Форум » Альманах » "Царская охота" - пьеса » Ответить
"Царская охота" - пьеса
Gata: Дорогие друзья, в октябре незаметно прошел 12-летний юбилей нашей мега-игры "Царская охота", а совсем недавно - 18-летие нашей незабвенной БН. К этому двойному празднику я приготовила подарок - пьесу по мотивам ролевой. Несколько лет с перерывами над ней трудилась и надеюсь, что результат вам понравится. Пользуясь правами одного из админов и главных игроков, я кое-что подредактировала, вам будет, что вспомнить и с чем сравнить, а кому-то - познакомиться впервые. Приятного чтения!
Gata: Картина 12. Ольга: (выходят с Натали во двор) Хочу сама поблагодарить этого честного цыгана. Спасибо, Наташа, я уже думала, что потеряла сережку. Натали: Цыган не захотел ее отдать никому, кроме владелицы. (Хоть подруга осторожна в словах, по ее волнению догадалась, что серьги, наверно – подарок наследника, и вновь испытала укол вины перед Мари. Сколько это будет продолжаться? Сколько бы ни продолжалось, она не имеет права осуждать Ольгу) Сейчас мы его найдем. (увидев Никиту, окликает его) Где князь Репнин и тот молодой цыган, что нашел сережку моей подруги? Никита: (Ольге) Так это ваша цацка, барышня? У Вари верный глаз! (Натали) Цыган, знамо дело, в табор свой подался, что ему тут делать. От рубля серебряного, что ваш брат давал, отказался. А чего б и не взять, (ворчливо) коли князь дает? Натали: (огорченно) Жаль, что этот юноша нас не дождался. Оля, из твоих рук, я уверена, он бы награду принял. Ольга: (Никите) Если этот цыган еще раз здесь появится, скажи мне, а его попроси подождать. Никита: Слушаюсь, барышня. (в сторону) Вот и видать, что других забот у мамзелей нет, носятся с каким-то цыганом, будто с писаной торбой. Натали: А я даже имени его не успела спросить! Оля, я придумала – мы пошлем Мишу найти этого цыгана, табор ведь тут где-то неподалеку. Никита: Ваш брат, барышня, с его высочеством и моим барином в рощицу давеча пошли с пистолетами под мышкой, а мишеней не взяли. Натали: Может, поохотиться? (невольно оглядывается на Ольгу) Никита: После одной такой охоты князь Андрей Петрович, сосед наш, три недели с раной в ляжке валялся, а княгиня Марь Лексевна судом грозились, насилу покойный барин дело уладил. Ту самую рощицу Долгоруким и подарил, да луг еще… Ольга: (сильно побледнев и прижав руки к груди) О матка боска!.. Саша… Натали: (тоже напугана, Никите) Как пройти в эту рощу? Далеко ли?.. Никита: Извольте, барышни, провожу, а то как бы одне не заблудились. Ольга: (задыхаясь от волнения, бегут с Натали по тропинке, сердце стучит об одном – только бы не опоздать! В роще светло от золота листвы, словно в бальной зале, но сейчас не до красот природы. Деревья поредели, на небольшой лужайке - три фигуры в позах, не оставляющих сомнения, зачем они там собрались. Бросается к наследнику, презрев этикет) Саша! Александр: (от неожиданности выронил пистолет, из которого целился в барона) Оля! Как ты здесь? Почему? (не замечает ни Натали, ни Никиты) Ольга: Это я должна спросить тебя, Саша – почему? Зачем всё это? (кладет руки ему на грудь, будто никого, кроме них, тут нет, нежно) Разве тебе мало моей любви? Александр: (обнимает ее) Я хочу, чтобы эту любовь уважали все. Ольга: (взволнованно) Но ведь ты мог погибнуть! Владимир: (усмехнулся, глядя на слившуюся в нежном объятии пару) Успокойтесь, пани Ольга. Дворянин и офицер никогда не выстрелит в будущего государя. Если бы пуля его высочества пролетела мимо, моя бы докончила ее работу. (красноречиво приложил пистолет к виску и отдал его Михаилу, вздохнул с той же усмешкой) А было бы красиво. Никита: (за деревом, перекрестившись) Что за блажь на барина нашла? А все потому, что трезвый! Уж лучше б напился, как тогда с молодым Долгоруким. Ольга: (не повернув головы в сторону Владимира, по-прежнему видит одного Александра) О ком мужчины больше думают, проливая кровь за нашу честь – о нас, или о себе? Натали: (подбежала к брату, сердито) Миша, как ты мог все это допустить?! Михаил: (подобрал оброненный наследником пистолет и вместе с пистолетом Корфа убрал в коробку) Никакой бы крови не пролилось, я подмочил порох, когда заряжал пистолеты. Бенкендорф: Вы единственный благоразумный человек в этой компании, князь. (появился на поляне одновременно с девушками, но остался никем не замеченным, так как всеобщее внимание было приковано к цесаревичу и прекрасной полячке, сейчас вышел вперед; Александру) Не стану благодарить ваше высочество, что вступились за честь моей жены под надуманным предлогом. Впредь вам искать их не придется. Александр: (от неожиданности вздрагивает, выпускает Ольгу из объятий и хочет разразиться гневной тирадой, но внезапно до него доходит смысл сказанного) Вашей… ЖЕНЫ? (ничего не понимая, переводит потрясенный взгляд с графа на Ольгу) Ольга: (вся дрожит, губы трясутся) Это неправда. Нет, это правда, но всё не так, как ты думаешь, Саша. Это чудовищное недоразумение случилось несколько дней назад. (Бенкендорфу) Вы невыносимы, граф! Кто вас тянул за язык именно сейчас, вы же обещали молчать! (плачет) Бенкендорф: (сухо) В обмен на другое ваше обещание. Я предупреждал вас вчера и нынче утром, сударыня, хотя мог бы сразу объявить об этом, как вы изволили выразиться, недоразумении. Но теперь я вижу, что вы не умеете ценить доброго расположения - что ж, мне ничего другого не остается, как предать наш брак огласке. Александр: (не может поверить в услышанное, очень бледный, схватил Ольгу за руку) Это не может быть правдой, Оля! Ты бы не смогла, втайне от меня… (побледнел еще больше, что-то вспомнив) Так вот зачем ты на два дня уезжала в Ораниенбаум, якобы с поручением от моей матушки! Ольга: (метнув на графа взгляд, полный ненависти, к Александру) Это было, словно дурной сон. Я вошла к её величеству, граф уже был там. Императрица холодно поздравила меня с удачным выбором и скорым браком. Я ничего не могла изменить, Саша! (осекается, понимая всю неуместность такого обращения к наследнику в присутствии Бенкендорфа) Прости меня, я должна была сказать сразу, но как такое можно сказать? (глазами, полными слез, смотрит Александру в лицо) Никита: (за деревом) Ага, стало быть, ента птица не мамзеля теперь, а мадама! Побегу, Варваре расскажу. Александр: (отстраняет любимую от себя, чужим голосом) Ты разбила