Форум » Альманах » "Восток", приключенческий сериал (часть 5) » Ответить
"Восток", приключенческий сериал (часть 5)
Gata: Предисловие: Представляю вашему вниманию, дорогие читатели, новую версию нашего любимого «Востока». Эта версия отличается от первоначального варианта, многие линии существенно переработаны, но спешу вас успокоить – всё самое главное сохранено, а кое-где даже расширено. Хочу выразить огромную признательность Розе, моему первому критику и соавтору некоторых новых сцен – без ее помощи мне бы не удалось поднять пьесу на качественно новый уровень. Нежное спасибо Клепе за ее замечательные скрины, без которых мне в сто раз сложнее было бы рисовать иллюстрации. Отдельное спасибо Бэлле-Эйлис и Розе за то, что вытащили меня (и не только меня) из уютного тулупчика фарса и заставили примерить более элегантный костюмчик драмы. Играй мы в обычной своей фарсовой манере – это было бы, конечно, и весело, и интересно, но не заставило бы так переживать за героев и не запомнилось так надолго, вызывая желание вновь и вновь возвращаться к этому сюжету. Бесконечная благодарность моим партнерам по игре – Ксенчик, Клепе, Царапке, Брете, Баронессе Анастасии, - тем, кто создал чудесные, неповторимые образы, но по объективным причинам не мог постоянно присутствовать в игре, зато сообщил своим персонажам нужный вектор, который помог мне достроить то, что осталось не достроенным во время игры. Эту работу я посвящаю всем обитателям Усадьбы, моим дорогим и любимым друзьям – старым и новым. Приятного (надеюсь) чтения! Ваша Gata. [more]Дата первой редакции - март 2009 г. Использование в любом виде сюжета, размещение на других ресурсах текста или коллажей только с согласия коллектива авторов и главного редактора. [/more] Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 P.S. Все иллюстрации кликабельны.
Ответов - 67, стр:
1 2 3 4 All
Светлячок: Gata пишет: Должен же человек иметь хоть один недостаток Для меня в Бене есть только одни достоинства
Gata: СЦЕНА 13. Корабль причаливает, поднимается шумная суета. С борта на берег спускают кареты, в которых наследник со свитой поедет во дворец, выводят из трюмов лошадей и т.д. Мари: (появляется на палубе в новом роскошном платье) Ваше высочество, я вернулась быстро, как и обещала! Александр: (поцеловав ей руку, поворачивается к Бенкендорфу) Ну что, Александр Христофорович, пора завершить путешествие подарка государя, решить все вопросы в морскими портами и... (улыбнувшись) и домой, в Россию! Бенкендорф: Надеюсь, нам не придется задержаться в Японии дольше, чем мы планировали, ваше высочество. Три дня – на празднества в Киото, еще три дня – на переговоры в Эдо, с сёгуном… Мари: Разве переговоры будут вестись не с императором? Александр: Нет, милая Мари. Император в Японии только царствует, но не управляет. Реальная власть у сёгуната, военного правительства. Император подписывает указ о назначении сёгуна, однако должен просить у него деньги на содержание двора. Мари: (приложив ладонь ко лбу) Майн Готт, как всё сложно… Александр: Ничуть не сложно, милая Мари. Если посмотреть, то в нашей миссии всё устроено, как у японцев: мне и вам оказывают почести, а все вопросы решает Александр Христофорович. Бенкендорф: Ваше высочество проявили себя и как ловкого дипломата - в переговорах с беем, и как тонкого стратега – в погоне за сарацинами, а ваш покорный слуга ведает лишь вопросами безопасности. Александр: Не скромничайте, граф, и не пытайтесь меня утешить. Я знаю, что еще очень многому должен научиться, чтобы стать таким, как мой отец. Бенкендорф: Вы можете стать более великим, чем ваш отец. (подбегает взволнованный жандармский офицер и докладывает, что Забалуев бежал из-под ареста) Вот на редкость непоседливый господин! (жандарму) Проверьте, на месте ли золотая сабля. (жандарм убегает и возвращается еще более взволнованный, с докладом, что сабля пропала) Писарев: (Бенкендорфу) Какой позор, дядя! Проворонить ценный подарок у самой цели, император никогда вам этого не простит! (вздыхает) И на моей карьере будет поставлен жирный крест… Бенкендорф: (ухмыльнувшись) Сережа, что же ты так плохо думаешь о своем дядюшке? Ценный подарок, который умыкнул господин Забалуев - сабля моего адъютанта Голобородько, а настоящую я, во избежание очередной пропажи, спрятал у себя в каюте, за что уже получил взбучку от твоей тетушки, порвавшей об нее платье. Писарев: (просияв) Моя карьера спасена! Бенкендорф: О твоей карьере мы поговорим по возвращении в Петербург. (На палубе одна за другой появляются фрейлины принцессы, с извинениями за опоздание, сияющие и в сопровождении таких же сияющих мужей) Ольга: (нарядная и счастливая, выходит на палубу, подходит к мужу и делает книксен перед Александром и Мари) Добры дзиен, ваши высочества! Александр: Добрый день, графиня! (оглядывается) Вся свита в сборе, мы можем отправляться во дворец. Ольга: (тихо мужу) Дорогой, ты не очень будешь на меня сердиться, если я не поеду во дворец? Все эти приёмы – такая скука, я бы пока посмотрела город. Не делай такое лицо, пожалуйста, японский император даже не заметит моё отсутствие. И потом, у меня есть одна идея… (предупреждая вопрос мужа с улыбкой) Не скажу, это сюрприз. Обещаю, что завтра непременно буду присутствовать на всех придворных празднествах (нежно целует мужа). Бенкендорф: (хочет нахмуриться, но уступает нежному поцелую) Не хочу, чтобы в медовый месяц ты скучала по моей вине, дорогая, а у японского императора еще будет возможность (скользнув взглядом по присутствующим дамам, с удовольствием останавливает его на жене) мне позавидовать. Конечно же, поезжай, только возьми с собой провожатых (делает знак адъютанту). Знаю, что ты стала бы возражать против взвода моих