Форум » Альманах » Казус белли, или О чем молчали фонтаны » Ответить
Казус белли, или О чем молчали фонтаны
Gata: Дорогие друзья, в честь Дня рождения нашей Старой усадьбы предлагаем вашему вниманию пьесу по мотивам ролевой игры, сыгранной в усадебном чате. С благодарностью дорогим подружкам и партнерам по игре, поддержавшим шутку, неожиданно для всех нас всех выросшую до полноценной увлекательной истории Редакция: Gata, Роза Действующие лица и исполнители: [more]Н.П. Романов – Sheena Ольга Калиновская – Роза А.Х. Бенкендорф – Gata Алекс - NataliaV Марья Алексеевна - Бреточка Маша Романова (однофамилица) – Lana Михаил – Sheena Наташа – Gata Лиза – Ифиль Андрей – Gata Заморенов - Gata Нарышкина – Lana Корф – Gata [/more]
Gata: ПЕРВЫЙ ДЕНЬ Сцена 1. Москва. Кремль Утро первого дня двухдневного визита Ольги Калиновской, премьер-министра Республики Польши, в Россию. После официальной встречи в Грановитой палате, президент Николай Романов предложил прогулку по территории Кремля. Романов: Вы прекрасно говорите по-русски, пани Калиновская. Даже отказались от переводчика, который скучает среди моих лингвистов. Могу я узнать, где вы изучали наш язык? Ольга: Благодарю за комплимент, пан Романов. Моя дипломная работа в университете была связана с плановой экономикой Советского Союза, а без знания языка, сухие цифры мало что расскажут. К тому же я люблю русскую литературу. Романов: Приятно слышать, Ольга Адамовна. Позволите мне вас так называть по русскому обычаю? Ольга: Если это сократит дистанцию от предубеждения к сотрудничеству, не возражаю, Николай Павлович. (останавливаются около Царь-колокола на Ивановской площади: впереди президент и премьер-министр, за ними члены польской делегации и российские чины) Романов: Так как я сейчас не только и не столько президент, а больше ваш гид, прошу обратить внимание на этот памятник литейного искусства, который называется Царь-колокол. Если я ничего не путаю, это восемнадцатый век… (оборачивается за поддержкой профессионального гида, который недалеко и на низком старте) Бенкендорф: (Приезжал в Кремль к руководителю ФСО по делу, которое не решить по телефону. Разговор был малоприятный, после него захотелось на свежий воздух. Отпустил машину, идет неторопливо, вокруг чистота до блеска, майская зелень и ни одного туриста, только в конце Ивановской площади какая-то группа. Романова узнал издалека и вспомнил, что тот сегодня принимает делегацию из Варшавы. По уверениям западной прессы, охотно подхваченным нашей, польская премьерша была красавица из красавиц, решил посмотреть, как Николай перед ней хвостом метет. Подойдя ближе, услышал мелодичный, но сдержанный голос стройной женщины в пальто нежно-персикового цвета. Романов в роли гида хорош, надо поддержать) Так точно, отлили при Анне Иоанновне, при ней же и уронили, растяпы. Хотя единого мнения об обстоятельствах этого падения у историков нет. Романов: (Чуть не поперхнулся, когда Бенкендорф вынырнул из-за колокола. Дружили с ним много лет, еще со времен учебы в академии, да, подтянул старого друга из Питера, когда сам занял место в правительстве и нужен был верный человек рядом, но тот дружбой не злоупотреблял, все награды и звания имел заслуженно и не в свои дела не лез. До сегодняшнего дня. Кашлянув) Разрешите представить, Ольга Адамовна – Александр Христофорович Бенкендорф, глава службы безопасности и знаток истории. Ольга: (обернулась и встретилась взглядом с ироничным блеском серых глаз под фуражкой, помедлив, протянула Бенкендорфу руку) Dzień dobry, pan generał. (улыбнулась) Неужели даже ваша служба не докопалась до тех, кто не донёс, пан Бенкендорф? Бенкендорф: (пожал протянутую руку, увидев в васильково-голубых глазах свое отражение, почему-то вниз головой) Miło mi panią premier poznać. (кивнул на одиннадцатитонный осколок) Мы не занимаемся мелочами, храним покой державы, забыв о своем. И скипетра, и корон, за этими птичками с их регалиями глаз да глаз. (улыбнулся) У вас такой же, но с одной головой, наверно, и забот поменьше. Ольга: (нижняя губа чуть заметно дрогнула – что себе возомнил этот имперец?! и значения не имеет, что она первая начала подначивать, как бы между прочим, светским тоном) Управлять Россией совсем не сложно, но абсолютно бесполезно, как говорил ваш император Александр Освободитель. Поэтому неважно, в скольких глазах соринки считать: в двух или четырёх. Романов: (открыл было рот для комментария, но перевёл взгляд с Калиновской на Бенкендорфа и предпочёл выдержать мхатовскую паузу) Бенкендорф: (васильки потемнели до предгрозового лилового и засияли еще ярче, очень надеюсь, что бревна в четырех глазах были не только про орла) Наш император (поправил с улыбкой), зачем отказываться от общей истории, пани премьер. К тому же, Александр не только освобождал Балканы, он разрешил опять печатать Мицкевича, и неизвестно, что было сложнее в контексте эпохи. Ольга: (без тени улыбки, по-прежнему ровным тоном) Действительно, много общего. Король Владислав IV, который правил, как правильно сказать, всея Русия? Co było tego nie zmienić, ale szczęście tylko trzy razy, panie generale (что было того не изменить, но везёт только три раза, господин генерал). Наше сотрудничество станет более конструктивным, только если будет учитывать интересы обеих сторон вне любых исторических, географических и поэтических контекстов. Романов: (Обе делегации, поляки и наши, держатся по-протокольному чинно, но почему-то очень напоминают болельщиков Ак Барса и ЦСКА в недавнем финале Кубка Гагарина. С улыбкой) Ольга Адамовна, Республика Польша давно является отдельным государством, и мы уважаем её суверенитет. Ольга: (к их трио подходит официант с подносом, на котором бокалы с шампанским и лёгкие закуски, согласно протоколу) Тогда предлагаю дружеский тост - за Польшу единую и неделимую от моря до моря! Бенкендорф: (Тон ровный, а фиолетовые сполохи из-под длинных пушистых ресниц прожигают сквозь мундир, ничуть вы не снежная королева, какой хотите казаться. Тоже взял бокал) Бедняга Владислав, ему так и не посчастливилось с экскурсией по Кремлю, в отличие от вас, Ольга Адамовна. И к лучшему, в то время у нас были гиды только из крестьян, а теперь к вашим услугам целый президент, который сейчас, конечно, что-нибудь скажет про море дружбы, и я поддержу – ничто так не сближает, как море Лаптевых! Ольга: (самодовольный наглец в погонах явно чего-то добивается, нацелился её разозлить? но отчего же его взгляд она чувствует даже на кончиках пальцев в лабутенах, ничего у вас не выйдет, господин медведь - на что только не приходится идти ради государственных интересов, с улыбкой, которая многим стоила карьеры) Передам президенту Джуде ваше предложение о совместной добыче полезных ископаемых в российских северных водах. (обернулась к Романову, будто кроме них двоих на километры никого больше нет) Я же нахожу, что морем дружбы для наших стран может стать Балтийское, для начала. Буду признательна и польщена, Николай Павлович, если вы продолжите быть моим гидом. Слышала, что в Петергофе еще не запустили фонтаны, но, может, распорядитесь по случаю? Романов: (кашлянул и многозначительно посмотрел на Бенкендорфа, прежде чем ответить) Буду счастлив показать вам красоту Петергофа лично, Ольга Адамовна. Очень люблю эти места. Александр Христофорович любезно проводит нас до аэропорта и вернется к своим делам. Ольга: Я бы хотела прокатиться на Сапсане, хотя это несколько изменит протокол визита. (с улыбкой) Зато мы спустимся с небес на землю, о чём мечтает население наших стран. (вернула нетронутый бокал с шампанским на поднос и запрокинула голову, чтобы полюбоваться колокольней старинного белокаменного храма) Романов: Мы сами себе протокол, Ольга Адамовна. Россия – гостеприимная страна со множеством уникальных мест, и мы с радостью делимся с гостями приятными впечатлениями, не так ли, Александр Христофорович? (услышав, как тот хмыкнул, кивает головой стоящему поодаль ФСОшнику, и можно быть уверенным, что скоро от Ленинградского вокзала отойдёт отдельный пустой состав Сапсана под усиленной охраной, Бенкендорфу почти одними губами, пока Калиновская отвлеклась) Саша, я тебя не узнаю, ты же всегда был трезвомыслящим человеком. А сейчас твои шутки могут стоить нам занозы на Таймыре. Бенкендорф: (шепотом в ответ, не отрывая взгляда от польской гостьи) Коля, ты не понимаешь - мне просто нравится, как она сердится. Романов: (ворчит) Нравится ему! Не хватало еще международного скандала, если ты будешь столь откровенно любоваться пани премьером. Бенкендорф: Подумаешь, Коля, международный скандал, их по двадцать на каждом новостном канале каждый день. А такие глаза - только одни. (поправив фуражку) Попробую отговорить пани Калиновскую от притязаний на наши ископаемые, а ты за это возьмешь меня с вами в Питер. Романов: Саша, даже и не думай! (но генерал от него уже отвернулся, сунув ему свой бокал) Бенкендорф: (Ольге, указывая на колокольню) Восемьдесят один метр, мальчишкой решал задачу, как вычислить ее высоту по длине тени. Наверное, для вас подготовили обширную культурную программу в Москве, пани премьер, но Петергоф стоит того, чтобы ради него отказаться от балета. Не зря наш президент так любит этот парк и фонтаны. (терпеливо дождавшись, когда на него посмотрят) Простите за неудачную шутку про море Лаптевых, Ольга Адамовна. Ольга: (упрямые локоны норовят оказаться на лице и скрывают улыбку – вот хвастун, раздражение растворилось во внезапном порыве майского ветра, слегка наклонила голову в сторону генерала, так, чтобы слышал только он) Испугались, что поляки, как украинцы, раскопают руками ваше море со всем содержимым? Не беспокойтесь, я не стану для вас мойрой Лахесис, пан Бенкендорф. (протягивает руку, параллельно видит, как застыли с открытыми ртами министры обеих делегаций, наблюдая за ними) Неожиданно было познакомиться с самым остроумным генералом в России. Бенкендорф: (весело удивился) Вот этими самыми ручками? (наклонился и поцеловал протянутую ладонь, окончательно скандализовав дипобщество, которое и до того не замечал) Не верю, чтобы они держали что-то тяжелее прялки судьбы. А судьба самого удачливого генерала на ближайшие несколько часов ясна, как этот майский день – сопровождать самую красивую женщину в Европе на скоростном поезде Москва – Санкт-Петербург. (Романову, со значением) С такими пассажирами он нуждается в усиленной охране спецслужб. Романов: (смеется) Сдаюсь, Александр Христофорович, уговорили. У вас всегда были дипломатические способности, нужно было вам пойти по этой стезе. (к обеим делегациям) Итак, господа, коль скоро наши планы поменялись, не будем надолго откладывать и их реализацию. Нам нужно успеть застать световой день в Петергофе, хотя при вечерней подсветке дворец, скульптуры и фонтаны тоже очень хороши! Сцена 2. «Сапсан» Ольга: (В вип-вагоне «Сапсана», в остальных вагонах ни одной пассажирской души, всё забито охраной и спецслужбами двух государств. За окном холодный ветер и дождь) Как же хочется мороженого! Бенкендорф: Разрешите еще раз нарушить протокол и за вами поухаживать, шановна пани премьер. (сам прогулялся в вагон-бистро, оценил ассортимент, пополненный сообразно случаю, и вернулся, катя перед собой тележку с тремя десятками сортов мороженого) Предлагаю начать с шоколадного, Ольга Адамовна. Потому что, если в этом мире нет шоколадного пломбира, он лишен всякого смысла. Ольга: (бровью не повела на "шановну" - погоны не упустят момент блеснуть галантностью, пусть и медвежьей, пробует шоколадный, хотя любит солёную карамель) Неплохо... Спасибо за угощение. (очень вкусно, и ей понравился пломбир), но вам стоит попробовать польский Laciate. Вот где качество на века. (с удовольствием умяла весь стаканчик и потянулась к соленой карамельке "Магнат") Погода сегодня удачная для прогулки, особенно воздушной. Левашево захватим? В смысле, экскурсии, конечно, пан Бенкендорф. Бенкендорф: А то мы не знаем ваши аппетиты! (засмеялся над «захватом» Левашева, попутно заметив, как вспыхнул огонек в глазах у пани премьера на соленую карамель - запомним на будущее) Мы бы тоже у вас что-нибудь прихватили, ту же Лациате или Гданьскую верфь, которой вы, уж простите, не умеете толком распорядиться. Я заказал еще и кофе, чтобы у вас не заболело после мороженого горло. Сейчас сварят. Ольга: От кофе не откажусь, как и от порта в Кёнигсберге, который вы, przepraszam, толком не используете. Романов: (Наблюдая польского премьера с мороженым и Бенкендорфа, с подозрительной несвойственной ему мягкой улыбкой около нее) А я предлагаю выпить шампанского. (Вышколенный официант, маячивший в тамбуре, подлетает с бутылкой "Виктора Дравиньи Абрау-Дюрсо", разливает по бокалам) Мне бы хотелось, Ольга Адамовна, чтобы вы оценили русское гостеприимство, а не только историю русских военных побед. Позвольте выпить за вас? Ольга: (салютует бокалом) За себя пить, это как самой себе улыбаться, пан президент. Предлагаю выпить за успешный диалог между нашими державами. 6 мая была дата, как в 17 веке наши предки подписали Договор о вечном мире. Давайте же сделаем, что в наших силах, чтобы он всё-таки наступил. Романов: (Невозмутимо откидывается в кресле) Но ведь у нас с вами и сейчас мир, не так ли, Ольга Адамовна? Некоторые экономические… противоречия, безусловно, всегда имеют место, но мне кажется, что наши державы умеют слышать и слушать. И наш нынешний диалог - лучшее тому подтверждение. Ольга: Польше трудно забыть многовековые обиды и противоречия, но наш народ готов к обоюдному движению навстречу друг другу. Если это не ущемит наши интересы, с которыми Россия только учится считаться. Бенкендорф: Самое интересное, что есть в Польше – это глава ее совета министров. Вот возьму и украду вас, Ольга Адамовна, усыплю Николая и всю охрану клофелином и шепну машинисту, чтобы вез нас по секретной ветке на Урал. Коля, не моргай на меня так грозно, шучу я, шучу. (приподнял бокал с шампанским, не чокаясь, по-европейски) Но только про секретную ветку. Романов: (Качает головой - давно не видел друга таким развеселившимся) Ты осторожнее, Саша (смеётся), а то такие шутки от человека твоего положения не комильфо. (Бенкендорф - единственный человек, в котором он уверен, как в себе, поэтому к шутке отнёсся спокойно). Ольга: О, я, кажется, понимаю вашу идею с поездкой на Урал, пан Бенкендорф. Завести меня подальше, чтобы вытрясти из меня побольше? Согласие польской стороны на новую газовую ветку "Западный вектор" даже, если вы меня доставите к сважине силовым приёмом вкупе с комплиментами, не будет достигнуто. (Символически пригубила шампанское. Президент и его, похоже, друг, а также глаза и уши в погонах были ей даже симпатичны, чисто по-человечески, разумеется, но надо всегда помнить, что русским верить нельзя. Не реагировать на эпатажные выпады и отметать все комплименты, а то Бенкендорф уже нацелился ястребом. Начальник польской разведки ознакомил её с биографиями всех ключевых фигур в российской политике. У обоих никаких противорепутационных зацепок - значит, точно бабники или маниакальные коллекционеры какой-нибудь эксклюзивной пыльцы, а то и еще чего похуже. Держись, Калиновская, подпись на контракте только на наших условиях). Бенкендорф: Понимаю, национальная гордость мешает вам пользоваться нашими дешевыми углеводородами. Значит, кинем лишнюю ветку туркам, до ваших соотечественников газ добежит по лестной им европейской цене. А вам, пани Ольга, я осмелюсь предложить только ветку сирени (развернул сверток, незаметно подсунутый адъютантом, и достал ароматную белую веточку). Где сорвал – секрет, но не на Урале, там еще холодно, и не в Кёнигсберге, не придумал машины времени. Хотя, чтобы угодить красивой женщине, можно и угрюмые горы превратить в цветущие сады. Тогда (наклонился и поцеловал пани премьеру руку) вы поверите, что я восхищаюсь вами безо всякого политического умысла? Ольга: (генерал прямолинеен, как рельса, без полутонов, и про любимые цветы ведь вынюхал, да не на ту напал, взгляд на Бенкендорфа томный, слегка утомлённый от собственного великолепия) Сорвали на Лубянке и опрыскали эликсиром правды? Od wymysłów jeszcze nikt nie umarł (От выдумок ещё никто не умер). Восхищайтесь, пан Бенкендорф. Не могу запретить, я же не турок на Босфоре. Если вам не жаль прибавить к смете ещё два бюджета на окольный путь... Польшу интересует всего лишь расширение торгового договора с Россией без таможенных ограничений и санитарных проволочек. Романов: (Хмыкнул) Мы к вам со всей душой, предлагаем выгодное для обеих наших стран сотрудничество, а вы уже покушаетесь на наш Калининградский порт. Впрочем, возможно, мы и здесь найдём точки соприкосновения, которые устроят нас обоих? Если у вас есть предложения по торговому сотрудничеству в Калининграде, то мы готовы с удовольствием их обсудить. (Откинулся обратно на спинку кресла и наблюдает за любезностями Александра Христофоровича перед их собеседницей) Ольга: (в вагоне тепло, пристроила ветку ароматной сирени на колени и скинула лёгкое пальто от Шанель, и получилось так - скинула на руки российскому главе, открыто встретила его взгляд) Знаете, у нас есть предложение по партнёрскому использованию ваших территориальных вод на Балтике, Николай Павлович. Мы подготовили документ (почти щёлкнула пальцами, и рядом материлизовался польский посол в России с папкой). Если вы найдёте время для предварительного ответа до конца моего визита, это было бы правильно воспринято в Варшаве. Бенкендорф: (Незадолго до визита пани Калиновской передал для Николая подробный отчет о деятельности чиновников польского посольства, поездках по России, в том числе в Калининград, спонсировании НКО и консультациях за закрытыми дверьми. Относительно подробный, конечно, в Варшаве упоенно внедряют все антишпионские натовские новинки, но наши разработчики тоже не спят, так что ЭнПэ имел представление о круге вопросов, которые могут быть затронуты. Опыт старого контрразведчика подсказывает, что очаровательной пани премьеру неспроста захотелось полюбоваться фонтанами, мысленно махнул рукой – на месте разберемся. В профиль она еще красивее, но пальто досталось Николаю. Сердитым жестом поправил на переносице очки.) Романов: (Легко подхватил пальто пани премьер-министра и, задержав его едва ли на полсекунды дольше дозволенного протоколом, передал на руки адъютанту) Ольга Адамовна, предлагаю сосредоточиться на общих интересах, а не на раздорах прошлых веков. Что касается сотрудничества на Балтике, я обещаю, что уделю этому вопросу особое внимание, только хотелось бы увидеть от польской стороны конкретные предложения, а детали можно согласовать в рабочем порядке. (Не глядя, принимает документы от польского посла, и делает вид, что принялся внимательно их изучать, хотя естественно осведомлён об их содержании ещё до начала дипломатического визита) Бенкендорф: Николай Палыч прав, пани Ольга. Na obrażonych wodę noszą (на обиженных воду носят). Если бы мы стали за всё требовать у вас репарации, вы бы с нами никакой клубникой не рассчитались, а мы вашу клубнику любим. Даже когда вы ее выдаете за турецкую. Ваш посол в доле (подмигнул), то есть в курсе. Ну вот, я опять ляпнул что-то не то, и Николай велит меня сбросить с поезда на всем ходу. (разлил остатки шампанского) Пока не сбросил, выпьем за исполнение желаний! (веточка сирени у пани премьера на коленях, можно и с Мстинского моста, хотя его, кажется, уже проехали) Ольга: (Пока Романов делает вид, что читает что-то новое для себя, лукаво наблюдает за генералом, который сидит напротив с лицом лица, и внешне спокоен, как петербургский гранит. По замашкам Бенкендорф - гусар, дерзкий и наглый беспредельно, но не зануда. Определённо нет) Панове, если мы настроены писать новую историю соседства, предлагаю рассмотреть возможные перспективы Балтийской косы. (не выдержала и рассмеялась) Николай Павлович, давайте скинем пана Бенкендорфа с поезда, а потом отметим вашим игристым, которое вы выдаёте за шампанское? Романов: (Бенкендорфу, укоризненно) Саша! (Резко захлопывает папку с документами, но в следующий момент смеётся вместе со всеми) Ольга Адамовна, боюсь, я не могу позволить себе лихо разбрасываться генералами, хотя иногда, признаться честно, очень разделяю это желание. (Подмигивает и возвращает папку адъютанту) Предложения весьма интересны и стоят обсуждений. Но предлагаю вернуться к ним после нашей дружеской прогулки. А пока (поднимает бокал) за дружбу между нашими державами? Ольга: (посмеивается) Как же так, пан генерал стремится к приключениям, а вы его так тщательно от них оберегаете, Николай Павлович. (уже другим тоном) Конечно, вернемся к деталям после фонтанов. Сейчас мы пьём за исполнение желаний. И за дружбу! (поднимает бокал) Бенкендорф: (тоже смеется) Не дал мне Николай похвалиться спортивной формой, но и сам теперь за рулем не полихачит, после бокала-то игристого. А я трезв, как стеклышко, и готов вас доставить от вокзала до Петергофа. Романов: (Усмехается, ставя бокал на столик - а давно он не видел друга таким воодушевленным. Неужели?.. На него совсем не похоже. Ладно, посмотрим) Саша, да ты, никак, собрался сам сесть за руль? Хочешь продемонстрировать нам выучку гаража особого назначения? Ольга Адамовна, вы готовы довериться нашему другу и пустить его за руль, или мне настоять на соблюдении протокола? Ольга: Рискнуть можно, если удастся улизнуть от моей охраны и службы протокола, а это нетривиальная задача, уж поверьте. (поезд прибывает на вокзал, абсолютно безлюдный, кроме высоких мужчин в штатском)
