Форум » Альманах » Казус белли, или О чем молчали фонтаны » Ответить
Казус белли, или О чем молчали фонтаны
Gata: Дорогие друзья, в честь Дня рождения нашей Старой усадьбы предлагаем вашему вниманию пьесу по мотивам ролевой игры, сыгранной в усадебном чате. С благодарностью дорогим подружкам и партнерам по игре, поддержавшим шутку, неожиданно для всех нас всех выросшую до полноценной увлекательной истории Редакция: Gata, Роза Действующие лица и исполнители: [more]Н.П. Романов – Sheena Ольга Калиновская – Роза А.Х. Бенкендорф – Gata Алекс - NataliaV Марья Алексеевна - Бреточка Маша Романова (однофамилица) – Lana Михаил – Sheena Наташа – Gata Лиза – Ифиль Андрей – Gata Заморенов - Gata Нарышкина – Lana Корф – Gata [/more]
NataliaV: Ифиль пишет: только что-то про ступу в чатике я не помню Теперь Корф точно не улизнёт от Лизаветы в грядущее))
Lana: Бреточка пишет: Хотела написать "всем спасибо, это был увлекательный аттракцион" и сейчас поняла, что эта песня, которая идеально, на мой взгляд, описывает отношения МА и Алекса: Пара есть, песня есть - чем не сюжет для клипа?))) Бреточка пишет: P.S. Помнится мне была у нас с Ланой и Фальчи какая то крутая и смешная игра, там ещё попугай и порванные колготки были. Не помню как она называется и как ее найти, я б ее перечитала🙄 Это была "Тушите свет", и она канула в небытие вместе с компом, где я сохранила кусочки игры, устраивали Новый год летом. И в сердце кукловода храню верность Ритиному Мишке, ничего не могу с собой поделать.
Gata: ДЕНЬ ВТОРОЙ Сцена 1. Петергоф Ольга: (В худи и джоггерах бежит вдоль Финского залива, рядом пресс-секретарь, тоже по-спортивному, с открытой папкой докладывает расписание: 8.00 завтрак, 10.00 встреча с Романовым в Кадетском, краткая экскурсия с его начальником и парадная строевая с оркестром кадетов перед Корпусом в её честь 11.00-13.00 переговоры с подписанием документов, 13.00 совместное выступление для СМИ, 14.00 заключительный банкет (без галстуков), 16.00 вылет в Варшаву) Dobra. Сцена 2. Санкт-Петербург Андрей: На рассвете выполз из пятого по счету бара за эту ночь, без пиджака и весь в губной помаде, плюхнулся в такси и заплетающимся языком назвал адрес Наташи. Возле ее дома цветочный фургон, и два курьера волокут в парадную огромную корзину цветов. Рядом гуляет с пуделем интеллигентная старушка, соседка по этажу. «Андрюша, это не ваши вещи на площадке? Кажется, Наташенька рассердилась на вас, что вы не ночевали дома. Цветочками загладить хотите? Ах, молодость, молодость…» - Послал старую грымзу лесом и залез обратно в такси, сказал ехать к маме. Видосы с дипфейковой Маней завирусились, капая бальзамом на его израненное самолюбие. Сцена 3. Петергоф Алекс: Бреется, вспоминая вчерашнее приятное пати с МА, хорошо, когда твоя женщина -директор, ей не надо подскакивать в офис к 9.00, поэтому может себе позволить поваляться в постели под волнорез у причала; сам привык просыпаться рано - флотская привычка, смех смехом, но он служил срочную, отдав тем самым долг родной стране, но на этом, пожалуй, хватит. Маня: С утра вертелась на рабочем месте, проверила инвентарные номера экспонатов Большого дворца, не пострадало ли чего после приёма, нашла только повреждение кисточки на шторе. И кому из поляков понадобилось дёргать старинный предмет, когда вокруг полно вполне современных штор, хоть обдергайся? (Приходит сообщение от Нарышкиной: "Манька, даёшь приват". На сленге они называли так экскурсию не в составе общей группы. Рядом видео, Маша его открывает и при просмотре меняется в лице. Внимательнее просмотрела видео - Андрей навеселе был неосторожен настолько, что засветил в кадре дорогущие часы, которые ему маменька подарила, в единственном экземпляре, сделанные специально для него. В их кабинете его усилиями не осталось человека, об этом не знавшего. Сжимает свободную руку в кулак) Я тебе покажу, Тинто Брасс долгорукий, ты у меня протянешь ноги! Только попадись! (Застучала каблучками по направлению к архивному сейфу) Алекс: Свеж, как молодой редис, в светлом костюме, строчит записку "Кисуня, я прошвырнусь по делу. Твои любимые рогалики и кофе на столе. Если что-то ещё понадобится, скажи стюарду. Целую, А." На причале его уже ждет Бэнтли. Сцена 4. Кадетский корпус Ольга: (После вчерашней вакханалии в мировых пабликах относительно #panipersik, решила не снижать градус истерии. На ней облегающее гипюровое платье на шёлковом подкладе цвета лазури - строгое, но максимально женственное, немелкий жемчуг и аквамарины в белом золоте в ушах и на запятьях, серебряные атласные шпильки, такой же клатч, пышные кудри уложены в высокую причёску, завершает картину бутон белой розы от генерала с петергофской клумбы, приколотый к платью. Ольга знает, что за ней сегодня наблюдают миллиарды глаз, но в элегантности и щегольстве полякам равных мало, разве что итальянцы, но они сегодня отдыхают, как и БКС. Опираясь на поданную руку, выходит из белого лимузина перед Кадетским корпусом, где у входа её уже ожидают Романов со свитой и начальник КК) Бенкендорф: Усмехнулся над упитанными министрами экономики и энергетики, которые пытались приосаниться в костюмах по пять тысяч евро (а галстуки с рисунком, как у гаранта – подхалимы), и сам невольно потянулся к воротнику парадного мундира, почувствовав, что нечем дышать. Его роза, или не его у пани премьера на груди, без экспертизы не разобраться, но несомненно – для него, с какой бы целью ему ни подавали знак. Во власти этой женщины заставить цвести даже барабаны кадетского оркестра. Наташа: Утром от Николая принесли корзину цветов размером с дом и золотой браслет. Надела на руку, полюбовалась элегантным подарком, но куплен и отправлен явно не лично, а по распоряжению. Вздохнула и села просматривать электронную почту, тут же тосты и апельсиновый сок. Пришел ответ из журнала в Скопус, что они принимают ее статью про елизаветинский фарфор, взнос, правда, грабительский. В топе новостей – переговоры российского президента с польским премьер-министром, много фото и аналитики по теме. Прямое включение… ой, уже началось! Нашла пульт от телевизора, чтобы насладиться на большом экране, и попала как раз на момент королевского выхода пани премьера. Наташа по природе не завистливая, поэтому получает просто эстетическое удовольствие и ищет глазами в кадре Николая. Романов: (Под вспышки камер галантно встретил госпожу премьер-министра, вручив протокольный букет в целлофане – чтобы пыльцой ненароком не испачкать наряд. На экскурсии по корпусу держится рядом с Калиновской, внимательно слушает начальника корпуса, поющего соловьем, и ждёт информации от спецслужб, но ничего подозрительного те пока не сообщают) Ольга: (вместе с Романовым вежливо вникают в рассказ начкорпуса, смешанная российско-польская группа в дорогих костюмах держится за ними на предусмотренном протоколом расстоянии, помещения со свежим ремонтом и попытками сохранить элементы классического барокко, в столовой ароматы съедобные, спальные и учебные комнаты светлые, присматривается к начальнику над кадетами - можно ли ему доверить самое дорогое в её жизни? заходят в помещение, где размещена музейная экспозиция по истории русского оружия) Спасибо, мне было очень интересно, пан генерал-полковник. В вашем Корпусе учился мой предок Стефан Калиновский, и именно в этом помещении есть памятный знак об этом, вот здесь (кладёт ладонь на портрет генералиссимуса Суворова), на стене. Прошло много времени, и я не вправе просить пана Романова и вас об одолжении... (начкор на "спасибо" приложился губами к её руке, на неозвученной просьбе посмотрел на неё, и было очевидно - эту ночь он проведёт с кайлом в руке) Романов: (торопливо вмешивается) Насколько нам известно, памятный знак, а именно - надпись - действительно сохранилась, и мы приложим усилия к тому, чтобы снять поверхностные слои и восстановить это историческое свидетельство в ближайшее время. (Грозно посмотрел на начальника корпуса) А теперь, Ольга Адамовна, предлагаю пройти в приготовленное для нас помещение, и попытаться найти точки соприкосновения (про себя: не в буквальном смысле, не надо на меня так сверкать очками, Саша!) в диалоге наших государств. (Пропускает премьер-министра вперёд, и вслед за ней проходит в переговорную комнату) Ольга: (садится в кресло и даже не пошевелилась сделать знак, чтобы с ее стороны подали документы, безмятежная улыбка) Николай Павлович, я бы посмотрела на знак дружбы наших предков прямо сейчас. За нас громче говорят те, кто стоит за нами. Не думаете же вы, пан президент, что я не знаю о вашем родстве с императорской династией? Романов: (покачал головой) Начнём с того, Ольга Адамовна, что моё родство теряется в глубине 17-го года, и совершенно не доказано. Красивая легенда, не более того. (Помешивает сахар в кофе, и делает приглашающий жест Калиновской последовать его примеру) События прошлых лет, Ольга Адамовна - это история. Красивая, тяжёлая, романтическая, а временами - трагическая, но - история. Я же предлагаю вам опираться на настоящее и смотреть в будущее. Кроме того, я не склонен грубыми методами портить объект исторического наследия, а другими способами быстро снять штукатурку с надписи не выйдет. Предлагаю всё-таки подождать, пока будут проведены официальные реставрационные работы, со всей точностью и аккуратностью. Ольга: (Можно подумать, ее поездка в Россию связана с килькой, это личное, и она пока определенно не решила – есть ли смысл ради безопасности прятать сына так далеко. Что ж, Романов не хочет пойти навстречу, ее предупреждали, что он больше смотрит на восток, договоримся с латышами, делов-то, те только рады будут подлизнуть, да и у нее на подпись лежит договор на размещение базы блока ближе к Балтийской косе.) У меня нет времени ждать, Николай Павлович, мой визит заканчивается сегодня. Ваша сторона хочет, чтобы Польша, как председатель в Совете Европы, одобрила строительство новой российской газовой ветки, но я пока не вижу для нас выгодных перспектив. Возможно, вы меня убедите? Романов: (закинул ногу на ногу, рукой подпер подбородок, мягко) Ольга Адамовна, для того чтобы диалог состоялся, нужно, чтобы обе стороны были к нему готовы. Хотели слушать и слышать. Я выскажусь максимально прямо. Я вижу возможности для взаимовыгодного экономического сотрудничества наших государств. Но если вы собираетесь занять позицию, в которой я вас уговариваю на взаимодействие - диалог не сложится. Вы проявили инициативу, мы предложили взаимодействие. Мы хотим и готовы сотрудничать с вами. Если и вы заинтересованы в этом взаимовыгодном партнёрстве - давайте говорить. Если же у вас нет такой задачи и таких интересов... (развёл руками). Мы искренне сделали шаг вам навстречу. Но если вы не готовы ответить тем же - рынок большой, а стратегических ресурсов у России много. (Замолчал, отпил кофе, максимально приветливо глядит на собеседницу) Ольга: (внимательно и долго смотрит на Романова - да, из Божьей корзины галантность досталась только его другу, усмехнулась) В политике, как в спорте, когда играешь с сильным игроком, сам становишься сильнее. (едва заметно сделала движение рукой, и перед ней легла папка, вторую передали Романову) Мы готовы согласиться на ваши встречные предложения по пунктам 3 и 4 о торговом обороте без своих комментариев. Что же касается пунктов 1 и 2, польская сторона предлагает оставить договор в прежней редакции с арендой земель на Балтийской косе и использования морской акватории сроком на пятьдесят лет. Романов: (улыбается искренне, ибо ему по душе эта женщина - сильная, умная, прекрасная внешне, - не с точки зрения личного мужского интереса, а с точки зрения уважения к достойному лидеру соседнего государства) Ольга Адамовна, меня полностью устраивает это предложение. Но есть и встречное: мы хотели предложить вам создать на Балтийской косе совместную территорию опережающего развития со льготной налоговой системой. С нашей стороны - порт и инфраструктура, с вашей - возможность использовать территории для выноса собственных производств и зона беспошлинной торговли. Мне кажется, это предложение может быть для вас достаточно интересным. Совместная экономическая зона, с возможностью использовать уже выстроенную нами инфраструктуру. Я понимаю, что вам, скорее всего, нужно время, чтобы рассмотреть этот вариант? Готов буду с большим удовольствием принять вас ещё раз, или (шутливо склоняет голову) надеюсь в скором времени быть удостоенным ответного приглашения. К тому моменту, глядишь, мы и надпись уже раскопаем - будет ещё один повод для визита. Ольга: (предложение Романова было неожиданным и интересным обеим сторонам, российской, конечно, выгоднее, но тут уж не стоит топтаться на межнациональных разногласиях - всегда лучше торговать, чем воевать, Романов умён и прагматичен, играй с сильнейшими, пани премьер-министр, максимально ровным тоном) Принцип экономического взаимодействия на десятилетия? (представила перевёрнутые физиономии глав стран, членов ЕС, и испытала нечто сродни спесивого удовлетворения) Вы - стратег, Николай Павлович. Я готова обсудить ваше предложение с президентом Джудой в ближайшее время, (тепло улыбнулась) пока в Кадетском корпусе ведутся раскопки. (протягивает руку) Спасибо, пан Романов, за плодотворную встречу, радушный приём, прекраснейший Петергоф и фонтанные приключения. Я рада, правда, очень рада, что познакомилась с вами лично и жду вашего официального или неофициального, как пожелаете, визита в Польшу. Романов: (улыбаясь) Именно этот принцип, Ольга Адамовна. (аккуратно пожимает руку госпожи премьер-министра, а потом символически подносит к губам) Я тоже искренне рад нашему знакомству, Ольга Адамовна, и с огромным удовольствием продолжу его в Польше, официально, или с неофициальным визитом - как вам будет удобно. (Пропускает госпожу премьер-министра на выход из переговорной комнаты, где уже толпится свита обеих сторон)