бездельников… (улыбается) но четырех, думаю, будет достаточно. (помогает Ольге сесть в карету и возвращается к Александру с принцессой) Александр: Куда вы дели графиню, Александр Христофорович? Бенкендорф: Госпожа Бенкендорф не числится в списке свиты, утвержденном его величеством, и не может присутствовать на официальном приеме у японского императора. Александр: (ворчливо) Не знал, что вы такой буквоед, граф. Из-за какой-то бумажки лишить собственную супругу возможности побывать на церемонии во дворце! Впредь прошу вас везде являться вместе с графиней. Бенкендорф: (без особого энтузиазма) Слушаюсь, ваше высочество. Александр: (свите) А теперь - в путь, господа! (все сходят на берег, садятся в экипажи, едут ко дворцу) Александр: (в карете мягко обращается к невесте) Мари, я заметил, что вас расстроил мой разговор с графом об его жене? Мари: (опустив глаза) Да, немного… (быстро добавляет) Но я ни о чем не думаю, нет. Я не тороплю и не давлю на вас. Я помню о своем обещании… (про себя) и верю, что ты полюбишь меня. Александр: (улыбнувшись, целует ей руку) Дорогая Мари, вам не о чем беспокоиться. Прошу вас верить мне. Я дал вам слово, и я его не нарушу. По возвращении в Россию мы обвенчаемся, и я надеюсь, все сомнения, что живут в вашей душе, исчезнут навсегда. (заглянув в ее глаза) К тому же, нас уже испытал храм любви, разве вы забыли? (поправляет диадему в ее волосах) Мы бы не выжили в том озере, если бы я хоть на секунду сомневался в том, что люблю вас... (вновь улыбается ей, и дарит легкий поцелуй) Мари: (закрыв глаза, прикасается пальчиками к губам) Любишь?.. Любишь!.. Мое сердце сейчас выпрыгнет. (пристально смотрит ему в глаза) Наверное, невозможно быть счастливее. (беззвучно произносит) Люблю тебя... Александр: (целует ее долгим и нежным поцелуем, остановка кареты прерывает сладкие мгновения; улыбнувшись невесте, подает ей руку, помогая выйти) Пора познакомиться с человеком, ради которого мы проделали весь этот путь (направляются в сопровождении свиты во дворец). СЦЕНА 14. Во дворце японского правителя. Юный микадо Осахито восседает на троне, в роскошном одеянии, расшитом золотыми хризантемами – символом Японии. На троне пониже сидит его жена, по молодости лет императора пока только одна. Справа выстроились родственники императора и придворные, согласно строгой иерархии – чем выше ранг, тем ближе к трону. Все блистают нарядными японскими одеждами и разноцветными поясами – у каждого ранга свой цвет. Слева располагаются иностранные гости, прибывшие поздравить императора и вручить подарки. Английская делегация ближе всех к трону. Лицо императора с нарисованными бровями по-восточному бесстрастно. Осахито: (негромко, своему министру) Все эти европейцы на одно лицо и не носят цветных поясов. Как они различают друг друга? Министр: Наверное, по форме усов, хэйка (ваше величество). Осахито: Мне они не нравятся. Зачем сёгун заставил меня их принимать? Министр: Сделаем эту маленькую уступку Эдо, небесный государь. Чем шире внешние связи, тем больше денег мы получим от сёгуната на проведение ритуалов, тем прочней будет стоять хризантемовый трон. А на церемонию коронации чужестранцы не будут допущены, и священное зеркало, яшмовое ожерелье и меч, подаренные вашим предкам богиней Аматэрасу, не будут осквернены взглядом непосвященных. (Докладывают о прибытии наследника Российского престола, у англичан вытягиваются лица) Александр: (входит в зал, в сопровождении свиты, приветствует микадо легким поклоном) Рад встрече с вами, и вашей прекрасной страной, ваше величество! (русский переводчик повторяет эту речь на японском языке) Мари: (делает реверанс микадо) Ваше величество. (Алексу на ухо) Как здесь всё необычно! Мне до сих пор не верится, что мы в Японии. Осахито: (одарив новых гостей царственным кивком головы, обращается через придворного переводчика к английскому посланнику) Тайси (господин посол), ведь вы уверили меня, что русская делегация не прибудет в Киото? (англичанин мнется с ответом) Александр: (на прекрасном английском) Быть может, господин посол сам был введен в заблуждение чьей-то ложной уверенностью? Бенкендорф: (на том же языке) Циркуль и мастерок – не самые подходящие инструменты для рытья ямы. (англичане зеленеют от злости) Осахито: (своему переводчику) О чем они говорят? Переводчик: (с поклоном) О том, что, копая траншею тонкими английскими инструментами, можно заблудиться, небесный государь. Осахито: Англичане копают траншеи? Мне не нравятся их воинственные намерения. (министру) Завтра праздник Ябусамэ (конная стрельба из лука), я хочу видеть их там в качестве мишеней. Министр: Увы, небесный государь, это невозможно. Осахито: Тогда я не хочу их видеть вообще! (отворачивается от англичан и милостиво кивает русским) Александр: Поскольку это маленькое недоразумение устранено, я вновь хочу приветствовать вас, ваше величество, от имени Российской Империи и принести поздравления по случаю грядущей коронации. А вместе с поздравлениями позвольте вручить вам подарок, изготовленный специально для вашего праздника. (кивает свите) Надеюсь, он придется вам по душе, а также сумеет сослужить верную службу, если в этом появится необходимость... Осахито: Благодарю вас, дэнка (ваше высочество). (министру) Только Россия прислала поздравить меня наследного принца, а остальные отделались мелкими чиновниками. (подает знак, что официальная часть приема окончена, спускается с трона и заводит с Александром приятную беседу через переводчика, к величайшему неудовольствию англичан) Анна: (рассматривает микадо и шепчет Андрею) Он как-то молод для императора... Андрей: Это несчастье сваливается на людей независимо от возраста. Кайзерлинг: (под руку с женой, на графине - роскошное