Gata: Сцена 3. Петергоф. Большой дворец Наташа: Тем временем в государственном музее-заповеднике «Петергоф» младший научный сотрудник Наталья Репнина, волнуясь, готовится встречать высоких гостей. Работать приходилось с разными делегациями, но такого уровня – впервые. Шутка ли, сам президент! Еще польская премьерша и глава ФСБ прицепом. Другие сотрудники на нее косятся, считая, что директор поручила провести экскурсию ей, как сестре пресс-секретаря, но, конечно, просто завидуют. Она умница, красавица, без пяти минут кандидат искусствоведения, у нее двадцать пять маршрутов на выбор, куда бы гости ни захотели свернуть, но поджилки все равно трясутся. Лиза: Нашла, наконец-то! (в помещение врывается старший научный сотрудник экскурсионного отдела Лиза Долгорукая) Наташа, у нас беда! Толпа китайцев, экскурсоводов, не то, что переводчиков, на целую неделю расписана. А одна группа хочет прямо сейчас, и им не объяснить, что, простите, Сам! Наташа: (чуть не поперхнулась) А Марьлексевна где? Понятно, за шляпкой уехала, а мы тут отдувайся. Это не беда, Лиза, это катастрофа! (На нервах теребит кисть бархатной портьеры, не заметила, как оторвала) Отставить панику, надо что-то делать. Продлим время работы до ночи, часть групп растолкаем в Павловск и Ораниенбаум, у меня там девочки знакомые есть, сейчас позвоню. А завтра я уволюсь, потому что это не жизнь, Лиза!!! Лиза: Ты можешь уволиться, а мне матушка не простит! Ладно, буду таскать китайцев по Ораниенбауму и Павловску… Ты с портьерками-то поосторожней, а то реставратор по тканям в отпуске. Наташа: (вздохнула) Лиза, так и мне деваться некуда, твоя мама у меня рецензент. Уволюсь, и можно ехать защищаться только на Марс. Ой! (обнаружила, что натворила, и попыталась пристроить музейную кисть обратно с помощью булавки) Надеюсь, хоть у Андрея с включением фонтанов всё пройдет хорошо. Марья Алексеевна: (заходит) Ничего без меня не решается: то срочный президентский визит, то форс-мажор с китайцами, из-за этого не успела купить сумочку. Лиза: Мама, сколько еще таких сумочек у тебя будет, а тут – Сам! Когда он еще к нам приедет. И кстати, почему на сайте не было указано, что музей закрыт на спецобслуживание, или санитарный день? Марья Алексеевна: А кто у нас отвечает за контент сайта, я позабыла? Неужели и за этим я должна следить? Наташа: Мария Алексеевна, за сайт у нас отвечает Катя Нарышкина, которая в данный момент больше озабочена поиском выгодной позиции, чтобы сфоткать президента, и напрасно. Из вазона на террасе ее достанут или замуруют. Простите ее, вы Николая Палыча уже в щечку целовали, когда он вам в Кремле медаль за заслуги перед культурой вручал, а она его видела только в новостях. Я, кстати, тоже. И очень волнуюсь, между прочим. Михаил: (Только что получил информацию о том, что весь план визита пошёл к чертям, и внезапно делегация направилась в Петергоф. Примчался туда же, идет в кабинет директора) Добрый день, дамы, у вас всё готово к визиту? Наташа: Миша! (обрадованно бросилась к брату) У нас всё... почти всё готово. А ты здесь почему, тебя отозвали из отпуска? Михаил: (махнул рукой) Да какой уж тут отпуск! С этими поляками всех на уши поставили. Ник Палыч пообещал отпустить попозже. Кстати (хмурый взгляд на часы) они уже скоро должны быть здесь. Кто будет сопровождать делегацию? Мария Алексеевна, вы лично? Очень хорошо! (Достаёт блокнотик, что-то чиркает в нём) Фуршет где накрыт? Маршрут делегации разработали? Вот ему покажете (тычет в сторону человека в штатском и в солнцезащитных очках). Наташа: Фуршет во дворце - вдруг дождь пойдет, вот маршрут (предъявляет человеку в штатском, тихо брату). Миша, почему столько почета этой польской цаце? Проводил бы кто-нибудь из МИДа, а тут - Сам! Михаил: (На секунду оторвался от блокнота) Натулик, там такое… Нет, я не могу говорить. Потом. Короче, вопросы государственной безопасности и сотрудничества в стратегической сфере. (Делает сестре страшные глаза. Человек в штатском, тем временем, по микрогарнитуре даёт кому-то указания, поглядывая на протянутую бумагу с маршрутом) Наташа: Понятно, государственная тайна. А пресса будет? Михаил: (Качает головой) Не допущена, визит закрытый. И эту вашу… Долгорукую тоже не пускайте на глаза охране. Объектив отберут, флешку тоже. Наташа: Не Долгорукую, а Нарышкину, братик. (поправляет Михаилу галстук) Как тебя, такого рассеянного, держат в пресс-секретарях? Лиза по вазам не прыгает и с випами не селфится, она умная серьезная девушка и, по-моему, (шепотом на ухо) ты ей очень нравишься. Михаил: Да, Нарышкину, точно. Совсем замотался, прости. (Последнюю фразу сестры пропустил мимо ушей, потому что уже отчаянно жестикулирует людям в штатском) Сцена 4. Санкт-Петербург. Петергофское шоссе Бенкендорф: (прошли по пустынному перрону, снаружи вокзала ждет кортеж) Вы не катались в «Аурусе», пани Ольга? Ольга: (из интеллигентного в нём пока только очки, сядешь с таким в машину и очнёшься за Уралом) Кататься не доводилось, но я не любопытна, Александр Христофорович. Знаете, как говорили древние греки? Любопытство - первый шаг к бездне. Бенкендорф: (Шепнул адъютанту, чтобы вежливо отсекли поляков, на незаметных людей можно положиться, как и на гренадеров в штатском. Распахнул перед Ольгой переднюю дверцу помпезного «Аурус Сенат») Эх, прокачу! У древних греков не было двигателя мощностью в восемьсот лошадиных сил, пани Ольга, и победителя военных автогонок за рулем. Николай Палыч тоже неплох в этом деле, но он скромный, (смеется) а я – нет. Ольга: (пока генерал придерживает перед ней дверцу машины) Свои достоинства вы явно не привыкли скрывать, пан Бенкендорф. (бархатным тоном, но с подтекстом) Посмотрим, каков вы в деле. Как это по-русски? Прокатимся с ветерком. (зазвучала "Волшебная флейта", на связи был глава службы безопасности польской делегации, на польском) Плохая работа, пан Березуцки, сами прохлопали ушами. Догоняйте теперь. Романов: (с усмешкой) Саша, тебе штурман понадобится, или лучше не мешать? (Не дожидаясь ответа, обошёл машину и сел сзади за водительским местом) Ольга: (уже в машине в кресле рядом с водительским) Итак, панове, кто побежит за моим пальто? (пальто она забыла в вагоне случайно, а ветку сирени намеренно). Бенкендорф: (Пальто даме тут же подает офицер ФСО, а чекист - охапку свежей сирени) В Петергофе нас уже ждут с хлебом-солью. А также с красной дорожкой, черной икрой и фуагра. (выруливает со стоянки, кортеж ромбом пристраивается вокруг) Русское гостеприимство безоглядно и беспощадно, пани Ольга, а на этой чистенькой ровной трассе – ни одного лишнего авто, чтобы обогнать с нарушением в вашу честь. Ольга: (автомобиль стремительно набирал скорость, аромат белой сирени слился с нежными нотами ее духов – неожиданная компровизация вызывала обманчивое чувство свободы) Александр Христофорович, препрашем, не надо подносить мне столько цветов, я разве похожа на памятник? Бенкендорф: (с теплой улыбкой) К памятникам цветы носят по праздничным датам, а вам я готов их дарить каждый день, пани Ольга. Ольга: (как же для Москвы важно, чтобы Варшава хотя бы промолчала, если не поддержала их предложения в ЕС, раз Бенкендорф откровенно взял курс на охмурёж) Если даже раз в неделю, через год вашим именем назовут международную службу доставки. (губами поймала солнечный луч, который на мгновение разделил их кресла яркой вспышкой) Год продержитесь, пан Бенкендорф? (приоткрыла окно и кудри вырвались из причёски) Фуагра - как не патриотично. Я ожидала попробовать ваши знаменитые блины где-нибудь в Нижнем парке рядом с шедеврами Леблона и Растрелли. (обернулась к НП, и кудри совершенно распоясались) Николай Павлович, о планах. Мы могли бы провести переговоры по интересующей нас обоих теме в стенах Кадетского корпуса, это возможно? Бенкендорф: (ревниво покосился на ветер, еще более ревниво – на НП, но дорога требует внимания) Романов: (Задумчиво смотрит на госпожу премьер-министра, опершись на широкий подлокотник и постукивая по нему пальцами) Желаете блины - будут блины. Хотите на свежем воздухе? Извольте, не вопрос. Простите, Ольга Адамовна, я что-то не припомню, чтобы Кадетский корпус входил в перечень наших объектов для посещения. Что же до наших переговоров, то мне кажется, что стены Большого дворца больше подойдут для наших тем (слегка наклонил голову, следя за реакцией собеседницы, пока Бенкендорф в основном смотрит на дорогу, а не в зеркало заднего вида) Ольга: (выражение лица спокойное, даже безмятежное, дипломатическая улыбка) Я подумала, что неожиданные решения и импровизации сблизят наши страны быстрее, чем чёткое и скучное следование государственному регламенту. Добже, пусть будет Большой. Наши службы протокола это согласуют. Романов: (Невозмутимо откидывается на спинку сиденья) Позволю себе с вами не согласиться, Ольга Адамовна. Как известно, лучшая импровизация - это та, что тщательно подготовлена. А если уж ехать в Петергоф, то однозначно в Большой дворец. Вам уже доводилось бывать в нём раньше? Поверьте, он заслуживает внимания! Ольга: (Jezus, а мне докладывали, что российский глава вполне себе без нудного пафоса в общении. Разгоню бездельников) Доводилось, пан Романов, но очень давно. Помню только, как улыбнулась мама в Тронном зале, когда я устала и присела отдохнуть на трон русской императрицы Елизаветы. Бенкендорф: (повеселел) Плохая примета для поляков, пани Ольга - кто посидел на российском троне, получает российское гражданство. Ольга: (удивленно изогнула бровь) Забавно, никогда не думала об этом, но на мне примета, как это по-вашему, дала дуба? Бенкендорф: У нас говорят - не дала дуба, а пустила побеги. Романов: (По-прежнему невозмутимо, с милой улыбкой) О, я рад, что вы уже знакомы с нашими достопримечательностями и историческими ценностями. Теперь ещё можно отобедать в парадной столовой моего тёзки, Николая I. Ольга: И полного тёзки или родственника? Романов: (уклончиво) Семейная легенда гласит, но фамильных драгоценностей не имею. Ольга: Скромничаете, понимаю. Но лучше так, чем, как нашему роду - в наследство приняли репутацию бунтарей и связанные с этим проблемы. (Дождь прекратился и выглянуло солнце - как по заказу. Снова в смартфоне голос начальника охраны. Отвечает по-польски) Со мной всё в порядке. Делайте свою работу, а лучше поучитесь у русских, и прекратите мне звонить. Бенкендорф: (сочувственно кивнув на ее смартфон) Хотите, я прикажу отрубить мобильную связь? Во всей области Николай не позволит, а в Петергофе могу похулиганить. Ольга: (снова звонок - переходит на польский) Что опять случилось, пани Вуйчик? (хмурится) Понятно, он рядом? Передайте ему, пожалуйста, телефон. Стефан, у меня сейчас нет времени на это, но имей в виду - твоя выходка переполнила чашу моего терпения. Когда вернусь, ты узнаешь о моём решении. Отдай телефон директору. Пани Вуйчик, заберите у него все гаджеты и дайте половую тряпку. Пану Огинскому я сообщу сама. (Бенкендорфу после паузы) Хочу, Александр Христофорович. Отрубите, пожалуйста, связь, свет, телевидение, радио, спутники, космические сигналы, азбуку Морзе и вообще… (и незаметно про себя вздохнула) Бенкендорф: (В принципе, не услышал ничего нового, чего бы не знал из досье пани премьера, но вновь почувствовал ущемление ревнивого нерва. Улыбнулся ей) А я был бы счастлив, если бы меня донимали звонками и проблемами не по службе, Ольга Адамовна. (помолчав) Огинский… не потомок ли того самого? (насвистел несколько тактов знаменитого полонеза) Ольга: Потомок. Жаль, но последующие поколения Огинских лишены музыкального слуха. Даже не знаю, выиграла мировая культура или проиграла.
Gata: Сцена 5. Петергоф. Большой дворец Наташа: Миша, скоро гости приедут? (жалобно) Я сегодня от волнения ничего не ела. (тайком от МА утащила со стола профитрольку с каким-то кремом и подровняла горку оставшихся) Михаил: (оторвался от трубки) Сейчас передали, что пани премьер-министр потребовала кухню а-ля рюсс. Наташа: (в панике) Марья Алексеевна, что делать будем, мишленовский повар, к нам прикомандированный, умеет ваять только креп сюзетт и по-русски ни бум-бум. Ой, наша же уборщица Варвара знатные блины печет! Успеем, побежала за ней. Миша, заболтай Николая Павловича, если мы немножко задержимся! Михаил: Уборщица?! Блины?! Премьер-министру Польши?! Да вы с ума сошли! Марья Алексеевна: (прихорашивается перед зеркалом) А я красиво раскладываю красную и черную икру, но так-то могу и пироги испечь, было бы ещё на это время. Бенкендорф: (притормозил у КПП на Разводной улице) Доставил с ветерком, как пожелала наша гостья. (обернулся к Николаю, шутливо) Подадите на чай, ваше величество? Романов: (В тон другу) Ну что вы, Александр Христофорович. Как-то неловко оскорблять вашу контору чаевыми. (Первым выскакивает из машины и успевает открыть дверь для Ольги, опередив все службы сопровождения) Бенкендорф: (ворчит) Ну и скупердяй же вы, господин президент! Пани Ольга может подумать, что у вас снегу зимой не допросишься. (мысленно негодует, что тот успел его опередить, открыв даме дверцу - выпрыгнул, как заяц, чуть лбом о крышу не стукнулся) Романов: (В тон) А глядя на тебя, Саша, Ольга Адамовна может решить, что все наши генералы - зануды и ворчуны. Не пора ли нам идти? Кажется, нас уже ждут. (Одергивает пиджак, случайно поворачиваясь профилем к солнцу, и сходство с царственным тёзкой становится особенно заметным) Бенкендорф: (Молодцевато поправив фуражку, смеется) Аве, Цезарь! Романов: (тоже смеётся) Аве мне. Ольга: (подаёт президенту руку и выходит - всё-таки молодое поколение самцов почти во всём проиграло старшему поколению, Романов держится безупречно, щурится от солнца, так как протокол не позволяет надеть солнцезащитные очки) Погода нам тоже рада, как и группа встречающих с озабоченными лицами. Александр Христофорович, вы их запугали, что ли? (улыбнулась Романову) Всё-таки от прошлого нам не убежать, Николай Павлович. Романов: (Поднимается по ступенькам, ведя под руку польскую гостью. Улыбнулся) Прошлое - часть нас самих. Но смотреть надо в будущее. Бенкендорф: (идет чуть поодаль) Смотреть нужно под ноги, Николай Палыч. Ольга: (еле сдержала смешок на каламбур Бенкендорфа, чувство юмора она ценила в людях больше всего) Марья Алексеевна: Добро пожаловать, господин президент, госпожа премьер-министр, товарищ генерал (Репнин подсказывает ей в ухо) ..а..рмии. Мария Долгорукая, директор всей этой красоты. Наташа: (из-за спины МА засмотрелась на поднимающуюся по ступенькам пару - президента под руку с элегантной дамой, которая сто очков даст всем европейским королевам) Романов: (Первым протягивает руку директору, которую помнит ещё по награждению в Кремле) Здравствуйте, Мария Алексеевна. (За ее спиной заметил своего пресс-секретаря и какую-то девушку) Ольга: (вежливая улыбка директору музея) Dzień dobry, pani Dyrektor. Лиза: (пишет смс Наташе) «Сдала китайцев Мане, приехала к вам на помощь». Наташа: (строчит сообщение Лизе) "Они уже здесь, все ходы перекрыты, пробирайтесь через нашу дырку в ограде". Лиза: (отвечает) «А меня не пристрелят?» Наташа: (сунула брату смартфон с месседжем от Лизы под нос, шепчет одними губами) Организуй проход незаменимому сотруднику! Михаил: (прочёл смс, кивнул головой) Понял. (отступил на несколько шагов в сторону, пока директор приветствует делегацию, и незаметно исчез) Ольга: (вокруг, но ниже на ступеньках, нарисовалась её служба протокола, а охрана рассредоточилась по периметру парка, пожимает руку МА, поймала себя на ощущении "в гостях у тёти Марты", да будет она здорова) Мне уже у вас очень нравится, Мария Алексеевна. (зачем русским такие длинные имена?) Я могу обращаться к вам - пани Мария? Марья Алексеевна: Конечно, госпожа премьер-министр, буду польщена! Бенкендорф: (не возражал бы, чтобы и его имя сократили до просто "Саша", но понимает, что в первый день знакомства требовать этого от пани Ольги нахально) Простите, что оставили вас сегодня без выручки, уважаемая Мария Алексеевна. Мы жаждем полюбоваться на здешние красоты, но наша польская гостья проголодалась, мы ее в дороге кормили только баснями и немножко мороженым. Марья Алексеевна: (с дежурной улыбкой) Прошу к столу. (Наташе, тихо) Надеюсь, там всё успели? Наташа: (МА, шепотом) Конечно, успели, Мария Алексеевна, слышите аромат? У охранников с пистолетов слюнки текут. (Немного оробела в двух шагах от Президента, хоть Миша и говорил ей, что тот ни разу не людоед) Романов: (оглядывается на Бенкендорфа) В таком случае, как я понял, у нас сначала фуршет, потом осмотр окрестностей? (Широким шагом проходит на парадную лестницу, не дожидаясь приглашения директора, как к себе домой) Наташа: (прижалась к дверному косяку, пропуская мимо НП, чтобы не растоптал, хотя тот бы и растоптал, не заметил, как не замечает шпалеры сенаторов и олигархов, мимо которых стремительным шагом проходит в видеотрансляциях из Кремлевского дворца) Михаил: (вырастает в полный рост у кустов, из-за которых выглядывает Лиза) Это вас надо спасать? Зачем вы туда залезли?! (Помогает девушке) Лиза: А как еще, если на машине без спецпропуска не проехать? (Оглядывается) Нас точно не пристрелят? (опасливо выбирается из кустов, стряхивает с блузки и брюк травинки) Михаил: Теперь не пристрелят. Пойдёмте, сотрудников на фуршет тоже пригласили. Лиза: Спасибо, я весь язык об китайский нихао сломала. С удовольствием подкреплюсь! (Идут во дворец, пробираясь через широкие спины всех служб) Сцена 6. В Тронном зале Большого дворца Ольга: (Столы накрыты с размахом, покосилась на елизаветинский трон, на спинке которого когда-то нацарапала поверх вензеля императрицы свои инициалы, как ей только руки не оборвали примчавшиеся тётки в кружевных воротничках с камеями. Сидит за столом, согласно протоколу, напротив НП) Бенкендорф: (Проклинает протокольную скуку, осетрина в горло не лезет. Надо рассеять. Улыбнулся и поднял бокал, обращая на себя внимание присутствующих) Разрешите два слова, дамы и господа? (с шутливым пафосом) Какую радость ощущаю? Куда я ныне восхищен? Небесну пищу я вкушаю, На верьх Олимпа вознесен! (поклон НП) Божественно лице сияет Ко мне и сердце озаряет Блистающим лучем щедрот! (поклон Ольге) Коль нежно Флоры здесь богатство! Коль сродно воздуха приятство Богине красных сих высот! Романов: (С удовольствием уплел пару блинчиков с икрой, успевая о чём-то переговариваться с Михаилом, периодически выглядывавшим из-за плеча. Поперхнулся на поэтический спич генерала, но подхватил) Пройдите землю, и пучину, И степи, и глубокий лес, И нутр Рифейский, и вершину, И саму высоту небес. Везде исследуйте всечасно, Что есть велико и прекрасно, Чего еще не видел свет! (Незаметно толкает Бенкендорфа локтем, в попытках понять, что он вытворяет) Бенкендорф: (в ответ на толчок наступил презусу под столом на ногу - всё ты понимаешь, дружище, не вставляй мне палки в колеса своим протоколом!) Романов: (с тяжёлым вздохом потянулся за бокалом. Когда-то этот момент должен был наступить, но друг выбрал максимально неудачное время, место и кандидатуру) Наташа: (сотрудники у отдельного стола в стороне, но всё слышно, быстро ищет в смартфоне, себе под нос) Уф, Ломоносов! А я думала, в жульенах грибы несвежие. Если начнут цитировать Вергилия или Геродота - значит, праздник окончательно удался. Лиза: (Наташе) Манечка водит китайцев по Ораниенбауму с обширной экскурсией, чтобы растянуть время. Наташа: Манюня безотказная, прямо перед ней неудобно. Скинемся, купим ей тортик. (переживает о своем) Лишь бы театральщики не оконфузились. Я их просила нарядить певицу в какой-нибудь польский костюм, а они из Мариинки притащили платье Марины Мнишек, ты представляешь?! Обещали найти Коперника, хоть не так одиозно. Михаил: (тоже возникает возле сестры) Так, они сейчас поедят - и захотят смотреть фонтаны. У вас всё готово? Наташа: Фонтанами занимается Андрей, а у него единственная в Питере фирма по обслуживанию старинных аквасооружений. Между прочим, он сделал мне предложение, если тебя сколько-нибудь интересует не своя, так хоть твоей сестры личная жизнь. Михаил: (моментально отвлёкся от всего происходящего) И что ты ответила?! Наташа: Я обещала дать ответ после сегодняшнего триумфального открытия фонтанов. (Улыбнулась МА, которая их не слышит, потчуя НП. В качестве начальницы она Наташу устраивала, в качестве свекрови - есть подозрение, что не очень) Михаил: (чуть не подавился блинчиком) Всего полгода, и уже свадьба?! А не рановато? Лиза: (вмешивается) Очень даже нормально. Пока некоторые и по пять лет тянут… (вспомнила бывшего Владимира и загрустила) Романов: (Оглядывается по сторонам в поисках Михаила, и замечает его беседующим с какой-то девушкой. Делает взмах рукой, пытаясь подозвать пресс-секретаря, но получается невнятно, то ли Мишу, то ли не Мишу) Михаил: (прищурившись, косится на гаранта, пытаясь понять, чего тот хочет) Наташа, там, по-моему, Николаю Палычу что-то надо (подталкивает сестру). Наташа: (Перепугана) Миша, куда, почему я? Там же МарьЛексевна… (но безжалостная рука братца уже вытолкала ее пред ясны очи гаранта) Господин… президент… (блеет от страха) вам… э… еще блинчиков? Романов: (с интересом наблюдает за Бенкендорфом, когда перед глазами внезапно возникает девушка, стоявшая возле Михаила) Добрый день! Я вообще-то звал Михаила… А вы… Простите, не знаю вашего имени? Наташа: (взгляд испуганной нимфы, которую в лесу поймал фавн) Меня зовут Наталья, господин президент, а если вам нужен мой брат... я сейчас его позову (в панике собирается удрать). Романов: (соображает быстро) А, так Михаил - ваш брат? Наталья… Александровна, как я понимаю? Странно, что Михаил ничего про вас не рассказывал. Не торопитесь, пожалуйста. Вы тоже здесь работаете? Наташа: Д-да, я научный сотрудник музея, пишу диссертацию. Ни в чем не провинилась, иначе бы вам уже доложил (повела ресницами на Бенкендорфа) бывший Мишин начальник о моем существовании. А так... лежит, наверное, анкета в личном деле моего брата (НП и правда, не выглядит пожирателем маленьких девочек, немножко осмелела) в вашей администрации, и никому нет до меня дела. (робко попыталась улыбнуться) Романов: (заинтересовано) Диссертацию? И какая тема? (Открыто рассмеялся) У меня и в мыслях не было вас в чём-то подозревать. Ваш брат прекрасно зарекомендовал себя по службе, так что я с большим трудом смог выдернуть его от его бывшего начальника. Почему же не государственная карьера, вслед за отцом и братом? Дипломатическая стезя вас не привлекает? (Позабыв о протоколе, увлечённо разговаривает с девушкой. Ну и ладно, о госпоже премьер-министре наверняка позаботится Бенкендорф)