мне сердце, Оля. (Бенкендорфу) Вы добились вашей цели, господин граф – более мне ничего не остается, как помнить о моем долге. (в груди больно так, что нечем дышать, рванул ворот мундира и быстрым шагом, почти бегом, покинул поляну) Ольга: (любимый ушел, белый свет померк, закрыла лицо руками) Это жестоко, граф! Бенкендорф: (мягче) Простите, что причинил вам боль, сударыня. Но со временем вы поймете, что так было лучше. Ольга: (с тихим отчаянием) Откуда вам знать, что для меня лучше… (отвернулась и медленно пошла прочь, ничего не видя от горя) Бенкендорф: (хотел ее остановить, но вместо этого позвал двух пришедших с ним жандармов) Проводите госпожу графиню до дома. Натали: (потрясенная, не выдерживает, глядя на графа, яростно) Вы... вы! В вас нет ни капли такта! Вы... Можете приказать посадить меня в темницу, я все равно скажу вам, что... (слова тонут в слезах) Михаил: (успокаивая, гладит сестру по спине, сам растерян) Мы точно не на представлении какого-то водевиля? Владимир: (с горькой усмешкой) Если это и водевиль, Мишель, то одобренный Третьим отделением. Бенкендорф: (чуть шевельнув бровью) Можете считать, господа, что вы принесли поздравления, а я их принял. Владимир Иванович, прошу сообщить всем вашим гостям и соседям, что бывшая мадмуазель Калиновская - теперь графиня Бенкендорф, моя законная супруга. Картина 13. В цыганском таборе Рада: (видит возвращение брата и спешит к нему) Тебя так долго не было, я волновалась. Что узнал? Седой: (успокаивающе обнимает сестру) Прости, Рада, задержался. Зато все узнал! Царская охота планируется в здешних местах. Из самых почетных гостей - цесаревич с невестой. Охотиться на кабана будут. Кто победит, перстень получит и награду любую из рук императора! В доме гостей полным-полно... Барышни красивые. Только ты, сестра, (проводит рукой по ее непослушным волосам) любой из них краше! Рада: (слушает брата внимательно, нахмурилась) Охота, говоришь... Плохо это, Седой, лишних глаз много. Как бы про Ночь Огней не узнали, нам чужаков не надо. Ужели я любой из знатных барышень краше? (в глазах пляшут искорки) А и то, правда. Чем я не хороша? (целует брата и радостно бежит к костру) Картина 14. Ольга: (вернулась к себе, закрыла дверь изнутри и прижалась к ней лбом) Саша, Сашенька, прости меня… (слезы текут по щекам) Я не могла тебе сказать. Язык немел от одной мысли. Сказала бы, и этих нескольких часов у нас не было… Напиться бы, да пристрелить графа, чтобы не видеть никогда больше его угрюмую физиономию. Или самой застрелиться? (Понимает, как это глупо и падает на кровать. Плачет в подушки и засыпает, измученная, дав себе слово сделать жизнь Бенкендорфа невыносимой)
Gata: Картина 15. Михаил: (в саду на скамейке, успокаивает сестру) Наташа, отношения Александра Николаевича и Ольги всё равно закончились бы. Это неизбежно. Но так? От Бенкендорфа не ожидал, в его возрасте... Сошёл с ума! Натали: (все еще всхлипывая) Невыносимо, когда думаешь о людях одно, а на деле... Михаил: Наташа, ну, так бывает! Ты могла подумать, что Бенкендорфа угораздило влюбиться в Ольгу?! Натали: Ты полагаешь, этот человек может любить? Михаил: Наташа, ну зачем он женился?! Избавить цесаревича от лю... Разлучить с любимой женщиной - можно было найти мужа попроще, но чтобы сам шеф жандармов! Помнишь, у Шиллера, миледи морочила всем голову, что ей нужен муж-ширма, а на самом деле хотела выйти замуж за Карла... Нет, Карл - разбойник, а там... ладно, не важно. Не плачь, думаю, граф не станет плохо обращаться с женой, она, наверное, привыкнет потом. Натали: Миша! Она не любит его! Как ты не понимаешь, нельзя привыкнуть к тому, что душе претит... Писарев: (сталкивается с братом и сестрой Репниными) Что это? У железной мадмуазель глазки на мокром месте? Ай-ай, Мишель, как вы это допустили! Михаил: (морщится) Серж... тебя здесь только не хватало! Ты своего дядю с женитьбой поздравил? Писарев: С чьей женитьбой? Михаил: Твоего дядю! Он женился! На Калиновской! И не проси тебя ущипнуть, это не сон. Писарев: (хохочет) Мишель, продай мне авторство этой шутки - я тебе выпишу вексель, черт с ними, буду должен не тридцать тысяч, а тридцать с половиной... Зато прослыву первым острословом в обеих столицах! (продолжая смеяться, идет дальше) Мой дядя женился! Ха-ха-ха! В жизни так не веселился! Ну, Репнин, ну весельчак! Надо будет подарить ему бутылочку клико. Картина 16. Александр: (входит в библиотеку, где коротает время с графинчиком коньяка хозяин, и падает в кресло; застывает в подавленном молчании) Владимир: (несколько мгновений смотрит на Александра, затем, не говоря ни слова, наливает в бокал приличную порцию коньяка и подает наследнику) Это верней всех лекарств и слов, ваше высочество. (стоит рядом с графином, готовый вновь наполнить бокал, если понадобится) Александр: (механически берет стакан и выпивает, не глядя на Корфа) Вы поступили нечестно, барон – хотели превратить дуэль в убийство. Владимир: Любая дуэль – убийство, ваше высочество. Александр: Однако, у противников равные шансы на риск, которого вы меня лишили. Владимир: (наливает наследнику еще коньяка) Всё это уже перевернутая страница, Александр Николаевич, пусть она сгорит и развеется пеплом. О прошлом стоит вспоминать, только если оно делает нас счастливее. Александр: (выпивает второй стакан и протягивает руку за третьей порцией, потом откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза, после долгого молчания) Чем сильнее воспоминания о прошлом ранят, тем более цепко они держатся за сердце. (еще помолчав) Мы с Ольгой договорились встретиться здесь, у вас - провести несколько последних упоительных дней. Я знал, что нас скоро разлучат навсегда, но и представить не мог, что мой отец выберет для этого настолько… изощренный способ. Владимир: Мудрость проигрывает перед болью всегда, но ровно до тех пор, пока боль сопротивляется. (держит себя в руках, спокойно) Ее высочество не заслуживает того, что могло бы произойти на ее глазах, узнай она правду… Пыл и желание быть рядом с любимой рвут все границы и заставляют забыть об опасностях и осторожности. Настоящая любовь всегда свободна, вы это знаете лучше меня, Александр Николаевич… Александр: Свободна? (с горьким смехом) Моя любовь теперь зовется графиня Бенкендорф. Владимир: Что до замужества Ольги, то