Форум » Альманах » Дела и чуть-чуть романтики » Ответить
Дела и чуть-чуть романтики
Лисенок: Название. Дела и чуть-чуть романтики. Жанр. Приключенческая ау с элементами мелодрамы (или наоборот) Персонажи. Владимир, Михаил, Анна, Лиза - основные Пейринг. Михаил/Лиза, Владимир/Анна Сюжет. Это должно было быть почти смешной историей о том, что мир до невозможности тесный , а любовь способна на очень многое, но автор сам не знает, куда в итоге выедет. Время действия. Современность
Ответов - 19
Лисенок: Пролог - Андрюх, поздравляю еще раз! Наташа - потрясающая девушка. Будьте счастливы! Свадьба Андрея Петровича Долгорукого была в самом разгаре. Счастливый жених ненадолго оставил невесту любезничать с гостями, а сам подсел к тройке молодых людей. С Владимиром Корфом, Александром Романовым и Михаилом Репниным новобрачный дружил с детства, а Михаил был еще и братом его жены. - Выпьешь? - немедленно предложил Сашка Романов, пододвигая к Андрею бутылку. - Не, Саш, я на сегодня все. - Что? Наташа уже под каблук прижала? - немедленно хохотнул Корф, который и сам, впрочем, почти не пил. Оно и понятно, Владимир каких-то три месяца назад получил диплом питерского противопожарного университета и, несмотря на выходной и уважение к другу, часто посмотривал на телефон, ожидая срочного вызова. Правда, одним таким занятым на свадьбе он не был. Михаил работал в Следственном комитете, и что-то там у него не ладилось то ли с делом, то ли еще с чем-то или кем-то... Да, Господи, даже мать жениха, Мария Алексеевна, была первым заместителем прокурора города и в принципе уехала со свадьбы сына раньше, сославшись на занятость и взяв с родителей невесты обещание, что они за всеми присморят. Жених на свадьбе без родственников почти остался, сестра только младшая, Соня (недавняя выпускница Репинки) да и та все свои реставрационные работы с коллегами обсуждала! А если слухи верны, то место главного прокурора Санкт-Петербурга именно Марии Алексеевне скоро передадут. Тяжко цивильному экономисту Андрею с такими близкими, конечно, но что уж. Сашка вон зато есть... - Скучные вы все. - немедленно отозвался социолог-раздолбай Романов, доливая алкоголя хотя бы себе. - Это не скука, Саша! - счастливое настроение Андрея ничего не могло испортить. - Это семейная жизнь. Кстати, - неожиданно обратился Долгорукий к друзьям. - вас-то когда женим? А то фотки выкладываете, вон, а ничего не говорите, Володь, Миш? Романов немедленно завелся про интриганов-друзей, которые то женятся, то, наоборот, не женятся и ничего не сообщают о своих пассиях, а Корф с Репниным вдруг заулыбались. Нет, с Аней и Лизой все, конечно, еще не решено было, и не тащить же девушек в загс так скоро, но оба молодых человека словно чувствовали, что это вот надолго. Скорее всего, на всю жизнь. И у Михаила с его Лизой, и у Владимира с его Аней. Так что рассказывали Корф и Репнин, что Лиза - одна из лучших студенток юридического, и почти наверняка будет одним из лучших следователей Петербурга! И Аня, которая с ее потрясающей способностью чувствовать людей наверняка сумеет помочь многим, когда станет психологом... И фотография их улыбающейся четверки действительно хорошо вышла! И Саша, как бы губы ни кривил, все равно завидует и женатому Андрею, и счастливым Володе и Мише. А Корф с Репниным все сделают, чтобы их Аня и Лиза счастливы были! Нет, хорошо сейчас у них все, но не очень-то много хорошего девушки их в жизни видели... Но ничего! Все у них еще будет, а сейчас Саша и Андрей от души желали им успехов в отношениях, а Миша с Володей честно пообещали познакомить их с девчонками. Глава Первая Решение погулять с Лизой к Михаилу пришло спонтанно. Они последнее время не так часто виделись; у Лизы выпускной курс юридического и будущий диплом, у Миши - работа в Следственном комитете и дело, которое оказывалось вовсе не таким простым, как думал Репнин. Но они так в конце концов друг друга совсем уж забудут! Лиза и так слишком часто на свиданиях упоминала своего профессора Бенкендорфа, который и придирается к ней постоянно, и экзамен она ему не сдаст, и плакал ее красный диплом. А кажущаяся иногда раздолбайкой Лиза к учебе относилась ответственно, на красный диплом с первого курса шла, а в Следственный Комитет с третьего. Миша смеялся, говорил, что обязательно она все сдаст, но этого Бенкендорфа заочно уже терпеть не мог, хотя в вузе о нем отзывались с уважением... Короче, достали Репнина Лизины конспекты, учебники и бенкендорфы! Сегодня они идут есть мороженое и кататься на аттракционах, и его дело тоже подождет, тем более, что все там почти ясно. Вот только надо успеть еще встретиться с Корфом. Владимир последнее время сам не своим что-то был. Конечно, и работа тяжелая, и Володя, несмотря на кажущуюся иногда холодность, мог очень живо реагировать на чужую боль... Очень повезло ему, что его Аня - психолог, и все равно, что еще не доучившийся! И Лиза ему это говорила, и сам Репнин понимал, что было, было в Ане Платоновой что-то именно врожденное. Что-то, что заставляло грустного Володьку чуть улыбаться... Но грустным Владимир, просивший друга о срочной встрече, определенно не был. Корф, идущий уже к столику Репнина, был слишком взволнованым. - Миша! - начал Владимир, едва поздоровавшись и сев за стол, - Дело Забалуева ведешь все еще ты? - Да, а что, еще что-то случилось?! - Михаил чуть не застонал! Одно из первых дел совсем зеленого еще следователя Репнина поначалу казалось не таким уж сложным. Однако расследование хищения денег вскоре привело к тому, что преступлений Забалуева хватило бы на несколько пожизненных! Чуть ли не весь Уголовный Кодекс! Ситуация осложнялось тем, что Андрей Платонович Забалуев был крупным предпринимателем и весьма уважаемым человеком в Петербурге. Думал даже баллотироваться в депутаты... Дело Забалуева в итоге взяла под личный контроль первый заместитель прокурора города (и его родственница) Долгорукая, а сам Репнин не работал уже над этим делом в одиночку, так как там и нескольким весьма опытным следователям разобраться было трудно. Но около четырех дней назад вроде бы основную часть работы сделали! Все факты, имеющиеся доказательства и показания, результаты экспертиз - все было собрано! Пара мелочей, и можно передавать в суд, но тут является Володя и снова что-то спрашивает! Что? Что мог еще натворить, куда мог еще ввязаться арестованный Забалуев?! И почему Володя, пожарный, вдруг об этом спрашивает? - У нас сегодня был вызов. - начал наконец Корф, хмуро глядя на Михаила. - Насколько я знаю, на вашего Забалуева было оформлено несколько домов. Мы выезжали на Выборгский. Я не специалист, но, думаю, что подожгли, но дело не в этом... - Володь, говори уже! - Хватит следователям и дополнительной мороки с поджогом дома! Снова допросы, поиск улик...