Gata: Сцена 7. Там же Ольга: (За время премьерства повидала всякого во время госвизитов и частных встреч на высшем уровне, но то, что вытворяли эти русские… однако никакого доверия, особенно импозантному чекисту. Точно метят перекрыть нам кислород на Балтийской косе и протолкнуть через нас свой газ, ну это мы ещё посмотрим. Вежливо аплодирует, хоть не так легко понимает стихотворный русский) Хорошие стихи, а исполнение ещё лучше. Спасибо за блины. Передайте, пожалуйста, повару мою признательность, а рецепт моей помощнице, если это не произведение искусства и не музейный экспонат. Бенкендорф: (с широкой довольной улыбкой) Навеяло елизаветинской эпохой, пани Ольга. Рад, что мой тост понравился, даже если поблагодарили из вежливости. Обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад. А рецептик сейчас организуем. (через плечо, адъютанту) Пять минут. (адъютант метнулся и через полторы минуты принес карту памяти, вытащенную из телефона мишленовского повара, на который тот еще раньше записал мастер-класс Варвары) Не мне, помощнице пани премьера. Только перепиши на новую, а эту верни французу, пока не растрезвонил на весь свой сегмент интернета, что мы кулинарные пираты. Ольга: (от слова "елизаветинская" почти покраснела, как ученица, которую застукали курящей за школой, откуда Бенкендорфу-то знать… хотя, судя по охотничьему блеску за очками - он и время способен пронзать) Для вас нет ничего невозможного, пан генерал. Может, мне удастся с вашей помощью убедить пана президента изменить всего лишь место официальных переговоров, а не родине? Или (кивнула в сторону НП и стройной девушки, которая от величия сидящей перед ней персоны, не могла начать и закончить предложение, вроде как вздохнула) у сотрудницы музея это получится быстрее. Бенкендорф: Между возможным и невозможным такая ничтожная разница - всего лишь частичка "не". (поцеловал ее руку) Если место переговоров не имеет значения, какая разница, где они состоятся, пани Ольга? А если имеет (шутливо), может случиться, что я именно склоняю Николая Палыча к ущербу национальным интересам ради ваших самых очаровательных на свете глаз. Ольга: (хотите поиграть в флирт - что ж, извольте, подыграю, но исключительно ради польских интересов, бархатным голосом) Всё имеет значение, Александр Христофорович, я же не отняла руку. Считайте Кадетский военный корпус моим маленьким женским капризом. Ничто так не сближает в общении, как готовность к компромиссу. Бенкендорф: (кажется, вам расставляют медовую ловушку, товарищ генерал армии, так вы же сами стремились в нее угодить) Но и не отдадите руку, если я предложу свою, Ольга Адамовна? Ах, маленький женский каприз, он может иметь тектонические последствия, и чем я утешусь, когда ЭнПэ прогонит меня со службы за профнепригодность? (поцеловал еще раз нежную ладонь, сгреб вторую руку и поцеловал тоже) Ольга: (и это она только мяукнула, что будет, если правильно моргнуть? - потащит её в кусты) Dla chcącego nic trudnego (Для желающего нет трудностей). Не усмехайтесь, вы неплохо знаете польский. В утешение могу предвидеть ваши успехи в педагогике, например. (генерал её не понимает, а ест глазами, даже не стоит пояснять). Отпустите же мои руки, пан Бенкендорф - у всех уже челюсти на полу. Бенкендорф: (смеется) Пощадим здешний исторический паркет, Ольга Адамовна. (нехотя отпустил ее руки, но успел тихо сказать, чтобы услышала только она) Если объектом приложения моих педагогических способностей будет некий молодой человек по имени Стефан, я готов рискнуть погонами. Ольга: Привычка подслушивать - это такой профессиональный конёк? (посмотрела внимательно в глаза Бенкендорфа, как будто искала в них ответы на свои вопросы) Почему же "некий", это мой сын. Могу спорить на снижение таможенных пошлин за транзит, что даже ваши погоны не справятся с бунтарским характером Калиновских. Вы своих пороли? (с улыбкой) Как полагаете, возымеет? Бенкендорф У меня нет детей (мимолетно нахмурился какому-то воспоминанию). Ремень – это ритуал, но только в мужских руках, Ольга Адамовна. А в женских, (смеется) простите – капитуляция. (смотрел бы и смотрел в эти глаза, но вокруг топчутся президенты и референты) Насчет транзита лучше к господину Романову, он у нас рулит всеми потоками, только спорить о педагогике с ним не беритесь, у него сын охламон. Ольга: (вздохнув ресницами) Дети - наш самый большой грех, с ними и без них. Сцена 8. Там же Марья Алексеевна: (всё успела подслушать и выяснить, обиженно) Андрей мог бы сначала и со мной посоветоваться, прежде чем делать предложение (кидает оценивающий взгляд на Наташу). Лиза: Он и мне не сказал. Мама, какой это уже по счету? (кивнув на бокал, сама еще даже не пригубила) Марья Алексеевна: (не поняла вопроса, начала считать бывших, спохватилась и погрозила пальцем) Лиза, не путай меня. Я никогда не поверю, что ты была не в курсе. Михаил: Я тоже узнал только сегодня. Моя сестра - прекрасная девушка, и я буду только счастлив, если у них с Андреем всё сложится. Но, по-моему, всё происходит слишком уж быстро. Наташа: (Романову) В нашей семье все так или иначе занимаются искусством, Николай Павлович. Отец и брат - искусством убеждать, а я - просто искусством. Ранней елизаветинской эпохи. (переминается с ноги на ногу, чувствуя себя, как перед аттестационной комиссией в минкульте, а подлец Мишка и в ус не дует, уж не решил ли ее сосватать на свое место, чтобы она не вышла за Андрея? ну уж дудки, милый братик, тут я ничьего совета спрашивать не стану!) Романов: Искусствоведение? Достойно. А какая специализация? Живопись, скульптура, прикладное искусство? (Видит, что девушка явно смущена или не расположена к общению) Простите, я устроил вам… допрос, а вы, может быть, и не хотите говорить об этом. Марья Алексеевна: Лиза, что там с фонтанами? Наталья Александровна будет, видимо, индивидуальную экскурсию проводить для Николая Павловича, ей не до нас... Лиза: Андрей пишет, что осталось только вентиль повернуть. Марья Алексеевна: Вот и отлично. (чмокнула Лизу в макушку, громко всем) Дамы и господа, прошу прогуляться и насладиться нашими пейзажами! Михаил: (запоздало поспешил на помощь сестре) Николай Павлович, прошу простить, ведь Наташа, кажется, не представлена вам. Моя сестра - младший научный сотрудник, специалист здешнего музея. Очень ценный специалист! Наташа: Пришел посмотреть, как остались от козочки ножки да рожки, милый братик? Так вот, спешу тебе доложить, Николай Павлович меня не съел, но, кажется, заскучал. (с извиняющейся улыбкой покосилась на гаранта) Об искусстве я готова говорить с утра до ночи, Николай Павлович! Просто... просто не ожидала, что и вам эта тема может быть интересной. Романов: А почему нет? Вы думаете, я сухарь и зануда, который рассуждает только об экономике и политике? Я искренне люблю историю и искусство. Но, боюсь, не большой специалист в елизаветинской эпохе - мне ближе девятнадцатый век. Так что ваши познания будут нам как нельзя кстати. (еле сдерживает улыбку. Искреннее смущение Наташи подкупает, очень хочется как-то поддержать девушку, но как это сделать, чтобы не нарушить протокол?) Наташа: (польщена и смущена) Почему - сухарь? Всем известно, что у вас блестящее образование, Николай Павлович, просто вы так много работаете, вы - везде, и в сенате, и на Камчатке, и на экономическом форуме... когда вам еще увлекаться искусством. Бенкендорф: (вмешивается, смеясь) Это точно - мотыжит, как святой Франциск! Ольга: (про себя, оценив ситуацию) Святой Франциск, пожалуй, столько искусства не сдюжит. Романов: Согласен, времени на это у меня не так много, как хотелось бы. Тем ценнее такие моменты, когда оно выпадает. (Как бы ни был занят разговором с Наташей, но слышал, о чем говорили Бенкендорф и Ольга. Незаметно наступает другу на ногу под столом: играть - играй, да не заигрывайся.) Бенкендорф: (под столом от души придавил другу и гаранту ногу - иди к лешему, не завидуй) Романов: (не выдержав, Наташе) Прошу меня простить. (Бенкендорфу, многозначительно кивнув на его погоны, ледяным тоном) Такими темпами, Саша, это может случиться раньше, чем ты рассчитывал. Бенкендорф: Если ты таким тоном будешь со мной разговаривать, Коля, я сам подам в отставку. (негромко) Что ты занудствуешь, будто полиция нравов, ей-Богу! Нас даже твоя матушка так не отчитывала, когда мы курсантами в окна к девчонкам лазили. В личных делах, уж прости, я тебе отчета давать не должен. Романов: (так же негромко в ответ) Личная жизнь - это личная жизнь, но наши с тобой позиции не позволяют легко уйти в неё с головой, не забывай об этом, пожалуйста. Ольга: (К ней подошла референт узнать - всё ли в порядке, а то пан Березуцки нервно дышит на происходящее, отпустила её с миром, дескать, всё нормально. Пикировка двух главных российских россиян, причина которой столь откровенна, что даже сомнений не было, от происходящего звенело внутри и уже было не до Польши.) Бенкендорф: (усмехнулся) А я думал, мы с тобой друг друга знаем, Николай. Романов: Я тоже так думал, Саша. (Пристальный, внимательный взгляд) Впрочем, оставим этот разговор на потом. (Вставая из-за стола, Наташе) Если Мария Алексеевна уступит молодому поколению (в интонации ни капли вопроса, только утверждение), может быть, вы проведете экскурсию по парку для нашей делегации, Наталья Александровна? Справитесь? Наташа: (незаметно показав брату язык) Конечно, справлюсь, Николай Павлович! (покосилась на МА, будущая свекровь не простит, если ее задвинут на второй план) При руководящей и направляющей роли Марии Алексеевны, нашего безусловного авторитета в отечественном музейном деле и на международной арене (громко, чтобы МА услышала). Романов: Ведите нас, Наталья Александровна, теперь всё бремя ответственности на вас. Наташа: (Ощутила, как эта глыба придавила ее хрупкие плечи) Господин президент, госпожа премьер-министр, товарищ генерал армии, приглашаю вас на церемонию открытия фонтанов. Вас ожидает красочная программа и еще много интересного, всех секретов раскрывать пока не буду. Мы, сотрудники петергофского музея, любим в нем каждый камушек и надеемся поделиться этой любовью с вами. Сцена 9. Петергоф. Большой каскад Ольга: (махнула ладонью в сторону лица) На воздух бы, к фонтанам. Бенкендорф: Фонтаны так фонтаны. (подает руку, пока гарант не подсуетился) Без вас это обычные гидротехнические сооружения, пани Ольга, а с вами облаком живым фонтан сияющий клубится, и пламенеет, и дробится его на солнце влажный дым. Ольга: (на стихи улыбнулась - неисправимый гусар, подаёт руку в ответ) Идёмте же смотреть на влажный дым. Великолепное поэтическое сравнение. Не столь гениальное, как у Мицкевича, но всё же. Бенкендорф: Вы не признаёте иных поэтов, кроме Мицкевича, мы - кроме Пушкина. Может быть, помиримся на Шекспире или Мацуо Басё? Ольга: (под «Вальс дождя» спускаются к главному каскаду, даже если переговоры пройдут впустую, эстетические и… - покосилась на Бенкендорфа - куртуазные впечатления она получила) Мы не ссоримся, Александр Христофорович, напротив - ищем точки обоюдного интереса. У наших народов их куда больше, чем обид и разногласий, если покопаться. Археология - увлекательная наука. Романов: (Поглядывает на друга, поющего соловьем перед госпожой премьер-министром. Решение рождается моментально - отчаянное, в нарушение всех протоколов. Протягивает руку Наташе) Разрешите быть вашим кавалером, Наталья Александровна. Наташа: (Беспомощно оглянулась на брата, но президенту не отказывают, подала чуть дрожащую руку, а с террасы перед дворцом уже раздаются звуки Шопена. Идет с высоко поднятой головой, чтобы никто не усомнился, что она достойна оказанной чести) Михаил: (с удивлением на лице спускается к «Самсону» за главными действующими лицами) Наташа: (Представила, что с ней не випы-випы, а обычная экскурсионная группа, и от зажатости не осталось и следа. Пока спускаются по лестнице мимо Самсона, увлеченно рассказывает его непростую историю, деликатно обходя военные аллегории и сосредоточившись на художественных моментах) У меня нет технического образования, но Андр… высококвалифицированные специалисты проводили измерения при максимальном давлении и обнаружили, что струя воды из пасти льва может вырываться на высоту почти сорок метров! В обычное время, конечно, она бьет на комфортные двадцать метров, скоро мы это увидим. А пока тритоны, сирены и наяды радуются весеннему солнышку и ждут, когда им дадут воду. Как бедные жильцы новостроек в микрорайоне, в котором я живу. (сама виновата, захотела самостоятельности, но не приводить же Андрея в родительскую квартиру, куда в любой момент из Москвы мог нагрянуть брат) Романов: (бережно ведёт девушку, которая держит его за руку, внимательно слушая рассказ) Последний выпад был в мой адрес, Наталья Александровна, как я понимаю. Что ж, пообщаемся с вашим губернатором… Михаил: (Опомнился, что недостаточно галантен, и подаёт руку первой попавшейся девушке. Первой попавшейся девушкой оказывается Лиза, которая, воспользовавшись случаем, тут же стала ему рассказывать про китайцев и про бедную Маню, которая жертвует собой ради родного музея) Наташа: Николай Павлович, не ругайте, пожалуйста, нашего губернатора. Я не хотела ябедничать, нечаянно сорвалось с языка наболевшее. Он очень старается, правда, но не может же он отвечать за каждого водопроводчика. У него, как и у вас, стратегическое поле действия, только в масштабах области. (краем глаза увидела в техническом гроте Андрея, застывшего с разинутым ртом) Бенкендорф: (спускаются на несколько ступенек после НП и Натали, смеется) Расскажите, как Самсона в девятнадцатом веке подстригли, Наталья Александровна! Ольга: (вполуха слушает девушку, полностью отвлечься ей не даёт тёплая ладонь генерала на её локте) Кто же был той Далилой? Наташа: (В каждой тургруппе обязательно найдется какой-нибудь подсказчик, норовящий отнять у гида хлеб. Привыкла не вестись, но культурно ставить на место. Продолжает, как ни в чем не бывало) К началу 19 века статуя Самсона, изваянная по библейским канонам, обветшала, и тогда скульптор Козловский… Романов: (Подошёл вплотную к чаше французского фонтана и облокотился на ограждение, заслушавшись. Улыбается) Ох уж мне эти стратеги. Так кто, говорите, реставрировал Самсона? Бенкендорф: Не дали мне музейщики блеснуть эрудицией, почерпнутой с их же сайта. Ольга Адамовна, (когда женщина очень красивая – катастрофа, но выжить еще можно, когда же еще и остроумная, шансов никаких) с нашими народами я бы предпочел антиархеологию – всё закопать и построить новое, можно даже под одной крышей. Сказал бы – в Москве, но вы же со мной не захотите после этого знаться, а я собирался предложить вам (бархатным голосом, мягко поглаживая ее локоток) закопать также и мое труднопроизносимое отчество и звать меня просто Александр. Ольга: Это как раз легко, пан Александр, а то, каждый раз, когда я слышу имя своего отца, тут же вижу перед носом его грозящий мне палец. (рассмеялась, благо Романов позировал у фонтана) А пан президент не скинет с вас погоны, если поляки снова окажутся в Москве? Бенкендорф: Смотря, в каком количестве и качестве окажутся, и будете ли вы в их числе. Если нет, то мне безразлично, останутся ли на мне погоны. Так наш договор в силе, пани Ольга? (улыбнулся) Я добиваюсь переноса места переговоров, а вы поручаете мне перевоспитание вашего сына? Ольга: (тоже шутливо) Вы не понимаете, на что хотите нарваться, пан Александр. Wolno bogatemu biednie żyć (охота же богатому бедным жить). Пани Бенкендорф "спасибо" вам точно не скажет, так что, как это по-вашему, попинайте себя. Бенкендорф: Пани Бенкендорф? (вид был такой же обалделый, как когда год назад ему на стол первый раз положили фото развлечений президентского сынка и директрисы музея, доктора, минуточку, искусствоведения; потом сообразил и рассмеялся) Пани Бенкендорф не скажет ни спасибо, ни пожалуйста - ее нет. Давно нет. На мне, конечно, нет таблички "абсолютно свободный мужчина", но неужели вы даже по верхам (надулся) не читали мое досье перед поездкой? Ольга: ("Давно нет" - растерянно моргнула. Matka Boża, надо хоть иногда самой просматривать важные документы, а не слушать доклад, пока читаешь в мессенджере очередную претензию от экс-супруга. Как он надулся! Задет, добавим, - откинула настырный локон с лица и пожала плечами) Я не обращаю внимания на незначительные факты в биографии. (помолчала) Про Звезду Героя, и за что вы были награждены, пан Бенкендорф, я знаю. Бенкендорф: Вашей разведке не всё известно, пани Ольга. (полушутливо, хотя сообщает чистую правду) На самом деле эта Звезда должна была стать второй, первую президент зажал, чтобы не подумали, будто дает по дружбе. Сказал, что хватит с меня ордена за заслуги перед отечеством. Наташа: (Ужасно расстроена – значит, у нее не получилось рассказать интересно, если президент переспрашивает. Это провал! Где-то, наверно, злорадно потирает сейчас ручки коварная МА. Посмотрела на облокоченного президента – он выглядел очень живописно, как отдыхающий лев, и в чуть прищуренном взгляде дремала скрытая сила) Извините, Николай Павлович, можно я сфотографирую вас и поставлю на сайт нашего музея? Не для рекламы (засмущалась), он в рекламе не нуждается, а как еще одно произведение искусства. (теперь выставила себя еще и льстивой дурой, провал, провал!) Романов: (приподнял бровь) Боюсь, на музейный экспонат я не очень потяну. Но буду благодарен вам за хорошую фотографию. Просто на память об этой прогулке. Наташа: (пока разрешают, надо пользоваться, сфоткала вертикально, горизонтально и с зумом) Если на память... Николай Павлович, можно я тогда поставлю ваше фото на заставку моего смартфона? У всех вы или на дельфине, или в рубке ледокола, или за рулем шагающего экскаватора, а такого ни у кого не будет! Романов: Конечно, можно. Наташа, а если… если я предложу вам сфотографироваться вместе на мой телефон? Я ведь тоже хочу что-нибудь оставить на память себе.