Gata: Сцена 5. В Петербурге Маня: (Узнала у рабочих, заканчивающих отладку фонтанных систем, где сейчас Андрей Петрович. Адрес хорошо знаком, так как Маша привозила документы на одну из квартир Марьи Алексеевны, которой часто пользовался и Андрей. Давит на кнопку звонка, кричит, пытаясь понять, застала ли Долгорукого дома) Андрей! Открывай, срочно нужно согласовать документы на ремонт. Инспекция по охране памятников спать не будет! Алекс: (подъезжает в тот же адрес, поговорить с Долгоруким о ночном звонке, Мане) А это кто у нас тут ломает дверь, чтобы вкусить заливной рыбы? Предупреждаю, из Андрюхи кулинар, как из гречки жульен. Андрей: (раздалось шлепанье босых ног, какой-то грохот, распахивает дверь - взлохмаченный, завернувшись в атласное одеяло МА, угол которого волочится по полу) О! Манон, ик!.. Леско и кавалер де Гриё... д-добро, ик!.. пожаловать!.. (при попытке гостеприимно распахнуть дверь пошире, поскользнулся на одеяле и чуть не выпал наружу) Маня: (Покосилась на любовника начальницы, ущемленное женское самолюбие дернуло за язык) Ну, у тебя, по ходу, тоже коронное блюдо - болтунья. Дай пройти. (Протиснулась мимо Алекса и перешагнула Андрея в прихожей, на секунду замялась, не снять ли туфли, но потом решив, что много чести, собрав всё своё нахальство, бросила Долгорукому, чтобы тот не вздумал выпроваживать) Мы по делам, и будем кофе. Андрей: Пардон муа, мадам, мне нужно облачиться в соответствующий… ик! утренний туалет. Мсье Алекс… уптыть! (налетел лбом на угол) мсье Алекс, проводите даму куда-нибудь сесть, только не на гамбсовский диван. Она его порежет. У нее… ыптыть! (налетел плечом на другой угол) флорентийский синдром. Кто в обморок, а она – за нож, переела предметов искусства. (кое-как напялил на себя джинсы и кимоно МА, брызнул в рот ее парфюмом и вернулся к гостям) Вам мокко или латте-макиато? (тычет мимо кнопок кофе-машины) Алекс: (Обалдел от выпада Мани в свой адрес, не был лютым снобом, но как-то привык, что девушки к нему обращаются иначе, Дрюнин французский вообще не понял, заходит следом за Маней в квартиру, в которой уже бывал и не раз) Не знал, что со всем блохастым музеем я на "ты". Уломали, пусть будет кофе, если Дюня сейчас не обварится, а вприкуску вы мне оба расскажете, что произошло с фонтаном. Маня: (Выбрала место у стола, пытаясь сделать спокойное лицо и максимально уверенно расправить плечи. Прислушивается к звукам сопротивления материалов туловищу Долгорукого, в тон ему) Мне не на коленки. (Моргнула на самодовольно-красивую физиономию Алекса и потупилась. Чем директриса пленила этого мачо, зельем, что ли, приворотным разжилась по рецепту шальных императриц?) Извините, Александр Николаевич, больше не повторится (пялится на его пижонские лоферы, изредка в поле зрения попадают голые пятки Долгорукого). Я на все вопросы уже ответила ФСБ, больше обещали не задавать. Михаил Репнин меня в этом заверил, а его – лично Бенкендорф. Можете позвонить и уточнить. Алекс: (Брови полезли вверх – это точно та самая Маша, которую Кисуня аттестовала, как безропотную дурочку? Глаз не поднимает, а какого у нее цвета, кстати – не помню, но вроде большие. И определенно не дурочка. Брезгливо спихнул с дивана трусы Долгорукого, вальяжно сел нога на ногу, руки раскинул на спинку) В общем, так. Если ФСБ сделала вид, подчёркиваю, что всех отпустила, то сами понимаете, когда и с чем они придут. И дяде Бе… генералу Бенкендорфу я позвоню, не сомневайтесь, если посчитаю нужным. Я у вас - единственная надежда на отмазку. Если мне понравится ваша версия. Подумайте, помолитесь и примите верное решение. Маня: (голос предательски зазвенел) Считайте, как хотите, кто я вам, чтобы запрещать. (к Андрею) Видела твоё кино, да, сотрудники ФСБ меня не только насчёт твоих шалостей с моим телефоном просвещают. (поморщилась) Посредственно, без фантазии, конечно, но и ты не выпускник ГИКиТ. Я за гонораром пришла. Увольняться хочу, подъемные нужны щедрые. (Вытащила у Долгорукого из рук чашку кофе, заменив её номером неучтенного в налоговой счета и частью документов на махинации Долгоруких с господрядами) Вы меня за ксерокс и МФУ передачи данных считали, вот я и накопировала. Ты сам видел, желающие публиковать разные интересности у меня есть. Андрей: (трезвеет, пялясь в подсунутые Маней бумажки) Ну никому доверять нельзя, кроме моей мамы. Уйду в монастырь! Маня: На здоровье, но сначала реши вопрос с гонораром. Если не хочешь вместе с мамой замаливать грехи в другом месте. До свидания, а лучше - прощайте. (Встала из-за стола и прежде, чем кто-то ей успел помешать, покинула квартиру.) Андрей: (Алексу) Нет, ты слышал - гонорар ей! Вымогательство при свидетелях, (кричит вслед убежавшей Мане) тоже уголовно наказуемо! (Алексу) Не надо меня стращать дядюшкой Бе, (сует отпрыску гаранта под нос страничку с госуслуг) у меня есть благодарность от ФСБ. А твой отец у меня любимую девушку украл накануне свадьбы, мне куда прикажешь за компенсацией обращаться? Алекс: (встал, шагает туда-сюда по комнате) За прыткой девчушкой хвост уже висит, вопрос умысла не раскрыт, но это дело конторы. Ты-то как в это вляпался, Андрюха? О себе не думаешь, о матери подумай. Её же с должности попрут. Я сделаю, что смогу, но папах… отец может пойти на принцип. Девушку у него украли, сопли распустил. Странно, что только сейчас Натусик выпала, у тебя же руки дырявые, как и мозги. Андрей: Может, ее в фонтане утопить? (по лицу Алекса понял - предложение не самое удачное) Я не хотел, так получилось… не знал же, что Манон попортила трубы и хлобыстнет в пять атмосфер. Хватило бы сбрызнуть рукавчик твоего папы, чтобы Наташка прозрела, как я ради нее на всё готов, но на уголовное преступление я не подписывался. А теперь Манон еще и про мою бухгалтерию знает. (уныло) Думаешь, удастся соскочить? Алекс: (похлопал очкарика по плечу - в их компанию Андрея притащил Корф, иногда с ним было прикольно, он не был плохим человеком, просто слабым, а слабых не пинают) Ладно, что-нибудь решим, махинатор на минималках. Про Наташку забудь, она уже не вернётся. (слегка нахмурился) Ты же понимаешь, женщины падки на деньги и власть. (по телеку без звука идёт репортаж о продолжении визита польского премьера, на весь экран папахен и польская красотка, ткнул на mute) Смотри, у Калиновской точно всё есть, но она ещё чего-то желает, и это точно не таможенные пошлины. Так уж они устроены: нет денег - она мается, есть деньги - опять не слава богам. Ищи женщину по себе, Дрюня. Вставай, погнали в Петергоф. Маня: Села в ожидающее её такси. Щеки горят. Остыв, говорит себе, во-первых, если бы хотел и мог, Романов-младший с ними бы не разговаривал, а во-вторых, начиная пакостить Долгорукой, понимала, что и ей нервы могут потрепать. Но и она им - от этого бессильная обида на Долгоруких окончательно растаяла. Да и Романов-старший выстроил свой имидж на приоритете закона. Чтобы успокоиться, открыла посмотреть в телеграме фотки с переговоров. Сцена 6. Кадетский корпус Бенкендорф: В кабинете начкорпуса, которого выпроводили вон, вместе с замминистра обороны, вице-премьером и чином из МИДа, курирующим Восточную Европу, смотрели трансляцию переговоров. Аппаратуру установили ночью, хоть и впопыхах, но аккуратно – с ведома гаранта, само собой, не праздного любопытства ради. В какой-то момент показалось, что переговоры зашли в тупик. Полячка держалась надменно, а когда НП, поправ этикет, закинул ногу на ногу, мидовец схватился за голову. Минобороны буркнул - здравствуй, новая база, и отнюдь не туристская, вице-премьер процедил – не стелиться же перед этой павой, и так любой ее каприз разве что не по щелчку. Но неожиданно пани премьер оттаяла, и диалог завершился в конструктивном русле. По эту сторону процесса тоже выдохнули, откуда ни возьмись появилась бутылка коньяка, зазвучали даже смешки – мы ведь мысленно ее уже до самолета проводили, и зачем красивые женщины лезут в политику, а вы что, мрачный, Александр Христофорович? Генерал снял очки и усталым жестом потер переносицу, когда водрузил их обратно, на собеседников взглянул прежний веселый человек: - Что за сексизм, господа, право слово. Красивым женщинам тоже необходимо самореализоваться не только на показах мод. Ольга: (выходят под вспышки фотокамер в зал для подписания бумаг, после церемонии под государственными флагами двух стран, пресс-конференции для аккредитованной прессы, с балкона Кадетского Корпуса слушают кадетский оркестр, играющий попеременно прекраснейшие вальсы Шопена и шедевры Чайковского, вся в мыслях о том, что же будет дальше - договор, предложенный Романовым выгоден Польше, но не их кураторам за океаном и не британцам, которые настаивают на военном базировании на Балтике, ей придется принять решение, которое, скорее всего, будет стоить ей политической карьеры) Николай Павлович, я хочу от себя лично сделать подарок музею-заповеднику. Романов: (После подписания договора наконец-то появилось время посмотреть на экран телефона. «Если бы у тебя не было меня, ты мог бы жениться на мисс Польше династическим браком. Спасибо за подарок!» Несколько раз перечитал сообщение от Натальи, пишет ответ: «Это значит "да"?» Заинтересованно посмотрел на госпожу премьера, наклонив голову) Подарок? Это большая честь для нас. Ольга: (пока Романов пишет сообщение, повела ресницами туда-сюда, но кого бы она сейчас хотела увидеть, в поле зрения не попал) Тогда нам надо вернуться в Большой дворец, или это задержит ваш график? Романов: (с широкой улыбкой) Как показала наша с вами поездка в Петергоф накануне, графики легко меняются и подстраиваются под наши нужды. В конце концов, планы для людей, а не люди для планов. Бенкендорф: (подошел к ним под вспышками камер) Золотые слова, господин президент! Разрешите от организации, которую я имею часть возглавлять, сделать пани премьеру скромный подарок. (с легким дипломатическим поклоном вручил Ольге, раскрыв, муаровую папку, в папке – качественное фото размером А4 с рентгеновского снимка исторической надписи на стене, а внизу записка совсем не историческая "хочу тебя поцеловать") Ольга: (читает, бровь дугой - не приврал предок-то, про поцелуй первая мысль - не пылает ли лицо, захлопнула папку, лучезарно улыбается на камеру и протягивает руку) Благодарю, пан Бенкендорф. (только для него одними губами) Dla chcącego nic trudnego. Бенкендорф: (Поцеловал протянутую руку, так же тихо сказав) Это будет наш пароль и девиз. (посторонился, пропуская пани премьера к белому лимузину) Ольга: (вот что с тобой делать?! - сałować, całować, całować… со светской улыбкой садится в свой лимузин, и польский кортеж следует за лимузином и свитой машин Романова по Петергофскому шоссе, до вылета в Варшаву ещё три часа) Романов: (Скосив глаза, смотрит на содержимое папки. Тактично сделал вид, что второй записки не заметил) Ольга Адамовна, жду вас в кортеже. Александр Христофорович, надеюсь, вы присоединитесь к нашей поездке. (Сев в лимузин, наконец-то дал волю чувствам и захохотал в голос. Потом вспомнил Наташу и смеяться резко расхотелось. Себе под нос) А чего я веселюсь-то?! Сам такой же… Наташа: (Пишет в ответ Николаю за рулем по дороге в Петергоф) «Я не говорила «нет». Сцена 7. Петергоф, Большой дворец Марья Алексеевна: (появляется в музее) Ладно я, как директор, пришла позже, Лиза взяла отгулы, но почему остальных-то на работе нет? Всех уволю! (Идёт в свой кабинет, погружается в бумаги, забыв написать в общий чат все, что она думает о сотрудниках) Наташа: (влетает в кабинет) Простите, Марья Алексеевна, опоздала. На шоссе (честно похлопала ресничками) такие пробки. А вы знаете, что президент с польской гостьей вот-вот снова нагрянут к нам? Информация из первых рук. Хорошо, что после вчерашнего еще не навели полный порядок, я в том смысле - хорошо, что туристов нет. Марья Алексеевна: (отрываясь от бумаг) Пробки? Наверное, у меня в ушах. (вздыхает) Опять день без посетителей, опять банкет накрывать, хорошо хоть за счёт АП, а не наш. (Наташе ехидно) Встречать одна будешь? Моя помощь же не нужна? Наташа: Марья Алексеевна, они со своим буфетом приедут. Накроем им на пристани, день солнечный, от фонтанов подальше. И как же я без вас, вы же мой научный руководитель, свет в оконце. Просто сядете в сторонке и (не будете отсвечивать) будете отдыхать, или пить шампанское. Марья Алексеевна: С буфетом они приедут, а букет не привезут. (смакуя вчерашнюю обиду) Опять Сам будет делать вид, что меня не замечает, что меня нет здесь. А этот его прихвостень Миша подыгрывает ему. И почему они опять к нам? Как будто других музеев-заповедников в области нет. Ехали бы в Псков, а еще лучше в Сибирь. (Наташе) И когда их ждать? Наташа: (вспылила) Ну, знаете ли, Мария Алексеевна, мой брат совсем не прихвостень! В наше время этому есть культурное название - пресс-секретарь. А ваш сыночек, во все времена - то, чем тетя Варя моет пол! Кстати, она по собственной инициативе напекла блинов и пирогов. С капустой - ум отъешь! Марья Алексеевна: (побледнев от наглости девушки) Похоже, ты метишь на это "культурное название - пресс-секретарь" личного характера? Мало того, что бросила моего сына почти накануне свадьбы, ещё его оскорбляешь, на работу опаздываешь, а теперь и мне хамишь? Вот молодежь, совсем совесть потеряла. Пиши заявление на увольнение! Наташа: Вы меня увольняете, да на здоровье! Допишу диссертацию в Москве. Не такой уж вы и авторитет, все ваши научные труды куплены за деньги, мне ваш любимый сынок рассказывал. (вывалила давно наболевшее, даже легче стало) Не бойтесь, никому не скажу. Удачи вам в новом туристском сезоне! (ушла, хлопнув дверью) Марья Алексеевна: (вызвала секретаршу, велела напечатать приказ об увольнении Натальи Репниной за грубое нарушение дисциплины, тут же подписала и отправила в кадры и в чат сотрудников с комментарием «примите к сведению».) Если кто-то думает, что я ангел доброты, то он сильно заблуждается. (распорядилась накрывать столы на пирсе, оркестр туда же, сама, полистав на рабочем компьютере новую коллекцию от Луи Виттон, выходит отдать распоряжения садово-парковой службе, чтобы не крутились под ногами у делегации) Алекс: (на дворцовую территорию въезд машин только по спецпропускам, но не для сына Самого, Бэнтли подкатывает к парадному входу) Доброе утро, Мария Алексеевна! (на людях отношения не афишируют) Доставил твою корзиночку целёхонькой. Вылезай, Андрюха.