Конечно, информацию им пока не передавали, но это дело пары часов. Нда, не пойдет Миша гулять с Лизой, не пойдет! - Многое сгорело, но... Миша, я увидел это совершенно случайно! Там просто ветер, а на столе такой бардак был... В общем! Вот. - Владимир протянул Мише телефон. Корф сфотографировал лежащие на столе две фотографии. Ани и Лизы. Их Ани и Лизы. - Миш! Миша! - видимо, Репнин слишком задумался, раз Корф повысил голос. - Сейчас Аня придет и Лизе тоже передаст, что мы ждем их, хорошо? Фотографии я вернул, но я спросил у Ани первым, до официального вызова, если он будет, может, она что-то знает. Аня сказала, что не понимает, откуда у Забалуева эти фотографии. - Может, он гарем себе на старости лет завести хотел? - буркнул Репнин, снова рассматривая фото на телефоне. - Нет... У Лизы такое фото в зачетке и студенческом. Он, получается, информацию специально искал? - Миш, ты уверен, что Лиза не связана с Забалуевым, никак? - Нет! Она спрашивала же о деле, я бы понял, если бы она что-то знала! О, Господи! - и расслабленного состояния как ни бывало! К черту даже поджог дома подозреваемого, хотя и с этим предстоит долго разбираться! К черту возможные преступления этого криминального гения, которые наверняка вскроются. Может, случайность, конечно, может, еще что-то. Но что Забалуеву было нужно от Ани и Лизы?! От обеих, причем. Репнин глянул на Корфа и понял, что тот тоже вспомнил ту давнюю историю. И там тоже двое... И сейчас... Абсурд, конечно, прошло больше двадцати лет, но вдруг... но если... По сути, конечно, они очень мало знают, эта семейная история, а лезть с распроссами, обнадеживать, не хотелось, но если они не ошибаются! С другой стороны, Мария Алексеевна могла не просто так взять дело под контроль. Может, просто хочет показать, что достойна стать прокурором города, а может, и что-то другое... - Ладно! Спросим еще раз, обсудим, может, что-то вспомнится. - А если нет? - Будем узнавать правду! Думаю, что Лиза помочь точно не откажется.
NataliaV: С первым фанфиком на нашем форуме! Будем следить за развитием событий, и мне нравится, что канон перенесён в наши дни.
Лисенок: NataliaV спасибо за интерес) Надеюсь, наши герои и дальше не разочаруют
Лисенок: Глава 2 - Может, с кофейней... - Угу, Забалуев же у нас человек бедный, только по студенческим кофейням и ходит. - А, может, правда, гарем?! - А, может... - А, может, Забалуев наш отец? Лиза это так сказала, в шутку, однако тут же покраснела и мысленно дала себе подзатыльник! Она-то сама ладно, а Аня расстроиться может. Вроде большие уже девочки, о свадьбах уже думают, однако до сих пор им тяжело говорить о родителях даже в шутку. - Ничего, - тут же произнесла Аня. - В любом случае, это был бы не самый лучший вариант. - добавила девушка уже с улыбкой. - Нахрена родня такая, лучше буду сиротой! - немедленно отозвался Володя Корф, тоже имевший какие-то проблемы с отцом. Аня и Володя рассмеялись (через силу, но все же), Миша закатил глаза, а Лиза, пробормотав, что хочет кофе, ушла на небольшую кухню. Машинально поставила чайник, устало опустилась на стул. Ей в самом деле не улыбалось, что ее отцом мог быть этот уголовник Забалуев, но собственная же шутка заставила вновь пытаться не разреветься. Взрослая, взрослая, весной диплом уж получать, однако все равно... На жизнь грех жаловаться, ведь и учеба хорошо шла, практику Лиза в Следственном комитете проходила, уже на работу звали... Да и с Мишей познакомилась! И с детства вроде бы поняла, сказала себе, что не будет ни мамы-актрисы, ни папы-министра. Что бросили их с Аней, просто бросили, обратно не возьмут, а семью им уже собственную создавать придется. Но так иногда хотелось, чтобы как в сериале... И мама, и папа, и братья с сестрами. И до слез обидно иногда понимать, что не будет у нее это никогда. Не будет. Лиза и Аня были подкидышами. Как рассказывала директор их детского дома, Варвара Ильинишна, сначала на крыльце Аню нашли, а часа через три и Лизу. Кто додумался оставить младенцев ночью и зимой, откуда принесли, почему от них отказались... никто этого не мог сказать! Достаточно того, что девочек не бросили, хоть в детдоме приняли, а охранник дядя Вася, увлекавшийся в ту пору историей, и имена дал. Анна Петровна и Елизавета Петровна, в честь дочерей Петра Первого. Сестрами их записать не рискнули, но фамилии дали очень похожие, всего в одной букве различие. Так, Аня стала Платоновой, а Лиза Платановой. Да и день рождения в один день поставили, 19 января. Вот и росли девочки как сестры, всегда вместе... Надо сказать, что и с детским домом им повезло, если так вообще выразиться можно. Варвара Ильинишна к воспитанникам относилась, хоть и строго, но... правильно. Все время твердила, чтобы дети учились как следует, чтобы на себя привыкали надеяться. Да и педагогов директриса просила справедливо оценивать знания ребят, не ставить оценки за просто так, все время повторяя, что во взрослой жизни никто носиться с ними не будет... Вот и поступили Лиза и Аня с таким воспитанием в СПбГУ. Все сами, даже особое право не использовали, хотя могли! Тут, конечно, еще примеры перед глазами были. Вот Полина Пенькова, например, тоже в питерский вуз поступила, а они что?! Поступала Полина, правда, изначально в театральный, а оказалась в педагогическом, но все равно. Девочки на нее во все глаза смотрели, когда та после первого курса Варвару Ильинишну и ребят навестить приехала, а то, хоть и задирала Аню и Лизу в детстве часто, заявила, чтоб малявки брошюры местного колледжа читать прекращали, а в десятый класс шли. Полина, кстати, педагогический свой закончила и в детдом вернулась, Варваре Ильинишне помогать. Та хоть и припечатывала иногда Полинку резким словом, но признавала, что много бывшая задира и хулиганка для детдома делает... А Лиза и Аня выросли не в самых лучших, может, но уж точно не в самых плохих людей. Учатся неплохо (еще бы Бенкендорф не придирался, конечно), прекрасно варят кофе в затерянной между высотками кофейне да и на вид ничего. И для бабушек у подъезда "хорошие девочки", а не наркоманки. Правда, с местной шпаной знакомы, но так с нормальной, которые хоть и пьют иногда на детских площадках, но кошельки у прохожих не отбирают, а защищают даже... Лиза вдруг подумала, что, может, и не нужно так из-за семьи переживать. Сказать, что заботы ей в детстве не хватало - Варвару Ильинишну обидеть, Никиту, дядю Васю, Полину даже, словом, всех, кто ей мелкой и Ане расти помогал. Сейчас плохо, никого нет? А Аня как же, а Володя, а Миша? Так перепугался, когда вместе с Володей Лизе эти фотки показывал. Думала Лиза когда-то, что просто дружит с занудой-следователем Репниным на практике, но то они кофе вместе выпили, то преподов пообсуждали (Мишка тоже СПбГУ заканчивал), то Платанова в дело влезала... В общем, дошло у них и до свидания, и до полноценного признания. И не остановило Мишу, что Лиза из детдома! И Володю Аниного тоже не остановило! От мыслей Лизу отвлек засвистевший чайник. Ладно, ерунда это все, а вот Забалуев не ерунда совсем. И что же, кроме шуток, ему от них надо-то было?! Пы. Сы. Сюжет автор обещает в следующей главе, а пока вот Лиза со своими тараканами в голове)
Sheena: Весьма любопытная завязка. Ждем продолжения!