Gata: Сцена 10. Там же Алекс: (спрыгнул с яхты на причал в Петергофе, строчит смс МА: "Кисуня, я уже здесь с попутным ветром. Мчусь в кабинет или как обычно?") Марья Алексеевна: Отодвинутая с главных ролей, ревниво наблюдает со стороны за прогуливающейся делегацией и НП возле французского фонтана. На смс молодого любовника встрепенулась, пишет ответ: "У нас делегация, открываем сезон фонтанов у Самсона. Жду". Алекс: Нам ли делегаций не знать. (спортивным шагом пересекает Нижний парк и обнаруживает только птичий щебет и фсошников за каждым кусом. Хмурится и снова пишет: «Кто у вас сегодня делегируется?» Хм, папахен вроде должен в Кремле польскую цацу обхаживать. Губер, что ли, излишнего почёта захотел?! Марья Алексеевна: (Алексу) «У нас твой отец с пани премьером, и ещё твой тезка из гэбэ. Сейчас встречу!» Алекс: (скривился) Семейных встреч мне только недоставало. И дядя Беня нарисовался не к добру. (Из фонтана «Ракушка», хорошо хоть не включили их ещё, подает знаки МА, чтобы подошла) Марья Алексеевна: (Видит Алекса, спешит к нему, огибая кусты с фсошниками) Наконец-то, как ты добрался? Алекс: (не вылезая из укрытия, тянется к округлым бочкам МА и притягивает ее к себе, широко улыбаясь) Яхта новая у меня, на ней и пришёл в Петергоф похвастаться. Тебе понравится, Кисуня. Думал, прямо сейчас на ней зависнем. Почему ты не предупредила про отца? Марья Алексеевна: Саму застали врасплох. Я гуляла в Пассаже, а тут такие новости... Давай все бросим и укатим на яхте, фонтаны без нас обойдутся. (Целует Алекса) Наташа: (Романову) Николай Павлович, вам не нужно спрашивать, это такая честь для меня. (Неловко пристраивается рядом и улыбается на камеру, как миллион раз, наверно, улыбался сам НП, когда его просили о совместном снимке политики и лауреаты. Кто бы мог подумать… и что подумает Андрей или его мама. Кстати, не ее ли это шляпка промелькнула в кустах? Улыбка на снимке вышла немного испуганной) Романов: (Не удержавшись, приобнимает девушку за плечи) Я, конечно, понимаю, что для всех символизирую только свой статус. Но я тоже человек, в конце концов. (Торопливо убирает руку с плеча девушки, потому что она ведь сейчас надумает черт знает что, а он… Он просто не смог удержаться) Алекс: (МА) Погнали. Мне тоже тут мелькать не с руки. (Вылез из фонтана, за руку тянет МА за собой, но перед ними возникает лицо-кирпич в тёмных очках и костюме) Руки! Не видишь, кого трогаешь? Марья Алексеевна: Уважаемый, я директор этого заповедника, а это сын Президента! Дайте нам пройти! (Делает нетерпеливый взмах холеной рукой, унизанной перстнями и с модным маникюром) Бенкендорф: (рядом возник адъютант с неотложным докладом, пришлось оглянуться на кутерьму в некотором отдалении) Гхм!.. Можно это видео отмотать назад и вернуть, как было, то есть их тут не было. Включайте фонтаны, наконец! (ворчит) Чтобы смыть этот декамерон с глаз долой. Ольга: (когда генерал отвлёкся по служебной необходимости, спустилась ниже, чтобы увидеть всё великолепие Большого каскада, который пока не подавал признаков жизни) Русские опять запрягают и запрягают. Пан Романов успеет украсить фотоальбомы всем сотрудникам музея. Алекс: (лицо-кирпич получило ЦУ в наушник и сдвинулось, освобождая им дорогу, дядя Беня - нормальный мужик) Идём, Кисуля, лёд в ведёрке тает, Вдовица Клико греется. (Но не успели они сделать пару шагов в сторону причала, как сзади, со стороны Большого дворца, началось такое...) Андрей: (До сих пор не решив, расстраиваться или гордиться, что невеста вышагивала под руку с императором, узрел, как Натульчик, щека к щеке, селфится с НП - он близорукий, но президентскую лапу у нее на плечах рассмотрел!!! Закружил фонтан воспоминаний – рестораны, премьеры, бутики, романтические ночи в отеле Трезини Палас, на любимую денег не жалко, но у президента всяко возможностей больше, чем у директора ООО «Вода на ветер», а теперь, похоже, и вся жизнь туда же, с отчаянным выражением лица крутанул вентиль на всю мощь) Наташа: (улыбнулась НП, но эта рука на плече… чтобы скрыть охватившее ее смятение) Ой, у меня лицо на снимке перекосило куда-то влево, можно перефоткаться? (Это было самое крышесносное селфи – разинутые в крике рты и волосы дыбом на фоне обрушившейся на них волны) Маня: Высадилась в Петергофе, скинув китайцев на прикормленное агентство водных экскурсий. Да уж, китайцы, определённо, увидят зрелище, зря, что ли, она с Андреем болтала про "слабые места" системы подачи, глазки этому тюфяку строила, а он, гордый собой, фонтанировал сведениями. Пару вентилей подпортить – пустяки, а заодно и карьеру сопернице-директрисе. В недрах породистого британского издания уже вызревает статья по материалам анонимного экслюзивного источника "Романов сел в лужу перед премьер-министром Польши". Романов: (взбешен, но старается держать себя в руках) Кто здесь отвечает за подачу воды?! Директора ко мне на разговор! (Сам не заметил, как инстинктивно прижал к себе насквозь мокрую девушку) Андрей: (Вентиль сорвало, и горе-водопроводчика вынесло водой прямо под ноги НП и невесте. Президентские секьюрити встряхнули и привели в вертикальное положение. Подслеповато щурится, оглядываясь, где очки, очки на носу у Самсона. Блеет) Старая система, господин президент... Охраняется государством, как историческая... Современную ставить нельзя... Мы делаем всё, что можно... Наташа: (сама не заметила, как инстинктивно прижалась к НП, даже слышит, как неровно бьется его сердце, или это вода шумит? но когда потоком к ним под ноги вынесло Андрея - мокрого, несчастного, бросилась к нему) Андрюшенька, что случилось? Ты же говорил, что это лучшая в мире система, круче версальской, надежней всех современных. (мокрым платочком пытается вытереть ему лоб, горестно к НП) Его теперь будут судить, да? Маня: Со службой безопасности президента особых проблем не было: Маша здесь работает, личная экскурсия для Александра Романова (видела его яхту у пирса). Немного поколебалась - всё-таки, Наташа и Лиза ни в чем не виноваты, но вспомнилось, как она служила ширмой для романа МА с президентским сыном, нудные инвентаризации, скидываемые в основном на Манины плечи, китайцы, радостно сброшенные Лизой... степень озверения кротких и безотказных - геометрическая. Незаметно делает кучу сочных кадров и отправляет их в издание. Судя по шороху в кустах, у Нарышкиной сегодня тоже праздник. Романов: (ему не до церемоний - во-первых, крупный конфуз перед делегацией, во-вторых, что куда хуже, жизни людей - его, Бенкендорфа, Ольги Калиновской, и, чего уж там, Натальи Репниной были подвергнуты опасности) Не надо песен, молодой человек, я прекрасно знаю состояние систем водоснабжения Петергофа. Признавайтесь: это было сделано намеренно. Кто был целью? Я? Бенкендорф? Госпожа Калиновская? (Поколебавшись) Госпожа Репнина? (С недоумением наблюдает за действиями Наташи) Сначала надо разобраться с его мотивами. Что это, халатность, или преднамеренный срыв делегации? В любом случае, с ним побеседуют. Наташа: (всплеснув руками) Николай Павлович, Андрей не способен причинить кому-то вред, тем более вам или историческим фонтанам. Он - гидротехнический гений, а гений и злодейство не совместимы. (мечется от одного к другому) Андрюша, не молчи, скажи, что ты не виноват, фонтаны не прошли еще всех испытаний, что плановый запуск через неделю, а тебя заставили поторопиться ради высоких гостей, и ты предупреждал о рисках... Ты можешь хоть слово сказать в свою защиту, или так и будешь прятаться за юбку мамы или мою?! Романов: (с горечью) О, так вы знакомы?! (Сговор, не иначе. А он-то уже уши развесил, в кои веки, хотел почувствовать себя просто человеком) И кто же этот ваш Андрюша? На кого он работает? Андрей: (съежился под грозным взглядом президента и мычит что-то нечленораздельно, лишь возмущенный голос Наташи привел в чувство) Между прочим... между прочим, ты мне обещала сегодня ответить, да или нет. Вот, где-то колечко было... (ощупывает мокрый пиджак, пытаясь залезть в карман) С изумрудом, под цвет твоих глаз... чек, наверно, размок... а, он же был электронный. Марья Алексеевна: (Настроилась на прогулку на яхте с любимым со всеми приятностями, но тут случилось извержение фонтанов, сыну грозит беда, поспешила на помощь) Прошу прощения за случившееся, господин президент, отлучилась буквально на минуту, сына вашего встречала и тут такое (театрально вздыхает). Сцена 11. Петергоф. Фонтан «Самсон» Бенкендорф: (Когда прорва воды с ниагарским грохотом вырвалась из пасти льва, которую три века пытается порвать Самсон, одним прыжком перелетел через несколько ступенек вниз к пани премьеру и без церемоний сгреб ее в охапку, закрыв своим телом) Черт знает, что такое! Кому руки оторвать?! (оттащил ее подальше от сошедших с ума фонтанов) С вами все в порядке, Ольга? (у самого спина насквозь и фуражку унесло потоком, но даму не отпускает) Ольга: (сначала испугалась, потом оценила момент и смеётся - так весело и... хорошо ещё не было, даже не обратила внимания, как генерал сократил словесную и тактильную дистанцию) Всё просто отлично, великолепно, Александр Хри… пан Александр! Погоны пока при вас, а фуражка уже махнула хвостом наяды. Если наши взаимоотношения на Балтике будут развиваться столь стремительно, я ничего не имею против, чтобы мокрой стороной оказалась российская. (вокруг них образовалось кольцо из российского-польских спецслужб, а пан Берецузки почти дышит ей в ухо, нацелившись оторвать руки Бенкендорфа с её талии и спины, по-польски, не оборачиваясь, но всё же отстраняясь от генерала) Со мной всё в порядке (многострадальное, но любимое пальто в нежно-персиковых тонах придётся продать на благотворительном аукционе в пользу дельфинов или ещё каких-нибудь китов). Вы же видите - меня не унесло в Финский залив. Бенкендорф: Бросился бы за вами вплавь, пани Ольга, хотя у вас и без меня разрядников хватает (покосился на пана Березуцкого – мужик крепкий, и моложе лет на десять, но на стометровке брассом еще вопрос, кто кого). Мое почтение, панове. (хотел козырнуть, но вспомнил, что нет фуражки) Вы настойчивы (по-польски, усмехнувшись), хотя не слишком проворны. (вынужден все-таки отпустить пани премьера, чтобы ей не пришлось объясняться со своими, сожрут же и не подавятся, а у него пока нет законных прав ее защищать) Ольга: (веселится от души) Бросились бы, пан Бенкендорф, не сомневаюсь, и дали бы фору моим (тихо) церберам, (снова смеётся) только у меня спортивный разряд по плаванию. Вы же читали мою curriculum vitae. Бенкендорф: Читал, и куда более внимательно, чем вы мое досье. Но преимуществ мне это не дало, главную вашу загадку я пока так и не разгадал. Ольга: (подмигнула) У вас на разгадку осталось ещё 24 часа до конца официального визита, пан Бенкендорф. Романов: (к МА, с трудом подавляя гнев) При чем здесь мой сын, госпожа Долгорукая? Его здесь нет и быть и не может. Вы понимаете, что едва не произошел международный скандал?! (С облегчением слышит за спиной смех польского премьер-министра - какое счастье, кажется, всё удастся перевести в шутку. Бенкендорфу) Саша, мне кажется, это скорее по твоей части. (Покосился на Андрея и заметил у того в руках кольцо. Наташе) Так вы с ним заодно, Наталья Александровна? Думали, что это будет смешной розыгрыш? (Разворачивается, чтобы уйти) Наташа: (обиженно) Да, мы вместе работаем на разведку Ватикана. (глубоко разочарована в гаранте, говорил – тоже человек, а на деле – у сильного всегда бессильный виноват) Колечко можешь оставить себе, Андрюша. Изумруд выращенный, да? Ты всегда был скупердяй, только я раньше на этом не циклилась. Подари его своей маме, она будет счастлива. Романов: (поворачиваясь к девушке) А что я должен подумать, Наталья Александровна? Поставьте себя на моё место. У вас важные международные переговоры, а вместо них назревает международный скандал. Хорошо ещё (лёгкий жест в сторону Ольги) вторая сторона восприняла всё легко. (Грустно расстегивает полностью мокрый пиджак и отдаёт подоспевшему адъютанту, поправляет прилипшую к телу мокрую рубашку) Ольга Адамовна, я приношу самые искренние извинения за этот инцидент. Поверьте, эту халатность я без спуска не оставлю. Но, как вы можете видеть, я и сам в числе пострадавших - прошу отнестись со снисхождением. Бенкендорф: (Романову, примирительно) Провинившуюся водичку уже вернули в русло, фонтаны работают в штатном режиме. А вашим секьюрити, Николай Палыч, потренироваться бы так же быстро выхватывать зонты, как они выхватывают пистолеты. Вышли бы сухим из воды (смеется, настроение отличное, несмотря на мокрый китель, ведь ему сказали - всё великолепно). Романов: (Бенкендорфу, мрачно) Рад, что ты так весел, Саша. Но я не считаю происходящее лёгким недоразумением. Будь добр, разберись в этой истории подробнее. Бенкендорф: (Романову) Слушаюсь, господин президент. Пробьем связи вон того мокрого гуся, который поделился очками с Самсоном, выясним, что два года назад он ездил на стажировку в Италию, профукал там по кабакам командировочные и был завербован... Но это долго. Лучше подвесим на дыбу и будем бить по почкам, пока не признается, кто его надоумил сорвать вентиль с водовода. Романов: (взорвался) Саша, не юродствуй! Я в жизни не поверю, что вентиль слетел сам собой! Сделано это было намеренно, вопрос только в том, для кого. (Поворачиваясь к Наташе) Ни в жизнь не поверю, что с этим мокрым оболтусом что-то может связывать такого серьёзного специалиста и… очаровательную девушку, как вы, Наталья Александровна. Наташа: (услышав разговор НП и АХ, побледнела и подошла ближе) Товарищ генерал, может быть, Андрей Долгорукий и криворукий на самом деле, но он, совершенно точно, не злодей. (к НП, закусив губу) Николай Павлович... господин президент, помните, я просила у вас фото, чтобы поставить на сайт нашего музея? Я просила вас об этом не потому, что вы президент, а что президент, которого я уважаю и кем восхищаюсь, как сильным и справедливым человеком. Да, я собиралась замуж за Андрея, но он меня... разочаровал. Пожалуйста, не разочаровывайте меня тоже. Хотя, какое вам дело до разочарования какой-то глупой девчонки. На выборах мой голос все равно ваш. Бенкендорф: (рассмеялся на отповедь Наташи) Коля, ну что, убедился, что моему ведомству здесь делать нечего? Девушка разочарована, а у парня срывает вентиль. Ольга: (подходит к мокрому Романову и светским жестом, протокол уже давно смыло, без подтекста, поправляет ему ворот рубашки, лучезарно улыбается) По-моему, это скандал, Николай Павлович, зато никому не скучно. Лучшего приёма мне еще не оказывали, его не назовёшь сухим. Романов: Только ваш такт и дипломатия спасают отношения двух наших государств. (улыбнулся) Польше очень повезло с вами, Ольга Адамовна. Ольга: (в глазах смешинки) Польше не только повезло, она будет скоро мне просто обязана, если мы договоримся на высшем уровне с учётом наших взаимных интересов. (слышит шутливый баритон Бенкендорфа) Лютует ваш генерал. Пока вы не решили, что делать с его погонами, могу я его у вас украсть? Не навсегда, не пугайтесь, Николай Павлович, я хотела бы посетить дворец Монплезир, а в деле спасения пану Бенкендорфу равных нет. Теперь уже нельзя быть уверенной, откуда брызнет. Романов: Я надеюсь, что нам всё же удастся это сделать, даже несмотря на эти незапланированные водные процедуры. Поручаю вас Александру Христофоровичу, доверяю ему, как себе. Как вернетесь с прогулки - надеюсь, продолжим встречу. Бенкендорф: (Это что еще за новое слово в дипломатии, хмуро покосился на руки Ольги не у него на воротнике. Но если речь об индивидуальной экскурсии, и гидом буду я, так и быть, простим Николаю. Китель на ветру обсох, адъютант принес потерянную фуражку, можно козырнуть гаранту и на время о нем забыть, а кучку настырных поляков очень вежливые люди в серых пиджаках со всеми реверансами проводили доедать русские блины.) Я весь ваш, пани премьер. В Монплезир и avec plaisir. Алекс: (Петляет кустами сирени и прочей флоры к месту действий. Обозрев картину, присвистнул и стал снимать на смартфон, всех знает, не первый день отирается в заповеднике) Никогда такого не видел! Все зануды в сборе. Мишастый с выпученными глазами, прыгает вокруг папахена, а перед кем прыгает папахен? О, Натусик в мелкий бусик. Интрига. Адрюха идиот по жизни, как у моей Кисули такое получилось - загадка. Лиза, как всегда - упадет метеорит, она спокойно заглянет в воронку. Ба, польская премьерша! Вот это краш. У дяди Бени губа не дура, прилип со всей чекисткой хваткой, папахен, ты-лох, гы-гы. Видео отправляет всем приятелям-мажорам, но сперва матушке.)
