень интересна фигура Писарева. Весь его план с наемниками, захватом замка, не был рытьем ямы себе самому в случае смерти дяди. То есть для него она была необходимостью. В отсутствие дяди за ним бы могли пойти люди Бенкедорфа, как воспитанником и восприемником, который все же лучше, чем кто-то незнакомый, Наташка в этом случае бы и не рассматривалась, совсем не та фигура, чтобы удержать рассыпающийся феод. Сейчас Серж никто, предатель, загнанный в угол, без семьи и без чести. Мне очень интересно как распутается этот клубок. Пока мне в переплетениях нитей видится драма.
Светлячок: Lana пишет: Весь его план с наемниками, захватом замка, не был рытьем ямы себе самому в случае смерти дяди. Думается мне, что накройся дядя медным тазом, с Сержа как с гуся вода. Часть дядиных вассалов все равно ему присягнут. В те времена сила многое решала и власть. Титул-то бы племяннику перешел. А морально-нравственные сопли утирали в монастырях.
Lana: Светлячок пишет: Думается мне, что накройся дядя медным тазом, с Сержа как с гуся вода. Часть дядиных вассалов все равно ему присягнут. В те времена сила многое решала и власть. Титул-то бы племяннику перешел. А морально-нравственные сопли утирали в монастырях. Я об этом и писала. Потому мне для Сержа сейчас и видится либо смерть, либо полный отрыв от прошлого, земель, имущества, поиски счастья где-то еще, но графиня и поступки ради неё не оставляют места для этой линии. У меня нет для сомнений, что Бенкендорф отобьет свое, и из логики повествования не могу найти причины для того, чтобы не уничтожить непокорного вассала. Если только снадобье Натали чудесным образом не окажется распитым Натали и Серж-Этьеном. Или другие возможности, узнать о которых от автора жду с нетерпением.
NataliaV: Gata пишет: А люди графа к нему очень хорошо относились. Что, кстати, удивляло его молодую жену :) Это как раз понятно почему - граф наступил на ее свободную волю и самолюбие, поэтому графиня к нему необъективная. Lana пишет: либо полный отрыв от прошлого, земель, имущества, поиски счастья где-то еще, но графиня и поступки ради неё не оставляют места для этой линии. Полагаю, как я прочитала, Серж унаследовал от графа родственную черту - цельность, поэтому от своего не отступит до последнего, иначе это обесценит всё, к чему Серж стремится. Тоже пока не вижу выхода для него, кроме как до смерти соперничать с дядей.
Тоффи: Люблю исторические романы, и описываемая автором эпоха мне нравится. Копирую выложенные главы, чтобы прочитать. Гата, спасибо за сопутствующие иллюстрации, из старинных манускриптов и портреты героев в антураже. Только картинка из заглавия темы почему-то не открывается...
Gata: Дорогие читатели, спасибо за внимание! Про Сержика вы всё верно подметили - и что он типичный продукт своей эпохи, и что цельная натура. Поэтому сиропу не ждите, но и нагнетать мрачных красок, как любит наша Оля, не буду :) Тоффи пишет: Только картинка из заглавия темы почему-то не открывается... Наконец-то заметили, внимательные вы мои! И года не прошло С прошлых новогодних праздников висит, с каждым месяцем уменьшаясь в размерах. К следующему НГ исчезло бы, ну а теперь пусть хоть так остается :)
Светлячок: Офигеть, окаца илюшка есть Катя, ты бы ее ещё подальше упрятала! Дайте мне бинокль, иначе не разглядеть.
полная версия страницы