Gata: Лисенок, с премьерой в нашей Усадьбе Лисенок пишет: Лиза и Аня были подкидышами Заынтригована :) А МА-прокурорша и Беня-профессор еще добавляют интереса )))
Лисенок: - Лиз, ну как? А на допрос их все-таки вызвали. Причем, ладно еще девчонок, но и Володьку тоже! Вот самое то, конечно, не спавшему толком из-за вызовов три дня Корфу ходить по следователям, но ничего не попишешь тут. Владимир пришел вместе с Аней, и Миша, глядя на то, как друзья идут вместе и почти синхронно пьют дешевый кофе из автомата на первом этаже, мог с точностью сказать, о чем они говорят, хотя и не слышал. Володя наверняка возмущался и Следственным Комитетом, и следователями, которые вызывают к восьми, и Забалуевым, из-за которого все это и заварилось. А Аня должна была убежать, что работа такая, что с Лизой же он дружит, а та бы и к шести вызвала, и что нужно узнать правду о Забалуеве и этих фотографиях. Впрочем, Корф и Аня точно возмущались еще больше, когда узнали, что Лизу пригласили к двум. Там ничего такого, график у следователей весьма плотный, а Лиза учится в первую смену. Уж можно и попозже ее пригласить, тем более, что ее семинар по криминологии и Бенкендорфа никто не отменял. - Да никак. - отозвалась Лиза, перерывая рюкзак в поисках телефона. - Кофейня, детдом, универ - все мимо. Ближайшее окружение тоже. А этот молчит все. Что ж.... Следователь Репнин почти не сомневался, что Забалуев ничего не скажет. Сотрудничать? Увольте, доказано уже на несколько пожизненных, сократить срок не выйдет при всем желании. А Забалуев законы не хуже знал, понимал все, вот и кривил губами, утверждал, что не знает ни Анну Платонову, ни Елизавету Платанову и ничем помочь не может. Знал же, знал, но доказать невозможно! - Только, Миш, - продолжала Лиза, набирая кому-то сообщение. - Мне сказали, что... в общем, Варвара Ильинишна... может быть. Понятно. Из Лизы действительно выйдет следователь, она сможет стать одной из лучших в Петербурге, вот только в виновность этой женщины она не поверит никогда. Хотя Репнин знал, что Лиза понимает. История с маленькими Аней и Лизой была по меньшей мере странной. Возможно, это у него уже паранойя, а директор Всеволожского детского дома Варвара Кудряшова просто взяла подкидышей, мало их что ли было в девяностые годы?! Но фотки девчонок в доме Забалуева. Допрос этот, показывающий, что к этому отнеслись более, чем серьезно. А еще государственный советник юстиции 3 класса Долгорукая, так яро интересующаяся Забалуевым, и то нераскрытое дело. Официальные материалы Михаил еще не поднимал, рано. Но нужно. Правда, с Володей только, Ане и Лизе говорить пока не надо. Да и не до того им. Лиза выглядела подавленной и грустной. Конечно, скоро грусть должна будет смениться упорным желанием докопаться до всей правды, но пока Платанова пробормотала, что ей пора на работу в кофейню и убежала, чуть не столкнувшись по пути с холеной женщиной с генерал-майорскими погонами. Женщина смерила студентку в потертой толстовке с катышками презрительным взглядом, Лиза ответила делано-равнодушной ухмылкой. А Репнин, наблюдавший эту картину, из дальнего конца коридора, некстати вспомнил, что Мария Алексеевна была заядлой охотницей. Мало того, что стреляла прекрасно и, как говорил Андрей, даже игрушки им с Соней часто выигрывала в тире, так еще и обладала завидным упорством и усидчивостью. Добычу могла ждать несколько часов и единственный возможный выстрел сделать точно в цель. К чему это? Да к Забалуеву у Марии Алексеевне почти такое же отношение было, как к добыче, будто ждала очень-очень долго... А еще Лиза стреляла хорошо, а огромное плюшевое недоразумение по имени Монстр, который по слухам в тире десять лет провисел, до сих пор жило с ней и Аней. Да нет, ерунда какая-то выходит, чего это он! - Михаил! - Здраствуйте, Мария Алексеевна. - Миша, я по поводу дела... Мария Алексеевна знала Мишку с детства, однако на работе просила отвечать четко, так что, в основном, она задавала вопросы, а он отвечал. Да, поджог. Да, Забалуев молчит. Нет, виновные лица не установлены. Нет, неизвестно, что именно пытались уничтожить. Да, допросы лиц, упоминания о которых нашлись в доме подозреваемого, прошли. Нет, не связаны. Долго задерживаться с ним Долгорукая не стала, прошла к начальству, а Михаил все еще стоял у окна в коридоре. Он не должен лезть со своими домыслами, достойными бразильского сериала, ни к Лиза, ни к Ане, ни к Марии Алексеевне, ни к той женщине тоже на "М", имени которой он не запомнил, но она художница, кажется... Все могло быть проще. Он мог просто ошибиться и не понять, тем более, что не так уж они и похожи, да и нужна ли государственному советнику юстиции 3 класса дочка-детдомовка? Трудно было представить даже Марию Алексеевну рядом с Лизой или Аней. Как бы сама Долгорукая от такого счастья не отказалась, если это правда. Студентка в растянутой толстовке и генерал-майор юстиции, если допустить, что дочь Марии Алексеевны Лиза! И с Аней картина лучше не становилась. Нет, бред это все полный, но иногда и бред становится реальностью... А от раздумий Мишу отвлек звонок Лизы. - Миша, новое обстоятельство! Мне Володя звонил. Его только из-за поджога вызывали. Судя по найденным бумагам, Забалуев в свое время вел дела с его отцом, Иваном Корфом. - Ну и? Лиз, Володя с отцом с восемнадцати не общается, как в Академию свою поступил... - А сам Иван Корф живет в своей Карелии, отдает бешеные деньги на нужды местного театра, поднимает экономику края, и давно не интересуется делами сына. - Дело не в Володе! А в том, что Иван Корф был попечителем нашего детдома. Почти не приезжал, в основном, деньги, но вот так вот. Володя почти об этом ничего не знал... Миш, встретимся? - Конечно. Твою ж мать, семейки подобрались! Да, простите Андрей и Саша, знакомство откладывается на неопределенный срок. Пы. Сы. Всем спасибо за отзывы! А персонажей автор честно пытается сделать не оосными