Gata: Сцена 8. Петербург Заморенов: (Изучает на ноутбуке видео с камер из фонтанных подземелий Петергофа. Чья-то фигура в плаще-дождевике с надвинутым до подбородка капюшоном, в садовых резиновых перчатках и в медицинских бахилах достает ножовку по металлу и принимается за черное дело. Видно, что пилит с усилием, рука явно женская, да и рост злоумышленника не богатырский. Но камер в подземелье маловато, и проследить обратный путь злоумышленника не удается. Весь мусор перед визитом президента вывезли, плащ с бахилами тоже ищи-свищи. Есть только одна зацепка – когда по трубе рядом пробежала мышка, плащ отчетливо взвизгнул. Полковник сделал звук на максимум. Для любого другого ни о чем, крик и крик. А он этот голос слышал. Вчера. Что же мне делать с вами, красивая девушка по имени Маша? Почесал затылок и набрал ее номер.) Здравствуйте, Маша! Это Юрий Заморенов, от которого вы вчера убежали в петергофском парке. Спасибо за рыбку от меня и от моего кота, он просил приносить еще. Скажите, Маша, вы уже помирились с Долгоруким? Ваши разборки больше не будут угрожать государственной безопасности? Маня: (Почему-то даже не удивилась, и как всякая женщина интуитивно чувствует, что сейчас нельзя юлить) Здравствуйте, Юрий. Всегда пожалуйста, будете в наших краях, одалживайтесь. (Подумала немножко) Если скажу "помирились" - совру, но я и, думаю, Долгорукий тоже, сделали выводы. (Устало вздохнув) Сами подумайте – кто мог заранее знать, когда президент подойдет к фонтану? Ни я, ни Андрей и подумать не могли угрожать безопасности, мы для этого слишком… размазни. (Вспомнив недавние угрозы) Можно спросить? А если чей-то золотой сынок захочет влезть в дела службы безопасности, у него получится? Понимаю, вопрос наивен, но вы мне всё равно соврите, что "нет". Заморенов: (Успел навести справки, среди знакомых Машиного недруга золотые сынки водятся, но один прямо-таки платиновый) Эх, Маша, раньше об этом нужно было думать. Еще размазней себя называете, такую крутую кашу заварили. Сынкам наша служба не подчиняется, мы не игрушечные оловянные солдатики, но, если папа сынка отдаст приказ – сами понимаете. Погодите расстраиваться (представил ее огорченное лицо), я вам врать не буду, я вам честно скажу – прямых улик на вас нет. И косвенных (вздохнул) тоже. Маня: (Переложила на столе бумаги) Надеюсь и не будет, Юра. Знаете, мне с детства внушали, что нужно себя вести правильно, вуз выбрать подобающий и будет счастье. А вот что-то пошло не так... начальница моя живёт, как ей нравится, плевала на всех, и ей хорошо. Я тоже начала пробовать, правда, наотмашь, но я исправлюсь. Перевожусь, будете смеяться - в Петропавловку, так что сейчас допишу заявление, и одной проблемой у вас и вашего кота будет меньше. Заморенов: Скажу вам крамольную вещь, Маша, но мне вот, ей-Богу, жаль, что вы решили стать законопослушной гражданкой. Не будет повода позвонить и выразить озабоченность, или защитить от золотых сынков. (оживился) Петропавловка? Так ее же видно из моего окна на Литейном. Ну, почти видно. Я вам могу рукой из форточки помахать! Маня: Тогда и я вам буду махать. До свидания и спасибо, что выслушали. Сцена 9. Усадьба Знаменка Бенкендорф: (На безлюдном шоссе, когда кортеж Романова скрылся за поворотом, из кустов прямо перед лимузином пани премьера выехала одна машина и сразу за лимузином - вторая, отсекая от автомобилей сопровождения. Водитель лимузина резко затормозил, люди в серых костюмах выдернули его из-за руля, генерал, тоже в гражданском, занял его место и рванул вперед. Пан Березуцкий с помощниками выскочили из своих авто, пальцы на курках пистолетов, но две неизвестные машины тоже исчезли, будто их и не было, на шоссе остался один испуганный шофер. Генерал улыбнулся Ольге в зеркало заднего вида) Dla chcącego nic trudnego! Ольга: (Всё случилось слишком быстро, чтобы успеть среагировать, от неожиданности сначала потеряла дар речи, когда же лимузин свернул куда-то с шоссе, а потом вовсе покряхтел по лесному массиву и остановился около другого автомобиля, скрытого в зарослях сирени, дверь с её стороны распахнулась и, оказавшись в тёплых мужских объятиях, только и смогла выдохнуть) Sasha, jesteś szalony! Бенкендорф: Наконец-то, Оля! (между поцелуями взахлеб) Где твой телефон? (бросил его на сиденье лимузина, свой еще раньше оставил в кармане кителя) Заберем на обратном пути. (и снова ее горячие руки у него на плечах и ощущение безудержного счастья, не сравнимого ни с чем, только с ароматом сладкой петергофской сирени) У нас всего два часа. Или целых два часа, как распорядиться. (поцеловал Ольге ладонь и усадил в другую машину, лихо вывернул из зарослей на какую-то грунтовку, потом через заброшенный парк, мимо руин то ли конюшен, то ли царских бань, выехал к небольшому двухэтажному с бельведером дворцу, будто распахнувшему крылья-объятья Финскому заливу) Ольга: (Только два часа, по прошествии которых, если она не появится в Большом дворце Петергофа, согласно уже другому протоколу, в воздухе повеет урановыми ветрами, а сейчас уж точно правительственная связь между двумя президентами искрит, но два часа будет тихо, и все будут делать правильные лица. Не осмотревшись толком, где они, стягивает с Бенкендорфа пиджак, галстук в сторону, пуговицы рубашки… почему их так много, задыхаясь от поцелуев) Нам это не сойдёт с рук, точно не сойдёт... Бенкендорф: (В беспамятстве лихорадочных объятий ввалились в недавно отреставрированное крыло царской дачи через высокое французское окно, генерал выбил его ногой) Всех к черту, лишь бы ты сама не сходила с моих рук! (Подхватил Ольгу и, перешагнув через свой пиджак и ее гипюр, понес вглубь дома – череда бестолковых комнат, какие-то секретеры, креслица на ажурных ножках, камины и канделябры, наконец, то, что надо – рухнули в обнимку под бархатный балдахин центральной, самой роскошной части музейной экспозиции "спальня императрицы Александры Федоровны". Барахтаясь в пене кружев и атласа под девятнадцатый век, продолжают неистово ласкать друг друга, осмысленные слова отлетели вместе с остатками одежды. В каждой точке вселенной – она, ускользает и приближается, дразнит, а он властитель этой вселенной и раб каждого ее волоска, и этой голубоватой жилки на запястье, и медового соска, и ямочки между ключицами, и жадный, и нежный, и сумасшедший, и каким сам себя не знал.) Сцена 10. Петергоф Романов: (О происшествии на шоссе было доложено через полторы минуты, но в целях безопасности кортеж президента несётся дальше, не останавливаясь. Безуспешно пытается дозвониться до Бенкендорфа. В сердцах) Саша, Саша. Доведут нас твои чувства до международного скандала! (Других кандидатур на похищение польского премьера даже не рассматривает. Доехал до Петергофа, там его настиг по прямой линии звонок из Варшавы, президент Джуда от волнения за пропавшую пани премьера перешел на русский язык, а всегда делал вид, что не знает. Сказал, что у Москвы есть два часа разобраться с ситуацией, потом он будет звонить в Вашингтон, спохватился и поправился – в ООН. Положив трубку) Два прокола за пять минут, теряете сноровку, коллега. (Получил подтверждение от ФСО, что автор выходки - начальник ФСБ, мысленно уже нахлобучил Бенкендорфу фуражку по самые уши. Дружба дружбой, но и границы надо знать) Алекс: (пока Кисуня - а она сегодня выглядит даже лучше, чем вчера – выслушивает жалобы сыночка, подходит к Репниной) Добрый день, Натали. (с иронией) Ждёте Самого? Волнуетесь, наверное? Наташа: Конечно, волнуюсь, девушкам вообще это свойственно. А вы по жизни исповедуете дзен-пофигизм? Алекс: Поверьте, Натали, вам он скоро тоже пригодится. Будете жить по принципу "время идёт, истина повисла". Ма подготовила список лекарств, которые принимает па от давления, от радикулита, от пародонтита и прочих итов, там размер с хорошую простыню. Скину в вацап. Вы уж позаботьтесь о моём родителе (театрально вздохнул). Наташа: (хмыкнула) Что-то вашей маме опыт больничной сиделки не очень помог. А мы с Колей по утрам будем бегать кросс, это раз, (загибает пальчик), здоровое питание - это два, плавание и йога - три, ну и, может быть, латиноамериканские танцы. Ваш папа наконец-то попал в правильные руки. Алекс: (с преувеличенно озабоченным лицом кивает на перечисления омолаживающих процедур) Теперь-то я могу быть спокоен. Вся страна надеется на вас, Наташа, вы уж не подведите. Желаю всего и всяческих. (чмокнул правильную руку) Романов: (выходит из машины и уверенно идёт по коридорам Большого дворца в кабинет Репниной, надеясь, что Наташа у себя) Наташа: (выбегает ему навстречу) Коля! Ничего не случилось, почему вы так долго ехали? (потянулась и поцеловала в щеку) А у меня случилось, я теперь безработная. Ты еще не передумал на мне жениться? Романов: (счастливо замер, не в силах поверить своим ушам) Наташа! (Обнял девушку и подхватил на руки, целует в щеку в ответ) Уверен, это вопрос решаемый. А ты... Ты уже надумала дать мне свой положительный ответ? (Уткнулся лбом в лоб Наташи, ворчит про себя - случилось, случилось… Бенкендорф весеннее обострение словил) Наташа: (смеясь, постучала пальчиком по его голове) Коля, я уже изнамекалась! Ну хорошо, если ты такой непробиваемый формалист, и тебе нужно конкретно, черным по белому, без полутонов, то - да. Да, да! Только это не отменяет сватовства и визита к моим родителям. (обнимает его за шею) Они тоже формалисты, и пока я от них не услышу такое же твердое "благословляем", а не "тебе с ним жить, доченька, тебе решать", никакой свадьбы не будет. Романов: (счастливо трётся лбом об ее лоб, нежно) Договорились. Что-то мне подсказывает, что мы с ними найдём общий язык. Наташа: (мурлычет в ответ) Рассчитываешь задавить их авторитетом? Мой папа, предупреждаю - кремень. Если бы Громыко жил в наше время, еще неизвестно, кто бы первый получил титул Мистер Нет. Романов: (усмехнулся) Рассчитываю, что Александр вспомнит старых знакомых. (Не выдержав, громко рассмеялся, крепко прижимая девушку к себе) Наташа, Наташенька, Наталья Александровна... Натулик (перечисление вариантов имени прервано горячим поцелуем) Наташа: (шутливо уперлась кулачками в грудь любимого гаранта) Понаставил на все посты своих однокашников, я бы тоже так могла управлять. Но мы еще посмотрим, кто будет теперь задавать мировую повестку. (вернулась к прерванному поцелую – кто бы ей сказал еще два дня назад…) Сцена 11. Санкт-Петербург Заморенов: (смотрит в недоумении на экран мобильника) И что это такое было сейчас? Спокойно, товарищ полковник, вас всего лишь вежливо послали. Первый заход не удался, обкумекаем второй. (обкумекать не успел, так как заглянул знакомый подполковник из спецназа ФСБ, с хохотом рассказывает, как они для главного умыкнули из-под носа у пшеков такую кралю, что аж искры из глаз) И пальба была? (Заморенов полез за коньяком в сейф, приятель охотно накатил и махнул рукой – да хоть из автоматов, на нас же броники под пиджаками, и тачки не из консервной жести, но кто не успел, тот опоздал.)