изумрудное ожерелье) Я знал, что изумруды будут тебе к лицу. Графиня Кайзерлинг: (довольно жмурится) Кайзерлинг: А обручальное колечко не жмет? Графиня Кайзерлинг: Лишь бы не соскользнуло! Кайзерлинг: (целует ей руку) Уж этого я не допущу. Лиза: (Владимиру) Говорят, что завтра тут праздник, конная стрельба из лука… Как ты думаешь, мне дадут пострелять? Владимир: (поднимает брови) Госпожа баронесса разве умеет стрелять из лука? Лиза: Нет, но надо же когда-то попробовать! Писарев: (разглядывая толпу японских придворных) Столько брюнеточек, одна другой аппетитней, только на них столько надевано халатов, что и не понять, где талия, и есть ли она вообще… За какой бы приударить? Вот та обмахивается веером довольно темпераментно! (подходит и расшаркивается) Силь ву пле, мадам, вы танцуете мазурку? Осахито: Кто этот юноша, что делает странные знаки Второму дайнагону (советнику) моего Левого министра? Бенкендорф: (в мыслях выпоров племянника розгами) Сей молодой офицер, будучи в небольшом чине, не посмел обратиться с приветствиями к самому министру. Осахито: Я ценю в людях скромность! Пусть юноша подойдет, я ему позволяю приветствовать меня и прочитать стихи. Министр: (кивает) О да, это огромная честь! Кайзерлинг: (жене, злорадно) Теперь его сиятельству не выкрутиться – признать, что его племянник не знает стихов, значит уронить престиж русской миссии перед микадо, большим ценителем поэзии. Графиня Кайзерлинг: (хихикает, прикрывшись веером) Придется Александру Христофоровичу читать стихи самому. Бенкендорф: (посылает одного из свитских офицеров за Сержем) Писарев: (подходит, с обиженной физиономией) Дядя, ваше срочное дело не могло подождать десять минут? Она уже почти согласилась! Бенкендорф: (розги для Сержа мысленно трансформируются в крепкую палку) Довольно строить глазки мелким придворным чиновникам, блесни своими познаниями в поэзии перед императором! (выталкивает племянника вперед и шепотом - своему переводчику) Если будет читать Баркова, переводи как Жуковского! Писарев: Как, разве это была не женщ… (с перепугу начинает читать Пушкина) Осахито: Мне нравятся русские танку! Мари: (протягивает томик со стихами Пушкина) Это моя любимая книга, и я счастлива подарить ее вашему величеству! Осахито: Я велю перевести эти стихи на японский язык и тушью написать на самом дорогом шелке. (Дальше беседа идет еще непринужденнее, от поэзии плавно перетекая к музыке, Анна по просьбе принцессы поет для микадо, и все присутствующие приходят в восторг, даже хмурые англичане)
Gata: СЦЕНА 15. Забалуев: (в сумерках карабкается по якорной цепи назад на корабль) Эти жандармы – сущие изуверы! Так издеваться над старым больным человеком! Сначала подсунули вместо золотого палаша какую-то дрянную сабельку, теперь вот заставляют предаваться этой гимнастике… И японочки – тьфу, мымры узкоглазые! Вяленые селедки… Тут-то и вспомнишь роскошные формы несравненной Марьи Алексеевны! Одна беда – эта роскошь ядовита, как местная рыбка фугу… (кряхтя, втискивается в якорное отверстие, полуползком выбирается из трюма и начинает шнырять по кораблю в поисках новой добычи, пользуясь тем, что охрана ослаблена – большинство жандармов в городе, охраняют кортеж наследника) СЦЕНА 16. Александр: (после приема у микадо и прогулки по городу возвращаются с принцессой на корабль) Надеюсь, вам понравился город цветущей сакуры, Мари? (улыбается) Я приказал купить для нас пару саженцев этого красивейшего дерева. Надеюсь, в оранжерее Зимнего дворца они будут смотреться более чем великолепно. (улыбнувшись, смотрит на нее) Мне нравится, что у вас поднялось настроение, и я счастлив видеть улыбку на вашем прекрасном лице... (проведя рукой по ее волосам) Но еще больше мне нравится, когда нет никакой официальности между нами. И мне очень хочется, наконец, отбросить все условности этикета, и просто поцеловать тебя... (привлекает ее к себе и страстно целует) Мари: (проводит пальчиком по его брови, носу, губам) Мне кажется, что я сплю, а это все - сон. Но просыпаться не хочется. (тянется к нему и возле губ шепчет) Люблю! СЦЕНА 17. Александр: (часом позже, на палубе корабля дожидается графа, любуясь на морские волны) Встреча с японским государем прошла более чем удачно, не правда ли, граф? Бенкендорф: Да, эта встреча польстила лучшим нашим ожиданиям, ваше высочество. Александр: Я беру назад все мои прежние слова о поручике Писареве. Он помог нам снискать симпатии микадо, оказавшись полезней драгоценной золотой сабли. Ваш племянник, граф, заслуживает награды. Бенкендорф: Моему племяннику вполне хватит веера, который подарили ему японцы. За удачу во дворце мы должны благодарить не его, а счастливый случай. Александр: Случай – конь норовистый, однако я верю, что с вашей помощью, граф, мы сумеем его подчинить нашей воле, и будущие переговоры в Эдо приведем к взаимовыгодному сотрудничеству с Японией. Бенкендорф: К счастью, сёгун собирается вступить в брак с сестрой императора Осахито, и в преддверие свадьбы готов будет прислушаться к мнению будущего шурина, чего в иных обстоятельствах ждать бы не приходилось. Александр: Замечательно. Но я тревожусь о другом… Нам не удавалось поговорить об этом раньше... (посмотрев на графа) Александр Христофорович, меня беспокоит ваше прошение об отставке. И мне бы хотелось знать его истинную причину, до того, как мы вернемся в Россию... Бенкендорф: В этом путешествии, ваше высочество, я допустил столько досадных промашек, что считаю себя не вправе более оставаться на моем посту. Александр: (качнув головой) Полноте, граф. Никто из свиты не пострадал, никаких потерь мы не понесли, более того - благодаря вам мы возвращаем в Россию давно утерянную реликвию. Подарок японскому императору доставлен в