Лисенок: Глава 4 - Андрюш, а я эту фотографию твоей мамы с Рябининой не видела. Андрей Петрович Долгорукий, даже дома не отлипавший от счетов и сверок холдинга, где трудился экономистом, с трудом оторвался от компьютера и посмотрел на жену. А Наташа улыбнулась. Не думала, что из желания Сони Долгорукой свести Наташу со своим братом и неловкой встречи, где с детства знавший ее Андрей вдруг принялся высчитывать, во сколько обходится реставрация, что-то выйдет, но вышла свадьба и совместная жизнь. Кто-то ее отговаривал выходить за Андрея, мол, и зануда, и романов полным-полно было, но Наташа лишь смеялась. Во-первых, странно было слышать, что у зануд много романов, так что выбрать бы доброжелателям что-то одно. А во-вторых, Андрей ее со всеми недостатками, всеми чертами характера все равно оставался для Наташи самым лучшим на свете человеком! И слушала она не незнакомых людей, а собственное сердце и старшего брата Мишу, который все говорил, что Андрей точно сделает ее счастливым. И сделал. Впрочем, все было за их свадьбу. Миша и Наташа были погодками, как Андрей и Соня, причем Миша был ровесником Андрея, а Наташа ровесницей Сони. "Да, совпали!" - смеялись в свое время Мария Алексеевна и ее родители, в шутку говоря, что дети их должны пожениться. Вот и дождались! Мишу с Соней еще ждали, но у Сони с первого курса роман с ее Никитой Хворостовым, а у Миши уже несколько месяцев как все серьезно с таинственной Лизой Платановой. - С Рябининой? - чуть недоуменно произнес Андрей, снимая очки и откладывая в сторону бумаги. - А, с художницей. Да, клевая фотка, но Марфа Егоровна же с той историей связана... мама не любит... Наташа все поняла. В семье Долгоруких об этом много не говорили, но у Андрея и Сони должны были быть еще две сестры. Но... Наташа и Андрей с Соней тоже не знали, что конкретно там случилось, но не было ни одной. Ни Мария Алексеевна, ни Марфа Егоровна (если верить обрывкам разговоров, любовница покойного свекра Петра Михайловича) не вернулись из роддома с ребенком. Почему так вышло, знали, наверное, только они сами, но Наташе и в голову не пришло бы лезть к свекрови с такими распроссами! Слишком хорошо знала, что жесткая, властная карьеристка, которой Мария Алексеевна часто казалась, до сих пор очень тяжело переживает эту историю. Наташа как-то столкнулась с ней в день рождения Лизы (назвать младшую дочку Долгорукие-старшие хотели именно так) и запомнила и надрывные всхлипы, и вмиг постаревшее лицо, и полуопустошенную бутылку виски. Если сейчас так больно, то тогда как было?! В одну зиму потерять новорожденную дочку, мужа, застреленного месяц спустя, и вдобавок узнать, что муж ей изменял... Не сойти с ума окончательно ей помогли маленькие Андрюша с Соней и работа в прокуратуре, где и сделала свекровь прекрасную карьеру... А еще сблизилась с этой самой Марфой Егоровной, ставшей весьма известной художницей, сумела даже подружиться и вот улыбается вместе с ней на открытии выставки Рябининой... Ладно, хватит! - Я все о грустном... - Наташа чуть виновато улыбнулась, перелестнула альбом, желая найти что-то приятнее, но снова наткнулась на похожую фотографию. Мило, с одной стороны! Кадр так хорошо схвачен! Двухлетний Андрей и его двухлетний же друг Володя Корф выхватывают друг у друга формочку для песка, Петр Михайлович держит на руках маленькую Соню, улыбается в камеру беременная Мария Алексеевна, еще не знающая, что будет дальше... Грустно смотреть на такое, зная, как все обернется. А эта семейная пара? А, родители Володи, Иван Иванович и Вера Николаевна. Их Наташа почти не знала, так как Вера Николаевна скончалась очень рано, а Иван Иванович после ее смерти предпочел свалить воспитание маленького Владимира на нянек и собственных друзей. А потом и вовсе уехал организовывать работу своего банка в Карелии, где и живет до сих пор. Странно тоже, так улыбается на фото, Марию Алексеевну аж приобнял, а сейчас не общается почти... Все, правда, хватит! - Андрей, а нас твои друзья с девушками своими знакомить собираются? - вот и тема получше нашлась, тем более, что Наташе было интересно посмотреть и на Лизу, о которой с таким жаром рассказывал брат, и на Аню, которая смогла как-то остепенить сердцееда Корфа. Миша и Володя все обещали встретиться всем, познакомить, но то Володя не мог, то вот у Миши что-то не то... Хотя, может Андрей что-то знает? - Собираются. - отозвался Андрей, снимая очки и вновь возвращаясь к своим таблицам и цифрам. - Но не сейчас, там их Лиза и Аня в деле Забалуева замешаны. Нет, не подозреваемые, но приятного мало... - Ясно. - о Лизе и Ане Наташа знала лишь информацию с открытых страницах в соцсетях, и ей все-таки было мало. Даже спросила как-то у брата, не сестры ли Аня и Лиза. Тот ответил, что не знает, девочек подкинули на крыльцо детдома, все глухо с родней... А Наташа вдруг вздрогнула. У Лизы и Ани стояла одинаковая дата рождения - 19 января, Лиза и Аня росли вместе, вдвоем, почти как сестры. И Миша говорил, что Лиза совсем слабенькой была в детстве, родилась недоношенной... А Наташа точно помнила, что младшая дочка Марии Алексеевны, по ее словам, родилась на восьмом месяце... И имя то же, хотя назвать ребенка могли по-разному. Интересно, Миша догадывается? Или даже знает точно? Понятно, они с Володей девчонок своих в первую очередь защищают, но хоть поделиться подозрениями... Не может же так быть, чтоб все так совпадало?! Правда, да, Долгоруким говорить пока не надо, а вот поболтать со старшим братом ей точно не помешает... Что бы там ни было, пусть даже это все неправда, но нельзя же, чтобы Мария Алексеевна и эта Марфа Егоровна так мучались, когда их девочки, возможно, совсем рядом. Пы. Сы. Прям таки сказочная, не очень канонная вышла Мария Алексеевна, зато очень догадливая Наташа...
NataliaV: Просто Наташа везде суёт свой любопытный нос )
Lana: Полку наших авторов прибыло . И добро пожаловать в Усадьбу. С такой глазастой Наташкой око Андрея на других косить и не подумает. Как это ни странно звучит, Репнины активно поучаствуют в демографическом росте семейства Долгоруких.