Gata: Сцена 12. Петергоф Алекс: (скучно, МА занята с сыночком, папахен бусиками, удрать, что ли в Питер? всё так, но не так, ловит Репнина) Не спеши., бывший друг. Скажи-ка мне, где польская красотка? Посла вижу, кучу спесивых пшеков тоже, а где главная звезда? Михаил: (перекосило – не забыл вчерашний болевой прием, но выдавил из себя внятное) У неё пока другая программа визита, она прибудет несколько позже (сам ищет глазами в коридорах Маню). Маня: (Написала МА в чат сотрудников на её возмущение, что решила уволиться. "Ну да, уже все видели, что ты нашла иное призвание", - прокомментировала Нарышкина. В кадрах пробурчали: "У вас что, эпидемия?" Телефон в кармане издал гудок и отключился, посмотрела на экран - звонил Михаил. Попыталась перезвонить - тишина. Пошла сунуть денежку уборщице тёте Варе, чтобы та продолжала подкармливать котиков, и на ступеньках увидела Репнина с Романовым. Замерла, не сделав шага.) Михаил: (оглянулся, радостно) Маша! А я как раз тебе звоню, всё дозвониться не мог! Маня: (Её заметили, спускается, сделав невозмутимое лицо) Добрый день! Как это ты оставил наших гостей? И от прессы смог удрать? Польская премьер-министр даже местного историка моды заставила штудировать политическую колонку. Михаил: (усмехается) А мы немного поменяли планы, и у меня появилось свободное время. Не отметить ли нам это событие обедом? Я очень рад тебя видеть, между прочим! Алекс: (жаль, жаль, можно было бы подойти к Калиновской поближе, чтобы узнать запах её духов - но он же никуда не торопится! заметил воркование Мани и Мишки, палец с одной на другого) Между вами что-то есть, ну, кроме скромного ужина? (нарочито закатил глаза) Берегись, Репнин, Мария - остросюжетная девушка, но красивая, признаю. Оглянуться не успеешь, как будешь таскать ей в зубах секретные документы. Маня: (Не знает, как быть - проще всего Михаилу, тот не в курсе утренней беседы у Долгорукого за чашкой кофе. Слетает со ступеньки и легко целует Михаила) Я тоже рада тебя видеть. (тараторит, не давая опомниться) Мы будем обедать втроём? Алекс: (девушку надо прощупать, улыбается самой обаятельной улыбкой) Зачем нам посредники, Мария? Предлагаю ланч на волне вдвоём. У Репнина служба, ему не до нас. Маня: (Такого не ожидала, в панике покусала губу) У меня морская болезнь. Михаил: Спасибо, Александр Николаевич, обязательно учту. (Берёт девушку за руку и решительно тащит за собой) Пойдем, Машуль, отсюда, пока нам не испортили аппетит. Алекс: (гнёт своё) Я голодный, вы бы тоже заморили червячка, да? Не хотите в море, понимаю, я вот высоты боюсь. Давайте пожуём на берегу и поговорим по душам, все равно же без Калиновской не начнут бить фанфары. (Репнин вцепился в девушку, ну кто так хватает, нежнее надо, им вслед) Так что, идём устрицам делать вскрытие, или стреляться с Михаилом? Маня: (что Александру на самом деле от нее надо?) Если выбирать, то пусть погибнут устрицы. Михаил, я потом тебе правда-правда всё-всё объясню, только это очень долго и путанно. (Алексу) Надеюсь, мы перекусим, а не перекусаемся. Михаил: (раздаётся звонок, он что-то внимательно слушает, потом машет рукой, показывая, что обед придётся отложить) Алекс: (делает зубки вампира) Всё зависит от того, на какой мы стороне света. (спускаются с Маней к накрытому на берегу буфету, всё пафосно и торжественно, в сторонке скучает посиневший от морского бриза оркестр, сыну президента не отказывают) Пиликайте уже, заодно согреетесь. (Мане, широко развёл руки) Угощайтесь, Маша, государственный бюджет наши аппетиты переживет легко, а то какие разговоры на пустой желудок?! Маня: (садится на придвинутый официантом стул) Подгрызать госбюджет по предварительному сговору, к такому меня жизнь в музее не готовила. Ваш папа не рассердится, что мы начали без него и его гостей? Впрочем, вы в нюансах корпоративов на высшем уровне больше разбираетесь. Я только сегодня обещала не хмурить лоб Николая Павловича печалями. Алекс: (садится напротив девушки, салфетку небрежно на колени, дождался, когда официант налил им шампанское, поднимает свой бокал) Наше семейство - профессиональных грызунов - не облагорожено хорошими манерами. Обижаемся мы только, если не ценят наши заслуги. У меня их нет, поэтому что все лучшие качества при рождении я передал отцу. Я хочу извиниться за грубость утром и выпить за это, то есть за меня, потому что я приношу извинения впервые. Маня: (Тоже поднимает бокал) Событие, достойное ещё одной мемориальной скамьи в Петергофе. За вас. (Сделала глоток) Александр Николаевич, я тоже должна извиниться, и сказать, что этому музею... и его руководству, неприятностей больше не доставлю никаких, повращалась в высших сферах, и с меня хватит. Буду сидеть тише воды. Алекс: Не надо тише воды, вам это не идёт. Маня: Забавно, вы второй человек, который подначивает меня оставить путь исправления и сотрудничества с органами. (Тронув его бокал краешком своего, всё пытается выяснить причину смены ветра) Вы позвали меня, потому что был нужен собутыльник? Только у нас есть такой вид отношений "пили брудершафт". Алекс: (пока только на подступах к истинной цели, ради которой затеял разговор, но даже просто трёп с Марией был ему неожиданно приятен) Так, и кто же был первым, обскакавшим меня в подстрекательстве вас к административке? Уж точно не Мишка. Брудершафт - отличная мысль, если ты согласишься показать мне... (осёкся при появлении Репнина) Сцена 13. Петергоф Нарышкина: (С упоением красуется в персиковом пальто у фонтана, из пыли её фотографирует Никита, а Писарев поливает из лейки в объектив, создавая эффект брызг. От мысли, как зеленеют остальные, не допущенные на территорию блогеры, Катерина сияет. С утра одобренное польской стороной меню выложено в интернет, калории обсчитаны, а каждый локон из причёски пани-премьер во время визита, был разобран на атомы. За неимением в стране первой леди, модное сообщество сосредоточило всё внимание на гостье. И едва не обломало копья - был ли цветок Ольги отсылкой к дому Prada или Dior. Страницы пылали, последний бренд едва не одержал верх, но тут в чат вошли Versace-маны и показали, кто в модном доме хозяин. Нарышкина счастлива, подписчики сыпятся сотнями. Шипит на Никиту) Развёл пылюку, аккуратнее с пальто, мне его ещё в магазин возвращать. (Несрезанные бирки отчаянно колют шею) Сцена 14. Набережная. Финский залив Михаил: (закончив все дела по телефону, решительно нагоняет царственного сынка, утанцевавшего на обед уже практически любимую девушку) Что я упустил? Манюш, ты уже заказала себе горячее, я надеюсь? А мне? Жутко голоден со всей этой работой. (садится, одарив Александра далеко не дружелюбным взглядом) Маня: Мы ещё не приступали без тебя. Присоединяйся. (Заметив обмен тяжёлыми взглядами, под столом слегка наступает кончиком туфли обоим на ботинки. С невинным видом) Похоже, я кого-то задела, прошу прощения, такая неловкая. (Александру) Так что вы хотели узнать? Михаил: (Не сводя настороженного взгляда) Да-да, я тоже послушаю. Алекс: (не успел, но при Михе ни звука) Репнин, ты папахена лучше послушай. Кстати, а где он? (упс, женский каблук на лоферах от Корса, переводит красноречивый взгляд на Маню) Ничего срочного, Мария, проехали. Индивидуальную экскурсию хотел заказать, но... (отвлёк звонок от МА, встаёт, чтобы отойти для разговора) Пардон муа, дамы и господа. Маня: (На экране телефона высветилось сообщение от Марьи Алексеевны в чате сотрудников: "Уволилась она! Две недели отработаешь, инвентаризацию проведешь, тогда иди". (Закатив глаза, откладывает трубку, Михаилу) А, правда, где делегация? У вас что-то случилось? Михаил: (Про себя на Алекса) Знаем мы твои индивидуальные экскурсии… (Маше) Да нет, всё в порядке. Просто польского премьера пока… гм… поручили сопровождать Бенкендорфу, а Ник Палыч сюда примчался к… (осекся, не желая сплетничать про сестру) В общем, чтобы их подождать. Маня: (Президент России влюблён в премьера Польши и решил похитить её с помощью чекистов? Породистое английское издание плакало бы от умиления, жаль, что Маша почти на пути исправления. Взглянула в его лицо, прислушиваясь к себе - жалеет ли она о том спешном поцелуе, или нет. Одно ясно точно, работа - единственная любовница Михаила, тут его сестра зрит в корень. Лукаво) А разве у президента есть иные причины сюда ехать, кроме приёма? Он что, тоже в Долгорукую влюблён? Михаил: (рассмеялся над таким предположением) Понимаю, кого ты имела в виду под «тоже». (покосился на отошедшего в сторону Александра) Советую быть с ним осторожнее. Александр - парень себе на уме, с отцом у него отношения не очень, никогда не знаешь, что ему взбредёт в голову. И отвечать, как ты понимаешь, при этом будет не он. Алекс: (отошёл подальше от оркестра, чтобы хоть что-то слышать) Да, Кисуня. Чем занят? Спасаю твою, в прямом смысле слова, подмоченную репутацию. Или ты на пенсию раньше планируешь? Нет, не издеваюсь. Сыночек твой безрукий рядом? Вот и держи его при себе, пока поляки не уедут. Не клеюсь я к Маше, мало ли что в вашем чате пишут. Кончай за мной следить. (отключился, разозлился, к нему подходит официант с подносом, опрокинул в себя бокал, даже не вник, чего) Слышь, пацан, фонарик есть? Так найди, живо. Маня: (Михаилу) Ты тоже не в курсе наших музейных дел. Сотрудники поговаривают о новом воссоединении Владимира Корфа и Лизы Долгорукой. Это был роман пошлого года. Корф ради неё даже на спор отсидел в камере Петропавловки, не спрашивай. (Пододвинула ему тарелку, принесённую замёрзшим официантом. Усадить делегацию на ветру Финского залива - МА не откажешь в искусстве оказывать холодный приём) Ты ешь, твоё начальство о тебе забыло, а моё не дремлет. Требует исполнения обязанностей. Михаил: (жуёт и с интересом слушает) Как у вас тут всё закручено, прям сюжет для сериала. Мы с Корфом - однокашники по училищу, но давненько уже не виделись, а жаль. Хороший парень, хоть и своенравный. (Расстроенно) Тебе что, опять надо бежать? Возьми меня с собой, я тебе пригожусь! Маня: Я знакома с Корфом только по рассказам Лизы. Делегации нет, отвечает за неё Наташа, я же только должна следить, чтобы гости тут всё вверх дном не перевернули. Если хочешь, идём со мной. Только придётся немного замарать руки. Сцена 15. Петергоф, Большой дворец Наташа: Коля, я понимаю, что, может быть, нарушаю твои планы, но ты можешь провести этот вечер со мной, в Петербурге? (смотрит лукаво-просительно) Пригласи меня в ресторан, или на премьеру в Мариинку, у тебя же во всех театрах президентская бронь. Романов: (обнимая ее) Наташа, я собирался сегодня вечером вылетать в Москву. И хотел предложить тебе лететь со мной. (со значением) Ко мне. Наташа: (поправляя идеальный узел на его галстуке) Коля, прости, но я так не могу и не хочу. Не обижайся, пожалуйста, (поцеловала) я тебя люблю. Но я могу полететь с тобой, к тебе, только как твоя жена, а не любовница, понимаешь? Романов: (прищурился) Может, хотя бы статус невесты тебя устроит? (Достал из кармана кольцо, которое успел купить по заказу перед началом утренней программы, аккуратно надел на пальчик Наташе) Я не успел дозвониться до твоих родителей в Италию, прости, но обещаю сделать это в самое ближайшее время. Наташа: Ты думаешь, что для меня важен статус? (вытянула руку, полюбовавшись на колечко) А как же женская гордость? Не знаю, летали на твоем борту какие-то дамы, кроме твоей бывшей жены, и знать не хочу, но чего я хочу еще меньше, так это чтобы твои охрана и обслуга смотрели на меня, как на одну из них. Романов: (пристально глядя на девушку) Я, конечно, понимаю, что обо мне ходит много всякого бреда, ибо народ наш любит сплетни. Но я никогда не давал повода думать, что я имею привычку развлекаться с женщиной на пару ночей. (Глухо) И у меня тоже есть мужская гордость. (Развернулся, чтобы уйти) Наташа: (догнала и обняла сзади) Ты такой смешной, когда дуешься. Но, чтобы подлизаться, я с тобой все равно не полечу, не рассчитывай. Лучше пойдем, напишешь что-нибудь хорошее в книге отзывов посетителей. (тянет его за руку) Хоть я здесь больше не работаю, но пусть новые сотрудники музея гордятся. Романов: (помолчав) Я не собираюсь тащить тебя силком на самолет. Я просто думал, что ты разделяешь мои чувства. (пожав плечами) Пойдем. Наташа: (про себя) Милый, какой же ты зануда. (вслух) Между прочим, если ты еще не забыл, я дала согласие разделить с тобой всю жизнь, а это и чувства, и твои собственные обещания, что у меня есть я, а не только ты. Романов: (не удерживается от мрачных комментариев) Да-да, но проявишь ты свои чувства только после того, как родители дадут тебе на них согласие, это я тоже помню. (пишет размашисто в книге отзывов посетителей: «С благодарностью лучшему сотруднику ГМЗ «Петергоф» Наталье Александровне Репниной от Президента России».) Наташа: (целует его) Спасибо, милый! Только дай я пронумерую страницы, чтобы МарьЛексевна не вырвала этот панегирик не в ее честь. Романов: Для мадам Долгорукой панегириков писать не буду, не заслужила. (Смотрит на Наташину головку, склонившуюся над книгой, упавшие на щеку локоны и старательные пальчики, которые выводят аккуратные цифирки. А, может быть, плюнуть на всё и, как Сашка свою пани - в охапку и на самолет? Сцепил руки за спиной, покачиваясь на каблуках. Если бы он имел хотя бы пятьдесят процентов уверенности, что его простят, но эта взбалмошная девчонка не оставила ему и пяти. Звонок от ФСО – через спутник нашли телефон и лимузин пани премьера, следы другого автомобиля потерялись на дороге, обзор местности с квадрокоптера тоже ничего не дал, но поиски продолжаются. Допрашивали шофера, почему не заблокировал дверцы лимузина, неожиданно выяснилось, что он из гаража ФСБ, подменили в последний момент. Посмотрев на часы, ледяным тоном) Не позже, чем через час, доложите, что их нашли. (Не хочет думать, что будет, если не найдут - Саша виртуозно умеет шифроваться. Одна надежда, что если не он, то хотя бы пани премьер вспомнит о рабочем графике. Убрав с лица озабоченное выражение, повернулся к Наташе) Со мной лететь ты не хочешь, здесь больше не работаешь, что же ты собираешься делать? Если это, конечно, от меня не секрет. Наташа: Ничуть не секрет. (отложила ручку и повисла на шее у Николая) Допишу диссертацию и буду готовиться к свадьбе. Романов: А если я предложу тебе работу в Москве? Музеям Кремля очень нужны молодые талантливые сотрудники, служебную квартиру тебе предоставят. Отдел елизаветинского барокко – твой. Наташа: (похлопала ресничками) А разве такой есть? Романов: (твердо) Будет. Ты согласна, Наташа? Будем друг к другу поближе, но чинно соблюдать приличия, как жених и невеста в девятнадцатом веке. (поцеловал ее в нос) Я не всегда такой зануда и циник, и постараюсь оградить тебя от этой своей стороны, обещаю. Наташа: Не ворчи на себя, ты лучше всех! (нежно улыбается ему) А о работе в кремлевских музеях я подумаю.