боюсь, у нее не было выбора. Его величество строг, но мудр. Он мог бы поступить с Ольгой более жестко, но поступил так. Очевидно, это был единственный, и самый мягкий способ, защитить империю. Вы же знаете, для государя - Россия это его жизнь. И свой долг перед ней, он исполняет честно и до конца. Даже если ради этого, приходится причинять боль дорогим ему людям. Александр: Мой отец оценил бы эту защитительную речь, если бы нуждался в оправданиях. Но оправдания ему не нужны, он выше их, как государственные соображения выше простых человеческих чувств. Я понимаю это, но никогда его не прощу, как не прощу господина Бенкендорфа. А вы, Владимир… (поднял на него взгляд) вы бы женились по приказу вашего государя, зная, что этим спасаете незыблемость российского престолонаследия? Владимир: Только если дама будет согласна, Александр Николаевич. Александр: Вы сами сейчас сказали, что у нее не было выбора. (не понимает, зачем пытает барона – не для того ведь, чтобы причинить ему страдания, догадываясь, что и для него разговоры об Ольге болезненны, хоть и в не такой степени, как для самого Александра? да что там, для этого, для этого! горе эгоистично, и пуд соли с друзьями можно не только съесть, но и насыпать в раны) Владимир: Женщина, способная принести себя в жертву ради любимого, достойна того, чтобы за ее сердце побороться, или погибнуть с ее именем на устах. (разлил остатки коньяка из графина цесаревичу и себе) Пани Ольга – как яркая роковая комета, оставляет в жизни неизгладимый след, пленяя и раня… Я не знаю, ваше высочество, сочувствовать или завидовать графу Бенкендорфу, но вы были счастливы – тем, что эта необыкновенная женщина вас любила, а я – тем, что мог быть ей полезен, когда вас не оказалось рядом, и не претендуя на большее. Александр: Даже если вы кривите сейчас душой, барон, спасибо вам. (чокнулся с ним и медленно выпил) И за то, что не прячетесь, как князь Репнин, который, наверно, боится взбучки за испорченные пистолеты. Михаил: (входит) Я не прячусь, ваше высочество. Искал вас, пока не сообразил, что Корф пригласил вас (покосился на пустой графин) почитать. Александр: (усмехнулся) Чтение настраивает на философский лад. Присоединяйтесь, князь! Ведь именно такие инструкции вы получили от государя? Михаил: (не моргнув глазом) Так точно, ваше высочество! Инструкция была – читать вместе, но закусывать. Владимир: (расхохотался) Благодарю, что напомнил, Мишель! (позвонил слуге и велел принести закуски и еще коньяка) Картина 17. В гостиной Мари: (розовая и чистенькая, нежится у камина с чашкой чая в руках) Русская баня – это wunderbar… чудесно! Натали: (стоит рядом) Ваше высочество, простите меня, что я не смогла составить вам компанию. Мари: Я жалела, что вас не было, Натали, но ведь не можете же вы находиться при мне круглые сутки безотлучно. (улыбается) И едва ли умеете топить баню. Натали: Вы так добры, ваше высочество… (новый приступ самобичевания) Писарев: (вбегает в гостиную, где сидит принцесса, грохается перед Мари на колени, заломив руки) Ваше высочество, моя жизнь в ваших руках! Мари: (от неожиданности чуть не пролила на него чай из чашки) Что угрожает вашей жизни, поручик? Писарев: Ваше высочество, если я скажу дяде, что его высочество отказал ему от стола, дядя меня убьет! Мари: Чем же я могу вам помочь? (шепотом Натали) Этот господин так всегда себя ведет? Натали: (шепотом) Безнадежный грубиян. И есть в кого... (вздыхает, вспоминая снова о замужестве Ольги) Писарев: (приглядевшись к Мари, внезапно осознает, за кем он недавно подглядывал в бане, издает легкий стон) Я погиб! Дядя меня убьет один раз, а его высочество, когда узнает, убьет еще раз десять. Мари: (замечает, что Писарев побледнел) Что с вами, сударь? Вам плохо? Писарев: Мне уже не плохо, ваше высочество - я убит семь раз, и даже восемь с половиной... (рассуждает сам с собой) Зато не придется выплачивать долг в пятьдесят тысяч! (вслух, к Натали) Княжна, вы придете уронить слезу над моей ранней урной? Натали: Не сомневайтесь, я даже попрошу господина Жуковского сочинить оду на вашу кончину. Писарев: Сознайтесь, что я вам все-таки нравлюсь, плутовка! Забалуев: (входит и расшаркивается перед принцессой) Ваше высочество, позвольте представиться - ваш наипреданнейший слуга, предводитель уездного дворянства! Мари: (вслух) Очень приятно, господин предводитель. (мысленно поморщилась) Хоть вы и похожи на жабу. Забалуев: Такая честь, ваше высочество, такая честь! В нашем уезде сплошной праздник - охота, свадьба самого шефа жандармов, одно ваше присутствие - праздник! Писарев: Так вы уже слышали этот анекдот? (огорчен) Ну вот, и я уже не первый.... Забалуев: Не анекдот, а чистая правда! (хихикает) Теперь будет не шалопаев, а молодую жену стеречь! Мари: (удивляется словам Забалуева) Как? Господин граф женился?! И кто же его счастливая избранница? Забалуев: Счастливая графиня Бенкендорф известна вам - как фрейлина императрицы, мадемуазель Калиновская. Ей весьма повезло, приданого - ни гроша, разве что (хихикает) его величество сделает подарок на свадьбу. Мари: (задумчиво Забалуеву) Да, мадемуазель Калиновская очень красива. Графу несказанно повезло. А приданое не важно, там, где есть любовь. Писарев: (обиженно) Вы что, все сговорились? Хоть бы имя моей анекдотической тетушки меняли для разнообразия! Хотя... (смотрит на Натали) Я бы не пережил, если б моей тетушкой стали вы! (постепенно начинает доходить, что про женитьбу Бенкендорфа не шутят, начинает сокрушаться) Дядя, как вы могли! Я так в вас верил!.. (забыв попрощаться с принцессой, идет искать в буфетной чего выпить, повторяя себе под нос) Дядя, как вы могли? Я так в вас верил... Конец второй части.
NataliaV: Gata пишет: Александр: Вы сами сейчас сказали, что у нее не было выбора. (не понимает, зачем пытает барона – не для того ведь, чтобы причинить ему страдания, догадываясь, что и для него разговоры об Ольге болезненны, хоть и в не такой степени, как для самого Александра? да что там, для этого, для этого! горе эгоистично, и пуд соли с друзьями можно не только съесть, но и насыпать в раны) Это можно вынести в золотой фонд цитат из ролевых игр! Лихо вышло с дуэлью и обнародованием брака Бенкендорфов. Мне понравился этот ход, во всяком случае, нисколько не менее интересно, чем в самой игре.