Лисенок: Глава 5 - Ты извини, Иван Иванович, но я тебя совсем не понимаю. То пропал, то появляешься вдруг, о встрече просишь? Натворил что-то? Так, адвоката найдешь, не бедный. Мария Алексеевна не любила, когда ей врали. Даже не так, генерал-майоры юстиции, без пяти минут прокуроры города федерального значения в принципе не любят, когда им врут. А еще Мария Алексеевна это прекрасно понимала и внимательно смотрела на банкира Ивана Корфа, которого она с юности знала, и который сейчас явно пытался от нее что-то скрыть. Что-то, связанное с делом Забалуева... Конечно, она могла дело и не брать. Романов, мэр Санкт-Петербурга, вполне серьезно шепнул, что место прокурора города точно будет ее. А вот раньше или позже - разговор другой. Возьмет дело под личный контроль - станет прокурором с большим почетом, докажет, что она лучше! Но это не столь важно, Долгорукая все получит и без этого. Но дело Забалуева не взять Мария Алексеевна не могла. Громкое, как раз подходящее для нового назначения... А еще связанное с ее прошлым. К профессиональному азарту примешивалось и даже порой пересиливало его желание растоптать человека, забравшего у нее младшую дочь! Нет, конечно, главным был не он, но на его руках лежал крохотный сверток со спящей Лизой, его головорезы не давали вырваться тогда капитану юстиции Долгорукой, он тогда произнес, что девчонка долго не протянет, издевательски улыбнулся и ушел, оставив Марию Алексеевну без сил рыдать на больничном полу... Сколько бы сейчас ее Лизоньке было? Двадцать один уже. И девочку Марфы он забрал, гад! Нет, не надо, опять же расплачется. Раньше нельзя было трогать, высоко поднялся, чуть ли не депутат, но сейчас можно, попался! Ненавижу, сгною за решеткой, все отдам, лишь бы заветный приговор услышать! - Маш, ну давай по-дружески... - Мария Алексеевна усмехнулась. По-дружески... Вспомнил он, гляньте! Нет, та зима девяносто пятого тяжелой для всех выдалась, их с Марфой девочки, смерть Петра, болезнь Веры, но как-то смогла же несколько дней прорыдавшая Мария Алексеевна вернуться в прокуратуру. Смогла же Марфа, которую и любовник предал, и дочку единственную забрали, вылезти из своего горя и осуществить таки мечту стать художницей. С тобой что, Иван Иванович?! Жена умерла, значит, и друзей бросать можно, и черт с ними, друзьями-то, сына маленького можно? Володька в детстве, почитай, кроме школы-пансиона и суворовского не видел ничего, а этому что?! А сейчас прилетел, видите ли! О встрече попросил в его квартире! Что, Иван Иванович, как прижало, так к друзьям бывшим, но влиятельным за помощью? - Ты, Ваня, - имя слетело издевкой с тонких губ. - Можешь и по-дружески. А я по-деловому. К сыну лучше бы зашел... - Я все делаю ради Владимира. - неожиданно редко отозвался бывший друг, а Мария Алексеевна лишь глаза закатила. У младшего Корфа интерес не к банковскому делу и управлению, хотя мог бы вполне, а к пожарникам своим и спасению людей. Денег от отца он сейчас и подавно не возьмет, а банк Ивана Корфа, если уж отец и умрет без завещания, просто продаст, наверное, да и все. Ради Владимира... Надо же! - Иван Иванович, дел, правда, много. Говори, что хотел, и побыстрее пожалуйста. - играть тут в загадки Мария Долгорукая настроена не была. Ей со следователями встречаться, Ивану Ивановичу, кстати, тоже, да и с Андреем и Соней хорошо бы хоть пару часов побыть. Тот пожевал губами, побарабанил пальцами по столу и неловко улыбнулся. - Маш, я хотел бы избежать допроса, связанного с Забалуевым. - По материалам дела ты просто держал его активы в своем банке. Докажешь, что не знал, - отпустят, не докажешь, - ничем не смогу помочь. - да и желания нет, если честно. Володю только жалко, память Веры, старого студенческого друга Ваньку, а этого банкира Корфа, вляпавшегося то ли по незнанию, то ли по алчности в грязную историю, нет. - Ты извини, Иван Иванович, у меня действительно дела. Мария Алексеевна поднялась, поправила китель, показывая, что разговор окончен, но Корф так, видимо, не считал. - Маш, Маш, подожди! Там другое... Володя может пострадать, Маша... - А Володя-то здесь причем?! - Я все объясню, Маш. Ты можешь просто отменить допрос? Ты знаешь, на что он способен... Маш... - Иван, я не помогу, если не пойму, во что ты вляпался! Долгорукая потерла пальцами виски. Самоуверенный банкир Корф явно сдал, постарел и очень испугался за сына. Владимир сейчас уже взрослый, конечно, лейтенант МЧС, сам за себя постоять может, но понимает ли Иван Иванович, у которого так перекосило лицо?! По вине Забалуева она сама ребенка потеряла, надо, наверное, хоть узнать... Она несмело опустилась в кресло, желая продолжить разговор, однако в ту же минуту дверь в квартиру Ивана Корфа открылась. Корф побледнел, Мария Алексеевна сжала пистолет с сумочке, без которого из дома уже не выходила, но вошедшая компания оказалась очень уж... странной! Собственно Володя Корф, Миша Репнин и сестра Миши, ее невестка Наташа! Вот час от часу не легче! - Вы что тут делаете таким составом?! - не выдержала Долгорукая, оглядывая не меньше ее ошарашенных ребят. - Я понять не могу, что происходит?! - Я... Мы... - Репнин начал подбирать слова, Наташа кусать губы, а вышедший чуть вперед Володя сказал наконец четко и ясно. - Мы хотели просто поговорить. Дело в том.. - Дело в том, - продолжил Миша. - Что Иван Иванович Корф забрал из дома арестованного Забалуева бумаги, которые интересны как и для следствия по делу... - Так и для вас лично. - подхватила молчавшая Наташа. - Мария Алексеевна, мы не хотели так сразу, просто девочки сказали, что они поняли, но не хотят знать... И мы... - Тихо! Давайте по порядку, что за бумаги, в чем их интерес, и какие такие девочки что-то не хотят знать. - Мария Алексеевна уже пожалела, что оставила дома таблетки. Пятьдесят скоро, что она хочет, но хоть чуть-чуть совладать с бешено бьющимся сердцем ей бы не помешало... Краем глаза глянула на Ивана Корфа. Тот явно чувствовал себя не лучше.