Gata: Сцена 16. Петергоф, Нижний грот Большого каскада Алекс: (в подвале с фонариком в зубах, закатав рукава дорогущей белой рубашки, ликвидирует последствия женской кустарной диверсии на вентилях фонтана Самсон – зря, что ли, служил на атомной подводной лодке механиком) Как хорошо было на флоте без баб. Маня: (Поманила Репнина за собой, завернув по дороге в "Трувель", забрала рыбку) Мы будем кормить музейных котов. (Из грота выплыла Манина любимица с котёнком в зубах, подкладывает кошке еду) Так вот где ты пропадала! Михаил: (тянет руку, пытаясь погладить кошечку, но та ударила его лапой) А они точно… голодные? (из глубины грота доносится шум, будто чем-то ржавым скребут по металлу, ныряет туда) Маня: (Трёхцветку Михаил спугнул и горе-мать удрала, оставив котёнка на Машино попечение. Гладит тонкую спинку. Бессмысленно размышлять - нравится ли тебе целовать мужчину, если его больше интересует Корф и подвалы. Ещё один, который убивает время, которое просто некуда девать. Смотрит на мордочку с розовым носом) Вот так. Нас с тобой покинули. Ну, ничего, всё будет отлично. (Посадила котёнка в карман пиджака, перевела мобильный в авиарежим и тихонько скрылась за зелёной изгородью.) Михаил: (оглянулся назад, но девушки уже нигде нет) Маша? Мария? (Тяжело вздохнул и полез вперёд через трубы - душа требует приключений. Ну, или не душа. На очередном повороте заметил до боли знакомую фигуру Александра, который что-то ковыряет в трубах. Видно плохо, но мощности камеры на айфоне хватило, чтобы сделать фотографию и отослать ее Бенкендорфу и Ник Палычу одновременно) Алекс: (обернулся и узнал Репнина) Стучишь, не юный барабанщик? Понятно теперь, зачем тебя отец держит. А я думал, ты пришёл помочь мне отстоять честь двух женщин. Или Мария Романова у тебя так, для прикрытия, чтобы следить за мной? Михаил: (без тени улыбки) Я понятия не имею, чем ты здесь занят, Александр, но не могу сходу придумать ни одной приличной причины, по которой сын Николая Романова полезет к трубам фонтанов Петергофа. А ещё я тут случайно узнал о твоём неравнодушии к местной директрисе, а о твоих разногласиях с отцом и так знают все. Так что не держи меня за идиота. Алекс: (был бы дурно воспитан, плюнул бы под ноги Репнину - умеет папахен подбирать кадры, вот же гусь, хорошо, что близкими друзьями никогда не были) Где уж тебе придумать. Видимо, в вашей семейке только у твоей сестрицы мозги на месте, быстро от Дрюни к кому надо переметнулась. Не лезь в мою личную жизнь, Репнин, это первое. Второе - беги дальше выслуживайся и держись от меня подальше. (вытер грязные руки об пиждак Репнина, вылез из подвала - теперь никто не докажет, что был умысел, все подчистил, как будто рвануло из-за давления) Михаил: (вслед, с бессильной яростью) Охотно. Когда у тебя закончатся деньги, это не составит большого труда! (Очень хочется почесать кулаки, но Романова-младшего уже не догнать. Вылез из подвала перемазанный, пошёл на поиски Мани) Сцена 17. Петергоф, Большой дворец Андрей: (напивается у матери в кабинете из ее представительских подарков, пока МА что-то выясняет по телефону с губернатором и прочими шишками) Какая же гадость, какая же гадость это ваше японское сакэ… (на смартфон прилетела фотка от Лизы в обнимку с Корфом на Бали) Нормально, могли бы и с собой позвать, между прочим. (достал из бара абсент, привезенный ей из Парижа Оболенским) Мамуль, в топку твоего губера, лучше поедем к Лизке на Бали, пока нам еще не перекрыли выезд из страны. Алекс: (весь перемазанный, заходит в кабинет МА) Боливар не вынесет троих, Дрюня. Бали отменяются, чекисты на вас ничего не нароют, ничего не докажут, если ты и Маня будете держать язык за зубами. Отпечатки там мои, видел меня там Репнин, который от предвкушения будущих родственных связей, раздулся павлином и мнит себя кардиналом, а как был галантерейщиком, так им и останется по сути. Если что, придут по мою душу, а я уж наплету семь бочек арестантов. В худшем случае попрут вас с должностей. Папахен у меня не идиот, скандалы ему в международной прессе не нужны, поэтому оформят красиво переводом на другую работу. Где у вас тут умыться можно? Андрей: (махнул рукой за окно) Прыгай в любой фонтан и купайся на здоровье. Ты - человечище, Саня! Глыба! Выпью за тебя (булькает абсент из горла) Марья Алексеевна: (не боясь испачкать костюм от Диора и не стесняясь полуадекватного отпрыска, бросилась любовнику на шею со словами пылкой благодарности) Алекс: (мягко снимает руки МА со своей шеи, на ухо) Давай без экзальтаций, Кисуня. Я приведу себя в светский вид, ты отделаешься от поляков, а потом нам надо поговорить. (громко Андрею) В фонтан так в фонтан, хуже уже не будет. (руки в брюки, пинком ноги открывает дверь и выходит) Марья Алексеевна: (таким тоном ее Аполлон с ней еще не разговаривал, сердце защемили неясные подозрения) Сынок, хватит пить. (отобрала у него абсент и налила себе тридцать капель) Я переговорила с Егором Францевичем из налогового управления (не стала уточнять, что бывший любовник), задним числом перерегиструем твои фирмы на тетю Варю, она пенсионерка, с нее спрос невелик. С господрядами тоже что-нибудь придумаем. Но кто бы мог ждать от этой серой мыши Мани такое коварство! Сцена 18. Усадьба Знаменка Ольга: (Между ними, слившимися друг с другом, ускользают, растворяются время, расстояние и русские с польскими слова вперемешку. Только вдох и выдох в унисон, только он и она. Утомлённая и счастливая слизнула каплю пота и поцеловала мужское плечо, блестящими глазами пытается сфокусировать взгляд на балдахине) Саша, а мы где? Нас не застукают хозяева этой, как это по-русски, избёнки? Бенкендорф: (крепко прижимая ее к себе и поглаживая гибкую спину, будто созданную для его ладоней) Если охрана еще не прибежала, значит, спят. Это музей, Оленька, обычный государственный музей, как Петергоф, в котором я первый раз тебя поцеловал (делает это в тысячу первый раз), только в затянувшемся процессе реставрации. Посему тих, печален и был обделен вниманием туристов, (счастливо засмеялся) до сегодняшнего дня. (снова поцеловал и потянулся к музейной табличке на прикроватном столике) "Кровать из березы и красного дерева, первая треть девятнадцатого века, стиль бидермайер, северная Германия… ого, не новодел! принадлежала императрице Александре Федоровне, супруге императора Николая I" (бывшая хозяйка спальни с укоризной взирает на любовников с портрета на противоположной стене) Ольга: (счастливый смех) Kochanie, jesteśmy barbarzyńcami (любимый, мы - варвары). Императрица Александра? О... Czekas. (С трудом, вывернулась из нежелающих отпускать её рук, и нашла в сумке бархатный футляр. Присела на коленки рядом с лежащим Александром, достала из футляра бриллиантовую брошь с монограммой "А" на атласном голубом банте и приложила к обнаженной груди) Хороша я? Фрейлинский шифр принадлежал моей пра-пра, полной тёзке и фрейлине императрицы. Это подарок дома Калиновских музею Петергофа. Бенкендорф: Ты прекрасна, и сама это знаешь. (пожирает ее темным взглядом, в котором нимало не утоленный голод) Сегодня утром, когда я тебя увидел у Корпуса, думал, что рехнусь там же сразу, а оказалось, что сделал только первый шаг на пути к сумасшествию. Иди ко мне. (приподнялся и, обняв ее за бедра, поцеловал в живот) В петергофских музеях и так полно всяких реликвий, подари мне лучше себя, Оля. Навсегда. Ольга: (с улыбкой позволяет себя сałować, całować, całować, со стены на неё, раздувая усы, пялится супруг императрицы - запустила в портрет бархатной подушкой, ладонями поднимает лицо Бенкендорфа, чтобы видеть его глаза, помолчала) Я тоже хочу тебя украсть навсегда. Уедем вместе, Саша. Бенкендорф: (ждал от нее этих слов, будто мало было услышанных в водовороте страсти, будто мало было ее рук и губ, ждал – но не в таком контексте) Иначе никак? (опрокинул Ольгу назад на подушки, прижав ее ладони к постели своими, смотрит ей в лицо сверху вниз) Я открыт к переговорам, Оля, но ты же понимаешь, что меня можно украсть не дальше шереметьевской таможни. Ольга: (призывно зажала его спину между коленями) Не хочу никаких переговоров, хочу быть с тобой. Твои погоны важнее меня? Нас? Бенкендорф: (так бы и быть всю жизнь с ней, в ней, вне времени, границ и атрибутики разных государств) И кем я буду там для тебя, Оля, (пытается шутить) без погон, ты даже не сможешь мной похвастаться. И твоему, нашему сыну (уже серьезно) я там тоже ничего не смогу дать. Ольга: (абсолютно серьёзно, без тени кокетливой игры) Не хочу и не собираюсь тобой хвастаться "ещё чего, чтобы набежали стервозы" - ты только мой, мой. Я буду тебя так любить, так любить, Саша, (целует в губы) и подарю тебе дочку. Бенкендорф: (В ушах счастливое эхо "ты только мой, мой") Когда ты меня целуешь, Оля, я верю – невозможное возможно. Но пойми, я что-то значу только здесь (пытается воззвать к ее амбициям, не хочет пугать реальными перспективами, если бы он и вправду сменил гражданство: в лучшем случае, уберут обоих, в худшем – оставят ее в живых с сознанием того, что он погиб по ее вине), а у вас я буду простой безработный средних лет с туманными перспективами трудоустройства. Ты хочешь повесить меня себе на шею? (снова жадно ее целует, еще веря, что может переубедить) Наше счастье в России, Оля, ты ни в чем не проиграешь и не будешь знать никаких забот, я все возьму на себя. Ольга: (садится и обнимает его крепко сзади за плечи кольцом рук) Саша, послушай сам себя, что ты говоришь?! Разве дело в деньгах? Придумаем что-нибудь. Я не останусь в России, Саша, ни сейчас, ни потом, потому что тогда я потеряю сына. Послушай, у меня есть дом на Сардинии. Уедем туда втроём - ты, я и Стефан. (улыбнулась и куснула Александра за плечо) Будешь тренировать свои педагогические скиллы. Ради этого я готова подать в отставку. А ты готов? (инстинкт самосохранения утонул в накрывшем её чувстве любви, и она упустила важное – им не позволят без последствий наслаждаться спокойной жизнью) Бенкендорф: А как же ты собиралась устроить сына в наш кадетский корпус? Только не говори, что по поддельным документам. (усмехнулся) Предположим, мы заведем виноградник или сыродельню… Но остается еще моя честь офицера, Оля, кем я буду выглядеть в глазах моих людей, да и в своих собственных, наслаждаясь жизнью на берегу теплого моря, когда тут проблем не расхлебать – предателем? Я выбрал эту службу не ради денег или карьеры, хотя и от них не отказываюсь, служба - это мой долг, моя жизнь. И ты (поцеловал ее руки на своих плечах) тоже моя жизнь. Совместить их я могу, подменить одну другой – нет. Ольга: Да, я держала в голове возможность обучать Стефана среди ваших кадетов, но при здравом размышлении поняла - это невозможно, потому что первыми вой поднимут Огинские, а они не последние люди в Польше, за ними и все шакалы подтянутся. Как ты знаешь по своим каналам, у меня хватает политических противников. (губы дрожат, но подбородок уже горделиво поднят, убирает руки с мужских плеч) Swietny. Совмещай, но с кем-нибудь другим, кому нечего терять. (встаёт и одевается, не глядя на Бенкендорфа) Отвези меня в Петергоф, осталось всего двадцать минут. Бенкендорф: Оля! (схватил ее и развернул к себе лицом) Тебя и на Сардинии достанут, если подумают, что ты знаешь больше, чем следует, а ты знаешь, ты же премьер. В безопасности ты будешь только со мной и только здесь! Я найду, чем прижать Огинских, уж компромат я пока искать умею лучше, чем варить сыр. Они отдадут тебе сына и не пикнут. Я же не заставляю тебя сидеть дома и готовить мне бигос, ты можешь заниматься, чем угодно, хочешь любой банк в управление или кафедру в МГИМО? Я люблю тебя, Оля, люблю до сумасшествия, (пытается поцеловать ее в уворачивающиеся губы) и ты меня любишь, я знаю, так какого рожна тебе еще нужно?! (орет) Ольга: (снова отстранилась от рук, в которых таяла ещё полчаса назад, слёзы неудержимо рвутся наружу, чтобы скрыть их, подходит к зеркалу поправить причёску) Nie krzycz na mnie, proszę. Не знаю, что означает "рожна", но я не хочу преподавать и предпринимать. Ты не любишь меня, Саша, а я не люблю тебя, на этом и закончим. (закинула футляр со шрифтом в сумку и щёлкнула замком) Ты идёшь? Бенкендорф: (молча наклонился, поднял с пола пиджак, галстук повязывать не стал, смяв, сунул в карман) Пару минут, извини. (Зашел во флигель охраны, у монитора сидит мужик в камуфляже, при виде генерала позеленел. Понятно, почему не прибежал по тревоге) Записывал? (отодвинул охранника, поискал в компьютере, убедился, что записи с камер наблюдения хранятся только на нем и раз в неделю передаются на общий сервер петергофских музеев, до очередного срока еще два дня - отлично, без церемоний вытащил из системного блока жесткий диск) Окно разбили хулиганы, ты спал и не слышал. Прослежу, чтобы не уволили и премии не лишили. (Вернулся к Ольге, распахнул перед нею дверцу машины. Что сказать ей, если его поцелуи ее не убедили? Так же молча доехали до брошенного в зарослях сирени лимузина, краем сознания отметил, что рядом уже потоптались, а потом деликатно пристроились провожать. В другом настроении подмигнул бы смежникам задними фарами, но сейчас не до них, хмуро держит руль.) Ольга: (до Петергофа не сказали друг другу ни слова, в смартфоне 100500 неотвеченных звонков, у Большого дворца не сразу вышла из машины) Договор о расширении блока и новой базе в Польше я не подпишу. Будь счастлив, Саша. (лимузин уже окружила польская служба безопасности, подаёт руку пану Березуцкому) Zgubiłeś się, w porządku (всё хорошо, немного заблудились). Бенкендорф: ("База", "договор", "будь счастлив" – пощечины одна за другой. Зачем она так, и без того будто всего переломали и не осталось ни одного места внутри, где бы не болело. Адъютант принес телефон, набрал Николая) Мы вернулись. А, тебе уже доложили. (Увидел в сообщениях фото Романова-младшего из фонтанного подземелья – Репнин старается, в благодарность, что ли? Вспомнил, как рано утром, целую жизнь назад, его нашел Заморенов с рапортом, на словах доведя о том, чего в рапорте не было, и почему не было. А мог бы просто уничтожить видеозапись с прыткой научной сотрудницей, запавшей ему в душу, и никто бы ничего не узнал. Честность генерал ценил. Усмехнувшись, удалил фото тезки – во вред своей зазнобе директрисе рукастый мажор действовать не будет, а сталкивать отца и сына лбами в его служебные обязанности не входит. Ему бы их проблемы)