Sheena: Поскольку ролевую почти и не помню, читаю как в первый раз. Похихикала над утренним визитом графа в комнату Ольги. Владимира даже жалко, честно говоря, - настолько искренне он выдает себя, но ничего не может сделать в данной ситуации. Поворот с бракосочетанием очень неожиданный. То есть как же.. Уже?.. Вот так вот все произошло?! Бедная Оля!.. Реакция Александра в этой картине вызывает вопросы. Никакого сочувствия к любимой женщине, только жалость к себе А ведь Оле в данной ситуации ничуть не лучше, если не хуже...
Светлячок: А мне понравилось. Гатита, ты - гигант. Беня видит цель и не видит препятствий. Не суть пока, почему граф женился на Ольге, в дальнейшем он сам расскажет, но как бы не морщился и не хмыкал на данный момент - это самое верное решение в его жизни, о чем он пока не ведает, но уж точно не жалеет. Sheena пишет: Владимира даже жалко, честно говоря, - настолько искренне он выдает себя, но ничего не может сделать в данной ситуации. Владимир, как человек отчаянных поступков, безусловно влип в Олюшку. Если бы не встал между молодёжью Беня со свидетельством о браке своим авторитетом и баритоном, да не впечатлись он... спойлер... не сомневаюсь, что Саня хлебнул бы отчаянной ревности. Друг Корф, моргни ему Ольга с интересом, отодвинул бы Саню без лишних рефлексий.
Светлячок: С Мари всё ясно-понятно - чистая и наивная душа. А вот Натусик безапелляционная зеленоглазая заноза. Сержик ещё с ней хлебнёт, помница. Смешной это что-то, не пережил бы он Натусю в роли тётушки.
Gata: Девочки, спасибо за отзывы! Вместе перечитывать-вспоминать так приятно нашу старую игру Светлячок пишет: Владимир, как человек отчаянных поступков, Вова вообще крут, шефа жандармов из комнаты Ольги выставил Sheena пишет: Реакция Александра в этой картине вызывает вопросы. Никакого сочувствия к любимой женщине, только жалость к себе А ведь Оле в данной ситуации ничуть не лучше, если не хуже... А когда Саню волновало что-то кроме себя, любимого :) Светлячок пишет: Сержик ещё с ней хлебнёт, помница. Смешной это что-то, не пережил бы он Натусю в роли тётушки Натусика в роли тетушки?
Sheena: В общем, публика исходит слюнями и ждет продолжения А то, блин, мне тут щас все спойлерами расскажут - что я читать потом буду?
Светлячок: Gata пишет: Натусика в роли тетушки? Захлопотались, мамулечка? © Я же тебя цитирую, то бишь, Сержа. Sheena пишет: А то, блин, мне тут щас все спойлерами расскажут - что я читать потом буду? Зря думаешь, что все намёки разбросаны, ой зря. Эта игра была не такой уж предсказуемой. Я, чес говоря, читаю с удивлением, как отдельное произведение, как будто сама не участвовала. Такое странное и немного безумное ощущение.
Sheena: Светлячок пишет: Зря думаешь, что все намёки разбросаны, ой зря. Эта игра была не такой уж предсказуемой Да не, это я в большей степени юморю и провоцирую Светлячок пишет: С Мари всё ясно-понятно - чистая и наивная душа Одна из самых приличных личностей в этом обществе. Gata пишет: Вова вообще крут, шефа жандармов из комнаты Ольги выставил Ну он же типа в роли хозяина поместья. Только я все равно не представляю, как бы он закусился с Александром, если бы ему Ольга "бровью махнула". Точнее, представляю, но... Нет, не представляю. Граф, кстати, с подозрительной невозмутимостью отнесся что к потенциальной дуэли, что к утренней прогулке, как теперь уже выясняется, супруги к охотничьему домику Ну, будем дальше посмотреть.
Светлячок: Sheena пишет: Только я все равно не представляю, как бы он закусился с Александром, если бы ему Ольга "бровью махнула". Точнее, представляю, но... Нет, не представляю. Ха-ха, отличная провокационная идея. В сериале-то мы видели, чем это закончилось: оба оказались малодушными. А вот если бы сыграли... Стоп кони, я на стороне Бени! Sheena пишет: Граф, кстати, с подозрительной невозмутимостью отнесся что к потенциальной дуэли, что к утренней прогулке, как теперь уже выясняется, супруги к охотничьему домик Слово же дал, но горячая польская кровь и замашки наследника престола, вдохнувшего вольного ветра на природе, не оставили ему выбора. Опять же знал ведь, по кому жёнушка сохнет.
Роза: Светлячок пишет: С Мари всё ясно-понятно - чистая и наивная душа. Она пока только начинает свой жизненный путь в российской императорской семье. С нетерпением жду одну из любимых сцен в Охоте, надеюсь, что уже в следующей части.