Gata: Лисенок, лихо закручено Только, по-моему, у прокурорских не звания, как в СК, а классные чины :)
Лисенок: Gata да-да, именно классные чины, спасибо! Раскручивать все не так сложно, а вот справляться с уже сложившейся ситуацией будет сложнее
Лисенок: Глава 6. Забалуев - Как долго вы это знали, догадывались?! Особенно ты, Миша?! - Мария Алексеевна, это не так важно... - Миша, я, кажется, задала вопрос! В квартире банкира Корфа уже тесно было из-за невозможности изменить происходящее, дать заднюю, всем распрощаться и разойтись по домам. Нехорошо побледневшей Марии Алексеевне Наташа сбегала за водой, Миша запустил пальцы в волосы, а Владимир Корф в очередной раз подумал, что ночью было легче. Да, их странной компании из следователя, пожарного, реставратора, студенток юридического и психологического и подключенного Саши Романова и его Мари Дармт с факультета информатики и прикладной математики было легче глотать растворимый кофе, перезваниваться с кем-то, обмениваться мнениями и по ниточке восстанавливать и события, предшествующие аресту Забалуева, и то, что случилось больше двадцати лет назад. А сейчас тяжелее. Потому что узнали слишком много того, что знать бы не надо. Аня и Лиза молодцы, отказались от неприятной правды сразу, но Владимир так не мог. Как бы ни было больно, но он должен выяснить, почему отец был замешан во всем этом! Спасибо, хоть за несколько сверхурочных на работе выходные дали. Корф вообще выспаться хотел, с Аней погулять, но это он успеет еще. - С момента поджога дома Забалуева, Мария Алексеевна. - Мишка отвечал ровно, но голос дрожал. Оно и понятно, Репнин же во всем этом пытался от всего защитить свою Лизу. А Владимир Аню... Но вышло то, что защищать надо уже его самого. И Марию Алексеевну. Документы, копии которых ей передал Миша, являлись результатами экспертизы, по которой выходило, что вероятность родства между Долгорукой. М. А. и Платановой. Е. П. составляет 99%. Там был еще документ об Ане и ее матери, Марфе Егоровне... У товарища генерал-майора до сих пор дрожали пальцы, блестели от слез глаза. Жалко, Лиза этого не видит. - Поговорим позже, Миша! - холодно отрезала Долгорукая, убирая документы в свою сумку и что-то печатая на телефоне. - Иван! - сидевший в кресле отец даже чуть вздрогнул от ее голоса. - А тебе это зачем было нужно? - Маш... - Не надо! - Владимир сам удивился своему тону. - Мы сами все расскажем, а ты дополнишь. С чего лучше начать, тетя Маша? - С дела... С делом была больше заслуга Лизы. В голову полдесятого вечера никому ничего не лезло, искренне хотелось бросить все и уйти спать, однако перебиравшие папки со свидетелями по делу Лиза и Миша неожиданно наткнулись на допрос некоего Седова, работавшего в свое время водителем у Забалуева. Внешность, конечно, у него была приметная, вот и вспомнила Лиза, что видела его в свое время в кофейне. Правда, пришел он почему-то не как гость, а что-то делал в раздевалке для персонала. Лиза рюкзак проверила, ничего не пропало, вот и подумала тогда, что, может, мастер приходил... Правда, вспомнила, что в тот день не успевала, причесалась кое-как и расческу от волос не почистила. А потом она оказалась чистой... - Мы с Андреем Платоновичем до ареста встречались в роддоме двадцать один год назад. - Долгорукая невесело усмехнулась. - Откуда у него что-то мое? - Это я объясню... - вышедшая чуть вперед Наташа смущенно отвела взгляд. - Я... я просто с Мишей поговорить хотела. Наташа к их веселой четверке пришла внезапно, так как сидели все в квартире Мишки. Судя по удивленным глазам, она действительно хотела просто поговорить с братом, а не натыкаться на Корфа, Лизу и Аню, которые спорили, сидя прямо на полу. Миша сначала увел ее на балкон, однако после фраз "Да ты вообще!"; "Тетя Маша тебя убьет!" и "Ты видел, как они похожи, даже улыбаются одинаково!" Наташа Репнина официально присоединилась к их компашке и на вопрос о расческе и волосах рассказала, что пару раз заставала в комнате своей свекрови домработницу Татьяну. Как бы ничего такого, но выглядела Таня испуганно и что-то прятала... Наташа стеснялась об этом говорить раньше, боялась, что в ревности обвинят, но тогда ее слушали с большим вниманием. Пока Лиза бегала до круглосуточной "Пятерочки" за кофе и печеньками на всех, Аня вдруг принялась судорожно рыться в своих контактах. Как студентка направления "Клиническая психология" она проходила практику в питерском кризисном центре, где и познакомилась с Радой Седовой. Сестрой свидетеля Седова. Фиг бы, конечно, они что узнали, если бы Анин талант говорить с людьми (ей бы в инквизицию идти что ли), но так молодые люди и выяснили, что дела у Андрея Платоновича давно шли не очень, о растратах и мошенничестве вот-вот бы узнали, вот он и озаботился подстраховкой. Он знал прекрасно о трагедии в семье прокурора Долгорукой, когда та и любовница ее мужа потеряли новорожденных дочек, и желал просто пошантажировать женщину информацией о ее младшей дочери в обмен на закрытие дела. А когда его арестовали и договариваться с ним отказались, то попытался уничтожить улики. И убил шофера, хотя тот о документах на допросе ничего не сказал. Правда, на моменте, когда Рада объясняла мотивы Забалуева, Аня и Лиза, не сговариваясь, ушли на балкон, а потом попросили пересказать просто общие факты. Наташа удивилась, а Миша и Володя нет. Лиза и Аня, те самые Лиза и Аня, которые так переживали по поводу того, что росли в детдоме, так хотели хотя бы узнать о том, кто их родители, в самый ответственный момент просто не захотели слушать. Владимир нахмурился, вспомнив тот разговор. "Я всю жизнь думала, что меня бросили, но даже если это все так... то... То не каждый, спустя двадцать с лишним лет горит желанием находить потерянных детей." "Но, Лиза, Аня, вас так долго..." "Наташа. - Аня обычно успокаивала не в меру разошедшуюся Лизу, но сейчас абсолютно точно ее поддерживала. - Прошло очень много времени, и пусть они сами решат, нужны мы им или нет, хорошо?" "В детстве дети себе друзей придумывают, а мы родителей, без которых даже лучше. Если они не захотят, то нам с Аней будет проще... продолжать думать, что они просто... не очень хорошие люди." Об этом разговоре Марии Алексеевне рассказал кратко и без лишних подробностей Михаил. - То есть, Лиза и Настя - Мария Алексеевна никак не могла перестать называть Аню Настей, так как Марфа Егоровна хотела назвать дочь именно так, а Лизу просто случайно назвали тем именем, которое ей придумали ее родители. - Думают, что они не нужны, что... - Мария Алексеевна, это детдом, понимаете... - Я понимаю, но сначала хочу узнать, как они там оказались?! - Иван Иванович, расскажете?! - в голосе Миши было много яда. - А заодно о том, почему бумаги с результатами экспертизы вы забрали. Упоминать о том, как они сами достали эти документы, Миша благоразумно не стал. Пы. Сы. Забалуев: ломаем жизни во все столетия