Gata: Сцена 19. Петергоф Заморенов: (нашел Маню на набережной в Петергофе) Здравствуйте, Маша! А я проезжал мимо по делам, решил по пути проведать вас и ваших котиков. (вручает букет и пакет с кошачьим кормом) Есть еще коробка конфет, но в руки не вошла, пришлось оставить в машине. Михаил: (Вырулил на набережную как раз в тот момент, когда полковник вручал цветы. Вид у Репнина тот ещё - измазанный, помятый. Присвистнул) Ба, да это же старые знакомые! И хотел бы сказать, что рад вас видеть, Юрий Иванович, да не могу (не отрывая взгляда от букета). Заморенов: И вам здравствуйте, господин Репнин. Откуда вы в таком виде, искали аргументы для новых выступлений перед прессой? Наверно, очень глубоко искали. Михаил: (оглянувшись на Маню, бодро) Скорее, раскапывал нюансы фундамента государственного управления. Раскопал. (Мане, оглядев себя) Маш! Я понимаю, что выгляжу дико, совсем не так, как солидный товарищ полковник солидной службы. Я живу на работе, мотаюсь по стране вслед за начальством, постоянно занят и не принёс тебе цветов. Но я честно готов лезть за тобой в самые дальние подвалы и лечить самых больных котов, изучить всю историю искусствоведения восемнадцатого века и вообще всячески помогать тебе во всех начинаниях. Дай мне шанс, а? Маня: (Сидит, качая туфлю на мыске ноги. Что Заморенов нашёл её в огромном парке - не удивилась, скорее удивлена появлению Репнина, и чего уж там, растрогана речью. К обоим) Вы оба славные, любой женщине бы польстило, что её расположения добиваются бравый офицер и пресс-секретарь самого президента. Но я женщина в сложных обстоятельствах и отношениях с собой, а потому - выбрать пока готова только себя. (С самооценкой у нее теперь всё в порядке, мужчинам она может нравиться. Только, не тому, кому бы хотелось) Заморенов: Какой разговор, Маша, мы подождем и не будем вам сильно досаждать, ведь правда, Михаил Александрович? Мы люди воспитанные, не какие-нибудь Печорин с Грушницким, которые сразу за пистолеты. Из моих окон Петропавловку видно, буду следить, чтобы господин Репнин тоже свое слово не нарушал. Михаил: Чем сложнее внешние обстоятельства, тем больше женщине нужно крепкое и надёжное мужское плечо. Мария, я готов доказывать вам свою состоятельность в этом вопросе столько, сколько потребуется. И товарищ полковник меня своими окнами Большого дома уж точно не запугает. Маня: (Слышит оживление в парке. К обоим) Пойдёмте. Оставим пистолеты и встретим гостей. Сцена 20. Петергоф, Большой дворец Ольга: (Переговорила со своим президентом по телефону: разговор был в корректной форме, но она знала, что в Варшаве её ждал тет-а-тет совсем в других тонах за два часа выхваченного у судьбы счастья. Согласовала дальнейшие тактические шаги с послом и вопросы по предстоящей церемонии вручения со службой протокола. С улыбкой на миллиард под вспышки фотоаппаратов идёт во дворец, где у входа ее ждут Романов в сопровождении российских официальных лиц. У распахнутых дверей стоит пани Мария Долгорукая. Стоит… с хлебом и солью на серебряном подносе? Если бы не камень на сердце, она бы рассмеялась) Алекс: Захохотал в голос, протискиваясь через нашу службу безопасности - кто остановит президентского сына, - ну Киса, ты даёшь! полячка - чудо, как хороша, а у дяди Бени хмурая рожа и фуражка надвинута до бровей. Нарышкина: (Вертится то за спиной, то под локтем МА, стараясь рассмотреть, разнюхать, сфотографировать на скрытую камеру польскую модницу, президента и его сынка, успевая строчить посты в сеть одним пальцем) Маня: Её помощь во встрече не требуется, но взгляд МА на лбу чувствует, неужели сынок ей рассказал про свою не то, что двойную, а тройную бухгалтерию и требования Маши? Чтобы не думать ни о чем серьёзном, пытается навести порядок среди журналистов, топчущих газон, клумбы и скамьи. Михаил: (Успел привести себя в порядок, пристроился в свиту Романова, во все глаза глядя на караваи директрисы) Заморенов: (кивает на польскую премьершу) Красивая женщина, факт. Но вы лучше, Маша! Ее я не представляю, гладящей Христофорыча, а вас очень даже представляю! Маня: (Прыснула в кулачок) Ну, не зарекайтесь, женщина и кошка всегда договорятся, потому что они похожи - тянутся к тем, кто о них заботится. Наташа: (быть рядом с президентом пока не имеет права, отошла скромно в сторонку, кивнула Мане, рядом с которой какой-то незнакомый полковник - ого, вот вам и тихоня, там и тут мелькают рыжие кудряшки Нарышкиной, ищущей лучший кадр, а у МА такое сладкое лицо, будто в солонке на каравае не соль, а стрихнин) Марья Алексеевна: Witam Szanowna Pani Premier! (Романову) Добро пожаловать, Николай Павлович! Снова. Очень, очень рады. Всем коллективом испекли вам каравай. Романов: (Протягивает руку пани премьеру, помогая ей подняться по ступенькам) Покорнейше благодарю, Мария Алексеевна. (Разламывает каравай, посыпает его солью) Прошу вас, Ольга Адамовна, по старорусской традиции... Ольга: (деваться некуда, придётся давиться) Dziękuję pani Maria. Вкусно, Николай Павлович. Очень необычная русская традиция, и располагающая, или усыпляющая бдительность (улыбается). Алекс: (Нарышкиной) Фиксируй, Катрин, такое упускать нельзя. Ржать будем всем интернетом. Блог монетизируешь, гарантирую. Нарышкина: С радостью! (В момент впечатывает в сеть смачное селфи с Александром, на их фоне польская премьер и Романов-старший, заглавит: "Президентский люкс". Оркестр с балкончика заводит "Полонез Огинского".) Романов: (разведя руками, кратко минут на десять толкает торжественную речь о культуре, искусстве и международном сотрудничестве с Польшей) …А сейчас я счастлив предоставить слово госпоже премьер-министру Польше, Ольге Адамовне Калиновской. (Под аплодисменты отходит в сторону, где парой ступенек ниже стоит Бенкендорф. Другу на ухо) Ладно, про незапланированные маршруты делегаций мы с тобой потом отдельно поговорим. Саша, ты в порядке? (Из ФСО доложили, что запись не успели перехватить, всё со слов охранника объекта – жаркая взаимовербовка генерала и пани премьера ни к чему не привела, оба остались при своем. В старом друге не сомневался, однако на таком уровне абсолютного доверия не бывает по определению, а для государства полезно, когда конкурирующие спецслужбы присматривают друг за другом.) Бенкендорф: Думаю, какому идиоту пришло в голову врубить полонез Огинского. Куда твой протокольный сервис только смотрит. Романов: (буркнул) Это не мои, это местные. Завтра с утра первым делом напишут по собственному желанию. Серьёзно, Саша. Вариантов ровно два, так что лучше скажи сам - мне начинать тебе мылить фуражку за твоё самоуправство, или я могу тебе чем-то помочь? Бенкендорф: Если всех поувольняешь, кто у тебя на культурном фронте останется работать? Помочь ты мне ничем не можешь, а заявление об отставке (сердито дотронулся до козырька фуражки, успел переодеться) сам писать не буду. Алекс: (изобразил улыбку идиота) С полонезом вышло зачётно. Как бы нам теперь эта музычка не сыграла на поминках тех, кто это придумал. Нарышкина: (клацает гелевым ногтем по экрану) А чего? Музыка зачётная, польская, классическая. Оркестр простудился, ожидая гостей у залива, так я сама придумала, этих со скрипками поставить и запись врубить. Хештег лайфхак. Алекс: Ты постаралась? Если поляки лишат нас свежих фруктов, Катрин, я знаю, кому дадут лопату и бесплатный гектар. Ольга: (в микрофон, когда, наконец, ненавистная музыка замолкла) Я не так хорошо говорю по-русски, как пан Романов, тем не менее, постараюсь донести свою мысль на языке Чехова... (дипломатические реверансы и политесы, согласно церемонии, на автомате; говорить, говорить - лишь бы не смотреть на него, нет, я его не вижу, не желаю видеть) и преподнести в дар музею-заповеднику Петергофа этот фрейлинский шифр... (в конце речи ей подают открытый футляр, который она вручает Долгорукой под аплодисменты) Марья Алексеевна: (с победным блеском в глазах принимает подарок, работа девятнадцатого века, бриллианты великолепной старинной огранки, но главное – ценность немалая! - в России таких шрифтов осталось по пальцам, Питровский взрыднёт от зависти) Безмерно вам признательны за столь ценный подарок в фонд нашего музея, госпожа премьер-министр. Всегда будем рады видеть вас снова в Петергофе. Романов: (Бенкендорфу) Да ничего, найдутся люди. (Судя по ответу, всё плохо) На политическое убежище не уговорил? (Помолчал) И не надейся, Саш. (Для выволочки за самоуправство явно не лучший момент) Никаких отставок, у тебя работы до чёрта. (Незаметно для окружающих дотронулся до плеча) Ты подумай всё-таки - может, чем-то могу? Бенкендорф: (Да дай же мне спокойно на нее посмотреть! Усмехнулся вслух) Это точно, незаменимых у нас нет. Николай, не лезь в печень, честное слово. Натальей своей лучше внимание удели, пока не сбежала от твоего занудства. Романов: (обиделся) Понадоблюсь - скажешь. (Вернулся на прежнее место) Михаил: (поскольку стоит далеко, набирает смс-кой) Дозвонился до родителей по вашей просьбе, они ждут звонка. (по ошибке отправил смс Мане) Ольга: (в подарочной суете пишет перьевой ручкой что-то в кожаной папке с монограммой "ОК", протягивает Романову) Николай Павлович, передайте, пожалуйста, эту папку пану Бенкендорфу. В ней все официальные разрешительные документы и дарственная на шрифт. Спасибо за тёплый приём и конструктивный диалог в интересах наших государств. К сожалению, не смогу задержаться на банкет, увы, мы не принадлежим себе, вы это понимаете, как никто. Мне уже пора в аэропорт. Как и сказала ранее, мы обсудим с паном президентом ваше предложение уже на этой неделе (протягивает руку). Романов: (не счёл необходимым интересоваться, почему Калиновская не передаст папку лично Бенкендорфу, стоящему в трёх шагах. Принимает папку с поклоном головы, пожимает руку Калиновской и символически подносит её к губам) Ещё раз благодарю вас за подарок! Обещаю к следующему визиту продемонстрировать надпись на стене кадетского корпуса. (Кортеж премьер-министра уже готов к отъезду в аэропорт, Романов провожает Ольгу до машины) Маня: (Шифр поймал лучи не слишком щедрого солнца Балтики, камни сверкнули и погасли. Как их дарительница, которая сейчас уедет, и от этого немного грустно. Расчувствовавшись, Маша пишет Долгорукому: "Не надо денег, посодействуй увольнению, пусть приказ сегодня подпишут". Андрей: (очнулся на писк сообщения) О, Манон закопала томагавк, надо мне тоже сделать что-то… ик!.. хорошее. (распечатал заявление на увольнение от ее имени, подумав, добавил «с компенсацией за не использованный отпуск») Не надо денег, так это и не деньги, а благородный жест. (положил бумагу родительнице на рабочий стол и вернулся к дегустации содержимого бара) Сцена 21. Петергоф - Ропшинское шоссе - Пулково Ольга: (Польский кортеж направляется в аэропорт, дела политические вполне успешно завершены, но почему так невыносимо тоскливо и муторно?! Романов неожиданно оказался нормальным и договорным, русским, но вполне терпимым для польской национальной спеси. Он не откроет папку ради любопытства, это она знала наверняка. Другого друга у Александра просто быть не может. Вздохнула, через два дня у неё официальный визит в Японию, приёмы, саммит, но сначала, уже сегодня, она обнимет сына. Поднимаясь по трапу президентского самолёта под каплями зарядившего дождя, мысленно снова писала золотым пером: "Ради тебя я бы научилась варить сыр".)