Gata: Светлячок пишет: Захлопотались, мамулечка? © Я же тебя цитирую, то бишь, Сержа Склероз Sheena пишет: В общем, публика исходит слюнями и ждет продолжения Я прикинула - если два раза в неделю выкладывать, то до НГ успеем :)
NataliaV: Sheena пишет: Одна из самых приличных личностей в этом обществе. Просто принцесса еще совсем юная и не успела совершить опрометчивых поступков. Но я в принципе не согласна. Все герои - нормальные люди, которые геройствуют, хорохорятся, ошибаются, к чему-то стремятся, чего-то опасаются, лгут, умалчивают, изворачиваются, милосердствуют, радуются, короче говоря, пытаются выжить в предлагаемых обстоятельствах. Мне даже Забалуев не кажется откровенным мерзавцем. Прохиндей - это да, но до чего обаятельный! Gata пишет: Я прикинула - если два раза в неделю выкладывать, то до НГ успеем :) Кааатяяя, Катерина, маков цвет, нам без проды жизни нет. Лучше нам сегодня, чтобы спать лечь довольным. (Извините за корявый перепев )
Gata: Наташ, тут наши желания совпали - мне тоже очень хочется скрасить вечер воскресенья и не думать, что завтра снова на работу :) Так что едем дальше
Gata: ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Картина 1. Варвара: (Следит, как накрывают в столовой завтрак для господ, напевает) «Ах, зачем эта ночь так была хороша...» Полька, Дашка, пошевеливайтесь, господа скоро кушать изволят. Никитка вчерась сказывал, что мамзеля-то польская генеральшей обернулась. Вона как. Барин наш с наследником и евойным адют... тьфу не выговорю слова эти, с князем то бишь, сначала с пистолетами шалили, потом пили всю ноченьку напролет. Когда ж они охотиться будут? С такими выкрутасами у нас все кабаны своей смертью перемрут. Никита: (входит) Рассол всем разнёс, кроме мадамы генеральши, чует сердце моё - коньячка ей поутру надо, или, чего уж там, водочки! Варвара: Тихо вроде пока у нее. Это ты верно сказал, коньяк надо приготовить. Такая может с утра затребовать. (кричит) Полька, Дашка! Кофий генеральше подайте в комнату, и коньячок держите про запас. Картина 2. Ольга: (Проснулась от стука в дверь, приносят кофе и завтрак на подносе. Кофе она теперь не может, но сейчас даже этот напиток в радость. Жестом просит подать ей чашку в постель и отпускает прислугу) Бенкендорф: (осведомившись у горничной, проснулась ли графиня, и, получив утвердительный ответ, идет туда, предварительно отдав жандармам кое-какие распоряжения) Доброе утро, сударыня! Не возражаете, если мои люди немножко пошумят? (жандармы распахивают обе створки двери и, пыхтя, втаскивают тяжелый письменный стол, вслед за ними денщик графа несет объемистый саквояж) Ольга: (Застывает с кофейной чашкой в одной руке и блюдцем в другой. От возмущения не находит сразу слов. Придя в себя от грохота, который производят неуклюжие жандармы, пристраивая письменный стол около окна. Дожидается, когда жандармы и денщик удалятся) Что это значит, господин граф? Как вы смеете врываться ко мне в спальню? Мы, кажется, уже об этом говорили с вами, когда разделили этажи в доме. Бенкендорф: (проверяя, не перекосило ли при перетаскивании ящики письменного стола) С вашего позволения, сударыня, это и моя спальня тоже, коль скоро вы моя жена. У нас дома – это одно, а здесь будет выглядеть странно, если мы будем спать в разных комнатах. Еще, чего доброго, подумают, что у нас с вами фиктивный брак. Ольга: Не у «нас», а у «вас», сударь. Для меня ваш дом - тюрьма. Бенкендорф: И весьма комфортабельная, прошу вас заметить, тюрьма – я вам даже не стал препятствовать, когда вы пожелали сменить обивку на мебели. Что вам, кстати, мешало остаться в Петербурге и заняться обустройством ваших апартаментов? Ольга: (поморщилась) Ради Бога, граф, если казарменный стиль вашего дома еще можно привести к некоторому изяществу, то жандармский душок не поддается проветриванию. Бенкендорф: Я тоже люблю свежий воздух, сударыня, но окна мне придется держать закрытыми – чтобы вы не простудились на осенних сквозняках. Ольга: (Возмущенно возвращает чашку на прикроватный столик. От удара о блюдце кофе расплескалось. Вся раскраснелась от гнева) Даже не воображайте, что мы будем спать в одной комнате! Кушетки здесь нет. Или вы прикажете доставить? Тогда фиктивность нашего брака, наверняка, скрыть не удастся. Бенкендорф: (разложив на столе отчеты из жандармских округов, присланные ему заместителем из Петербурга, быстро просматривает и делает пометки; Ольге, не поднимая головы) Зачем кушетка, когда здесь такая широкая кровать? Не беспокойтесь, я во сне не храплю. Ольга: Мне безразлично храпите вы, или страдаете старческой бессонницей. (муж хмыкает) Довольно, граф, уходите. Вы меня стесняете своим присутствием. Мне пора одеться. (ядовито) Может быть, вы и корсет на мне лично зашнуровывать собираетесь? Бенкендорф: С корсетом вам поможет горничная – вон там, за ширмой. (на минуту подняв от бумаг глаза) Я могу иногда засиживаться за работой по ночам, вам это не помешает, надеюсь? Ольга: Не помешает. Ночи я буду проводить не в вашем обществе. У барона найдутся свободные гостевые комнаты. (решительно откидывает одеяло, идет за ширму, как будто не замечая Бенкендорфа) Позовите горничную, граф, если сами не решаетесь мне помочь. Бенкендорф: Как бы барон ни был галантен, он не станет потакать капризам чужой жены, рискуя оказаться в Сибири. (идет к двери и зовет горничную, потом возвращается за стол и принимается что-то писать) Ольга: (С помощью горничной облачилась в жакетку и охотничью амазонку. Садится к зеркалу, девушка укладывает ей волосы в прическу. Поблагодарив, отпускает ее. Вдевая серьги) Если залог свободы для Владимира Ивановича - эта спальня, я выбираю свободу для барона. (метнула в зеркало взгляд на графа) Надеюсь, конная прогулка не вызовет протест у грозного мужа? (берет хлыст и идет к дверям) Бенкендорф: (усмехнувшись отражению графини) Как жаль, что барон не узнает о вашем великодушии. (прячет бумаги в стол и закрывает ящик на ключ, встает) Буду рад составить вам компанию. Куда вы желаете отправиться? Ольга: (чуть склонив голову, с усмешкой) Сердежни дзие (большое спасибо)! Какая честь, сам шеф жандармов будет меня сопровождать. Не сомневаюсь, что вы уже перерыли весь уезд, поэтому здешние места знаете хорошо. Поездка в цыганский табор не противоречит государственным интересам? (идут на конюшню) Бенкендорф: Не только не противоречит, но вполне отвечает. (целует руку) Кстати, вы можете перестать прятать обручальное кольцо и носить его открыто. (приходят на конюшню, велит Никите подать дамское седло и сам седлает для графини