Gata: Сцена 12. Петергоф. Большой каскад Маня: (Нацепив на лицо глуповато-участливое выражение) Марья Алексеевна, какой ужас! (Переступая через лужи грязи, а лучше бы крови соперницы, которая не подозревает, о том, что Мане всё известно) Нас теперь всех уволят?! Мы теперь аккредитацию гида только на ведение экскурсий по Иркутскому тракту и в дом-музей Трубецких получить сможем? (С наслаждением тараторит, перечисляя перспективы безрадостного будущего Долгоруких) Наташа: Маш, ты уже успела напиться с горя, такая веселая? Налей и мне, если осталось. (чуть не плачет) Моя защита накрылась фарфоровым бурдалю, да ну ее, не это горько, а жалко, что нет нормальных мужчин. Мишка не в счет. Маня: Если бы ты скинула с хвоста толпу недовольных азиатов, тоже бы от радости опьянела. (утешающе) Все мужики ненормальные. Даже если каким-то невероятным образом не сможешь защитить диссертацию, напишешь новую об этом. Наташа: (Маше) Я скорее напишу музейный триллер, прославлюсь, как Дэн Браун. Марья Алексеевна: С нашими кадрами мы сделаем даже дом-музей Трубецких достопримечательностью номер один в России. Хоть некоторых и стоило бы уволить за утрату доверия. (бросив взгляд на Натали, Андрею) Это всё потому, что ты не посоветовался со мной насчет невесты, но не переживай. Новую найдем, такому-то красавцу! Андрей: (уныло) Только не из твоих музейных крыс, мама. У них или понятия о верности ссохлись, или грудь, как у Манон. Маня: (Ненадолго отвлеклась от Долгоруких, чтобы порассматривать первых лиц из новостей. Услышав разговоры про свою грудь и сватовство, наливается помидорным цветом. Громко, чтобы Романов-старший точно мимо ушей не пропустил) Мария Алексеевна, да вас саму уже пора поздравлять - скоро президентского сына под венец поведете. Андрей: Манон, что ты несешь про мою маму, пыли, что ли, музейной наглоталась? Марья Алексеевна: (Про Маню – вот змея, а прикидывалась овечкой, в тон ей) Как жалко, господин президент такую великолепную поздравительную речь не услышал. Нужно было тебе ее записать, чтобы повторить на бис. (гладит Андрея по голове) Милый, сегодня просто не твой день. Но всё пройдет, верь своей маме. Романов: (покосился на Долгоруких и отвернулся) Бог с ним. Если он счёл меня соперником с первого взгляда, то я скорее польщён, чем обижен. (Наташе, с грустной улыбкой) Боюсь, Наташа, вы меня идеализируете, глядя на образ по телевизору. А я, как видите, тоже человек. Могу ошибаться. Но надеюсь, что сейчас не ошибусь. (Берёт девушку за руку) Я не могу ничего вам приказывать, Наташа. Только просить. (Замер, ощущая, как бьётся сердце) Наталья Александровна, скажите: я могу рассчитывать на что-то большее от вас, нежели только ваш голос на выборах? (Сам не заметил, как крепче сжал руку девушки) Наташа: (растрогана) А я счастлива, что не ошиблась в вас, Николай Павлович. (смахнула непрошеную слезинку) Но что же я еще могу вам дать, кроме голоса на выборах? (вдруг улыбнулась лукаво) Впрочем, если вы меня пригласите в театр или на концерт... но где же вы найдете на это время. У вас сейчас важные переговоры с поляками, а потом с китайцами, или с кем-нибудь еще... Романов: (осторожно проведя рукой по щеке) Человек всегда находит время на то, что он по-настоящему хочет. Вы мне можете дать самое главное, Наташа. Но захотите ли вы принять моё предложение? Быть рядом с президентом - это тяжёлое бремя, Наталья Александровна. Согласитесь ли вы? (На колено опускаться смысла нет, ибо кольца-то всё равно нет. Но она видит, она должна всё увидеть по его глазам! С тревогой ищет во взгляде Наташи ответ, точнее, приговор) Наташа: Быть рядом с президентом? У вас же есть пресс-секретарь, мой брат… (внезапно поняла, что НП имеет в виду, сердечко забилось-забилось-забилось) Николай Павлович, но как же так… вы меня совсем не знаете… (настолько, что едва не обвинил Бог знает в чем, и вообще – из одних отношений сразу в другие, не дав опомниться, разве так можно? его молящие глаза требуют ответа, жесткий и бескомпромиссный человек, оказавшийся таким ранимым, что мне сказать вам? Мягко отстранилась) Спасибо, что сразу предупредили о трудностях, которые меня ждут. Но даже если бы вы обещали золотые горы и жизнь, как на курорте, мне все равно нужно подумать. Романов: Понимаю, Наташа. (Взял её руку, притянул к губам и поцеловал пальцы) Любви по принуждению не бывает. Я подожду вашего решения, каким бы оно ни было. А сейчас вам надо бы переодеться - боюсь, что вы замерзнете, да и мой насквозь мокрый пиджак вряд ли вас согреет. (Адъютант, подходя ближе, говорит, что одежда уже доставлена во дворец. Сбивчиво) Для вас тоже должны были привезти, я рискнул взять на себя... В общем, пойдёмте, посмотрим? (Берёт под руку Наташу и ведёт её по ступенькам вверх во дворец, проходя мимо Андрея и МА и не глядя на них) Сцена 13. Нижний парк Михаил: (наткнулся в кустах на Алекса) Сашка? Ты здесь? Как?.. Это твоя шутка, что ли?! Алекс: Привет, Мишка! Всё горбатишься на благо Отечества, трудяга наш. Не, с фонтаном не моя идея, но признаю - гениальная! Рад был видеть, отцу только не говори, что я здесь. Михаил: (кладёт приятелю руку на плечо) Я врать не приучен, а твоему отцу – тем более. Пойдем, представишься, как положено, а то польская спецура сфотографирует тут тебя в кустах, будет неудобно. Алекс: (сбросил руку Репнина с плеча) Не ожидал от тебя подставы, Миха, а ещё другом назывался. Широта моей души заканчивается на долготе предательства. Ради сатисфакции огорчу тебя невероятно, сестрица твоя, ромашка полевая, сейчас уши не на тот сук развесила, а моей маман это строго не понравится. Михаил: Что ты сказал про мою сестру?! (Налетает на Алекса, но тот не зря президент в одних спортивных федерациях и почётный в других, скрутил пресс-секретаря буквой "зю". Подоспевшая охрана растаскивает обоих) Марья Алексеевна: (искала Алекса, а наткнулась на драку) Что здесь происходит? Это невыносимо, вы меня совсем не жалеете. Сначала Андрюша, а теперь вот… вот… (плачет, но аккуратно, чтобы не размазать макияж) Алекс: (Пар из ноздрей, в адрес Михаила) Ничего, Репнин, поквитаемся ещё. (Завидев МА) Кису... Мария Алексеевна, эта мелочь не стоит вашего беспокойства. (Подходит и берёт за руки, не привык личное вываливать публично) Ну, ну, не огорчайтесь. Пойдёмте провожу вас, Мария Алексеевна, вы мне всё расскажете, кто вас огорчил и чем. Я все подробненько запишу и папах… отцу передам. Всех накажем, всех выпорем. Маня: (Закусила губу, глядя издалека, как директриса удаляется чуть не в обнимку с молодым любовником. Вокруг поломанного вентиля суета почти затихла, а жаль, кроме выплаченных за слив денег, душу пока больше ничего не греет. Хотя! Опрометью, чтобы не передумать, бросилась к Репнину) Товарищ офицер, я хочу дать показания о диверсии. Михаил: (Поправляет съехавший галстук, уточнил) Бывший офицер, девушка. Насчет диверсий вам не ко мне, к Бенкендорфу. (Нахмурившись) А вы, собственно, кто? Маня: (Шмыгнула носом) Я не знаю, будут ли меня слушать. Я здесь работаю, старший научный сотрудник Мария Романова, только не подумайте, я однофамилица. Михаил: Что же вы хотели сообщить? (Сначала надо выяснить, о чем речь, а потом решать - скидывать проблемы на голову ФСБ, или решать самим) Маня: (Помявшись для виду) Понимаете... Есть основания полагать, что вентили фонтана были испорчены Андреем Долгоруким, когда мы узнали о приезде делегации. Мне бы не хотелось думать, что это злой умысел. Но вот рабочие говорили, что резьба на вентилях была будто подпилена ножовкой. А кто в этом понимает, кроме Андрея? "Вода на ветер" не первый год выигрывают тендер на обслуживание. (Про себя: любящая мамочка МА уж об этом позаботилась) Михаил: (решительно) Пойдёмте, следует немедленно сообщить это нужным людям. Маня: (Еле поспевает за широкими шагами Репнина. Запоздало струхнула) А вы меня, что, сейчас допрашивать будете? Михаил: Зачем мне вас допрашивать? Вы важный свидетель, сами всё и расскажете! (Привел девушку к офицеру ФСО) Вот, Мария, будьте добры, повторите, что вам известно. Маня: Сначала запинаясь, а потом всё более уверенно рассказала начальнику охраны президента всё-всё про тёмную личность Долгорукого и своих подозрениях на его счет. Последний выслушал внимательно, но явного интереса не выказал, поблагодарил за информацию и сохранил себе контакты. Потирает едва не оторванную Михаилом руку, что ж за день такой, Долгорукие сухими из воды выскакивают. Лиза: Сижу и смотрю, как Маня парня из-под носа уводит, и что самое обидное – ничего сделать не могу. А я еще ей шампанское купила, в благодарность за то, что она мои группы в Павловске взяла. (протягивает бутылку брату) Открой, Андрюша, выпьем с горя. Андрей: Манон? Что-то она на нашу семью озверилась, а ведь была мышь мышью. Про маму нашу какую-то чушь несла. Кого она у тебя отбить хочет, Вовку, что ли? Вы же с ним разбежались. Не плачь, сестренка, (открывает и разливает) я с тобой. Несмотря на то, что Натулик меня бросила, а жизнь – гадость. Лиза: Не Вовку, а Мишу. (вздыхает) Хотя он пока не мой парень, но я с ним раньше познакомилась, между прочим, нечего мне дорогу перебегать! Андрей: Лизок, если ты сама не определилась, твой он или не твой, Маня тут с какого припеку? (опрокинул еще стакан шампанского, остальное допил из горла и выбросил бутылку в фонтан) Пойду, попробую достать свои очки и рассмотреть ее козни поближе. (Далеко не ушел, задержали вежливые люди в штатском. По факту осмотра было подтверждено наличие подпилов на вентиле, а руководитель ООО "Вода на ветер" отвечает за всё состояние водопроводных систем фонтанов заповедника. Пока только на вопросы, но может и по всей строгости закона) Сцена 14. Большой дворец Наташа: (В одной из комнат Большого дворца перебирает кипу новой женской одежды разных цветов и фасонов. Ее размера. Подошла к зеркалу, приложила к себе одно, другое. Скажу – да, и по одному моему щелчку так же будут привозить всё, чего ни пожелаю. Приемы, визиты. Шаг влево, вправо от протокола – расстрел. А поздно ночью он будет приходить, усталый, и класть руки ей на плечи. Куда вас занесло, Наталья Александровна, оно вам надо? (взгляд упал на фото НП на заставке смартфона, увеличила, чтобы рассмотреть) Романов: (В одной из комнат Большого дворца переодевается в чистый сухой костюм, а перед глазами стоит образ чистой красоты. Куда, куда ты лезешь, Коля? Взрослый мужик с кучей проблем, даром, что президент. Зачем ты сдался этой нежной, хрупкой девушке, увлеченной своей работой, оно ей надо? (Но при воспоминании её взгляда, её нежных пальчиков у своих губ, рот невольно растягивается в улыбку, а глаза теплеют. Встряхнул головой, вышел из комнаты, пошёл побродить по коридорам в одиночестве, в ожидании возвращения главной части делегации из Монплезира - НП очень любит Петергоф и его дворец, хотя и редко здесь бывает в последнее время) Наташа: (От изучения НП на обойке смартфона отвлек деликатный стук в дверь.) Иду, Николай Павлович! (но это оказался не он, а строгая элегантная дама из службы протокола – началось!) Спасибо, ничего не нужно, я справлюсь сама. Простите, (остановила даму) это вы всё покупали? У вас отличный вкус. (Дама протокольно улыбнулась и исчезла, а Наташа облачилась в шелковистый брючный костюм цвета молодого горошка и пошла искать НП, что оказалось делом несложным благодаря любезным живым указателям в черных костюмах) Николай Павлович, спасибо за такой щедрый подарок, хоть это неудобно, я ведь пока не первая леди, а вы на меня потратились из государственной казны. Романов: (от молчаливых размышлений в процессе бродилок по коридорам оторвал знакомый и уже такой родной сердцу голос из-за спины) Наталья Александровна! (В восхищении) Вы... Вы очень хорошо выглядите. (смущённо) Нет, Наталья Александровна. Не из казны. Наташа: (улыбнулась комплименту) Спасибо, это, наверно, потому что у меня хорошее настроение благодаря вам. Так вы на меня потратились лично? Ой! Тогда можно я продам остальное, чтобы заработать себе на приданое? (боясь, чтобы его не хватил апоклексический удар от ее шуток, сменила тему) Николай Павлович, а хотите, я вам покажу место, где я работаю? Туда не водят туристов. Романов: Мне уже считать это вашим ответом? Конечно, хочу. (Берёт её руку и прижимает к своей щеке) Если вы сделаете исключение для одного туриста. Наташа: (провела пальчиками по щеке Николая, потрогала строгую складку у губ, смутилась, покраснела и отвела глаза) Идемте же в наше святая святых! (пришли в угловое помещение, довольно простое, без лепнины, окно выходит на верхний сад, столы, картотека, цветочки на окнах) Вот этот стол мой, а тот - Манин, у нее вечно беспорядок, но она быстрее из этого тарарама умеет выудить нужную бумажку, чем мы с Лизой из своих аккуратных папочек. Вам неинтересно? Романов: (Не замечает ничего, кроме Наташи) Мне? Мне очень интересно! (Подошёл к столу, понюхал цветочки, скосил глаза на картотеку и на вид за окном. Она рядом, она так близко! Коля, нет, остановись! Прежде чем понял, что он творит, попытался обнять девушку и прижать к себе) Наташа: (Только что с отсуствующим видом смотрел в окно, и вдруг накинулся на нее, она ничего не успела сообразить, вздрогнула и резко отстранилась) Николай Павлович.... (попыталась улыбнуться) вы ведете себя по-пиратски. Романов: (виновато) простите, Наталья Александровна. (Отошёл от девушки, смотрит в окно. Чувствует себя виноватым. Коля, ты же цивилизованный мужчина, а не дикарь!) Наташа: (неловкое молчание затянулось, робко) Николай Павлович, я... (и кто из них более пуглив?.. неслышно подошла сзади, протянула руку, хотела дотронуться до его рукава, но так и не решилась) Простите меня, пожалуйста... (во внезапном порыве ткнулась горячей головой ему в плечо и быстро выбежала из комнаты) Романов: (Почувствовал, как Наташа уткнулась ему в плечо, но пока обернулся, в комнате уже никого не было. Полушепотом) Что я наделал?! (Ещё раз с тоской осмотрел её рабочее место, её книги, её бумаги, её цветы - и тихо вышел из комнаты.)
Gata: Сцена 15. Дворец Монплезир Бенкендорф: (Ольге) Хотел провернуть операцию прикрытия, чтобы сбить со следа вашу охрану, но вовремя себя пристыдил, хорош я был бы – таскать вас по кустам и закоулкам. Вы и так натерпелись сегодня наших медвежьих повадок, бедная стойкая пани премьер-министр почти дружественного государства. (Монплезир ему нравился своей непарадностью, а главное – уединенностью и возможностью ограниченное время держать оборону. Ключ передал вместе с фуражкой адъютант, провернул его сейчас в замке и приглашающе распахнул перед Ольгой двери) Всего двадцать четыре часа… Сколько же из них вы готовы посвятить мне, при условии, что все знают, где нас искать? Ольга: (небрежно скинула пальто на историческую кушетку с ножками-завитушками, мурлычет) Не такая уж и бедная, в нашей, почти дружественной стране, на государственной службе неплохо платят. (обернулась к Бенкендорфу, он слегка облокотился на Кубок Большого Орла и являл вместе с шедевром барокко единое момументальное зрелище, больше никакого кокетства, к делу) Пан Бенкендорф, вопросов, требующих компромиссов между нашими странами, всего два. Мы можем обсудить их здесь и сейчас, вот и ответ на ваш вопрос. Уж вы сумеете донести их до понимания пана Романова. Ему сейчас куда важнее другое, и это другое пугливое, и будет достаточно долго сомневаться, а я завтра улетаю. Что вы хотите от польской стороны в обмен за подпись на договоре по Балтике? Говорите прямо, кроме нас, тут никого нет. Бенкендорф: (Постучал пальцем по кубку – умели пить со вкусом в петровскую эпоху! а главное с размахом) Я уже говорил, пани Ольга, только тогда речь шла, кажется, о переносе места переговоров. Ну и Бог с ними, два вопроса, десять вопросов. Цена одна – мне нужны вы. Я вас хочу – не на один час, не на ночь, навсегда. Если польское правительство согласно заплатить такую цену за выгодные вам условия договора, я постараюсь убедить моего друга, что этот договор выгоден и нам. Только не пытайтесь меня надуть, мы оба знаем, как мало значит подпись в межгосударственных делах, когда одна из сторон сочтет ее для себя необязательной. Не в европейский же суд обращаться, всем на потеху. Ольга: (пристраивает локоть на постамент Кубка с другой стороны - мужчина и женщина напротив друг друга, и диалог вечный, как сама жизнь) Я полагала, что это была просто гусарская шутка, а вы, оказывается, настоящий феодал. (наклонилась, чтобы лучше видеть лицо Бенкендорфа, и из причёски выпала серебряная заколка, уставшая держать кудрявый каштановый каскад) Только я далеко не Троянская Елена. Да, я хочу договор на Балтике для Польши, да - я хочу получить подпись на договоре в стенах Кадетского Корпуса в Петергофе. И… я провела бы с вами эту ночь, Александр, к обоюдному удовольствию, но большее я не могу себе позволить, потому что отвечаю не только за себя (потянулась за заколкой). Бенкендорф: (поймал ее руку вместе с заколкой и поднес к губам, не отрывая взгляда от ее лица) А я не могу себе позволить жить только воспоминаниями о вашей коже по другую сторону Балтийской косы. И не хочу, как Менелай, воевать десять лет с вашими спецслужбами, вместо того чтобы десять лет, сто лет, изо дня в день делать вас счастливой. Зачем вы пошли в политику, Оля? Мотаться по миру, у одних выпрашивать, других запугивать, греть голову проблемами, которые вам тыщу раз не сдались, потому что у вас чудесный мальчишка, который отчаянно по вам скучает и от отчаяния творит всякие глупости, за которые вы его ругаете. Потому что у вас теперь я, который будет приносить вам мороженое с соленой карамелью в постель, в ванну, к черту на кулички. (с улыбкой) Так что, мы договорились? Ольга: (он, как вездесущий, но опасный плющ, отняла руку и попыталась задержать дыхание, чтобы сбросить морок самого потаённого и желанного, куда опытный контрразведчик безошибочно попал медвежьими лапами и мягким баритоном, с холодком) Благодарю за великолепный спич, в котором вы исполнили предложение руки и сердца, пан Бенкендорф. Вы заблуждаетесь на мой счёт. Каждый из нас на своём месте по собственной воле, пусть так и остаётся. Прошу вас, вернёмся к официальному обращению друг к другу, без фамильярности. (почти смирилась с провальными результами переговоров, светским жестом поправила причёску) Однако, отдаю должное - вы наблюдательный, я действительно обожаю солёную карамель, и признаю - ваша лучшая. (запиликал смартфон в сумочке, сбросила вызов - разборок с Огинским ей сейчас только не доставало) Бенкендорф: (довольно улыбнулся, когда она сбросила звонок – значит, общение с ним ей важнее) Каждый на своем месте, говорите вы. (сделал вид, что задумался) Предположим, я перееду к вам, а не вы ко мне, но только предположим, потому что я носитель всяких страшных государственных тайн, и меня выпустят из страны в лучшем случае через сто лет. Но разве я вам враг, Ольга, чтобы обрекать на то, что вам устроят из-за меня ваши соотечественники? Был бы я турком или негром-трансгендером, а так – воплощение всех ваших фобий, хоть на обложку «Панча». (треклятый кубок мешает ее обнять, отодвинул его локтем, тот вздрогнул и едва не полетел на пол, в последний момент поймал, засмеялся, переставил на какую-то резную полочку и все-таки обнял пани премьера) И я ни за что больше не позволю вам мучить себя произнесением моего отчества, для вас я безвозвратно просто Саша, или по-вашему Олек. Очень похоже на Олю, мы просто созданы друг для друга. Ольга: (не успела отскочить, как генеральские ладони крепко обхватили её спину) Вы в своём уме, пан Бенкендорф?! Я вас к себе не приглашала, и сама никуда не собираюсь переезжать (от одной мысли о том, что с её сыном сотворит колесо польского правосудия и истеблишмент, если она позволит себе... ей стало муторно). Отпустите меня! ("Сашу" он захотел, упёрлась пальцем ему в грудь, проковыривая ямку погрубже ноготком с французским манинюром) Я вас раскусила, пан наглец. Хочет в Петергоф - пожалуйста, блины - с нашим удовольствием, фонтаны - брызги на всю катушку, чего ещё изволите?.. а Балтику - вот! (сложила из длинных пальцев кукиш и сунула генералу под нос) Бенкендорф: (громко расхохотался – и на грубый жест от утонченной польской аристократки, а больше – от счастья, что разгадал ее загадку, по крайней мере одну из, хотя вот же оно, очевидное, и поди увидь, поглупел от любви – ему боятся поверить!) Оля, это не я тебя, это ты меня должна охмурять, околдовывать, сводить с ума и обводить вокруг пальца, хотя логичнее было бы первое лицо, но первое лицо от такой чести лопнет, а коварному прожженному интригану из контрразведки – в самый раз. Гляжуся ей в очи - и жду поцелуя, и более слушать ее не хочу я, tylko całować, całować, całować! (бурно последовал совету любимого поэта пани премьера) Ольга: (нахал, медведь, враль, гад какой, но как же хорошо целуется! не останавливайся - врежу ему потом… в сумке не унимается смартфон, в закрытую дверь стучит её охрана, еле вырвалась и выскочила в противоположную дверь на террасу, с которой до Финского залива вела ухоженная лестница, устремилась вниз и остановилась только у кромки воды, обернувшись на спускающегося к ней Бенкендорфа) Nie! Бенкендорф: (на усах ее помада, в ушах звон, сбегает вслед за пылкой полячкой по ступенькам, весело) Оля, только не вплавь, вода еще холодная! (есть несколько минут, пока пан Березуцкий со товарищи не догадались обежать здание, а наши их прошляпили, всех прогоню к Николаю в охрану) Отпущу, только когда пообещаешь вернуться. (ветер прохладный, снял с себя китель и набросил Ольге на плечи, мягко повернул лицом к заливу) Это тоже Балтика. Можем приезжать сюда втроем хоть каждые выходные. (улыбнулся и поцеловал теплый волшебно пахнувший завиток у нее над ухом) На "Сапсане". Ольга: (неординарный, невероятный, неповторимый, где ты был раньше?! до завтра она позволит себе быть просто женщиной, опускает голову на плечо Бенкендорфа, машинально) Отец Стефана не даст согласия, Огинские ещё более упрямые, чем Калиновские. Мне нужен от России этот контракт и Кадетский корпус, Саша. (улыбается) Между прочим, если моя служба протокола объединится со службой безопасности и вынесет двери Монплезира - это будет на твоей совести, а убытки на твоём ведомстве. Даже не думай повесить это на польское правительство. Сцена 16. Терраса у Большого дворца Михаил: (переговорив с начальником охраны, торопливо догоняет Маню) Подождите, куда же вы? Может, выпьем кофе за знакомство? (делает приглашающий жест в сторону террасы, залитой солнцем) Да вот хотя бы здесь. Или вам тут не нравится? Маня: Очень уютно, Михаил (решила без отчества). Скажите, Долгорукому максимум устроят допрос с пристрастием и арест на сутки, если будет буянить? У нас ведь не сажают за косой взгляд в сторону вождя народов? Михаил: За косой взгляд не сажают, но, если окажется, что Долгорукий был в курсе подпила на вентиле, проблемы у него возникнут. А почему вы за него так переживаете, собственно? Лиза: (Ткнулась на террасу, хотела просто отдохнуть в одиночестве, а вышло, будто преследует Мишу и Маню. Чтобы скрыть неловкость) Можно мне тоже кофе? Маня: (Приподняла бровь, не замечала раньше за Лизой такой бесцеремонности. Та демонстративно старается не смотреть на Михаила, но плохо выходит. Неужели… ревнует? Покосилась на Мишу тоже – а парень-то, и правда, симпатичный. Но ей сейчас не до того, слишком сильна обида, да и вся энергия уходит на пакости директрисе. Молчание затянулось) Присоединяйся! Михаил: Сейчас организуем. (Ушел и вернулся быстро с чашкой свежего капучино, протянул его Лизе, уселся обратно на место. Молчат дальше) Лиза: Какое небо голубое. (отпила из чашки) Спасибо! Куда-то все подевались. Михаил: (Невольно посмотрел на Марию, но решил не поднимать тему подозрительных вентилей) Ник Палыч, товарищ генерал и польская премьер-министр переодеваются... Ну, а я… То есть мы их ждём. Маня: (От Лизы попахивает шампанским, решила ее слегка подразнить и кладёт руку рядом с ладонью Михаила) Мы как раз начали знакомиться. Я всё интересовалась - тяжело ли работать рядом с президентом, но Михаил - кремень, не выдал этой большой государственной тайны. Ты сама-то откуда такая взъерошенная? Лиза: Не поверишь, я соскучилась по китайцам, от них меньше беспорядка, чем от этих высоких гостей. (Покосилась на руку Мани и, как бы случайно, опрокинула на соперницу чашку кофе) Ой, это все шампанское. (хватает полотенце, помогает вытирать платье, но больше размазывает) Сцена 17. Большой дворец Алекс: (Только приобнял свою Кисуню, как интим нарушили люди из ФСО, потребовав МА для разговора, так