Gata: Сцена 22. Петергоф. Большой дворец Бенкендорф: (проводил взглядом уехавший кортеж, подошел к НП и выдернул у того папку) Разведка донесла, что это для меня. (открыл, чтобы Николай не видел, прочитал и, дернув желваками, захлопнул) Спасибо, господин курьер. Романов: (пока Бенкендорф изучает содержимое папки, демонстративно смотрит в другую сторону) Обращайся. Я понимаю, Саша, по твоей интонации, что всё плохо, но я в этом не виноват. Не надо на меня изливать тонны сарказма. (Отошёл в сторону, с кем-то говорит по телефону) Маня: (В редеющей толпе протискивается к Наташе) Поздравляю, кажется, Петергоф устоял. В этом безумстве мы почти не виделись, даже странно. Катя говорит, ты увольняешься? Опять болтает? Михаил: (Мероприятие уже закончено, так что кидается к Романову) Ник Палыч… Ник Палыч, вы просили передать… Родители в Италии ждут вашего звонка. (Поискал глазами в толпе Маню, заметил её рядом с сестрой, спускается к ним) Мань, прости, пожалуйста, это была смска для Николая Палыча. Наташа: Это были два каких-то безумных дня, Маша. Сейчас могу сказать - для меня счастливых. (смеется) Нарышкина в кои-то веки не преувеличивает, если только самую малость. Я не уволилась, а меня уволила - МарьЛексевна. После того, как я в лицо высказала ей всё, что думаю о ней и ее семейке в целом. Не считая Лизу, конечно. Маня: Ого! Из искры возгорелось пламя. Я вот тоже ухожу, в Петропавловку, до дома ближе и звали давно. (Приобняла коллегу, к ним подошёл Михаил) Если события радостные, то мне остаётся только вас поздравить и проявить такт. Болтайте по-семейному. И не забывайте на Олимпе работников культуры. Наташа: Манечка, тебе тоже удачи на новом поприще. (взгрустнула) Как мы теперь без наших фонтанов, и как они без нас. А ты пока платьице красивое подыскивай, может быть, скоро пригодится. (на брата) Вот этот болтун всё знает и со всеми уже успел согласовать (незаметно ущипнула братца) Алекс: (подходит к компашке, всё равно уже его видели) Мария, Наталья, приветствую! (Репнина игнорирует спиной, но реагирует на дождик) Солнце скрылось в тучах Польши, а нам достался серый дождь. (да я - поэт, самому аж противно, Наташе) Надеюсь, мачехой вы меня на порог пускать будете? Обещаю, что не буду донимать. Раз в десять лет, это не очень часто? Наташа: (весело протянула будущему родственнику руку, он так не похож на отца и все-таки его сын, парадокс природы) Фу - мачеха, сразу представляю Фаину Раневскую в дурацкой шляпке с фруктами. Зовите меня, как раньше, Наташей, и можно на ты. Слушайте (не выдержала, всей компашке), дайте мне сначала выйти замуж! Может, Николай Павлович спохватится, что ему не нужна такая финтифлюшка и найдет себе королеву вроде пани Калиновской. Алекс: (усмехнулся) Отцу не светит, то есть я хочу сказать, пани Калиновская не в его вкусе. (напевает под нос) Наташа, радость наша. Если нужен совет, помощь или плечо поплакать - звони (крутнул смартфон), я на связи. Бенкендорф: (дождавшись, пока гарант закончит по телефону) Извини, Коля, устал я что-то. Ты и так для меня сделал больше, чем просто друг. У меня для тебя тоже есть хорошие новости - договор о расширении блока и новой базе в Польше подписан не будет. При этом премьере, во всяком случае. Когда ты возвращаешься в Москву? Романов: Спасибо, Саша. Веришь, нет, но даже как-то не особо рад. Тоже устал. Держись. Может, ещё всё образуется? В Москву буквально сегодня вечером, не могу больше задерживаться здесь. Только (указал взглядом на Наташу) решу кое-какие вопросы. Ты со мной, или отдельно? Бенкендорф: А я, с твоего позволения, прямо сейчас, не буду терять время. Увидимся в Москве. (пожал НП руку и пошел к машине, которую подогнал адъютант) Романов: (подошёл к Наташе и сует ей в руки телефон) Наталья Александровна, с тобой тут хотят поговорить по защищённой линии. (На проводе - отец Наташи) Наташа: (понимала, что разговора с папой не избежать, но все равно застал врасплох) Здравствуй, папочка! Как там дела в Риме? У вас сегодня прием в посольстве, мама, наверно, в новом платье... Не заговариваю я зубы, я оттягиваю неизбежное. (улыбается в трубку) Я сама не знаю, как это случилось. И не надо меня называть легмысленной особой, мама на момент встречи с тобой тоже была без пяти минут замужем за другим. Я уже подумала, папочка, а если думать еще больше, голова будет болеть. Спасибо, поцелуй мамочку от меня, мы с ней потом поговорим. Платье я хочу заказать в Италии. (Закончила разговор и отдала трубку НП) Папа сказал, что я сумасшедшая, а с сумасшедшими не спорят. Романов: (смеётся) Я так понимаю, с благословением родителей мы разобрались. Наташа: Даже если бы мои родители были против... впрочем, это уже неважно. А твой сын, Коля? Надеюсь, я не стану камнем преткновения между вами, я хочу, чтобы вы дружили. Он такой легкий, веселый, но в нем чувствуется твой стержень. Романов: Не станешь, потому что мы и так не дружим. К сожалению, я не смог вырастить дисциплинированного и трудолюбивого парня. Моя вина - вечно был на работе и упустил момент. Но, возможно, ты подаришь мне возможность исправить свои отцовские ошибки? (Крепко прижал к себе) Это будет самая счастливая твоя авантюра, обещаю тебе. (Взял лицо Наташи в руки и нежно целует лоб, нос, плавно спускаясь ниже) Теперь, с разрешения твоих родителей, мы уже можем объявить о помолвке, м? Наташа: Раз твой сын не виноват, что он таким вырос, может, и не стоит с ним из-за этого ссориться? Я ужасно счастлива, Коля, и не потерплю рядом с собой обиженных и надутых, так и знай! (тает от поцелуев, но спохватилась, что они не одни, охрана - не статуи в парке) А как ты хочешь сообщить о нашей помолвке? Прямо в новостях на первой кнопке, или в передаче "За Кремлевской стеной без галстука"? И фото наши будут во всех мировых таблоидах, ой... Коля, а может, лучше тихо, по-семейному? Романов: Я ссорюсь с ним не из-за этого, а потому что он бездельник. Да, я тоже своенравен, - но я могу себе это позволить, добившись всего, чего добился. А он пока ещё ничего не заработал, горазд только тратить. Давай не будем об этом. (Смеётся) Боюсь, Наташенька, об этом в любом случае растрезвонят по всем новостям. Такая уж участь у первой леди страны. Но не бойся (сжал её локоть), я буду рядом. Нарышкина: (высунулась из окна практически полностью, Писарев держит её за поясницу, чтобы действие не довершилось, снимает в сторис поцелуи президента и Наташки, довольно сучит ножками, упоенно) Эти дни - отвал башки! Романов: (не выпуская Наташу из объятий) Ты так и не передумала лететь со мной в Москву? (лукаво прищурился) Даже если я пообещаю отвезти тебя с аэродрома в гостиницу? Наташа: (проведя пальчиком по его губам, тоже лукаво) Коля, если ты нарушишь свое обещание, это будет не по-президентски. А целый час целоваться с тобой в самолете и ехать потом одной в гостиницу – ну согласись, было бы глупо. Романов: (рассердился) Я скажу вам, Наталья Александровна, вы абсолютно непоследовательная и бессердечная особа! (развернулся и пошел к своему Аурусу, но, не сделав и пяти шагов - назад) Забыл сказать, завтра выйдет приказ о назначении вас заведующей сектором екатерининского рококо Оружейной палаты. Наташа: (поправляет робким голоском, но в глазах смешинки) Елизаветинского барокко, Николай Павлович. Романов: (кивнул) Елизаветинского барокко. (рявкает тоном, от которого сенаторы и губернаторы падают в обморок) И попробуйте только послезавтра не явиться к месту работы! (утрамбовался на заднем сидении лимузина, стараясь не смотреть в окно, но все-таки посмотрел, а там Наташа вовсю рисует ему в воздухе буквы «Л», счастливо рассмеялся и кивнул водителю – можно ехать) Сцена 23. Петергоф. Яхта "Наутилус" Алекс: (говорит по телефону с МА) Не клеюсь я к Маше, и Репнин ко мне не клеится, опять твоя корзиночка чат засоряет? Дай ему хорошего пинка, чтобы летел до Финского залива. Кисуня, успокойся, никому я не нужен, кроме тебя. (покосился на НП и Бусики) Даже родной папаша делает вид, что я скамейка в парке. О чём хотел поговорить? Не помню уже, может, о пользе одиночества среди фонтанов? Не издеваюсь, а иду на яхту. На связи. (отключился и бодрым шагом за полчаса добрался до яхты, на яхте до душа) Маня: (Села в метеор. Нет, не по фонтанам она будет скучать - приходи в парк и смотри. Сердце слегка сжалось при воспоминании о шёлке Куропаточной гостиной, лондонской арфе, мебели, всему тому, что вызывало почти хозяйские чувства, и теперь отзывается лёгкой ностальгией. Взгляд поневоле задержался на белой яхте, которая под стать своему владельцу - вальяжно покачивается у причала. Котенку) Все опасаются перемен, но у тебя они к лучшему. (Катер качнуло, отчаливаем. Вот, вроде бы всё сделала, как хотела, но где-то под ложечкой ноет от чувства неправильности. Едва осознанное решение принято слишком поздно - котёнка она ещё успела ссадить на причал, и тот благополучно приземлился на все четыре лапки, а дальше катер начал набирать скорость, некоторое время занял торг с собой – всё-таки Финский залив, и всего лишь месяц май, не особо понимая, на что надеется, прыгнула в воду.) Алекс: (капитан яхты докладывает, что видит человека за бортом) Бросьте ему спасательный круг. (докладывают, что это девушка) Красивая? Эх, только ведь душ принял, поужинать собирался. (смотрит в бинокль - Маня? прыгает за борт и в два гребка оказывается рядом) Моржуешь? Ладно, потом расскажешь. Держись за меня. (поддерживая девушку, поднимаются на яхту) Маша, что, так жизнь не мила? Маня: (Зуб на зуб не попадает, она, конечно, ожидала, что вода будет холодная, но чтобы настолько. Она уже и выплыть не надеялась. Уже завернувшись в поданное ей полотенце. Пытается пошутить) Я п-п-просто подумала, что жить не смогу без К-у-у-уро-п-паточной гостиной. Я с-с-сегодня уволилась. Алекс: (проводит девушку в каюту, чтобы окончательно не околеть под вечерним дождём, наливает на два пальца вискаря в соответствующие бокалы) Сейчас дозу, потом горячий душ, потом снова дозу. Романтичная Маша, котики да куропатки с каплей сладкой мести в фонтане. Что мне с тобой делать?! Если к утру не передумаешь увольняться, постараюсь повернуть время вспять. Маня: (Послушно давится вискарем, от чего щеки начинают розоветь, а при осознании всей ситуации, пылать. Набравшись смелости, позвала) Саш… ты меня спас. От всего. (Рукой очерчивает круг событий последних дней) Спасибо. (Юркнула в указанную душевую. Смотрит на своё отражение во все глаза, и какая-то смутная надежда сжимает отчаянно стучащее сердце. Тряхнула головой, она подумает об этом после, сбрасывает мокрую одежду) Алекс: (внутри страшно рад похвале, но вида не подает, махнул рукой) Не стоит благодарности, проехали. (кричит, чтобы перекрыть шум воды в душе) А устриц всё равно поедим. (стол накрыт со всеми изысками, шампанское во льду, клубника со слезой свежести, снова кричит) Чистый халат на вешалке. Маня: (Малодушно пряталась в ванной, не отключая воду от неловкости, которая неизбежно возникнет, но в голосе Александра почудилась радость. Решает покинуть своё убежище. Прижавшись к двери) Ты тоже, наверное, замёрз. (Осеклась, увидев, накрытый стол. Неловко пытается соединить разбегающийся вырез халата на груди. Наверное, ждал сегодня "Кисулю". Краснеет. Хрипловато) Я изменила твои планы на вечер? (Когда они успели перейти на «ты», успела удивиться, но глупо, наверно, продолжать «выкать» после того, что случилось) Алекс: (От розовой ложбинки между двумя мягкими полушариями в разрезе халата глаза скатились к переносице и назад отказывались возвращаться) Наоборот, ты привнесла новые. (нарочито шутливо, растираясь махровым полотенцем, чтобы унять внезапное сердцебиение) Если бы я был чуть хуже воспитан, я бы предложил принять душ вместе. Маша: (Протянула руку, вытащив у него из волос водоросль, повертела в пальцах) Морская трава. (Берёт со стола клубнику, кусая сочную ягоду, вместе с волосами отбрасывает ехидный голосок, что-то пищащий про МА. Её здесь нет. А Маша здесь. Чуть прищурившись. Деланно философским тоном) Предположим, это естественное желание здорового мужского организма, если женщина ему нравится. Алекс: (Лучше не рассказывать этим русалочьим глазам, что сейчас творится с его организмом - ещё чего доброго нырнёт снова в залив, а уже стемнело) Маша, не забрасывай удочку, я же не Репнин и не полкан, со мной можно прямо. Нравишься, Маша, очень нравишься. Только сегодня тебя разглядел (и добавил про себя "дурак", плюхнулся на кожаный диван и допил виски из бокала). Ты не можешь не нравиться, чего обо мне не скажешь. Маня: (не верит своим ушам) Надо же, моей персоной интересовались. (Прерывается, потому что в каюту заглянул капитан, сказать, что с её котёнком все в порядке, сняли с пристани, держат у себя. Когда дверь закрылась, сосредоточено изучает хвостик клубники, проводя пальцем по чашелистикам, лишь бы не встречаться взглядами) Прямо? Помнишь, ты у Долгорукого спрашивал, что мы натворили? Я испортила систему фонтанов, сделала это из ревности к... Марье Алексеевне. Ревновала тебя. И скорее села бы в тюрьму, чем тебе в этом призналась. Ну, остальное ты знаешь. Алекс: (на словах капитана закатил глаза) Мой выигранный кораблик, (яхту он реально выиграл в пауэрлифтинг у нефтяного магната), превращается в Ковчег. (от слов Мани во рту пересохло, медленно поставил бокал, и, осознавая сказанное, встал с выражением лица "не может быть", подошёл к девушке и развернул её за плечи к себе лицом) Ты облила отца, ФСБ и польскую премьершу из-за меня?! Да это лучшая новость за мои 28 лет! А что у тебя с Репниным? (передразнивает) "Машуня, что ты мне заказала". Маня: По-моему, твоё мужское тщеславие и так получило изрядную порцию дров, сообразительности тебе не занимать, как и внимания женщин. И не подумай, что я сумасшедшая, просто не предполагала всего масштаба последствий. Что у меня с Репниным? Он мужчина, у которого есть глаза и желание ухаживать, но он... - Мысленно продолжает "не ты". - мне не подходит. Не смотри так. Алекс: (улыбнулся довольным, но еще не обласканным котом) Я не ропщу. Я вознесен судьбою Превыше всех! — Я счастлив! Я любим! Приветливость даруется тобою Соперникам моим… Но теплота души, но все, что так люблю я С тобой наедине… Но девственность живого поцелуя… Не им, а мне! (быстро сорвал поцелуй со строгих губ, подхватил Маню, плюхнулся на диван и усадил к себе на колени) Так любим? Маня: (Бдительность усыплена Денисом Давыдовым, не заметила, как оказалась в плену, ощущая себя мышкой в обманчиво мягких кошачьих лапах. Смеется) Саш, ну перестань. (Он шутит, весел и настроен приятно провести время, а почему бы и нет - всё остальное потом. Поймала его запястье, отмерив на его пальце вершок) Пока, вот настолечко. Алекс: (опрокидывает Маню на диван, распахивает на ней халат и дальше, все не пионэры, понимают, что дальше, целует) Настолечко? (целует ниже) Настолечко... настолечко… (всю ночь под неотвеченные звонки от МА занимаются измерениями) Сцена 24. Санкт-Петербург - Москва Бенкендорф: Сел на семичасовой Сапсан, закрыл глаза и не открывал их до самой Москвы. Она рядом, аромат изысканных духов сливается с теплым – сирени. "Вот возьму и украду вас, Ольга Адамовна, усыплю Николая и всю охрану клофелином и шепну машинисту, чтобы вез нас по секретной ветке на Урал". Самого себя не дал украсть, встал насмерть. И представь, что за тобою полоса пограничная идет. И за ней, и между ними. Хоть роман пиши - "Гордость и долг", или "Долг и гордость". Как ни крути, счастливого финала не получается. Поздно ночью добрался до своего дома в непафосном подмосковном поселке, но с усиленной охраной, бросил в сейф жесткий диск с царской дачи, туда же папку с монограммой "ОК", налил полный стакан коньяка и проглотил залпом, не почувствовав крепости. Налил еще, но в голове даже не зашумело, все мысли только о ней. С силой сжал пустой стакан, брызнули осколки и кровь, на пол, на рукав парадного мундира. Сунул руку под холодную воду, потом туда же, не снимая мундира, голову и простоял так несколько минут. Потом достал из бара вторую бутылку. Конец второго дня.