срок, и переговоры, я уверен, пройдут успешно. Даже если вами и были допущены какие-то оплошности, они были вами же и исправлены. Я не считаю это поводом для ухода в отставку. И вновь обращаюсь с вопросом об истинной причине вашего рапорта. Бенкендорф: Благодарю, ваше высочество, за признание моих скромных заслуг, но ваша признательность не может меня заставить судить себя менее строго. По счастливой случайности вы не пострадали в тех опасных ситуациях, в которые попадали из-за моей самонадеянности. Я непростительно долго позволял господину Забалуеву оставаться на свободе, рассчитывая, что рано или поздно он мне поможет разоблачить английского шпиона, проникшего в нашу миссию. (помолчав) Шпиона, который известен вам под именем графини Бенкендорф. Надеюсь, теперь вы понимаете, ваше высочество, почему я не могу и не имею права оставаться более во главе Третьего отделения? Александр: (усмехнувшись и на некоторое время отвернувшись к морю) Ольга удивительная женщина, Александр Христофорович. И когда, тем памятным утром в пустыне, я говорил вам, что люблю ее по-настоящему, я не лгал. Она никогда не была для меня ни забавой, ни игрушкой. Она всегда была для меня той, кому принадлежит мое сердце. (поворачивается к графу) Это путешествие многое прояснило для меня, граф. И в частности я понял, что у меня нет обид ни на вас, ни на нее. Для меня важно Ольгино счастье. И с вами, она именно счастлива. Большего я ни ей, ни вам желать не могу... Бенкендорф: (немного помрачнев) Мне больно, что я заставил ваше высочество страдать. Вот еще одна неприятность, от которой я не смог вас уберечь. Александр: (улыбнувшись) Вы дали мне возможность узнать, что значит действительно жить и любить, Александр Христофорович. А такие уроки бесценны и сродни неоплатному долгу. Помимо этого, я понял, что для меня значит ее высочество, и как я дорожу и ею, и ее любовью... Бенкендорф: Я счастлив, что ваше чувство к невесте перестало быть только чувством долга. Долг без любви - это пустой звук, ноша, которая тяготит, и от которой пытаются избавиться при первом удобном случае. Наши солдаты дрались и погибали за Россию не только потому, что это был их долг, но еще и потому, что они любили свою родину. И я бы не смог честно служить государю, если бы не любил и не уважал его... как и вас, Александр Николаевич. Александр: (помолчав немного) То, что графиня была замешана в какой-то политической авантюре, не обязательно знать моему отцу. Не всю правду стоит обнажать - кажется, так вы говорили мне когда-то... И я также не намерен докладывать императору о том, что происходило в этой поездке. К тому же я уверен, что вы довели это шпионское дело до конца, и что нам более не угрожает никакая опасность. Репутация графини не подлежит никаким сомнениям, граф. Так же, как и ваша. (улыбнувшись) Прошу вас, Александр Христофорович, еще раз обдумать ваше решение. Я уверен, что рапорт еще не покинул пределов этого судна. Никакой скандал не стоит вашей преданности и верности Его Императорскому Величеству и мне. Не имею права неволить вас с решением, но буду рад видеть вас и дальше во главе третьего отделения и личной охраны государя. Бенкендорф: (тепло) Благодарю вас за доверие, Александр Николаевич, но моя честь (голос становится твердым) не позволит мне что-то скрывать от моего государя. Обмани я его, и у меня еще меньше останется права быть рядом с ним и с вами. Мое прошение об отставке было отправлено из Калькутты и достигнет Петербурга раньше, чем мы туда вернемся. Александр: Я уверен, император оценит по достоинству и сложность задачи, которая стояла перед вами, и то, как блестяще вы справились с ней. Ваше право рассказать о путешествии все, что посчитаете нужным, но я не так плохо знаю своего отца. И теперь я на самом деле спокоен, ибо знаю, что ваша верность, честность и преданность, стоит намного больше пары незначительных оплошностей, от которых не застрахован никто из нас. Бенкендорф: Не скрою, меня огорчало ваше недоверие ко мне в начале нашего путешествия, Александр Николаевич, и я рад, что вы перестали видеть во мне подозрительного жандарма, единственная цель жизнь которого (позволяет себе улыбнуться) отравлять вашу. Александр: Это тоже я понял, благодаря нашему совместному путешествию, граф. (протягивает ему руку) И сейчас я искренне хочу сказать вам спасибо за все, что вы делали, и делаете для нас. Бенкендорф: (пожимает протянутую руку) Я счастлив и горд вашей дружбой, Александр Николаевич! А сейчас позвольте мне удалиться, я должен проверить охрану на корабле. Александр: Конечно, граф. Вы можете вернуться к своим делам. (провожает его улыбкой и вновь отворачивается к морю) Бенкендорф: Спокойной ночи, ваше высочество. (уходит) СЦЕНА 18. Княгиня Долгорукая: (в арестантской каюте, отвернувшись от Лизы и Андрея к стенке) Уходите, ни видеть вас не желаю, ни слышать! Неблагодарные! Андрей: (виновато поправляя очки) Маменька, мы не могли позвать вас на венчание, ведь там присутствовал цесаревич с принцессой… Лиза: …которую вы, маменька, едва не отравили! Княгиня Долгорукая: Превосходно! Какой-то цесаревич с принцессой для них важнее родной матери! Андрей: Хорошо, что вас не слышат жандармы… Княгиня Долгорукая: Так ступайте и донесите им! Лиза: (обнимает княгиню) Маменька, зачем вы так? Мы вас любим, несмотря ни на что… Если бы не любили, разве бы мы так переживали? (на глазах слезы) Княгиня Долгорукая: (сердито) Ну что ты нашла в этом Корфе? Для того я с такими трудами пристроила тебя ко двору, чтобы ты выскочила замуж за какого-то баронишку, у которого за душой одно-единственное имение, и то он обязательно спустит в карты?! Лиза: Маменька, я люблю Владимира, и мне совершенно неважно, барон он или князь, богат