Лисенок: Глава 6. Забалуев - Как долго вы это знали, догадывались?! Особенно ты, Миша?! - Мария Алексеевна, это не так важно... - Миша, я, кажется, задала вопрос! В квартире банкира Корфа уже тесно было из-за невозможности изменить происходящее, дать заднюю, всем распрощаться и разойтись по домам. Нехорошо побледневшей Марии Алексеевне Наташа сбегала за водой, Миша запустил пальцы в волосы, а Владимир Корф в очередной раз подумал, что ночью было легче. Да, их странной компании из следователя, пожарного, реставратора, студенток юридического и психологического и подключенного Саши Романова и его Мари Дармт с факультета информатики и прикладной математики было легче глотать растворимый кофе, перезваниваться с кем-то, обмениваться мнениями и по ниточке восстанавливать и события, предшествующие аресту Забалуева, и то, что случилось больше двадцати лет назад. А сейчас тяжелее. Потому что узнали слишком много того, что знать бы не надо. Аня и Лиза молодцы, отказались от неприятной правды сразу, но Владимир так не мог. Как бы ни было больно, но он должен выяснить, почему отец был замешан во всем этом! Спасибо, хоть за несколько сверхурочных на работе выходные дали. Корф вообще выспаться хотел, с Аней погулять, но это он успеет еще. - С момента поджога дома Забалуева, Мария Алексеевна. - Мишка отвечал ровно, но голос дрожал. Оно и понятно, Репнин же во всем этом пытался от всего защитить свою Лизу. А Владимир Аню... Но вышло то, что защищать надо уже его самого. И Марию Алексеевну. Документы, копии которых ей передал Миша, являлись результатами экспертизы, по которой выходило, что вероятность родства между Долгорукой. М. А. и Платановой. Е. П. составляет 99%. Там был еще документ об Ане и ее матери, Марфе Егоровне... У товарища генерал-майора до сих пор дрожали пальцы, блестели от слез глаза. Жалко, Лиза этого не видит. - Поговорим позже, Миша! - холодно отрезала Долгорукая, убирая документы в свою сумку и что-то печатая на телефоне. - Иван! - сидевший в кресле отец даже чуть вздрогнул от ее голоса. - А тебе это зачем было нужно? - Маш... - Не надо! - Владимир сам удивился своему тону. - Мы сами все расскажем, а ты дополнишь. С чего лучше начать, тетя Маша? - С дела... С делом была больше заслуга Лизы. В голову полдесятого вечера никому ничего не лезло, искренне хотелось бросить все и уйти спать, однако перебиравшие папки со свидетелями по делу Лиза и Миша неожиданно наткнулись на допрос некоего Седова, работавшего в свое время водителем у Забалуева. Внешность, конечно, у него была приметная, вот и вспомнила Лиза, что видела его в свое время в кофейне. Правда, пришел он почему-то не как гость, а что-то делал в раздевалке для персонала. Лиза рюкзак проверила, ничего не пропало, вот и подумала тогда, что, может, мастер приходил... Правда, вспомнила, что в тот день не успевала, причесалась кое-как и расческу от волос не почистила. А потом она оказалась чистой... - Мы с Андреем Платоновичем до ареста встречались в роддоме двадцать один год назад. - Долгорукая невесело усмехнулась. - Откуда у него что-то мое? - Это я объясню... - вышедшая чуть вперед Наташа смущенно отвела взгляд. - Я... я просто с Мишей поговорить хотела. Наташа к их веселой четверке пришла внезапно, так как сидели все в квартире Мишки. Судя по удивленным глазам, она действительно хотела просто поговорить с братом, а не натыкаться на Корфа, Лизу и Аню, которые спорили, сидя прямо на полу. Миша сначала увел ее на балкон, однако после фраз "Да ты вообще!"; "Тетя Маша тебя убьет!" и "Ты видел, как они похожи, даже улыбаются одинаково!" Наташа Репнина официально присоединилась к их компашке и на вопрос о расческе и волосах рассказала, что пару раз заставала в комнате своей свекрови домработницу Татьяну. Как бы ничего такого, но выглядела Таня испуганно и что-то прятала... Наташа стеснялась об этом говорить раньше, боялась, что в ревности обвинят, но тогда ее слушали с большим вниманием. Пока Лиза бегала до круглосуточной "Пятерочки" за кофе и печеньками на всех, Аня вдруг принялась судорожно рыться в своих контактах. Как студентка направления "Клиническая психология" она проходила практику в питерском кризисном центре, где и познакомилась с Радой Седовой. Сестрой свидетеля Седова. Фиг бы, конечно, они что узнали, если бы Анин талант говорить с людьми (ей бы в инквизицию идти что ли), но так молодые люди и выяснили, что дела у Андрея Платоновича давно шли не очень, о растратах и мошенничестве вот-вот бы узнали, вот он и озаботился подстраховкой. Он знал прекрасно о трагедии в семье прокурора Долгорукой, когда та и любовница ее мужа потеряли новорожденных дочек, и желал просто пошантажировать женщину информацией о ее младшей дочери в обмен на закрытие дела. А когда его арестовали и договариваться с ним отказались, то попытался уничтожить улики. И убил шофера, хотя тот о документах на допросе ничего не сказал. Правда, на моменте, когда Рада объясняла мотивы Забалуева, Аня и Лиза, не сговариваясь, ушли на балкон, а потом попросили пересказать просто общие факты. Наташа удивилась, а Миша и Володя нет. Лиза и Аня, те самые Лиза и Аня, которые так переживали по поводу того, что росли в детдоме, так хотели хотя бы узнать о том, кто их родители, в самый ответственный момент просто не захотели слушать. Владимир нахмурился, вспомнив тот разговор. "Я всю жизнь думала, что меня бросили, но даже если это все так... то... То не каждый, спустя двадцать с лишним лет горит желанием находить потерянных детей." "Но, Лиза, Аня, вас так долго..." "Наташа. - Аня обычно успокаивала не в меру разошедшуюся Лизу, но сейчас абсолютно точно ее поддерживала. - Прошло очень много времени, и пусть они сами решат, нужны мы им или нет, хорошо?" "В детстве дети себе друзей придумывают, а мы родителей, без которых даже лучше. Если они не захотят, то нам с Аней будет проще... продолжать думать, что они просто... не очень хорошие люди." Об этом разговоре Марии Алексеевне рассказал кратко и без лишних подробностей Михаил. - То есть, Лиза и Настя - Мария Алексеевна никак не могла перестать называть Аню Настей, так как Марфа Егоровна хотела назвать дочь именно так, а Лизу просто случайно назвали тем именем, которое ей придумали ее родители. - Думают, что они не нужны, что... - Мария Алексеевна, это детдом, понимаете... - Я понимаю, но сначала хочу узнать, как они там оказались?! - Иван Иванович, расскажете?! - в голосе Миши было много яда. - А заодно о том, почему бумаги с результатами экспертизы вы забрали. Упоминать о том, как они сами достали эти документы, Миша благоразумно не стал. Пы. Сы. Забалуев: ломаем жизни во все столетия