Роза: Ифиль пишет: только что-то про ступу в чатике я не помню Ифильчик, это же не совсем игра, а пьеса, по мотивам, так сказать. Добавила немного Лизе перчика, чтобы Корфу жизнь мёдом не казалось. Но в чатике всё осталось в оригинале, аутентично.
Ифиль: Роза пишет: Ифильчик, это же не совсем игра, а пьеса, по мотивам, так сказать. Добавила немного Лизе перчика, чтобы Корфу жизнь мёдом не казалось. Но в чатике всё осталось в оригинале, аутентично. Не возражаю, я так и подумала:)) Что Queen на похоронах сохранила, мерси (звучит странно, ага)
Алекса: Казалось бы, вторая часть такая насыщенная, и улыбка, и смех, и аплодисменты так и просятся от ярких моментов, но тяжело и, как будто в солнечный день начался беспросветный ливень. Я не могу дышать от разрыва Ольги и Бенкендорфа. Не могу думать, не могу читать и адекватно пока реагировать. Надо выпить чаю, может быть, поможет.
Gata: Сашенька, когда серый дождь стеной, надо не чай, а что покрепче. Мы с Розой только на коньяке держались. Не грусти, во втором дне столько интересных моментов, эмоций, характеров Ифиль пишет: Что Queen на похоронах сохранила, мерси (звучит странно, ага) Очень в характере Лизы
NataliaV: Помню, как я тоже расстроилась в игре, когда Ольга улетела. Теперь-то уже спокойнее читаю, потому что знаю финал, зато пока суть да дело, можно клубнички поесть Посмотрела про Знаменку. Оказывается, это реально обделённая вниманием реставраторов усадьба около Петергофа. Gata пишет: Ольга: (вместе с Романовым вежливо вникают в рассказ начкорпуса, смешанная российско-польская группа в дорогих костюмах держится за ними на предусмотренном протоколом расстоянии, помещения со свежим ремонтом и попытками сохранить элементы классического барокко, в столовой ароматы съедобные, спальные и учебные комнаты светлые, присматривается к начальнику над кадетами - можно ли ему доверить самое дорогое в её жизни? заходят в помещение, где размещена музейная экспозиция по истории русского оружия) Я ещё в игре хотела спросить, но забыла, а сейчас спрошу. Почему Ольга планировала пристроить сына на учёбу в России, да еще в кадеты? Огинский же взметнулся бы в стратосферу на собственной тяге. Мне хочется думать, что я почувствовала у пани премьера за польской аристократической гордыней всё-таки зов крови предков, крепко связанных с Россией Gata пишет: Доехал до Петергофа, там его настиг по прямой линии звонок из Варшавы, президент Джуда от волнения за пропавшую пани премьера перешел на русский язык, а всегда делал вид, что не знает. Сказал, что у Москвы есть два часа разобраться с ситуацией, потом он будет звонить в Вашингтон, спохватился и поправился – в ООН. Трагикомедия международного масштаба Gata пишет: Я уже подумала, папочка, а если думать еще больше, голова будет болеть. Козыри, НатальСанна. Очевидные! Она идёт по жизни смеясь, Она легка, как ветер, нигде на свете Она лицом не ударит в грязь. Испытанный способ решать вопросы Как будто их нет, Во всём видеть солнечный свет.
NataliaV: Моё почтение редакторам! Мне очень и очень нравится. Это круто, как будто со стороны и сама не участвовала. Алекса Надеюсь, ты к нам вернёшься. Гата права, лучше накатить что-нибудь покрепче.
Lana: Алекса пишет: но тяжело и, как будто в солнечный день начался беспросветный ливень. Это ощущалось и в игре. Глазам не поверила, перечитала несколько раз, когда Оля уехала. Не представляю, что за бури были у Гаты и Розы. Gata пишет: Бенкендорф: Сел на семичасовой Сапсан, закрыл глаза и не открывал их до самой Москвы. Она рядом, аромат изысканных духов сливается с теплым – сирени. "Вот возьму и украду вас, Ольга Адамовна, усыплю Николая и всю охрану клофелином и шепну машинисту, чтобы вез нас по секретной ветке на Урал". Самого себя не дал украсть, встал насмерть. И представь, что за тобою полоса пограничная идет. И за ней, и между ними. Хоть роман пиши - "Гордость и долг", или "Долг и гордость". Как ни крути, счастливого финала не получается. Много раз перечитала этот отрывок, и сейчас, как в первый раз щиплет в глазах. Не пост, крик души Александра, он продирается через пространство и время, физически дает прочувствовать безмолвие и пустоту той политической Галактики, которая пролегла между Ольгой и её Сашей. Большой и сильный медведь мечется в самовоздвигнутой клетке. Люблю Беню еще больше за то, что он не скинул оковы долга. Но пока тучи не сгустились была сцена на кровати Александры Федоровны, и тут Ольга слегка щелкнула по носу надменных Романовых, когда-то отправивших фрейлину Калиновскую в Польшу. Теперь её продолжение вольно хозяйничает на императорской кровати и запускает подушки в императорский портрет, потому что может! И с щедростью, достойной монархов, уже Олина ручка жалует шифр. Gata пишет: Манон, ик!.. Леско и кавалер де Гриё... д-добро, ик!.. пожаловать!.. (при попытке гостеприимно распахнуть дверь пошире, поскользнулся на одеяле и чуть не выпал наружу) Дюсик фонтанирует . Миша - истинный пресс-секретарь президента, вроде бы ничего ясно не сказал, но все всё поняли и под его руководством организовались к удовольствию начальства. Натусик-Бусик неуëмным очарованием покорил не только отца, но и смягчил сына. Россия может спокойно спать, когда у Гаранта такой тыл, с йогой и плаванием в глубине зеленых глаз. Gata пишет: Алекс: (в подвале с фонариком в зубах, закатав рукава дорогущей белой рубашки, ликвидирует последствия женской кустарной диверсии на вентилях фонтана Самсон – зря, что ли, служил на атомной подводной лодке механиком) Как хорошо было на флоте без баб. Без просьб и напоминаний вступиться за честь двух дам, а говорят рыцари перевелись.
Роза: Lana пишет: Люблю Беню еще больше за то, что он не скинул оковы долга. Ольга, как я её видела в игре и писала соответственно характер, чтобы не просто обратила внимание на мужчину, а влюбилась без памяти с первого взгляда, он должен быть поистине неординарным. Генерал единственный и неповторимый. Беня садится в Сапсан, а мог бы на личном авто с мигалками, как и должен бы при его положении, или на персональном самолете его ведомства, но ему жизненно необходимо снова ощутить Ольгу рядом в том месте, которое их соединило, когда Беня уже про себя всё понял, а Ольга еще трепыхалась, но где-то там, наверху, узелок уже завязали. Прочитав этот пост в игре, я порезалась сильно на кухне. Нда. Беня у Кати никогда не пьёт без повода и компании, в смысле не надирается в стельку, это не его стиль. У себя дома Беня даже не пьёт, это совсем другое, это крик боли, потому что потеря столь велика и до отчаяния невыносима. Даже вспоминать не хочу, как мы с Катей писали сцены раставания. Обе были в трансе, но иногда игра выходит за рамки просто игры и становится чем-то большим. Только ещё раз подобное было с нами в Востоке. Если читатели оказались с нами на одной линии нерва, значит, история БиО удалась. NataliaV пишет: Почему Ольга планировала пристроить сына на учёбу в России, да еще в кадеты? Огинский же взметнулся бы в стратосферу на собственной тяге. Пусть бы полетал, если бы узнал :) Ольга сердцем знала, что это самое безопасное место для её сына, чтобы она не говорила вслух о России. Наташа и Лана всё правильно поняли про Ольгу. И про зов предков, и про желание куснуть имперцев за всё "хорошее". Поэтому шрифт в подарок - это одновременно знак уважения, сатисфакция и желание избавиться от исторической зависимости. Не зря она об этом напоминала в разговорах с Романовым и Бенкендорфом.
Gata: Пани генеральша так хорошо рассказала о своем генерале, как ему самому и не рассказать, только поцеловать с признательностью ручки Единственное, может показаться диссонансом его напористой натуре эта бутылка коньяка в пустом темном доме, но Беня тоже человек, имеет право на минуту слабости. А про Натусика - не нужно подходить к этому образу серьезно. Бусики, они и есть бусики
NataliaV: Lana пишет: Без просьб и напоминаний вступиться за честь двух дам, а говорят рыцари перевелись Это не я, это Алекс сам полез в подвал, я только следовала за ним. Он ещё даже не догадывался о чувствах Мани, но её прыжок в Финский залив был для Алекса освежающей стрелой любовной лихорадки, которая только витала в воздухе во время ужина на берегу. Роза пишет: Ольга сердцем знала, что это самое безопасное место для её сына, чтобы она не говорила вслух о России. Роскошная женщина во всём: в поступках, желаниях и требованиях. Её жизнь связана с Россией вне времени, а Генералу удаётся убедить её горделивый ум и пылкое сердце. Только в Фонтанах это потребовало не только времени, но и наших, читательских нервов. Хотела написать на вас жалобу на своей медицинской карте, но сыр с голубой плесенью меня примирил с сюжетом. Gata пишет: Единственное, может показаться диссонансом его напористой натуре эта бутылка коньяка в пустом темном доме, но Беня тоже человек, имеет право на минуту слабости. У меня нет диссонанса в моменте. Не устану повторять - это настоящее, это любовь. А она не слушает доводов рассудка и у неё нет скидок на возраст. Gata пишет: А про Натусика - не нужно подходить к этому образу серьезно. Бусики, они и есть бусики Бусики отлично лягут на шею папах.. отцу. Вы так мило касались лбами, уговаривая друг друга, что я почти поверил, что па способен на румбу.
Gata: NataliaV пишет: Это не я, это Алекс сам полез в подвал, я только следовала за ним Когда персонажи начинают действовать самостоятельно, я заметила, случаются самые интересные повороты сюжета Мне твой Саня с первого появления в игре на сердце лег, а когда узнала о его флотской службе и когда он полез заметать Манины следы - крепко зауважала Роза пишет: Даже вспоминать не хочу, как мы с Катей писали сцены раставания. Обе были в трансе, но иногда игра выходит за рамки просто игры и становится чем-то большим. Только ещё раз подобное было с нами в Востоке. Если читатели оказались с нами на одной линии нерва, значит, история БиО удалась. Умом соавтора я понимаю, что градус драмы добавляет романтической линии глубины, но седых волос прирастает и режущие предметы отбиваются от рук уже не на страницах пьесы Lana пишет: Большой и сильный медведь мечется в самовоздвигнутой клетке. Люблю Беню еще больше за то, что он не скинул оковы долга. Ланочка, ты меня сегодня утром чуть до слез не довела этими словами. Начальник с кипой бумаг примчался, а я носом шмыгаю :) NataliaV пишет: Бусики отлично лягут на шею папах.. отцу. Вы так мило касались лбами, уговаривая друг друга, что я почти поверил, что па способен на румбу. С Колей еще работать и работать в этом направлении, но Натусик пока не растратила энтузиазизм, всё делает для того, чтобы муж не заскучал ))) А где у нас Сашенька и Светик, что-то я волнуюсь.
полная версия страницы