или беден… И он совсем не играет в карты, его увлечения – охота и шахматы! Княгиня Долгорукая: Охота за юбками – его увлечение! Погоди, наплачешься с ним, вспомнишь мать… (напускается на Андрея) А ты?! Жениться на служанкиной дочери! После того, как узнал, чей ты сын! Андрей: Маменька, после того, как его величество узнает, чей я сын, меня отправят в какую-нибудь почетную ссылку, и там уж никого не будет интересовать, на чьей дочери я женился. Княгиня Долгорукая: Неблагодарные! Так-то вы мне отплатили за всю мою заботу о вас?! Подите вон, не хочу вас знать! Лиза: (вздохнув и переглянувшись с братом) Хорошо, маменька… Но мы придем в другой раз – может, тогда у вас будет лучше настроение. Княгиня Долгорукая: Даже и не надейтесь! СЦЕНА 19. Забалуев: (примеряет перед зеркалом золотую корону Екатерины) И почему предводителей дворянства не коронуют, как царей? Бенкендорф: (подходит) Коронуют, Андрей Платонович, коронуют - царскими кандалами! (отбирает у Забалуева романовскую реликвию) Ох, и устал же я от ваших проделок! Не чаю, когда до Петербурга доберемся и до Петропавловской крепости. (зовет жандармов, те уводят поскучневшего Забалуева обратно под замок; продолжая обход корабля, обнаруживает в трюме изрядное количество тюков и ящиков непонятного происхождения, интересуется и получает ответ, что это покупки графини Бенкендорф; хмыкнув, направляется в свою каюту - та преобразилась до неузнаваемости, обставленная в японском стиле; графиня встречает его в образе гейши, сидя на полу перед сервированным в японском же стиле ужином; улыбаясь) Мои трофеи померкли перед твоими - архив варшавской ложи поместился в одном сундуке. (расстегивает мундир и располагается рядом с женой на ковре) Если вместе со старой мебелью ты не выбросила за борт мою гитару, я бы что-нибудь сейчас спел... (целует ее в плечо, укутанное невесомым шелком кимоно) Хотя для тебя готов выучиться играть и на шемисене (яп. муз. инстр.) Ольга: (складывает вместе ладошки, кланяется по-японски и, пряча улыбку, произносит) Как будет угодно, мой господин. (подает графу гитару, устраивается рядом с мужем на ковре, кладет голову ему на плечо и, пока граф перебирает струны, настраивая гитару) Саша-сан, эту гитару я буду беречь. Она помогла мне понять, что ты вовсе не бирюк! (тихо смеется) Конец десятой части.
Gata: 11. ВОЗВРАЩЕНИЕ СЦЕНА 1. Два месяца спустя. Петербург. Зимний дворец. Кабинет императора. Император: (любуется золотой короной) Благодарю еще раз, Александр Христофорович, что вернули в Россию венец моей великой бабки. Хоть каждый камень в ней уникален, но она дорога дому Романовых отнюдь не из-за алмазов с изумрудами. Это драгоценная реликвия, символ величия империи. Видите эти крупные сапфиры разных оттенков? Каждый из них символизирует морской путь, которыми владеет Россия: северный, западный, восточный и - последний - Черное море, на котором утвердилась Екатерина. (убирает корону) А теперь я хочу поговорить с вами, господин граф, о том, на что у нас вчера не нашлось времени, и для чего я пригласил вас приехать сегодня... (достает из ящика бюро прошение Бенкендорфа об отставке) Как прикажете это понимать, Александр Христофорович? Бенкендорф: (поклонившись, подробно излагает резоны, по которым он написал это прошение) Император: (выслушав шефа жандармов) Благодарю за полную откровенность, господин граф. (подумав) Мне понятны ваши сомнения, но я ценю людей, которые мне служат, не за умение избегать опасностей, а за умение без потерь их преодолеть. Забудьте о вашей отставке! (рвет прошение) Вы нужны мне, вы нужны моему сыну, вы нужны России. Бенкендорф: Ваше величество... Император: Не желаю слушать никаких возражений! Только благодаря вам, Александр Христофорович, мой сын благополучно завершил свою миссию на Востоке, вы вернули в Россию романовскую реликвию, договорились с японцами о предоставлении стоянок для наших военных и торговых судов… Бенкендорф: Переговоры с сёгуном вел Александр Николаевич. Император: Без ваших советов он бы не смог завершить их столь блестяще. (продолжает перечислять заслуги графа) Вы нанесли сокрушительный удар европейским масонам, наконец, вы придумали (смеется) остроумный способ обезвредить английскую шпионку, женившись на ней! И вы хотите, граф, чтобы я отпустил такого талантливого человека? Бенкендорф: (все еще пытается возражать) Ваше величество, но… Император: Я бы мог подумать, что вы устали и вам требуется отпуск, но, судя по вашему румяному и бодрому виду, вы превосходно отдохнули в путешествии, посему повелеваю вам забыть ренегатские настроения и вернуться к исполнению прежних обязанностей... с завтрашнего дня. Бенкендорф: (сдается) Слушаюсь, ваше величество. Император: (после паузы) Но Мари, Мари… (качает головой с сокрушенным видом) Кто бы мог подумать, что она окажется столь злопамятна и коварна? Ах, какая она была в девятнадцать лет! (улыбается приятным воспоминаниям) Сколько шарма, сколько пленительного огня! Княжна Мари Мещерская, фрейлина моей невестки, императрицы Елизаветы… (вернувшись к реальности) У Мещерских, кажется, есть именье в Полтавской губернии? Бенкендорф: Да, ваше величество. Император: Надеюсь, воздух Малороссии излечит княгиню от дурных мыслей. Проследите, граф, чтобы ей не захотелось вернуться в Петербург. Что до молодого князя… (подходит к окну, задумчиво смотрит на серые воды Невы) Князь Андрей Долгорукий должен остаться князем Андреем Долгоруким, во имя спокойствия в государстве. (Бенкендорф молча кланяется) Он женился на девице сомнительного происхождения? Брак расторгнуть, девицу – в монастырь. Мой сын достоин лучшей партии. Бенкендорф: Осмелюсь дать совет, ваше величество: расторжение брака способно усилить подозрения и