как ее сын ушел в глухую несознанку и требует адвоката. Не очень хотел вписываться, но ради МА пришлось идти выручать недотепу фонтанщика) Заткнись, Дрюня. Господа уважаемые, вы же знаете, кто я? Отпускайте обоих под мою ответственность. Если что-то ещё нужно, выясняйте, не отвлекая директора музея от ее обязанностей, когда отец здесь в сопровождении гостей из Польши. Ферштейн? Марья Алексеевна: (нежно пожимает руку Алексу, но при сыне на «вы») Спасибо, Александр Николаевич, вы нас спасли из пасти дракона. (Андрею) Мой дорогой, пожалуйста, не обливай сегодня больше никого. Андрей: (задумался, а так ли уж привирала Маня, когда несла пургу про якобы свадьбу) Санек, спасибо, конечно, но ты там папе своему шепни при случае, чтобы не гнобил зазря деятелей культуры. Мамулик, никого обливать больше не буду, лучше в себя чего-нить налью (сдуло как ветром) Алекс: (наедине, поцеловал руку) Кисуня, это хамство подозревать тебя в чём-либо уголовном. Ты же душа этого мраморного пылесборника. Я хотел с папашей поздороваться, но перехотел. Куда желаешь, туда и отправимся. Подожди, совсем забыл с этими Самсоновскими банями... У меня для тебя подарок. (достал из кармана сертификат и протянул МА) Вот, Кисуня, у тебя теперь неограниченный кредит в питерских фирменных бутиках. Санкции не санкции, а тебе доставят любую сумочку или что пожелаешь. Я оплачу. (с улыбкой следит за реакцией любовницы: рано или поздно это закончится, родители ему устроят династический брак с какой-нибудь прожжённой лярвой, окончившей МГИМО и нюхающей беленький под Адель, а пока он с этой роскошной женщиной лёгкого нрава, которая следит за собой, не использует его, не пилит, не выносит мозг, не надоедает, не требует обещаний и обязательств) Марья Алексеевна: Милый! (нежно целует) Нам бы только добраться до твоей яхты, ты узнаешь, что такое, когда женщину переполняют чувства, и не только благодарности. Этот визит польской пани превратился в сплошную «Женитьбу Фигаро», а я в ней даже не Розина... (Кладет голову на плечо Алексу) ты единственный, кто меня понимает! Романов: (Выруливая из-за очередного поворота коридора, обнаруживает за ним директора ГМЗ «Петергоф» в объятьях его собственного сына. Громовым голосом) Что здесь происходит?! Марья Алексеевна: Как у вас проходят переговоры, Николай Павлович? (светская улыбка) Разногласия, надеюсь, смылись? Романов: (мрачно) Боюсь, что вместо смытых разногласий мы скорее имеем подмоченную репутацию. Александр, будь добр, объяснись. Алекс: (вздохнув) Яхта успеет заржаветь. Сейчас начнется скандал в благородном семействе. Привет, па. Объясняться по какому поводу? Романов: (задумчиво поправляя запонки) Ну, например, почему ты сейчас здесь, а не в Ново-Огарево, в процессе подготовки к саммиту. Да ещё и в такой… компании. Другими словами, Саша, (взорвавшись) какого чёрта ты здесь делаешь?! Алекс: Не кипятись, па, тебе же вредно - давление и всё такое. Ну, приехал немного окультуриться. Ты же сам говорил, что у меня из культурного только фамилия и отчество. Мария Алексеевна лично проводит для меня экскурсии. Не понимаю, чем ты не доволен? Романов: Всем. И твоим присутствием здесь, и персональными экскурсиями Марии Алексеевны. Александр, не держи меня за идиота. Что ты здесь делаешь на самом деле? Алекс: (с отцовскими заскоками сроднился раньше, чем родился) Да кому я там нужен, на саммите твоём, и сказать мне нечего по теме. Меня пихнули туда не за мои, а за твои заслуги. В остальном - в двадцать первом веке живём, мы хоть Романовы, да не те, чтобы вот это всё развозить, и с личным я как-нибудь без рекомендаций обойдусь. (заржал) Тебе же я советов не даю, с кем в фонтанах купаться. За ВДВ! Дядя Беня объект фактурнее на себя принял. Нет, я если что, за мужскую солидарность, но маман не оценит. (уже без ёрничества) Марию Алексеевну не трогай, она вообще ни при чём. Романов: (начинает закипать) Ты сам прекрасно знаешь, кому и зачем ты там нужен! А если тебе так весело, то я, пожалуй, исполню давнюю угрозу и заблокирую доступ к счетам. Больно ретив. Ты всё ещё не ответил на мой вопрос. И, кстати, (оценивающе посмотрев на МА) давно это у вас? Алекс: (скучным голосом) Ну, заблокируй. Я же не мальчик, давно уже сам зарабатываю помимо бюджета, это вы, старая гвардия, ничего сами руками делать не умеете. (на вопрос про МА прищурился) Это только моё дело. Еще вопросы будут, па? Кстати, тебя просила перезвонить ма. У нее новая идея, как подлечить твоё сердчишко. Марья Алексеевна: (Начинают всплывать мысли, которые она давно запрятала в тайники души. Да, Алекс хорош во всех смыслах, да, она чувствует себя с ним настоящей женщиной, но настанет момент, когда она опять останется у разбитого корыта... И дети не поймут и не простят ей этот роман... Или ответить на настырность Оболенского? Старый романтик до седых бакенбардов сохранил восторженный идиотизм и юношескую любовь к ней. Не последний человек в театральном Петербурге… Ой, рядом с Алексом даже думать о нём не хочу!) Романов: (окончательно взбешен) Да вообще не вопрос, раз ты так легко об этом рассуждаешь. Мы руками работали ещё тогда, когда тебя даже в планах не было. Хочешь потерять посты - дело твоё, изволь. И вещи свои не забудь из Огаревской дачи забрать. А с твоей матерью я сам разберусь, это наше личное дело. Но смотри: узнаю, что замешан в играх… (холодный взгляд лучше слов говорит за себя, резко развернулся на каблуках и вышел из дворца) Алекс: (Пока не понял, с чего папахена повело в этот раз, но ему надо так, как он сказал, или никак, а Алекс быть Репниным не подписывался, спине родича) На следующих выборах буду голосовать за Димона. (руки в карманы понтовых светлых брюк, чмокнул МА в висок) Кисуня, меня на твоих глазах турнули от бюджетной сиськи. У тебя два варианта: отметить это событие шампанским или свалить от меня в туман без предисловий. Пойму. Марья Алексеевна: (чмокает Алекса в щеку) Не переживай, милый, от бюджетной турнули, но есть же много других, поэтому предлагаю отметить это событие с размахом. (Игриво на ухо Алексу) Можно даже из любимого сервиза Елизаветы Петровны. Алекс: (приобнял даму, мысленно вздохнув - это он перед папахеном петушился, по большому счёту, ничего у него, кроме бездонного бюджета нет, не работать же в самом деле) Даже папахен на музейной посуде не ест. А если разобьем? Марья Алексеевна: (прильнув к Алексу, мысленно "что ж, если это последнее свидание, оно должно стать незабываемым") Реставраторы склеят. Старинные чашки, они такие хрупкие. (оба смеются и в обнимку уходят) Сцена 18. Терраса у Большого дворца Маня: (Лиза орудует тканью с таким напором и рвением, будто старается стереть с лица земли само существование Мани. Не находит ничего лучше, чем спрятаться за предмет Лизиных грез. Из-за плеча Репнина) Вы всей семьёй сговорились меня извести? Андрей: (шел мимо, получил сообщение из банка, что все счета его фирмы заблокированы, и счета фирм-прослоек тоже) Дотянулись лапы кровавой гэбни. Узнать бы еще, какая незабудка меня подставила с фонтанами. Незабудка, потому что не забуду, не прощу. Лиза: (увидев брата) Андрюша, неси аптечку! Сестра твоя неуклюжая корова! Андрей: Лизок, ты что-то на себя опрокинула? Не на себя? Тогда обойдется без аптечки, а ты у меня грациозная лань. Мишка, подтверди! Михаил: Что я могу подтвердить? Я пока сам не понял, кто тут… лань. (продолжает прикрывать Маню от Лизаветы) Девушка, вы бы это… поаккуратнее, пожалуйста. Андрей: Я, конечно, без очков, но мне кажется, что ты обнимаешь не ту девушку! Манон, кончай отбивать парня у моей сестры, поимей совесть-то! Маня: Совесть? Совесть! (Наконец, выхватила у Лизы треклятую салфетку. Шипит в лицо Долгорукому) Совесть?! Ваша маменька всё мне букеты от Александра передавала, разливалась, что он интересуется Петергофом и хочет, чтобы гидом была только я, что он на экскурсиях стеснителен, что боится ко мне подойти, очень влюблён и потому быстро сбегает, а оказалось, он к твоей мамочке-Кисуле бегал! Сестрица твоя тоже хороша - то китайцев, то кипяток на меня скидывает! А ты, а ты... просто бесишь! И очки твои круглые! Уже давно бы себе линзы купил! (гордо покидает террасу, бросив подоспевшему на шум безопаснику) А ты чего ухмыляешься? Сатрап! (хлопнула дверцей чугунной калитки так, что старинная створка жалобно пожаловались на ревматизм в петлях) Михаил: Маша! Подождите! (бросается следом) Лиза: Вот и всё, Андрюша, дали отворот поворот нам эти Репнины. Не больно то и хотелось. Андрей: Лизок, погоди, битва Долгоруких и Романовых с их однофамильцами еще не окончена. Я ж не только красивый, но и умный. (сложил в уме два и два – он и Маня в фонтанных подземельях, допрос фсошников, теперь эта филиппика, – образ незабудки обрел конкретные очертания) Прижмем Манон компроматом, у серых мышек бывают тайны размером с гору. (покопался в смартфоне и запустил на телефон Мани червя) может, голенькие селфи... О, тут еще интереснее! (скачал переписку с британским таблоидом, перекинул на второй телефон, потерянный у фонтанов каким-то финном, и заслал с него на горячий емейл ФСБ, с телефона стер рукавом отпечатки и выбросил на улице под куст, и на своем все потер)
Gata: Сцена 19. Дворец Монплезир Бенкендорф: (Глухой стук наверху в отдалении прекратился, значит, через несколько секунд будут здесь, схватил Ольгу за руку и утащил в заросли дальше по берегу, закрыв смеющийся рот поцелуем. Когда топот ног пронесся мимо, всё так же смеясь и поминутно целуясь, пошли бродить по аллеям, счастливые, как школьники, сбежавшие с урока) Мои ребята могут вывезти без визы хоть наследного принца Бахрейна, но не будем усугублять международный скандал. Попробуем договориться с паном Огинским полюбовно. (вновь услышав про переговоры, мимолетно нахмурился) Только почему кадетский корпус, Оля? Там хранится какой-то талисман, помогающий высоким договаривающимся сторонам уладить разногласия? Ольга: (снова чувствовала себя нашкодившей девчонкой, удирающей от пучеглазой немки-гувернантки, дошли до очаровательного фонтана в окружении клумб и кустов сирени, забыть, забыть, кто - я и кто - ты, какой чудесный день, и испить его до дна) Кадетский по двум причинам. Начну с незначительной. В конце 19 века учились там два друга - мой пра-пра и один из отпрысков Романовых. Семейная легенда гласит, что в знак дружбы кадеты оставили свои имена в тайнике в одной из классных комнат. (улыбается) Я знаю место, если это не враньё, конечно. Подумала, было бы символично через сто пятьдесят лет снова подписаться теми же фамилиями на более важном документе. Хочешь узнать более значительную причину или понял сам? Бенкендорф: Внести романтическую нотку в запутанные отношения наших стран, перекинув мостик времен - чудесная идея, пани генеральша (поцеловал Ольгу, поправив на ней свой мундир - он ей к лицу, только в плечах широковат). Дружить народами можно и в составе империи, и в мире демократии, что бы ни бурчали противники такой дружбы (не стал обижать ее "твоими соотечественниками"). А вторая, важная причина... сердцем я очень хочу верить, что это значит - "да, коханый", но умом понимаю, что ты решила отдать своего сына на перевоспитание нашим шпицрутенам еще до поездки сюда, и мои личные педагогические таланты тут не при чем. (и снова целовать) На каком ответе остановимся, или совместим? Ольга: ("пани генеральши" тепло рассмеялась - сегодня все летит кувырком, и до завтра она согласна быть для него кем угодно, к тому же её команды пока не видно в поле зрения, чтобы вернуть всё на свои политические позиции, окольцевала его шею и поцеловала так, как она знала, у русского медведя звон в ушах не утихнет до заката, отстранилась и заглянула в глаза, лукаво) Хотела, как это по-русски, прибить всех кроликов сразу. Если кто и справится с моим "вождём краснокожих", это только ваша военная система. Стефан уже довёл до паралича две частные европейские школы, теперь добивает одну государственную. Я же окажусь в плюсе в любом случае: или он развалит ваше военное образование в пыль, или я получу нормального дисциплинированного ребёнка. (ответа на главный вопрос старательно избегает) Между прочим, букет, который принес твой адъютант, я оставила… уже не помню где, да и не ты его нарвал. Хочу букет от тебя, Саша! Бенкендорф: (русский медведь прорычал что-то невнятное и бросился обрывать близлежащие клумбы государственного музея-заповедника, нагреб целую охапку роз, гиацинтов, любимых Петром тюльпанов и обрушил хохочущей Ольге в руки, сколько вошло, остальное осыпалось к ее ногам королевской мантией вместе с его тоже упавшим и утонувших в них кителем) Люблю тебя, и твоего троянского коня, и твой кабмин, и амбиции. Ты еще не понимаешь, как сильно люблю, Оля (в глазах и в голосе полыхает Кракатау), но я снесу все чертовы преграды между нами, чтобы ты, наконец, поняла! Ольга: (она не понимала, потому что политика - дело циничное и лицемерное, не верила никому, ни единому слову; чтобы такой, как Бенкендорф, потерял голову от страсти, влюбился с первого взгляда? даже для беллетристики ту мач, всё равно со счастливым смехом, срисовав, что их снимают из кустов напротив) Саша, ты не Менелай, а Прометей, потому что творишь то, что хочешь. И я знаю, кто клюёт тебе печень. Теперь тебе точно не проглотить свои слова назад, нас снимают, только не знаю - твои или мои. Бенкендорф: (Напрягся, но только на мгновение, выудил из вороха цветов свой китель и оделся, небрежным движением поправив под мышкой кобуру. Лепесток розы, подумав, на погоне оставил) Надеюсь, я выгляжу киногенично? (сжал в ладонях лицо своенравной полячки и долго целовал в губы, пока не почувствовал. что ее тело слабеет, и только тогда ослабил натиск, нежно потерев усами ее носик) У Прометея вечная печень, моя незабываемая пани будущая Бенкендорф, и он не проглотит ни одного своего слова и даже буквы. (подставил локоть, светским тоном) Куда прикажете вас сопроводить, госпожа премьер-министр полудружественного государства? Ольга: (прихватила из охапки разноцветья белую розу и взяла Александра под руку) Неисправимый гусар. Признавайся, сколько женских рук из-за тебя выжимают платочки? (подумала об этом, и шутка уже не показалась смешной, моргнула ресницами - вы ревнуете, пани премьер? идут к польской службе протокола, спешашей к ним по аллее с её сумкой и пальто - сжечь его, что ли?) Хотела бы сказать - на край света, но обязанности требуют осведомиться, не смыла ли пана Романова стихия чувств? Причём осведомиться лично. Бенкендорф: Ничье сердце не разбил, расставались друзьями. (Улыбнулся, глядя на тонкий гордый профиль спутницы, словно на античных геммах, но те несут печать холода веков, а в пани премьере под протокольной маской пылает пламя, которое она пока контролирует. Пока или всегда? Нахмурился при мысли о мужчинах, которые задавались этим же вопросом, и получали ли ответ. На слова про стихию чувств гаранта хмыкнул) Николай наш Палыч скрытный человек, но, если его есть с чем поздравить, увидим и без слов. Ольга: (брови слегка нахмурились) Я бы куда охотнее поздравила его и нас всех с подписанием двухстороннего договора. (пока шли к полякам, обдумывала, что лучше звучит - Ольга Калиновская или Ольга Бенкендорф?) Сцена 20. Нижний парк Михаил: Маша! Да подождите же вы! (с трудом догнал девушку, взявшую бодрый темп в сторону залива) Я-то вам чем не угодил?! Маня: (Самообладания хватило только на то, чтобы гордо унести ноги. Дальше слезы от перечисленных обид защипали глаза) А вас разве ваша девушка на террасе не ждёт? Михаил: Какая «моя девушка»?! О чём вы? Маня: Но Долгорукий только что... (Махнула рукой, кто эту чокнутую семейку разберёт. Присаживается на краешек фонтана, размачивает салфетку в воде и стирает с коленок остатки липкого кофе) То есть вы хотите сказать, что никакой девушки нет? Михаил: Я понятия не имею, что они там себе нафантазировали, если честно. Но готов заверить: никакой девушки у меня нет. Есть только работа и сестра. (Подсаживается поближе на корточки и с улыбкой смотрит снизу вверх на Машу) И можем перейти на «ты». Маня: Давай. Наташа часто о тебе рассказывала, но я даже подумать не могла, что ее брат помощник Романова, постоянно занят и почти женат. На работе. (усмехнулась) А про нашу ты не подумай - у нас не всегда такое безумие, это всё польское нашествие. (В кармане пиджака начинает гудеть телефон) Извини, может, по работе… (отвечает) Какой младший лейтенант Соловьёв? Буду разговаривать только с майором! (сбрасывает, думая, что это очередное покушение на зарплату научного сотрудника, хранимую Сбербанком) Заморенов: (Подошел неслышно и предъявил корочки) Полковник вас устроит, госпожа Романова? Маня: (удивленно) Вполне. (Смотрит во все глаза, думая, чем привлекла внимание самой ФСБ, причём в таком звании. Бледнеет: ей что за подпиленный вентиль, который соответствует всем современным требованиям и не является культурной ценностью, сейчас диверсию припишут?) Здравствуйте. Заморенов: (отвел ее в сторону, сделав знак Михаилу, чтобы не вмешивался) Здравствуйте. А что, голубушка, такое-то издание платит вам сдельно, или повременно? Маня: (удивление ещё больше нарастает) Какое издание мне платит? Сборники исторического общества, "Петербургский исторический журнал", иногда журнал "Вокруг света" предлагает помочь написать статью... (Озарение настигло вспышкой, так товарища офицера интересует породистое английское издание) Вы, наверное, про фото президента, да? Заморенов: А разрешение на съемку у вас имеется? А на передачу третьим лицам? Девушка, вы мне тут дурочку не ломайте, рассказывайте, имена, пароли, явки. Пока я с вами вежливо беседую, а то могу и пригласить проехать, и отнюдь не на рыбалку, с которой меня сорвали в мой единственный выходной день за полгода! Кто тебе позволил нашего президента в мокрых штанах на весь мир позорить, научная, блин, сотрудница?! Маня: (Нахмурилась, может мужик и усталый, и раздражённый, но и у неё денёк не фунт изюма) Я согласий о неразглашении не подписывала и не являюсь его сотрудницей, снимала в публичном месте. Так что нечего меня запугивать. Хотите - везите, я тогда из тюрьмы ещё и интервью дам о методах запугивания наших доблестных органов, которые вместо того, чтобы всяких террористов ловить, лепят их из деятелей культуры. А наш лидер мог бы и постыдиться воевать со слабыми женщинами и отвлекать полковников ФСБ ради своих мокрых штанов от кормления комаров на Финском заливе. И не надо мне тыкать! Заморенов: (невозмутимо щелкнул кнопкой диктофона) По 319-й полностью созналась, на 275-ю проверим. (кивнул спутникам) Девушка хочет дать интервью, предоставим ей интервьюера с протоколом. Маня: (Телефон у неё пока не отобрали, загуглила номер статей) Оскорбление власти при исполнении? Позвольте спросить, оскорблением посчиталось предположение о наличии у власти совести и правовых оснований? (Внешне храбрится, но напугана, кто же не знает эти чекистские методы? Сейчас ей статью нарисуют, этот звёздочки на погоны получит и корюшку удить поедет, Романов забудет на следующий день, а её защитить некому. Замечает краем глаза движение в Нижнем парке, и тут же пускается наутёк в сторону польской делегации. В ФСБ, конечно, мужики подготовленные, но на её стороне внезапность, лучшее знание местности и лазеек в кустах. Плана у неё пока нет, только примерное представление, что в присутствии поляков её хотя бы послушают.) Михаил: (Мечется, пытаясь прорваться обратно к Маше, но его вежливо оттеснили в сторону. Как пресс-секретарь президента, имеет контакты всех глав министерств и силовых структур, но по личной надобности беспокоить не приходилось. Ну а к кому еще обращаться, как не к лучшему другу непосредственного начальника? надеюсь, вспомнит, что я и в его ведомстве когда-то служил) Александр Христофорович! Прошу простить, что отрываю… Да, тут какое-то недоразумение... Да, здесь, возле дворца... Вы не могли бы подойти? Век буду благодарен. (вслед девушке) Маша! Маша, стой!! (Про себя: что же ты делаешь, дурочка, ты же наоборот себя закапываешь!) Сцена 21. Нижний парк. Фонтан «Львиный каскад» Наташа: (Пришла погрустить на скамейку Адини возле «Львиного каскада». Всё не то и не так. Ей бы проявить больше понимания и терпения, Николаю Павловичу некогда ухаживать, как Андрею – водить по премьерам и ресторанам, гулять под руку белыми ночами. При воспоминании об Андрее поморщилась, ну и дурочка же она была, хоть Долгорукий смазлив и умеет подъехать. Но на Вадика Репина, душку, билеты взял в восемнадцатый ряд, соврал, что ближе не было, а скрипку везде слышно. И даже не сказал простого человеческого спасибо, когда она, как Жанна д’Арк, бросилась защищать его перед Николаем. Мысли снова вернулись к НП. Качает на пальцах ног лаковые лодочки стоимостью в ее годовую зарплату без надбавок за китайские группы. Он не жаден, это факт. Жадность в мужчине худший из пороков. Впрочем, с его возможностями… Старше на двадцать семь лет – тоже сейчас ни о чем, на слуху тыща примеров с перекосом и в сорок, в обе причем стороны. Элегантный, подтянутый. Властный. Мысленно опустила его перед собой на одно колено, и как она ему дворянским жестом протянула обе руки, а он их целует. Картинка ей понравилась. Неисправимая романтическая дурочка! Одна туфелька, сорвавшись с ноги, улетела в кусты. Полезла за ней и наткнулась на чей-то потерянный телефон. Тут-то ее и "приняли" вежливые люди из ФСБ) В чем дело, это не мой телефон, я его только что нашла! Нет у меня никакой финский симки (чуть не плачет), была зимой одноразовая, но я ее там же в Турку и выбросила, зачем она мне здесь. (Но вопросы сыплются один за другим) Алекс: (печалиться будем завтра, а сегодня можно продать яхту Корфу, хотя Вован уже заложил весь свой автопарк, были бы у Корфа холопы, и их бы толкнул за долги, идут с МА к пристани, и натыкаются на сестру Репнина в печальной позе) Привет грызунам науки! В вашем случае, Натали - грызунчикам. А мы с МарьЛексевной думали, что вас смыло к Финляндии. Наташа: (Фсбэшники отстали, к счастью, быстро, посоветовав не поднимать подозрительные предметы, а сразу звонить им или в полицию, но помедитировать в одиночестве опять не удалось - нарисовался мажор Саня, которого она раньше воспринимала исключительно как приятеля брата и Андрея, а сейчас вдруг реально осознала, чей он сын, и невольно покраснела. С директрисой они сегодня уже виделись, протянула руку Алексу) Как видите, уже прибило обратно. А вы здесь как, зрителем или участником? Марья Алексеевна, вы такая красивая сегодня (не соврала - начальница действительно светится и выглядит максимум на 38), значит, всё улажено и ничьи головы не полетят? Алекс: (чмокнул холодную ладошку) Я здесь мальчиком для битья, Натали. Все пустые головы останутся на своих плечах, топоры отменяются. Что-то вы совсем замёрзли, возвращайтесь в помещение, пока вас теперь уже не сдуло морским ветром. (наклонился к ее уху) Папах… отец будет огорчён. (Долгорукой) Если мы ещё кого-нибудь встретим, притворимся скульптурной группой. Наташа: (Похлопала глазами на слова Алекса и помахала им с МА вслед рукой, успев подумать, какая они странная пара... но очень гармоничная, словно две половинки одного медальона. А они с НП? Смогут стать таким же диптихом, или так и останутся предметами разных экспозиций? Устыдилась, что слишком долго манкировала своими обязанностями, в то время как начальница свинтила с молодым бойфрендом, а Маня и Лиза, бедняжки, наверно разрываются в хлопотах между гостями, и побежала во дворец, хлюпая носом то ли от холода, то ли еще от чего) Сцена 22. Петергоф Корф: (пишет Лизе в мессенджере) Скучаю. Ты еще не выбросила мои любимые тапки и халат? Лиза: (отвечает) Не успела, но подумываю об этом. Корф: (присылает Лизе фото ванны и бутылки шампанского) Тогда, как всегда? Лиза: (потянула паузу, чтобы экс подёргался) Я занята. У нас САМ. Корф: Знатно там у вас бомбануло, сама-то цела? Бритиши верещат, что Перов и Башров какой-то их таблоид хакнули, но картинки уже растащили на мемы – огонь! Санек тоже жирным поделился (перепост кучи фото и роликов). Приеду, обмоем вместе в ванне. Приезжать? Лиза: Цела, и даже не намокла. Дорогу ещё не забыл? Захвати лучше вискарик. Корф: (строчит в ответ) Лизок, растешь в моих глазах! Желание дамы - закон, жди нас вдвоем, меня и Джонни Уолкера. Тут всё перекрыто из-за вашей делегации, еду через Горбунки. Лиза: Двинусь навстречу, только ступу свою найду, всю парковку фсошники зачистили. Только, если пристрелят, памятник белый, и фотку нормальную! А на поминках Queen ставить. Корф: В топку похоронные настроения, жди меня!