лошадь) Никита: (с интересом смотрит, как граф седлает коня для жены) Ишь ты... ловко. Коня молодой жены никому не доверит! Ольга: (Наблюдает, как граф седлает ей гнедую кобылку: руки действуют умело, ловко и быстро. Фыркает в сторону) Лошадник. (Бенкендорфу) Забыла вам сказать, граф, кольцо я пожертвовала обществу инвалидов французской компании. (с этими словами подходит к лошади, берется за ремень и прихватывает юбку, чтобы ловчее сесть в седло) Бенкендорф: Превосходно, один из попечителей мой добрый знакомый, я легко верну колечко на ваш пальчик. (подхватив графиню за талию, подсаживает ее в седло, сам садится на другого коня) Прошу вас, сударыня! (пропускает ее вперед, выезжает из конюшни следом) Картина 3. Никита: (Полине) Видала, генеральша какая? Ладная и румяная, прямо, как ты, Поленька! У енералов губа не дура. Полина: (фыркает) Уж больно барыня капризная да надменная. (надув губы) И вообще, нечего нас сравнивать. Никита: Поля, господа все такие - и баре, и барыни. Нешто не знаешь? Даже милостивы когда, награду бросят, в руку не отдадут, брезгуют. А эта мадама за старого мужа не больно хотела идти, вот и куксится. Что вас сравнивать, чай, барон тебя за старика не отдаст, будешь весёлая! (хлопает Полину по филейной части) Полина: (дает Никите затрещину) Ты чего?! Чай, рука не легкая! Варвара: Никитка, (подбегает к нему) сколько тебя звать можно. Баню надо истопить, да пожарче. (услышав его слова про графа и графиню) Цыц, много ты понимаешь. Граф - мужчина хоть куды! Любого молодого в энтом деле за пояс заткнет. У меня глаз верный. Полина: (потирает ушибленную филейку) Варенька, что он руки распускает-то? Варвара: Нравишься ты ему, чего тут непонятного (смеется) Дурень, вот и не знает, что мы, бабы, ласку любим, да слова нежные. Никита: Сейчас пойду баньку топить. А ты, Варя, не пускай девок носить им рубахи - всех господа перепортят! Варвара: Да, что ты говоришь-то такое. Наш барин на дворовых сроду не заглядывался. И другим не дозволял. Но пригляжу, что ж. Господ в доме много, за всеми барин наш не уследит. Сама отнесу. (ворчит) Чего я только не видывала, меня ничем не удивишь. Картина 4. Владимир: (Просыпается, садится на кровати, пытаясь сообразить, какое сейчас время суток, мотает головой и замечает рассол на столике. Радостно) Ох, Варенька, умница ты моя незаменимая! Если бы не ты, я бы давно умер, или от похмелья или от неосторожности... (Жадно пьет рассол, через какое-то время чувствует, что живой. Приводит себя в порядок, выпивает еще рассолу и спускается в кухню) Его высочеству рассол отнесли? (велит одной из горничных быстро собрать на поднос всё, что нужно, и сам с нею идет в комнату наследника, негромко стучит) Ваше высочество, можно к вам? Я как восточный джинн с лекарством и завтраком! Александр: (приподнимает голову, но тут же со стоном роняет ее на подушку, стонет) Влетайте, мой добрый джинн... Владимир: (Отпускает служанку и сам вносит поднос-аптеку, наливает в большой хрустальный стакан холодного рассолу) Лекарство подано. Любую хворь в два счет снимает, Варвара у меня большая мастерица до вкусностей и лекарств. Отведайте, все боли в раз пройдут. Александр: (отхлебнул рассолу, стало чуть менее тошно, но незримый Гефест все еще молотит у него в голове по своей наковальне, беспощадными искрами высверкивая всё, что он хотел бы забыть – голос Бенкендорфа «моя жена», глаза Ольги, полные слез, Репнин, прячущий пистолеты в коробку) Варвара: (постучав, вплывает колобком в открытую дверь спальни наследника, кланяется) Владимир Иванович, барин! Баньку для его высочества истопили, просим пожаловать! Владимир: Банька - это то, что сейчас нужно! Спасибо, Варенька! Ну что, Александр Николаевич, Никита нас попарит сейчас, аромат от березок душу лечит. А потом чаю с мятой и, как и обещано - по вечере за утками. Уж давно мужики подсадных рассадили, все перелеты выучили, в камышах второй день нас дожидаются. Да и прогулка по озеру для дам в удовольствие. Варвара: (потопала на кухню, про себя) Слава те, Господи, навроде помирились, а то ж могли и поубивать друг друга. Чуть с душенькой вчера не рассталась, как Никитка-то рассказал про их шутки с пистолетами. Вот дурень тоже, надо было с этим к господину графу бежать, чай, не в недотепу соседского наш барин целился, а в самого наследника престола! (испуганно перекрестилась) Случись чего хоть с мизинчиком евонным, барину бы буйную головушку с плеч, а нас всех (всхлипнула) по етапу. Авось, теперь и не случится, делить им больше нечего (ухмыльнулась). Господин генерал не из тех, кто позволит молодым петушкам возле его жены кукарекать. Александр: (мир постепенно обретает краски) Охота на уток? На вечерней зорьке? Что же вы сразу-то не сказали, барон! (ныряет в рукава поданного Владимиром халата, подходит к окну, любуется красотой разноцветного наряда деревьев) Нет чудесней поры, чем золотая осень! (вдруг взгляд падает на чету Бенкендорфом, удаляющихся верхом на прогулку и о чем-то оживленно переговаривающихся; мрачнеет и отворачивается от окна) Идемте париться, барон… Владимир: (Догадывается, что так огорчило наследника, но виду не подает) Идемте, ваше высочество! (встречают по дороге Мишеля) Князь, банька готова. Пора поразмяться перед вечерним праздником.
Gata: Картина 5. Варвара: (подает принцессе в столовой свежие румяные оладьи) Отведайте оладушков наших деревенских, ваше высочество! Вот сметанка, вот варенье смородишное, кушайте на здоровье. Что еще принести? Вы только прикажите, я для такой лебедушки всё сделаю. Мари: Ммм, как вкусно! Никогда такого не ела. Варвара: Завтра я вас блинцами попотчую. С икоркой или сёмужкой. Вы у нас на свежем воздухе еще краше станете. Хотя куда еще краше. Такая краля Александру Николаевичу, дай Бог ему здоровья, досталась! (умильно смотрит на принцессу) Мари: (покраснела и потупила глазки – слово «краля» незнакомое, но очень приятное, судя по выражению лица этой доброй толстушки) Вы меня übermäßig loben… перехвалите. Варвара: Так я чистую правду говорю. И гонора в вас нет, что у мамзели этой, которая генеральшей оказалась. (осекается, вспомнив, как ей Полька шептала, что Ольга с наследником...) Ой, не слушайте меня, дуру. Я сказать хотела, что вы такая добрая и милая, ваше высочество! (поклонилась и ушла на кухню от греха подальше) Мари: (хмурясь) Что происходит? Почему все замолкают на полуслове? Писарев: (входит на аппетитный запах) Доброе утро, ваше жестокое высочество! Мари: Доброе утро, господин Писарев. Только отчего же - жестокая? Писарев: (вздыхает) Вчера вы не захотели даже