слухи, которых вы желаете избежать. А происхождение супруги князя Андрея столь туманно, что оно может быть каким угодно. Император: (непонимающе хмурит брови) Что вы имеете в виду? Бенкендорф: В уездном архиве могут случайно отыскаться документы, что молодая княгиня – дочь благородных, но обедневших родителей, взятая на воспитание бароном Корфом. Император: Хм… Пожалуй, это разумное решение. Подыщите для моей невестки девичью фамилию, которая не препятствовала бы ей появляться в высшем свете. (внимательно смотрит на графа) Скажите, Александр Христофорович, защищая брак князя Долгорукого, вы руководствуетесь государственными соображениями, или какими-то еще? Бенкендорф: (не поведя бровью) Исключительно государственными, ваше величество. От счастливого человека меньше вреда, чем от несчастного. Император: (смеется) Положительно, граф, сегодня у меня настроение во всем с вами соглашаться! (снова мрачнеет) Мда… Мари… (пошелестев на столе какими-то бумагами) Я подписал приказ о производстве князя Долгорукого в чин капитана. Бенкендорф: А барон Корф, ваше величество? Император: Если он действительно совершил все те подвиги, которые ему приписывает Саша… Бенкендорф: Его высочество не стал бы ходатайствовать за недостойного человека. Император: Коль скоро и вы не возражаете, Александр Христофорович, быть посему – вернем Корфу офицерство. (что-то вспомнив) Да, а этого мошенника, бывшего предводителя дворянства, как бишь его… Бенкендорф: (подсказывает) Забалуев. Император: Забалуева – в рудники, навечно! Бенкендорф: Будет исполнено, государь. СЦЕНА 2. Забалуев: (в камере Петропавловской крепости, отведав тюремной похлебки, с громким стоном хватается за живот) Отравили! (бросается к окну, цепляется за решетку и, пытаясь просунуть между прутьями голову, благим матом орет на весь тюремный двор) Граф Бенкендорф велел меня отравить!!! (прибегают караульные солдаты и пытаются оторвать его от решетки, Забалуев отбивается от них, падает на пол, корчась в судорогах и продолжая громко вопить, потом вдруг замирает неподвижно, на губах пена; перепуганные солдаты зовут офицера) Офицер: (оценив обстановку) Знаем мы этих шутников! Мыла, небось, наелся. Солдат: Никак нет, вашбродь, не мыла. Вон, у него и язык зеленый. Офицер: Неужто и впрямь отравился? Солдат: Уж и не дышит почти, вашбродь! Офицер: Несите его в лазарет! Если донесете… (перекрестившись, бормочет) Меньше арестантов – меньше проблем. Тюремный врач: (глянув на зеленый язык пациента и махнув рукой) Зовите попа! СЦЕНА 3. Бенкендорф: (поклонившись, выходит от императора; в коридоре, вспомнив слова Николая об обезвреживании шпионки, весело смеется, повергнув в шок попавшихся ему навстречу царедворцев) Мари: (прогуливаясь по дворцовым коридорам, встречает Бенкендорфа) Александр Христофорович, какая приятная встреча! Александр: (направляется к отцу, по дороге встречает Мари и графа, здоровается с Бенкендорфом, подает руку Мари) Рад видеть вас, граф! Бенкендорф: (приветствует обоих) Счастлив видеть вас в добром здравии и расположении духа, ваши высочества! Александр Николаевич, должен сообщить вам, что государь не принял мою отставку. Александр: (улыбается тепло) Я рад слышать подтверждение своих слов, Александр Христофорович. И буду рад поделиться с вами некоторыми соображениями, которые появились у меня после нашего совместного путешествия. Но разумеется, после визита к императору. Думаю, он в прекрасном расположении духа, после вашего отчета о путешествии. Бенкендорф: Да, его величество находится в приподнятом настроении - полагаю, тому много способствуют четыре сапфира на короне его бабки, - и склонен поделиться этим настроением со всеми вокруг. Барон Корф восстановлен в прежнем чине. Александр: Благодарю вас за еще одну радостную новость, граф! Бенкендорф: Не смею более задерживать ваши высочества. (откланивается и уходит) Александр: (улыбнувшись невесте) А теперь, дорогая Мари, я направляюсь к моему отцу с рассказом о нашем путешествии, и намерен просить его о милости: позволить нам с вами приблизить день венчания. Но я не могу просить его об этом, прежде не поговорив с вами... (смотрит в ее глаза) Вы согласны? Мари: (с серьезным видом) Я должна подумать. (увидев, как напрягся Алекс, не выдерживает и смеется) Конечно, я согласна! Александр: (целует ей руки) Тогда я направляюсь к Государю, и как только он отпустит меня, сразу вернусь к вам сообщить новости... Мари: (нежно) Я буду ждать вас! (целует в щеку) СЦЕНА 4. Кайзерлинг: (сидит дома, делает записи в расходных книгах) «В году 1836, в составе почётной делегации к императору Японии, приобрёл я драгоценности, которые отныне будут фамильными реликвиями семейства Кайзерлинг...» Так, детали о глупом торговце и о том, как обворовали разбойников, записывать не стоит - всё-таки для потомства. «Ожерелье из 35 изумрудов, свадебный подарок графине...» Хм, отлично! (смотрит на ожерелье) «Отборных алмазов - 14 штук...» Почему только семь, их же было четырнадцать?! «Рубинов - 17...» Раз, два, три... десять... Где ещё семь?! «Сапфиров...» Где сапфиры?! Там же были по двадцать карат?!!!! (бросает перо) Какая-то скотина меня обокрала... Графиня: (заходит в кабинет) Аристаша, ты не забыл – мы сегодня едем в оперу! (заметив, что муж чем-то озабочен) Что-то случилось? Кайзерлинг: Ничего страшного, дорогая! (усаживает себе её на колени) Я всего лишь оказался не таким хитрым и ловким, как сам о себе думал. Графиня: (закатывает глаза) Что, не досчитался пары камешков? У тебя их и так много! Кайзерлинг: (улыбается) Главное сокровище у меня - ты! (в сторону) Однако, сам себя не узнаю после путешествия... Графиня: Я тоже себя не узнаю... Кайзерлинг: Будем общими усилиями изучать свои новые «я»!