Gata: Сцена 23. Фонтаны «Адам» и «Ева» Маня: (Из последних сил испуганно выдыхает) Помогите! Ольга: (буквально им под ноги выбежала девушка, которую вежливо подхватил пан Берецузки, чтобы она не упала) Панна… пани… Самсон справился со львом и пустился за вами вдогонку? Бенкендорф: (За девицей, выпавшей на руки польскому бодигарду, из кустов вынырнули трое наших пиджаков. Начинал служить в Питере, и многих местных знает. Заморенов лет двадцать назад был бойким старлеем) Юра (окликнул), что тут у вас? (полковник начал было докладывать, но тут раздался звонок Репнина) А, господин пресс-секретарь. (выслушав) Не хватало еще, чтобы генералы бегали к бывшим капитанам. Мы у фонтана «Адам», найдете. (к Заморенову) Так ты мне объяснишь, что это за цирк? Маня: (в по-европейски толерантных, но цепких клещах поляка, лихорадочно ловит ртом воздух, краснеет до кончиков ушей) П... пани Калиновская, меня хотят арестовать за то, что помешала полковнику ФСБ рыбачить. Ольга: Ten szalony dzień (сумешедший день). (дипломатично, еле сдерживая смех) Панна, успокойтесь. Будем надеяться, что пан Бенкендорф тоже интересуется рыбалкой. Бенкендорф: (с абсолютно серьезным выражением лица) Полковник Заморенов не даст соврать, мы с ним в свое время на Ладоге ловили воооот таких щук, почти как на руках пана Березуцки. Отпустите девушку, бардзо проше шановнего пана, если только она не решила просить политическое убежище. Михаил: (Не прошло и пяти минут, как вывалился из кустов напротив фонтана. Запыхавшись) Александр Христофорович, помогите, произошло какое-то недоразумение... Бенкендорф: Заморенов, Репнин, докладывайте по очереди! Только мне, а не польским друзьям. (полковник быстро и негромко доложил про поступивший сигнал на слив порочащей честь отечественного руководства информации в зарубежные СМИ) Что, и я там засветился? Заморенов: (вздохнул) Погоны во весь экран, Александр Христофорович. (не понимая, почему у начальника ФСБ рот до ушей, продолжил про "преступницу", но не выдержал и сам засмеялся) Ее бы к нам в штат, товарищ генерал армии, выкручивается, как Штирлиц на допросе у Мюллера! Бенкендорф: (негромко Михаилу, кивнув на Маню) Это и есть ваше недоразумение, Репнин? Если других серьезных грехов нет, отделается штрафом. (Заморенову) Юра, оставь рапорт мне, вникну на досуге. Ну всё, международный инцидент исчерпан? Маня: (Михаил что-то втолковывает главе ФСБ, может быть выбьет камеру посуше, сияющая гостья, вроде бы воспринимает всё с юмором, но как же неудобно) Дзенкуе барзо, (память, наконец, сжалилась и начала подсказывать что-то уместное) Мы так хотели оставить вам приятные впечатления. Ольга: (невозмутимым светским тоном) Сотрудникам музея это удалось в полной мере. Я увезу из России яркие впечатления о Петергофе, особенно о запуске фонтанов. Dziękuję bardzo i do widzenia. (вечерело, с моря потянуло холодком, Романов больше не объявлялся, по таймингу пора направиться в резиденцию, предоставленную польскому премьер-министру на время официального визита, но невозможно заставить себя уйти и не слышать шутливый генеральский баритон, в рабочее состояние её вернул пан Березуцки, вежливым жестом накинув на плечи пальто) До завтра, панове. Рада знакомству. (когда уже всей делегацией отошли подальше, где шорохи и звуки растворялись в брызгах фонтанов) Wszyscy Rosjanie są absolutnie szaleni! (все русские абсолютно чокнутые) Михаил: (Бенкендорфу) Спасибо, товарищ генерал армии! Не зря Николай Павлович говорит, что вы – самый умный и справедливый человек в России (про себя – после него). Бенкендорф: (с досадой махнув рукой) Ну вас, Репнин, нашли службу 911. (Оглянулся, но высокая польская сторона уже исчезла в ажурных петергофских аллеях, оставив вкус своих губ и волос и твердую уверенность, что она ему не приснилась. Счастливо рассмеялся, посмотрев на разоренные клумбы, снабдил адъютанта поручением и пошел искать Николая) Сцена 24. Там же Заморенов: (незаметно подошел к Мане сзади) Позвольте ваш телефончик, везучая девушка. Да нет, не номер, он у меня как бы уже есть. Гаджет сам дайте, хочу посмотреть, кто мне реально выходной день испортил. (насвистывает, изучая Манин телефон) Работа у нас такая, жила бы страна родная, и нету других забот... Обновлять антивирус нужно почаще, барышня. С вас, кстати, причитается. Маня: (благоразумно проглотила возражение, что ФСБшники могли и сами у всех чаты просматривать, а теперь на вирус валят) Спасибо. Приходите к нам с семьёй на экскурсию, я вам её бесплатно проведу. Телефон у вас есть. Заморенов: (ворчит) У меня вся семья - кот Христофорыч. С нашей работой... Вот опять рыбки ему не привезу, придется хека в "Четверочке" покупать, а он у меня окуньков любит. Чем вы, скажите, гражданину Долгорукому так насолили, что он решил нас с вами познакомить? (возвращает Мане смартфон) Держите, я поставил новый антивирус, автоматически будет обновляться. Маня: (пристыжена до пожара на кончиках ушей) Если хотите, мы кошечек охлаждённой свежевыловленной мелочью подкармливаем. Нам рыбаки после утренней ловли сбывают. Не бог весть, что, но всё же не хёк из "Четверочки". В ресторане "Трувель" спросите для музейщиков, они поймут. Мы у них в холодильнике её держим. (краснеет ещё больше) Долгорукий? Это он сделал? Но я ему ничего, ну, то есть почти ничего не сделала. Так, мелкие производственные разногласия. Ещё раз спасибо, до свидания. Заморенов: (ухмыльнулся) Производственные разногласия, ну-ну. Девушка, мы точно с вами еще не раз встретимся (сделал рукой возле уха жест, оттопырив мизинец и большой палец), ваш номер у меня имеется. (махнул второму сотруднику) Шубин, поехали, нам тут больше делать нечего. Только завези меня в этот, как его, ресторан Трувель. Сегодня будем работать под музейщиков. Маня: (Чего она добилась сегодняшней эскападой? только влипла, а Долгоруким что комариный укус. Ладно, подумаем завтра) Постой, Михаил, (опираясь на его локоть, вытряхивает из туфли гравий) полагаю, ты тоже принял участие в моей судьбе, а то этот вечер я бы и правда провела в компании Заморенова. Спасибо. (после неловкой паузы, нарочито деловито) Рабочий день окончен. Ну, мне пора. Михаил: Рад был помочь. Если уж мы не смогли нормально выпить кофе в течение дня, то может я хотя бы смогу пригласить девушку на ужин? Маня: (кивает и читает сообщение в общий чат команды музея от Нарышкиной. "Отвал башки! Сайт обвален, билеты выкуплены на месяц вперёд - блогеры хотят зачикиниться, повторив "мокрый лук" #panipersik#love_poland. Стою в очереди за персиковым пальто, завтра на работу опоздаю") Сцена 25. Петергоф. Большой дворец Романов: (Взбешённый после разговора с сыном, шел быстрым шагом и едва не сбил девушку с ног, но не дал ей упасть, легко подхватив на руки. Весь гнев проходит моментально – у него руках Наташа. Прежде чем понял, что творит, дотянулся до этих губ и нежно целует) Наташа: (поцелуй не был неприятен, но обиделась, что без спросу) Николай Павлович, вы же сами говорили, что любви по принуждению не бывает. Романов: Не удержался, простите меня, Наташа. (с мольбой смотрит на нее, мысленно себя ругая на чем свет стоит, что, может быть, безвозвратно всё испортил) Я не хотел на вас давить, ни торопить, всё случилось помимо моей воли. Не сердитесь на меня, пожалуйста. Наташа: (высвободилась из его рук) Сержусь. Потому что ваши желания для вас важнее моих. Пусть вы самый главный и беспрекословный, я не хочу быть комнатной собачкой, которой покупают нарядные ошейники и берут на руки, когда захотят. Романов: (Угораздило влюбиться в легкомысленную девчонку, которая переживает только из-за нарушения личного пространства, но без этой девчонки как жить дальше?.. И как раньше жил?..) Наташа, ну прости ты меня, старого дурака! Наташа: Ты совсем не старый, не наговаривай на себя. (улыбнулась) Лучше скажи, Коля - ты разведен или все еще женат? В интернете об этом ни слова, одни сплетни. Романов: ("Коля"... Счастье накрыло с головой, взял её руки в свои) Неужели ты думаешь, что я осмелился бы делать какие-то предложения, будучи глубоко женатым человеком? Я не посмел бы тебя так оскорбить. Прости, у меня нет при себе сейчас кольца, но я исправлю это в ближайшее время. Если, конечно, ты дашь мне эту возможность. (Опустился перед Наташей на колено) Наталья Александровна! Я предлагаю вам свою руку, свой статус и ещё то, что большинство западных коллег во мне категорически отрицает - моё сердце. У меня невыносимый характер, я зануда и слышу только себя. И ещё я постоянно занят. Но я обещаю сделать всё, чтобы ты, несмотря на это, была самой счастливой женщиной в мире. Ты выйдешь за меня? Наташа: (капризно сморщила носик) Я не люблю впопыхах, я хочу, чтобы всё, как положено –сватовство, разговор с родителями. помолвка. Все невыносимые черты своего характера ты мне уже продемонстрировал (смеется), надеюсь к тому времени открыть и столько же много приятных. (Про себя – не могу же я два раза подряд ошибаться в мужчинах, впрочем, если женщина решила быть счастливой, ей никто не может помешать) Романов: (не вставая с колена) Наташа... Не мучай меня, прошу тебя. Для этого мне вполне хватает общения с нашими иностранными партнёрами. Я жду твоего решения. Сделаем, как ты хочешь, - получим благословение твоих родителей (про себя - ещё бы не получили), объявим о помолвке. Но сейчас скажи мне одно. Я… Я люблю тебя, и хочу быть с тобой. Скажи мне: это взаимно? (Зарылся лицом в её руки, потому что боится сейчас увидеть её глаза, хоть никогда в жизни не признается в этом даже самому себе). Наташа: (освободила одну руку и погладила его по голове - и это мировой лидер, своей проницательностью доводящий коллег-лидеров до истерики) А если бы я согласилась выйти за тебя только по расчету, ты бы все равно хотел на мне жениться? Коля, какой же ты глупый, хоть и самый умный на свете! (Быстро поцеловала его в темечко и веселой козочкой поскакала вверх по лестнице ко дворцу мимо пиджаков с пистолетами, которые делают вид, что ничего не видят внутри периметра. На верхней ступеньке оглянулась и пальчиком в воздухе написала букву "Л", но тут заметила начальника ФСБ, облокотившегося на парапет и с любопытством созерцающего сцену, смутилась, покраснела и юркнула в служебную дверь) Романов: (Постоял на одном колене ещё минуту, потом мрачно поднялся. Больше всего на свете ненавидит чувствовать себя дураком, и именно это чувство сейчас и испытывает. Буквы "Л" не заметил. Отряхнулся, оглянулся, наткнулся на взгляд старого друга, наблюдающего сцену сверху, стоя у парапета. Саркастично) По твоей сияющей улыбке, Саша, я делаю вывод, что за тебя можно порадоваться. Бенкендорф: (кивнул в сторону убежавшей козочки) Так и у тебя, судя по всему, всё не так уж плохо. Коля, (достал из-под мышки бутылку «Камю») нужно серьезно поговорить. Романов: (Скептически посмотрел на бутылку) Для серьёзного разговора это или слишком много, или слишком мало. Пойдём. (Без лишних слов идёт в один из залов, где они смогут переговорить без свидетелей) Что случилось, Саша? (Сердце сжалось в нехорошем предчувствии) Сцена 26. Петергоф. Особняк польской делегации Ольга: Поляков разместили в комфортном и уютном особняке XVIII века, от ужина отказалась, сбросила ещё пару звонков Огинского, но обсудила с польским президентом сложившуюся непростую ситуацию на переговорах, учитывая, что кадры фонтанных приключений польской делегации в России просочились в эфир. Теперь их с наслаждением и капающей слюной смаковали все крупнейшие телеканалы мира. Взяла из вазы персик и устроилась обдумать прошедший день на безразмерную кровать под балдахином. Сил нет переодеваться, а вот туфли - сначала одна шпилька полетела под потолок, вторая достигла дубовых дверей, за которыми сразу задёргалась её служба безопасности. Устало ответила, что её не похищают, наконец-то выдохнула и снова услышала в голове насмешливый баритон. Сцена 27. На яхте Алекса «Наутилус» Алекс: (МА что-то с изумлением читает в смартфоне и он, самый лучший, уже пять минут не в приоритете, тоже сунул нос к ней в смартфон, широко улыбнулся и ткнул себе в щёку) Целуй сюда, Кисуня! Кто сделал вам годовую кассу за сутки?! Сидите тут, музейные мышки, скребётесь по сусекам, унижаетесь перед губером за каждую копейку. Я у тебя самый лучший пиарщик, уговаривай меня. С сегодняшнего дня я открыт к предложениям. Марья Алексеевна: (отрываясь от смартфона) Тебя я рада принять в команду в любой роли, вкусный мой. (целует) Спасибо за такую пиар акцию нашего музея, он войдёт в историю. Ты лучший! (Про себя: пока лучший) Алекс: (никогда не работал, благодаря положению, всегда где-то сытно числился и что-то представлял, начинать пахать даже не собирался) Кисуня, ты купилась. Я умею только управлять, гены у меня такие, а в музее уже есть директор. Лучше тебя и не будет. Зато такой переполох у натовцев устроил, любо-дорого. Якорь не подниму, пока весь грандиозный шухер лично не увижу. Интересно, где завтра будут полячку обхаживать, у вас в Большом, или в Константиновский рванут? Марья Алексеевна: Я бы предпочла, чтобы в Константиновский, он ведь не зря называется (нараспев) Дворец кон-грес-сов. Слова «история» (презрительно) даже в уставе нет. (выпив хереса из бокала с монограммой Петра III, смотрит на Алекса сквозь хрустальное стекло) У меня столько идей, но отнюдь не на политические темы. (игриво погладила его по щеке) Если я тебя, как статую Аполлона, оформлю в музей? Будешь меня вдохновлять... Алекс: (скинул рубашку и перекатывает мышцы в такт музыке, льющейся из динамиков) Я везде к месту, но вашей богадельне не по карману. (за руку тянет МА за собой в танец) Ты сегодня до утра или тебя доставить домой, деточек спать укладывать? Марья Алексеевна: (смеется, в танце прижимаясь к нему телом) Могу и до утра, благо настало время, когда моих деток укладывает уже кто-то другой. Алекс: (притянул даму к себе, танцуют медляк, целует в одно плечо, потом в другое) Тогда буду до утра твоим ручным Амурчиком. (звонок, с неохотой оторвался от МА, сунул руку в задний карман брюк за айфоном) Чего хотел? Какая, блин, Маня в два часа ночи? Догадался он, догадливый Дрюня (покосился на МА "сыночек лёгок на помине"). Ну, вспомнил, вспомнил. Так и что, вывела из строя систему? Подпилила? Пилочкой для ногтей, что ли? Дрюнь, я понимаю, тебя бортанули, напейся и завались в ночной клуб. Перекрестись, если Маня что-то и отпиливает, то уже Репнину. Нет, отцу говорить не буду, не смеши. Отбой. (МА) Киса, да у вас не музей, а Колизей злоумышленников. Андрей: (на сынка гаранта в замолчавший телефон) Попросишь ты у меня булочку с изюмом в голодный год! (сидит в стрип-клубе, потягивая коктейль и думая, кому еще набрать; квакнуло сообщение, открыл - на госуслугах благодарственное письмо от ФСБ за активное содействие) О, надо поздравить меня с достойной наградой… эй, еще два «Секса на пляже»! (опять квак с госуслуг - штраф за неправомерный доступ к компьютерной информации, штраф смешной, но обидный) Сами же арестовали мои счета, вот и сидите теперь без денюжек. (пялится на девицу у шеста, в нетрезвом уме начинает обретать контуры некая идея, включил видеозапись) Говорите, Илон Маск, трава у дома… Покажи, искусственный интеллект, на что ты способен. (загрузил на смартфон приложение дипфейк, завтра Манон будет звездой интернета)
Gata: Сцена 28. Петергоф, Большой дворец. Вечер Бенкендорф: (безмолвный официант быстро накрыл на стол и так же безмолвно исчез, генерал подвинул НП стул, сел сам и разлил коньяк по рюмкам) Надеюсь, что хватит. Мы же не собираемся плакаться друг другу на неразделенные чувства. (чокнулись и выпили) За то, чтобы мы любили тех же женщин, что любят нас. (помолчав) Николай, госпожа Калиновская предлагает провести завтрашние переговоры в здании Кадетского корпуса, и я склонен поддержать это ее предложение. Романов: (несколько минут проходит в полном молчании) Прежде чем я сделаю свои выводы, будь добр, Саша, поясни, почему. Бенкендорф: (Изложил НП историю о двух друзьях-кадетах из эпохи Александра III, рассказанную Ольгой) Мои ребята просветили стены в этом здании, там пять слоев штукатурки, но надпись, представь себе, не легенда - сохранилась. Два друга, предок пани премьера и отпрыск твоих августейших однофамильцев, поклялись в вечной дружбе и клятве остались верны - дружили до глубокой старости, архивы мы тоже подняли. Романтика, дружба, связь времен, твои пиарщики сумеют подать это красиво. Ну а если кого-то на западе перекосит, что Польша тогда была в составе Российской империи... sapienti, как говорится, sat. (налил по второй) Романов: (Выслушал внимательно) История красивая. Из неё я могу понять, почему, например, польская госпожа премьер-министр может захотеть посетить Кадетский корпус в составе делегации с экскурсией. Почему мы должны перенести туда проведение переговоров - извини, пока не понял. Бенкендорф: Коля, ну не вешать же над дверями в переговорный зал лозунг - даешь Польшу в составе России. Кусать надо изящно, чтобы только умному достаточно. Или недостаточно? (налил по третьей, рюмки маленькие) Романов: (выпил, закусил) Нет. Недостаточно. Ты забыл, что я слишком хорошо тебя знаю. Рассказывай, Саша, в чем настоящая причина? Бенкендорф: Это я просто еще не озвучил тебе все мои предложения, Коля. Вопрос номер два - можем ли мы в этом договоре немного уступить полякам, или сделать вид, что уступили? Чего они хотят на косе - зону совместного предпринимательства, а разве нам это невыгодно? Но не на всей территории их хотелок, а только в части, удобной нам. Хотят ловить рыбу в наших водах - пожалуйста, но чтобы на обработку привозили на наши заводы. Не хватает рыбозаводов - так строить давайте, сколько можно свое же покупать втридорога у более предприимчивых соседей. Ты сам ратуешь за прагматичный подход в политике и экономике, вот и будем прагматиками. Романов: Я и так всегда был прагматиком, Саша, особенно в том, что касается экономики. Да, нам выгодны договоры о сотрудничестве и совместные предприятия - иначе этих переговоров бы не было. Да, я готов был пустить их на территорию косы, хоть и частично. Но ты до сих пор не ответил на мой вопрос, Саша. (Пристальный взгляд) Какие причины заставляют тебя уговаривать меня на перенос переговоров в Кадетский корпус? Это точно не прагматизм. Ты всегда был честен и прямолинеен, Саша. Давай и сейчас продолжим эту традицию. (После