слушать мои жалобы. Мари: Но вы так мне и не ответили толком, что произошло. Писарев: (умоляюще) Ваше высочество, вы бы не могли замолвить словечко перед Александром Николаевичем, чтобы он разрешил жандармским офицерам разделять с ним трапезы? (поникнув головой) Со вчерашнего дня боюсь сказать об этом дяде, ведь он меня убьет... Мари: (сочувственно) Бедняжка! Конечно же, я поговорю с Александром, хоть уверена, что его вчерашний запрет был шуткой. Да и ваш дядя не настолько жестокий человек, чтобы убить родного племянника. Писарев: (вздыхает) Не убьет, так креслом накажет. Вы не знаете, что это за кресло, ваше высочество! Когда кто-нибудь на допросе упрямится, дядюшка нажимает на столе кнопку, замаскированную под крышечку от чернильницы, и вуаля - железные наручники приковывают беднягу к креслу, а само кресло проваливается под пол, и дальше мне деликатность мешает поведать, что происходит, только после этого язык у подследственного развязывается, а присесть, наоборот – он еще неделю не может, ни в кресло, ни на диван. Мари: (с ужасом) Неужели такое возможно?! Нет, вы наговариваете на вашего дядю! Но я обещаю заступиться за вас и перед ним. Писарев: (с благодарностью целует принцессе руки) О ангел, ангел доброты! Вы спасаете меня, ибо моя нежная душа не вынесла бы подобной экзекуции и скончалась в муках! Но я вас чем-нибудь еще хочу отблагодарить - хотите, я спою для вас романс? (тащит принцессу в гостиную и усаживает на диванчик, сам открывает крышку рояля, берет несколько аккордов и неожиданно приятным голосом поет) Любви не может быть меж нами: Ее мы оба далеки; Зачем же взглядами, речами Ты льешь мне в сердце яд тоски? Зачем тревогою, заботой С тобой полна душа моя? Да, есть в тебе такое что-то, Чего забыть не в силах я; Что в день печали, в день разлуки В душе откликнется не раз, И старые пробудит муки, И слезы вызовет из глаз. Мари: (с удовольствием слушает романс) Браво, господин поручик! Вы просто талант! Писарев: Ваше высочество - единственная, кто это ценит, а другим не дано. (захлопывает крышку рояля) Поэтому я никогда ни для кого и не пою. Натали: (заходит и почтительно приседает принцессе) Доброе утро, ваше высочество! (Сержу) Неужели вас не научили даже правильно обращаться с инструментом? (кивает на закрытую крышку) Таким грохотом оглушить можно! Писарев: (с обиженным видом встает из-за рояля) А вот и мадмуазель Колючка, которая не желает за мной признавать ни талантов, ни добродетелей. Натали: Вы слишком хвастливы, Серж. И вдобавок дурно воспитаны. Мари: (с теплотой) Здравствуйте, Натали! Не ворчите на беднягу поручика. Ваша вчерашняя грусть прошла? Натали: Чтение и прогулка по столь живописным местам растворяют в себе дурные мысли... (понимая, что сболтнула лишнего, быстро поправляется) К тому же я вовсе не грустила. Мари: Нет-нет-нет! Я слышала ваши слова про дурные мысли. (тихо) Натали, вы вчера обещали мне рассказать о ваших тревогах. Дружба для того и существует, чтобы люди могли помогать друг другу. Натали: В этом чудном уголке, на лоне природы, посреди душистых лугов и полей девушкам свойственно меланхоличное настроение... Мари: Натали, обещайте, что больше не будете грустить. Улыбнитесь, вам так к лицу! Картина 6. Владимир: (Подходят к бане, где возится Никита. Из парной валит густой пар, пахнет елью и березой. Позади дома пруд с лесенкой в воду) Посмотрите, красота какая, Александр Николаевич! Сейчас в парную, а потом в воду. Лучшая ласка для русского духа. Верно, Мишель? Никита: (напевает) Эй, давай, парку поддай! Веником раз, кваском двас! Что хворь, что горь, живо долой! Михаил: (блаженствует) Экая роскошь! (задремал и погрузился в грезы о прелестной приме императорского театра, которая недвусмысленно дала ему понять, что ничего не будет, если не будет свадьбы, а жениться на ней ему не позволят ни семья, ни карьера; но ведь должен же придуматься способ ее уломать!) Александр: (Никите) А ну, парень, поддай еще! Хлещи, не бойся, в полную силушку! Сказали бы мне: правь империей великого Македонского - отказался бы! Хочу быть только русским государем! (открыв дверцу, спускается по ступенькам и ныряет с головой в пруд, охая от удовольствия) Владимир: (следом за наследником ныряет в воду) Красота-то какая... (Вдоволь насладившись купанием, возвращаются вместе с друзьями в домик, вдыхает аромат хвои от мягких полотенец, одевается) Ну что, ваше высочество, теперь подкрепиться и к охоте готовиться. И дамам о прогулке сообщить, чтобы предвкушение слаще было. Ближе к зорьке на озеро и отправимся... Александр: (одеваясь, случайно оцарапал шею рубиновым перстнем) А ведь мог утопить ненароком в пруду награду победителю кабана! Барон, у вас есть, конечно же, надежный сейф, где до поры до времени можно сохранить этот рубин? (Никите) Спасибо, парень - так славно, как ты, меня еще никто веником не охаживал! (похлопав по плечу) Щедро награжу! Картина 7. Полина: (убирается в комнате Ольги) Ох, сколько же добра у генеральши! (открывает сундук, чтобы проветрить платья) Одно другого краше, жаль, мне таких не носить. (достает одно и прикладывает к себе перед зеркалом, вздыхает) Ээх, хороша бы я была! (мигом сникает и встряхивает платье) Ой, а это откуда? (поднимает сложенный листок бумаги, и не сдержав любопытства, разворачивает) Батюшки! Да это любовная записка! (качает головой) И явно не от мужа. И кто же такой этот А.?.. Неужели?... Сам?... (смотрит на дверь) Надо бы спрятать, пока граф не нашел. (прячет записку в карман, быстро наводит порядок и покидает комнату, взволнованно) Что же делать-то? Барыне отдать нельзя, подумает, что я в ее вещах рылась. Самому - тем более... Ох, Полина, Полина, нос твой любопытный... (слышит шаги, от страха роняет бумагу, и та приземляется возле двери) Мари: (подходит) Полина, можно мне чай, такой же, что и вчера нам подавали? Уж больно вкусный он был. (заметила на полу записку и, подумав, что та выпала из ее кармана, где она носила иногда свои экзерсисы по русскому языку, наклонилась и подняла, прежде чем Полина успела ей помешать) Нет, это не мое… (узнала почерк Александра и невольно начала читать) «Дорогая... Нам нельзя видеться открыто... отец и мать остаются во дворце... поместье моего друга... целую эти строки... навеки твой, А.» Ч-что это?! (вспоминает недомолвки Натали, Варвары, хмурость Александра, и все складывается в определенную картину) Как же… почему… За что он так со мной? (заплакав, убежала к себе) Полина: (опомнившись, бросилась догонять) Ваше высочество, подождите! (расстроенная, останавливается возле лестницы) Что