Gata: СЦЕНА 5. Забалуев: (на улице) Ура! Я свободен!!! Спасибо травкам индийским, сошел за покойника! (ощупывая зашитые в подкладку сюртука камушки, позаимствованные еще на корабле из коллекции Кайзерлинга) Хе-хе, и в карманах кое-что водится... Хоть и с попом пришлось поделиться – уж больно жаден оказался долгогривый. Однако хватит и на паспорт, и на дорогу, и на домик... хорошую такую виллу у моря! Женюсь (облизывается) на молоденькой итальяночке! (подумав) Только куда им всем, что японочкам, что итальяночкам, до звезды души моей Марьи Алексеевны? Ни огня, ни тела, ни вкуса… (задумчиво чешет лысину) В крепость ее не заперли, значит – под домашним арестом. (рысцой бежит к дому Долгоруких, подглядывает сквозь прутья ограды за суетой во дворе – дорожная карета, жандармы, бегают лакеи с сундуками) Так-так-так, так-так… (улучив момент, подзывает лакея, жадного на вид, и сует золотую монетку, тот помогает Забалуеву незаметно забраться в один из сундуков, которые лакеи взгромождают и крепят позади кареты; приникает глазом к щели в сундуке, наблюдая за дальнейшими событиями, и видит, что на крыльцо выходит княгиня, за ней Андрей и Лиза; мать продолжает их за что-то ругать, потом целует обоих и садится в карету, которая под жандармским конвоем выезжает за ворота; Андрей и Лиза машут вслед руками, утирая слезы) Куда ж это мы направляемся – надеюсь, не в Сибирь? (устраивается вздремнуть на платьях МА, сладко причмокивает губами) Куда бы ни направлялись, все равно потом в Италию попадем! СЦЕНА 6. Мари: (в своих покоях с улыбкой перебирает сувениры, привезенные с Востока, задерживает в руках звездочку из индийского храма) Этот талисман я буду хранить и беречь! (прижимает к сердцу и улыбается) СЦЕНА 7. Александр: (в кабинете императора) Прошу меня простить, отец, я немного задержался... Император: Проходи, Саша! (продолжая любоваться екатерининской короной) Посмотри, какая красота! Все-таки существует Провидение, именно оно направляло тебя в твоей поездке на Восток. Садись! (указывает на кресло) Александр: (садится в кресло и по просьбе отца делится новыми подробностями о путешествии, упущенными вчера в первом, беглом рассказе; закончив с повествованием) Спасибо, отец, что исполнили мою просьбу, об изготовлении второго клинка. Бей Оздемир - страстный поклонник красивого и хорошего оружия, и пусть он нарушил долг гостеприимства, повелев своему рабу организовать нападение на наш караван, я не хочу нарушать данное ему слово. Император: Этот бей – воплощение восточного коварства. Одного случая с похищением женщин было достаточно, чтобы усомниться в показном его радушии и ждать любую минуту удара в спину, который и не замедлил последовать, стоило вам отъехать от его дворца. Однако слово нужно держать, даже если оно дано бесчестному человеку, и пусть русская сабля напоминает этому турку о том, как доблесть одержала победу над коварством. Александр: Да будет так! (молчит пару мгновений) Отец, мне бы хотелось просить вас о милости... Мы с Мари желали бы ускорить наше венчание... Император: (приподняв бровь) Мне казалось, Саша, что ты повзрослел в этом путешествии, и вдруг подобное легкомыслие! Не говоря уж о том, что мы должны переобмундировать два полка и отделать заново крыло Зимнего дворца, в котором вы с будущей цесаревной будете проживать, нам следует собрать гостей со всей Европы... в конце концов, платье твоей невесты не успеют дошить! Нет, Саша, ваша свадьба назначена через полгода, тогда же и состоится! Александр: (улыбнувшись) Благодаря этой поездке я многое научился видеть и многое понимать, отец. Но, все же, мне бы хотелось доставить удовольствие ее высочеству. И если мы не можем ускорить церемонию нашей свадьбы, я прошу у вас две недели - на небольшое путешествие в узком кругу наших друзей. Мне бы хотелось видеть рядом только Мари, пару фрейлин, которых она пожелает взять с собой, и двух своих адъютантов. Место, в которое мы направимся, пусть выберет сама принцесса. Я обещал ей, что по возвращении мы побудем некоторое время вместе... Император: Хорошо, Саша. Надеюсь, это место безопасное? (с улыбкой) Впрочем, Александр Христофорович ручался за отвагу ваших адъютантов... и даже их супруг. Александр: Именно так, отец. Граф лично убедился в верности и преданности всех, кто состоял в свите. (берет в руки екатерининскую корону, некоторое время любуется игрой сапфиров, потом кладет венец обратно на стол) Я был сегодня утром у матушки. Ей нелегко смириться с обрушившейся на нее новостью, но она преисполнена сочувствия к княгине Долгорукой, несмотря на то, что ее привел в ужас рассказ, как княгиня собиралась отравить Мари. Император: Твоя мать – мудрая и благородная женщина, Саша. Александр: Не думаю, что она была бы столь же снисходительна, окажись Андрей не старше, а моложе меня на три года. Император: (с упреком) Саша! Александр: Простите, отец, но разве мало вы давали матушке поводов для огорчения? Когда графиня Салтыкова… Император: (грозно шевельнув усами) Александр! Александр: Сколько их у меня еще – братьев и сестер, о которых я ничего не знаю? Но я вам благодарен, отец, что вы не скрыли от меня правду об Андрее. Пусть во имя высших государственных интересов я не смогу открыто назвать его братом, но я рад, что он есть, и что он будет рядом. Мой старший брат и мой друг. Император: Ты так восторжен, Саша. Но не забывай об опасности, которая может тебе грозить от твоего нового брата, если в один злой день он вспомнит, что он – старший. Александр: Это совершенно невозможно! Вы не знаете Андрея, отец. Император: Я оставил