Лисенок: Автор все помнит и вернётся к современной истории наших дам, но пока представляю некий... вбоквел с абсолютно тем же сюжетом, но другими декорациями. С Лизой, Мишей и Наташей, которая все понимает лучше всех. Вдохновлено Красной Шапочкой 2021 - Ты что, дуешься еще? - Уйди! - Но... Лиза! Миша со свистом втянул в себя воздух, встал и отошёл чуть в сторону от их небольшого лагеря, пнув по дороге несколько камушков. Вот все могло бы быть по-другому! Он мог бы радоваться, радоваться поездке домой, ведь на границах, где наместником был поставлен, интересно было, конечно, но в столице и Владимир, и Александр, и Андрей. Хотя черт побрал бы этого Андрея, его сестру Софью и Мишину сестру Наташу тоже! Вот из-за них все и началось! По правде, не из-за них, конечно, но если бы Наташа не влезла, куда не просят, то Лиза бы сейчас с ним общалась! А так! А ведь каких-то несколько дней Миша был бы так счастлив, окажись Лиза и ровней ему, и оборотнем... В их княжестве оборотни и люди мирно жили вот уж несколько лет. Оборотень перекидываться не только в волка мог, а в медведя ещё, в лису, даже в птиц бывало оборачивались. Это Велес решал, кому как, не они. Лиза тем уже была драгоценна, что редко, очень редко, оборотень в семье человеческой рождался. Нет, если уж глупости Наташи поддерживает и Карл, приграничный оборотень-лис, и свита шепчется, что не так уж проста девчонка привезенная, то никакая Лиза не человеческая дочка, а оборотней природных: боярина Петра, погибшего и жены его Марии, здравствующей. Петра Миша и не помнил, а вот с боярыней Марией и он, и его семья знакомы были. Андрей и Соня, друзья его и Наташи, ее детьми были. Да не в этом даже дело, от кого родилась, воспитывали-то Лизу волкобои. Боролись долго племена гордые с оборотнями пришлыми, и вражда эта дальше пошла. Из племен тех непокорённых, волкобои остались, которые и секреты древние, для оборотней опасные, ведали, и ненавидели так же сильно, как и тогда. Прежний князь Александр, подачку было волкобоям дал. И с границ в княжество вернул, и в правах восстановил, раньше-то не жаловали волкобоев ни люди, что в мире жить привыкли, ни оборотни, но не оценили те милости князя. Как умер князь Александр, так восстание и поднялось против оборотней. Стерпели бы, может, ещё, но Николай, брат его и наследник, сам оборотнем-медведем оказался. Был род правителей человеческим, а сейчас и Саша, сын Николая, превращения ждёт... Жестоко князь волкобоев подавил, все отнял, вновь на границы вернул. Тут бы и забыть эту историю, но в восстании том боярин Петр погиб. А жена его Мария дочку новорожденную потеряла... А с дочкой этой, если слухи верны, Миша полгода назад познакомился. Буланый его сам почти к лесной речке привез, где местные ребята на коньках катались. О различиях между сельскими и сыном наместника в тот день Мишка и позабыл, когда, от скуки едва не одуревший, по нетвердому льду носился. А потом Лизу увидел. Смешная она была, растрёпанная, в потертой куртке и явно большой шапке. Друга Володю, который в столице остался, чем-то даже напоминала. Неглупая, начитанная очень, смешливая... Все хорошо было бы, если б не особый браслет волкобоя на запястье. Тонкая железная полоска с едва заметной руной. Князя Николая идея. Чтобы знали и боялись. И на кандалы чем-то похож. Сейчас эту полоску не носила, Сычиха, жрица Велеса, ей другой браслет надела, когда насмерть перепуганную Лизу к ней привели. - Ты даром своим не пренебрегай, девочка. - мягко говорила жрица, когда Лиза руку выдернуть попыталась. - С железкой твоей тебе теперь не по пути, да и не было никогда. А новый браслет тебе к лицу. - Я шнуровку не запомнила. - чуть слышно прошептала его подруга, поднимая руку так, что Миша увидел широкий кожаный браслет с волчьими рунами и действительно хитрой шнуровкой. Даже завидно тогда стало. Браслеты оборотни после первого превращения получали, а у Миши его еще и не было. Наташа младше его, а уже и браслет носит, и учится с лисьим даром управляться! А у него хоть плачь! А Лиза и отказывается ещё! А ей ведь и шнуровку запоминать не надо! Несправедливо! Хотя сначала они друг другу понравились. Лиза, правда, умницей оказалась. С ней интересно было и о лесе поговорить, ведь Мишка-то все же настоящего леса толком и не видел со столицей, и в стрельбе из лука посоревноваться (пока Миша не начал превращаться, он обязан был с собой и лук носить, и кинжал) и... просто так поболтать. Миша и опомниться не успел, как к Лизе уже чуть ли не каждую неделю бегал. Ну после занятий, конечно, и заданий, которые отец оставлял. У Лизы с этим проще было. Ее родителей дочка не так чтоб сильно интересовала. - Подкидыш я. - призналась как-то Лиза, болтая босыми ногами в ручейке. - Меня, говорят, после восстания сюда привезли, говорят, что я казнённых волкобоев дочь. Батюшка и матушка из меня тоже хотят волкобоя сделать. А я... - Что ты? - Миша не хотел, чтобы оборачивалась Лиза, так как венок из весенних трав неожиданно хотел надеть. - Не знаю! Вот почему волкобои? Вы же не только... Миша! - венок Лизу рассмеяться заставил, а Мишка вдруг задумался. Не смогут они долго вот так вот, тайком почти. Сын наместника и дочь волкобоев, смешно-то как... И вот черт дёрнул его Наташе все рассказать! Думал, она девочка, она лучше поймет и отцу в конце концов не наябедничает, но Наташа за ерунду какую-то зацепилась! А точно Лизой зовут? А когда родилась, зимой? Ой, как здорово! Из волкобоев, говоришь? Подкидыш?! И к отцу побежала! А отец... Не за Лизой наместник Александр пришел, за волкобоями! И не из-за того, что мальчишка его дружил с Лизой, а из-за того, что что-то там совпало в словах Наташи с событиями восстания. Наташа, конечно, сплетен наслушалась, с Соней переобщалась, но именно приемные родители Лизы тогда боярина Петра убили. Глафиру, которую Лиза матерью называла, Миша и самому жалко было, а вот Андрея Забалуя, мужа ее, нет. Ни гордости, ни смелости, один раз лишь лицо перед смертью исказилось, когда тот о детях родных вспомнил, которые в том восстании погибли. Тогда-то Лиза и обратилась. Устала, расстроилась очень, не выдержала. Миша ее плачущую у дерева нашел, сказать что-то попытался, но девочка как-то неловко вперёд подалась, потом прыгнула, а затем перед ним и стражей подбежавшей волчонок оказался. Шутки шутками, но окрас особенный, рыжеватый, такой же, как у боярыни Марии был... А сейчас волчонок этот с ним в столицу едет. Наташа подружиться с ней пыталась, но хмурая Лиза и с ней особо разговаривать не захотела. Миша и сам понимал, что не надо сейчас к ней лезть, но поделать не мог ничего. Тем более, скоро же совсем приедут! Ему... Ему Лизе столицу показать хотелось, о наставнике ее расспросить (кажется, об Александре, начальнике сыска говорили), с друзьями своими познакомить, а все выходит вот так! И превращения у него до сих пор нет! И... И земля вдруг почему-то из под ног уходить начала. И вот почему-то, когда Миша и сам уже янтарным медведем на браслете, плотно руку облегающем, любовался, Лиза сама к нему подъехала. Может, ей просто страшно было, может, волновалась она, ведь подъезжали уже к столичным стенам, и боярыня Мария уж точно в свите княжеской была... Но улыбнулась она ему, как тогда, даже за руку осторожно взяла, и показалось тогда медведю Мише, что все точно хорошо у них будет. А они вместе.
NataliaV: Оригинально! А что такое "вбоквел"?
Gata: NataliaV пишет: что такое "вбоквел"? Рискну предположить, что это монстр, скленный из слов вбок и приквел
Ифиль: NataliaV пишет: Оригинально! А что такое "вбоквел"? боковая ветвь повествования с неглавными героями в главных ролях, как-то так
полная версия страницы