короткой паузы, утвердительно) Тебя об этом попросила госпожа Калиновская. Бенкендорф: Я и не собирался с тобой юлить. (разлил остатки коньяка) Мне нужна эта женщина, Коля. Зашла в меня клином и не продохнуть, все атомы внутри перетряхнула и выстроила на свой лад. Ты знаешь, (выпил одним глотком) я фото жены после ее гибели несколько лет в бумажнике носил, по привычке, зачем? Если бы не та лавина в горах, все равно бы развелись к черту, как вы с Александрой. Или жили бы дальше, по-прежнему ровно, без ссор – идеальная пара, хоть ни я не был по ней, ни она по мне. А эта – по мне! Даже если я для нее только медведь, которого можно водить за кольцо в носу и щелкать хлыстом – алле-оп! И я вырву, выгрызу ее из этой проклятой Польши, любой ценой, хотя, может быть, если ты сейчас откажешь, будет даже проще. Только я не хочу, Коля, чтобы ее сожрали разлюбезные соотечественники, когда она вернется к ним с совсем пустыми руками, или, чего хуже, затравили ее сына. Романов: (Друг наконец-то дошёл до главной мысли, и после его откровения скептическое отношение к происходящему резко поменялось. Поднял руку) Подожди, Саша, не горячись. Я тебя понял. (тоже выпил, после паузы) Нам бы всем не наломать дров. Резкие движения не нужны никому, они только повредят. Особенно ей. Скажи мне, что ты сейчас намерен делать, и давай подумаем вместе, как избежать ненужных потерь... Для всех. Бенкендорф: (с чувством) Спасибо, Коля. Знал, что поймешь. Но и не обиделся бы, если бы послал к черту. Я не привык решать свои личные проблемы за счет родины. Вызывай своих юристов, экономистов, кого еще там, пусть ночь поработают и выдадут компромиссный документ, чтобы и волки сыты, и овцы целы. Но почему-то уверен (ухмыльнулся), что ты им такое поручение давал еще до нашего разговора, в твоей голове политический-экономический счетчик никогда не выключается. Для меня лично - это только кадетский корпус. Тесновато, конечно, там, пресса вся не влезет, но сейчас май, на улице подождут. (хотел позвать официанта, чтобы принес еще одну бутылку, но передумал) Ты что-то хмурый, Коля, сердит на меня? Или из-за этой фонтанной истории? Романов: Я? Тебя? Послать? Да иди ты, Саша! (Засмеялся, но быстро посерьезнëл. Встал и вышагивает в раздумьях) Врать не буду. Такой вариант не рассматривал от слова совсем. Варианты взаимодействия - да, естественно, уже давно аналитики просчитали. Я готов был на некоторые уступки, которые в конечном счёте пойдут нам на пользу. Но сейчас ситуация изменилась. В сеть уже попали ваши фотографии, ты в курсе? Саша, я не понимаю, почему Калиновской так принципиальны переговоры в КК. Я абсолютно уверен в искренности с твоей стороны, но я не понимаю, зачем это ей, и не швыряй в меня бутылкой. Ты уверен, что тебя не используют для личных целей? (На последний вопрос Бенкендорфа махнул рукой - не упоминать же, что чувствует себя полным идиотом ещё с утра, а теперь к тому же озабочен судьбой друга и, прокручивая в голове сотни вариантов, пытается найти способ увязать его личное счастье с личной же безопасностью обеих сторон, и с благополучием страны, за которую в ответе) Да нет, Саша, скорее просто озабочен. Бенкендорф: Используют, Коля, (засмеялся) еще как используют! Чего на самом деле хочет женщина, она никогда не скажет, но думаю, что в глубине души даже самая амбициозная и успешная мечтает о любящем муже – не «люблю, куплю, поедем», а чтобы от счастья голову сносило, - и о милых послушных детях, конечно. Этого никогда и ни с кем в толерантной Европе у пани Ольги не будет, будет только здесь. (уточнил) Со мной. Не ломайся, Коля, если решил помогать - помогай, может, и я тебе потом на что-нибудь сгожусь, помимо ловли шпионов и коррупционеров. (вспомнил про девчонку, дело на которую ей передал Заморенов, и решил не грузить Николая сверх того, чем уже нагрузил, раз и так всё интернет-сообщество в курсе) Мы у себя дома, где хотим, там гостей и принимаем. Хоть в кадетском корпусе, хоть на нефтяной вышке. Ну что, согласен? Романов: (сел обратно, задумчиво постукивая пальцами по столу) Я не ломаюсь, Саша, не девочка, чтобы ломаться. Я думаю, насколько глубоко тебя используют, и насколько далеко мы можем это дать этому зайти. (Решился) Хорошо. Будь по-твоему. Хотите корпус - будет вам корпус. Но охрану, и от твоих, и от моих я потребую усилить, уж не взыщи. А дальше… Дальше посмотрим, чем завершатся переговоры. (Не стал озвучивать вслух опасения, что варианта видит только два - или Калиновская их сейчас очень жёстко и умно поимеет, или она допустила слабость, как все женщины, и скоро ей потребуется политическое убежище, но ее еще нужно умудриться вытащить, ибо свои же не простят. Что из этого хуже - пока не решил) Бенкендорф: Охрану, конечно, усилим, хотя переговоры с польским премьером не пошлая пьеса про Екатерину, на которую твой тезка Николай Первый обещал прислать в Париж триста тысяч зрителей в серых шинелях. Сводку утром представлю, кто из поляков и с кем говорил сегодня ночью по их закрытым каналам, сопоставишь с данными внешней разведки. Повезло мальчишкам-кадетам, завтра будет незапланированный выходной. (уже уходя, остановился на пороге) Коля, поверь старому чекисту - если красивая девушка рисует в воздухе букву "Л", это не всегда значит, что она любит литературу. Романов: Саша, я всё понимаю. Но прошу тебя, постарайся сохранить объективность. Если окажется, что Калиновская прорывалась в корпус по каким-то своим причинам... (Фразу не договаривает, и так всё понятно. Про букву "л" не понял, так как не заметил, когда её рисовала Наташа) Не понял, о чем ты? Бенкендорф: (умеет лучший друг помотать душу, надо было взять две бутылки, чтобы тот заснул) То есть ты делаешь мне одолжение, Коля, но держишь в уме, что я влюбленный дурак и нюх потерял? Если окажется, что я профнепригоден, уеду к Ольге в садовники или гувернеры. Пройду через границы по чужим документам, не сомневайся, и биометрия мне не указ! Всё, пошли заниматься каждый своим делом: ты - руководить, а я - обеспечивать безопасность. Романов: Тебе честно или правдиво, Саша? Да. Держу в уме. Договорились! (Шутливо ударил по руке) Пошли, надо выспаться, ну, или хотя бы попытаться отдохнуть перед завтрашним днём. Сцена 29. Санкт-Петербург и Стрельня Наташа: Уставшая, вернулась в свою питерскую квартиру, сварила на кухне крепкий кофе, достала из холодильника пироженку и только поднесла ее ко рту, как взгляд упал на чашку Андрея с логотипом "Вода на ветер". Поперхнулась, выбросила недоеденную пироженку в мусорку, достала из гардероба большую спортивную сумку и стала сбрасывать в нее всё, хоть так или иначе напоминало о бывшем женихе, вошло еле-еле, Андрей успел за полгода обжиться. Последними запихнула в сумку боксеры, сушившиеся на веревке в ванной. С усилием застегнула молнию, кусок трусов торчит наружу, ну и фиг с ним, подумала без пяти минут кандидат искусствоведения, выставила сумку за дверь на площадку - завтра утром выброшу, и напевая, пошла варить новый кофе. В холодильнике были еще макарунчики. Ночью, уже в постели, набрала номер брата, тот долго не отвечал, наконец, заспанный Мишкин голос) Дай мне номер Николая Павловича! Что значит - зачем? Хочу пожелать ему спокойной ночи. Михаил: (спросонья) Наташ, ты с ума сошла?! Ну как я тебе номер Николая Павловича дам?! (Сестра, если ей что-то надо, с живого не слезет) Ну хорошо, хорошо, сейчас скину. (В полусне скинул сестре номер Романова и тут же отключился) Наташа: Мой незаменимый братик! (устроилась в широкой постели поудобнее, подложила под спину большую подушку, под локоть маленькую, и ткнула пальчиком на выканюченный у Мишки номер, подышала в эфир, но так ничего и не сказав, отключилась, натянула до носика одеяло... и долго еще не могла уснуть) Романов: (Кто куда, а Романову тут недалеко - решил заночевать в Константиновском. Телефон посреди ночи звонит редко, в экстренном случае. Схватил трубку со второго гудка, ещё даже не проснувшись. Но в трубке так ничего и не сказали. Номер на экране незнакомый. Скопировал номер, скинул начальнику ФСО. Ответ пришёл через 7 минут ровно: "Репнина Наталья Александровна". Рот растянулся в широкую улыбку. Ещё долго ворочался и не мог заснуть, а заснув, продолжал улыбаться себе под нос) Сцена 30. Петергоф. Ночь Ольга: (Под струями тёплой воды продолжала улыбаться и мысленно спорить с Александром, вместо того чтобы думать и анализировать, думать и предвидеть итоги завтрашних переговоров и последствия для своего политического будущего, после того как она вместе с русскими взорвала мировой танцпол. Конец ли премьерству или, наоборот, удастся спихнуть с поста председателя ЕС змею Урсулочку - здесь и сейчас ей было совершенно фиолетово, как цвет петергофской сирени, манящий аромат которой проникал в приоткрытое окно) Бенкендорф: Мерит шагами набережную у музея императорских яхт, на траверзе которого виднеется дворец Монплезир, сияющими ночными огнями отражаясь в черной воде залива. Уже позвонил начальнику питерского управления, согласовал организационные моменты с ФСО и руководством кадетского корпуса, от души жалея, что пресса и протокол не на нем - было бы еще куда позвонить, а не мотать список контактов вверх-вниз, то и дело останавливаясь на одном, добавленном сегодня. Убрал телефон в карман, снял фуражку и подставил горящую голову прохладному ночному бризу. Вас слушают отнюдь не только мы, спите сладко и ни о чем не тревожьтесь, моя любимая пани. Когда-нибудь наши сны соединятся. Ольга: (прошлепала обнажённая в спальню, шёлковую пижаму, разложенную горничной из службы протокола «и ещё одной службы», надевать не стала, уже в кровати дала указание рабочей группе вместе с бумагами собраться завтра к 7.00, устало опустила веки и снова почувствала жаркий поцелуй на губах) Mój niedźwiedź. (с улыбкой уснула) Конец первого дня.
NataliaV: Gata пишет: Mój niedźwiedź. (с улыбкой уснула) Медведь, ещё какой! Обожаю этот моментик. Спасибо за столь шедрый подарок. Я еще только нырнула, буду с наслаждением плавать и нырять в фонтанах среди персонажей. Но сразу хочу сказать, что вступление, которого у нас по сути не случилось в игре, а сразу ту-ту на Воркуту, то есть в Петергоф, вы написали просто в десяточку!
Роза: Gata пишет: Маня: (кивает и читает сообщение в общий чат команды музея от Нарышкиной. "Отвал башки! Сайт обвален, билеты выкуплены на месяц вперёд - блогеры хотят зачикиниться, повторив "мокрый лук" #panipersik#love_poland. Стою в очереди за персиковым пальто, завтра на работу опоздаю") Помню, как до слёз хохотала, когда читала в игре этот пост. Сколько было целебного смеха с вами, дорогие партнёры.
Светлячок: Идея с визитом премьер-министра просто блеск! Ещё, когда вы играли, а мне Гата и Наташа подбрасывали отрывки, я отхватила адреналинчика. Все бээнцы перевёрнуты на новый лад, да ещё и облиты из фонтана От вас уйти невозможно, дамочки, потому что вы умете удивлять до поджатых пальцев и крошек от печенья, забытых на клавиатуре. Мне есть что сказать о казус белли, но не всё сразу, ха.
Роза: NataliaV пишет: вступление, которого у нас по сути не случилось в игре, а сразу ту-ту на Воркуту, то есть в Петергоф, вы написали просто в десяточку! В чате сначала мы просто шутили о музеях Кремля и ВС, никто же не предполагал, во что это выльется. Для почти готовой истории не хватало только вступления с завязкой сюжета, мы с Катей почесали репки и притащили поляков снова в Кремль. Родина, прости нас. Светлячок пишет: Идея с визитом премьер-министра просто блеск! Мы не ищем лёгких путей.
NataliaV: Всё как-то само собой завер.., помню. Даже, скоре не помню, потому что влилась уже в процессе, а тут такие перлы! Gata пишет: и не в свои дела не лез. До сегодняшнего дня. Тут даже комментрировать излишне, потому что в одной фразе судьба человека Gata пишет: И к лучшему, в то время у нас были гиды только из крестьян, а теперь к вашим услугам целый президент Генерал так изящно приплёл Сусанина, что не подкопаешься Gata пишет: Испугались, что поляки, как украинцы, раскопают руками ваше море со всем содержимым? Не беспокойтесь, я не стану для вас мойрой Лахесис, пан Бенкендорф. Пришлось гуглить про мойру, но того стоило. Заодно ликвидировала недостаток классического образования. А Ольга - умница. Светлячок пишет: Ещё, когда вы играли, а мне Гата и Наташа подбрасывали отрывки, я отхватила адреналинчика. Светик, я только жалею, что тебя не было в нашей компании в этот раз.
Lana: Погружаюсь в события заново, другая атмосфера, энергетика - как ладно сложили ваши искусные ручки стеклышки постов в узор калейдоскопа. Новое прочтение помимо "кто сказал, что премьер не может быть она" до Кремлёвской встречи в верхах, цепляет, наполняет персонажей жизнью и уводит вслед за ними. Пьеса заставила меня взглянуть на Николая под другим углом, образ по-человечески более понятный, а по-президентски более глубокий. МА/Алекс - два гранитных камушка в груди, столкнувшись высекшие искру, которая их грела. Натусик, весенний зелёный горошек, вновь подмяла очарованием. Ну, а то как хитрый, проницательный и матёрый русский медведь разведывает в польском саду тот единственный ароматный, бархатистый, податливо-мягкий, таящий в себе несгибаемую сердцевину персик заслуживает стихов, которые я сложить не сумею, и даже Ломоносов бы не помог . Светик, привет!
Светлячок: Я тоже рада всех встретить в месте, которое изменить нельзя! NataliaV пишет: Светик, я только жалею, что тебя не было в нашей компании в этот раз. Что ты, это как раз на пользу случилось. Мне бы и в голову не пришло, прилепить Сашку к МА, это была оригинальная затея. Я чуть не лопнула от смеха. Зато на Ольгу обошлось без притязаний. Как и положено в музее - можно только смотреть. За "Натусик в бусик" принцу Сане мой пэрсональный воздушный поцалуй А Маня-то какова чертовка! Пошла на дело с напильником. Уважаю, месть вовсе не блюдо, которое подают, а сатисфакция. Почитаем дальше, получится ли она полной. Лиза в ступе и Корф с односолодовым другом безмерно порадовали, жаль маловасто для моего аппетита. Николенька пока занудствует в государственном масштабе, но ничто человеческое, как грица - поймал за верёвочку летящий воздушный шарик с буковками НР. Но круче всех вышел бенефис у Андрюхи. Вот это я понимаю наш родной душ Шарко! Брызги долетели аж до Польши
Светлячок: Только заспанный не в курсе, как я люблю БиО. Эта пара, когда сходится, получается умопомрачительный эротический коктейль. Беня - весёлый и опасный, и Ольга - магнит сияющей женственности. Каждый раз жду, обкусывая маникюр. Не подвели, не обманули мои истерзанные нервы Gata пишет: Цена одна – мне нужны вы. Я вас хочу – не на один час, не на ночь, навсегда. Если польское правительство согласно заплатить такую цену за выгодные вам условия договора, я постараюсь убедить моего друга, что этот договор выгоден и нам. Gata пишет: И… я провела бы с вами эту ночь, Александр, к обоюдному удовольствию, но большее я не могу себе позволить, потому что отвечаю не только за себя Монплезир с кубком орла, небрежно сброшенным пальто и горячим дыханием меня не отпускает. И хочется в Петергоф...
Gata: Лануся, ты говоришь, что стихов слагать не умеешь, а пишешь такие поэтичные отзывы В процессе редактирования текста ролевой, собирая мозаику, выучиваешь его почти наизусть - пропадает кайф новизны, когда непосредственно в игре ждешь слов партнера, волнуешься, сам ли впопад, успеваешь посочувствовать или похихикать над тем, как оно у других пар, и все-таки - столько нюансов всплывает, проглоченных в гонке, хоть миллион раз договаривались не гнать, и все равно же торопимся )) Но неделя прошла, текст отлежался, и опять можно перечитывать и ловить кайф С олимпиадой в прошлом году мы как-то сразу попали в ритм, но тогда на берегу успели договориться, что и как играем, роли разобрали и виды спорта, а тут с Розой и Дианой просто перекидывались шутками, как часто случается в разных темах на форуме. Лишь после сборки пьесы стало очевидно, насколько предисловия не хватает, вот и дописали, чтобы уж всё по своим протокольным местам :) Светлячок пишет: А Маня-то какова чертовка! Пошла на дело с напильником. Уважаю, месть вовсе не блюдо, которое подают, а сатисфакция. Почитаем дальше, получится ли она полной. От Манюни я воспищала с первых же строк появления - "переступая через лужи грязи, а лучше бы крови соперницы" И как от ФСБ по кустам бесстрашно рванула, и как Дюне посоветовала линзы купить )) А в душе - нежная и трогательная Маня, которую мы помним по сериалу. Ланусь, не успела во время игры спросить - почему ты ее решила тоже Романовой сделать? Светлячок пишет: Мне бы и в голову не пришло, прилепить Сашку к МА, это была оригинальная затея. Я чуть не лопнула от смеха Спасибо Бреточке, она сразу заявила, что МА старый кавалер не нужен, а Наташа с огоньком поддержала Какой же у нее получился Саня - вах-вах-вах! Если бы Николенька так прочно не присел на хвост бусикам, у Манюни, возможно, была бы еще одна соперница :) Но как же я болела за вашу пару, хотя в сериале все сцены с СашМаней перематывала от скуки. Не с самого начала, конечно, болела, потому что у Маши что-то с Мишей пыталось наклюнуться, а МА с Алексом отжигали по полной, но после визита к Дюсику, а особенно после застолья на пирсе почувствовала - потенциал есть )) Лана, Наташа, спасибо, что оправдали
NataliaV: Светлячок пишет: Зато на Ольгу обошлось без притязаний. Как и положено в музее - можно только смотреть.Светлячок пишет: поймал за верёвочку летящий воздушный шарик с буковками НР. Светик, ты меня уморишь. Lana пишет: Ну, а то как хитрый, проницательные и матёрый русский медведь разведывает в польском саду тот единственный ароматный, бархатистый, податливо-мягкий, таящий в себе несгибаемую сердцевину персик заслуживает стихов, которые я сложить не сумею, и даже Ломоносов бы не помог Лана нашла образное и точное сравнение, что мне остаётся только рядом стоять, кивать и поддакивать. Lana пишет: Новое прочтение помимо "кто сказал, что премьер не может быть она" У меня сохранилась шутливая переписка, из которой выросла целая история. Надо поискать, файлик. Gata пишет: Спасибо Бреточке, она сразу заявила, что МА старый кавалер не нужен, а Наташа с огоньком поддержала Даже не помню, как всё пошло-поехало, я просто влилась и оно само )) Когда же ждать продолжение, Гата?
полная версия страницы