его при дворе, потому что хочу узнать. Александр: А иначе бы выслали – как его несчастную мать? Или как в прошлом году Ольгу? Как легко вы распоряжаетесь чужими судьбами, отец! (с горечью) Император: Женщина, которую ты называешь несчастной, замышляла убить тебя и едва не отравила твою невесту. Что до Ольги, то она не представляет больше опасности, граф Бенкендорф (издает смешок) поместил ее в самую надежную тюрьму, какую можно придумать. Александр: (отворачивается, чуть дрогнувшим голосом) Не знал, отец, что вы можете быть таким жестоким. Император: (подходит сзади и кладет руки ему на плечи, мягко) Саша… Александр: (помолчав) Всё уже в прошлом, отец. Я рад, что Ольга не страдает больше, что она счастлива, а я сам твердо намерен быть счастливым с Мари. И сделать счастливой ее, моего доброго ангела. Клянусь, она не проронит ни одной слезинки по моей вине! Император: (с доброй и одновременно грустной улыбкой) Не давай обещаний, которых не сможешь выполнить, Саша. (похлопав его по плечу) А теперь ступай. Твоя невеста тебя, наверное, заждалась. И не забудьте вечером прийти на чай к вашей матушке, она очень тосковала по вам все эти месяцы. Александр: Конечно, отец... (прощается с ним и идет к принцессе сообщить радостную новость о предстоящем маленьком путешествии) СЦЕНА 8. Бенкендорф: (на лестнице, сняв с шеи, открывает медальон, который ему в день свадьбы подарила Ольга и до поры до времени просила в него не заглядывать – там прядь ее волос и какой-то осколок, а на крышечке нацарапана дата «15 июня»; морщит лоб, пытаясь вспомнить, что бы эта дата могла обозначать, мысленно пролистывая отчеты и донесения, которые он составлял на протяжении всей поездки, осторожно достает стеклянный осколок, рассматривает его и вдруг вспоминает – в этот день он разоблачил будущую жену, и в этот же день они объяснились, связав свои судьбы; улыбается ее и своей сентиментальности и вздыхает, думая, как сообщить жене, что им придется распрощаться с мечтами о тихой деревенской жизни, которая бы пошла на пользу здоровью графини, о чьем приятном недомогании они узнали по возвращении в Петербург; закрывает медальон и, поцеловав его, надевает обратно на шею, сбегает по ступенькам парадной лестницы) Адъютант: (встречает графа внизу) Ваше высокопревосходительство, поручик Писарев доставлен на съезжую за драку в трактире на Фонтанке. Бенкендорф: (надевая плащ, поданный лакеем) Давно доставлен? Адъютант: Вчера вечером. Квартальный не желает его отпускать без записки от вашего высокопревосходительства. Бенкендорф: И правильно делает, что не желает отпускать. Здоровье поручика Писарева настоятельно нуждается в недельке-другой отдыха от пьянства. (отдав адъютанту еще несколько мелких распоряжений, выходит во двор, где его ждет карета с глухими занавесками на окнах) Ольга: (когда граф садится в карету, прижимается к его груди) Мы можем уже ехать, дорогой? Я, оказывается, в спешке забыла веер, подарок японского дипломата, с которым ты меня познакомил на приеме. Но это неважно, вряд ли он мне понадобится в поместье… Бенкендорф: Оленька, боюсь тебя огорчить, но мы не сможем поехать в имение. По крайней мере, сегодня, как собирались. Ольга: (чуть отстраняется и смотрит мужу в глаза, какое-то время молчит) Что случилось, Саша? Бенкендорф: Его величество не принял мою отставку. Сказал, что я нужен ему и России. Прости, я не смог ему доказать, что тебе нужен больше... (целует ей руки) Но верю, что это так. Ольга: (когда граф склоняется к ее рукам, касается губами его волос) Саша, посмотри на меня. (граф, не выпуская рук жены, поднимает к ней лицо) Я знаю, что значу для тебя и также знаю, что значит для тебя твой долг перед императором и Россией. Мне неважно, где жить, как жить, мне важно быть с тобой. (помолчав, улыбается) Поцелуй меня и поехали домой, я замерзла. Бенкендорф: (подхватывает жену и усаживает к себе на колени, укутывая своим плащом) Петербургские дни и ночи холоднее индийских, но тем горячее моя любовь! (крепко целует ее и кричит кучеру) Домой! КОНЕЦ!
Бреточка: Gata спасибо за такой конец!!!
Алекса: Gata пишет: Если посмотреть, то в нашей миссии всё устроено, как у японцев: мне и вам оказывают почести, а все вопросы решает Александр Христофорович. Александр Gata пишет: Александр: (ворчливо) Не знал, что вы такой буквоед, граф. Из-за какой-то бумажки лишить собственную супругу возможности побывать на церемонии во дворце! Впредь прошу вас везде являться вместе с графиней. Бенкендорф: (без особого энтузиазма) Слушаюсь, ваше высочество. А куда же граф денется Gata пишет: Александр: (улыбнувшись, целует ей руку) Дорогая Мари, вам не о чем беспокоиться. Прошу вас верить мне. Я дал вам слово, и я его не нарушу. В таком Александре я не сомневаюсь Gata пишет: Переводчик: (с поклоном) О том, что, копая траншею тонкими английскими инструментами, можно заблудиться, небесный государь. Мне очень понравилась новая версия приема у японского императора Gata пишет: Писарев: (подходит, с обиженной физиономией) Дядя, ваше срочное дело не могло подождать десять минут? Она уже почти согласилась! Бенкендорф: (розги для Сержа мысленно трансформируются в крепкую палку) Довольно строить глазки мелким придворным чиновникам, блесни своими познаниями в поэзии перед императором! (выталкивает племянника вперед и шепотом - своему переводчику) Если будет читать Баркова, переводи как Жуковского! Я сейчас живот надорву над Писаревым Гата, 5 баллов Остальные впечатления и торжественную речь на окончание пьесы напишу позднее, надо бежать на репетицию.
полная версия страницы