же я наделала-то... (понурая, бредет на кухню) Варвара: (смазывает маслицем свежую выпечку) Полька, где ты ходишь? Скоро обед господам подавать! (заметила, что у той виноватый вид) Пошто нос повесила? Али натворила чего опять? Если еще одну вазу китайскую разбила, перед барином тебя больше выгораживать не буду, так и знай! Полина: (начинает плакать) Варенька, я в комнате графской жены убиралась, и у нее из платья записка выпала, а положить обратно я побоялась, потому как от полюбовника ее она. И несдобровать генеральше, если граф бумаженцию эту найдет. Ну и взяла с собой, а ее высочество это письмецо увидела, когда я его от страха-то выронила. Прочла, да тут же в слезы. (подвывает) Ой, Варяяяя, что будет тепееееерь… Варвара: О чем бумажка-то, Полька? Говори толком! Из тебя каждое слово надо ухватом тянуть. Полина: Варя, так я ж тебе говорила, что это записка любовная оказалась. Рукой самого наследника написанная. Изменяет он невесте своей, а она из-за меня об этом узнала! Варвара: Ой, Полька, вот кто тебя дернул в господские дела нос совать! Смотри, допрыгаешься. С этим лямурами может чего угодно случиться! Мало мы вчера страху натерпелись опосля Никиткиных рассказов. Сегодня господа вроде собираются на охоту, пусть едут от греха подальше. Когда руки и голова занята - меньше глупостей натворят. Картина 8. Мари: (в своей комнате) Нет, находиться здесь невыносимо! (пытается сдержать слезы, но безуспешно, спускается вниз, выходит из дома и бежит к конюшне, там просит оседлать лошадь, садится в седло и едет в сторону леса) Как же так? (перед глазами снова всплывают строки злополучной записки) Зачем? Зачем было меня обманывать?! Зачем обнадеживать несбыточными мечтами? Зачем были эти письма о любви? Все эти фальшивые слова... (вспоминает нежные речи Александра, и слезы текут ручьями по щекам) Нет, я не должна плакать! Не должна! (прижимает руку к сердцу) Но как же больно... (спешивается возле поваленного дерева, садится на ствол и прячет лицо в ладонях) Рада: (подходит к принцессе) Не надо плакать. Посмотри на меня, слово одно скажу. Мари: (смотрит на Раду и грустно) Скажешь, что меня ждет любовь сильная и долгая? Рада: (ладошкой, не касаясь, проводит вдоль лица принцессы) То, о чем плачешь - пустое. Болит сейчас, да растворится в радости. Твоё твоим будет. Мари: (слабо улыбается) Сердцу-то сейчас больно. (вздыхает) А что мое, я и сама уже не знаю. Но спасибо тебе за слова добрые. (снимает колечко и протягивает Раде) Рада: Потерпи, красавица. Любовь не выстраданная - она некрепкая. (берет кольцо) Королевское колечко - большая честь. Благодарствую. (зашла за дерево и пропала) Мари: (с удивлением оглядывается) Цыганка?.. Странно, словно и не было ее... (взбирается на лошадь и скачет в сторону усадьбы; вышколенная охрана, незаметно следовавшая за принцессой, так же незаметно сопровождает ее обратно) Картина 9. В таборе Ольга: (Всадники видят приближающиеся костры, яркие краски цыганских кибиток. Придерживает лошадь, которая гарцует на месте) Граф, вы всю дорогу развлекали меня охотничьими рассказами. Всё это довольно увлекательно: горные маралы, которых вы выслеживали на вершине Хан-Тенгри, как набрасывали арканы на диких скакунов в Донской степи, олени в Курляндии... Бенкендорф: (чуть иронично) Наконец-то вы проронили хоть слово, сударыня, а то уж я всерьез стал волноваться, что мои рассказы вам скучны. Ольга: Вы слишком легко согласились на поездку в табор. У вас там свой интерес, не так ли? (смотрит внимательно на Бенкендорфа) Бенкендорф: Мой интерес теперь везде, где вы. (спрыгивает с коня, подает Ольге руку, помогая спуститься) Ольга: Не переусердствуйте, сударь. Может войти в привычку. (идут к табору) Бенкендорф: (усмехнувшись) К прежним привычкам мне уже все равно не вернуться. Седой: (слышит приближение всадников и откладывает гитару, на которой подбирал грустный цыганский романс) Ох уж эти баре: любят являться незваными... Бенкендорф: (подходя к костру) ЗдорОво, цыгане! Как жизнь кочевая – ни на что не жалуетесь, помещики местные не притесняют? Седой: (графу, с поклоном) Благодарствуйте, барин. Не жалуемся... Что нам помещики? Цыган кочует - пока в мире ветер дует, а этот мир существует - пока цыган кочует... (смотрит на приближающуюся Ольгу - ветер играет светло-каштановыми волосами, ласково перебирая пряди, на лице ее улыбка, сквозь которую проглядывает грусть, а глаза – всей сини неба и злата звезд не хватит, чтобы о них рассказать) Бенкендорф: (Седому) Не могу отрицать, в вашей вольной жизни есть свои прелести. К костру нас пригласите? Седой: (с усмешкой) Вам прелести этой не понять... (радушно) Милости просим. Бенкендорф: Отчего ж не понять? И мне приходилось спать на голой земле, укрывшись одним небом, а похлебка из походного котелка казалась вкусней самых изысканных яств... (на мгновение задумавшись о чем-то) Хотя ты прав, цыган - настоящей воли я не знал никогда. Рада: (замечает в таборе важного генерала и молодую даму, с которой встречалась в лесу. Тревожно смотрит на Седого, который не сводит с Ольги глаз. Идёт к ним. Цыгане здороваются с генералом и рассматривают его спутницу) Седой: (замечает, что Ольга, стоявшая рядом с графом, прислушивается к его речи, неуверенно улыбается ей) Дочь ваша, как солнца луч, барин. В глазах от взгляда ее слепит. Ольга: (из-под ресниц рассматривает красивого цыгана, от его последних слов издает нервный смешок, на ухо графу) Мадемуазель Нарышкина оценила бы подобное родство. Бенкендорф: (бросив взгляд на Ольгу, усмехается) Что, цыган, неужели я так стар, что гожусь только в отцы этой солнцеокой барышне? Седой: (с непритворным удивлением, не глядя на графа) Зачем спрашиваешь, барин? Али возраста своего не знаешь? Бенкендорф: Знаю, но прежде не задумывался. Спой для моей жены что-нибудь веселое, цыган! Что-то мне подсказывает, что денег за песню ты не возьмешь, но не откажи в просьбе. (оставив Ольгу с Седым и Радой, идет бродить по табору, по-дружески беседует с цыганами) Седой: (с открытым ртом, смотрит на графа, не сразу понимая смысл сказанного. Шутка... Ему послышалось! Она так молода и прекрасна и не может любить этого господина... И в чертах ее грусть - не радость... поник головой) Ольга: (замечает знакомую цыганку) Рада, я позолотить тебе ручку пришла. (протягивает девушке шоколадную плитку) Горький, как просила. Рада: Не забыли, барыня, благодарствую. Что узнать хочешь, или по какому другому делу к нам? Ольга: (садится возле костра и смотрит на Седого) Я и сама знаю, что ничего впереди меня не ждет. Пустота и горечь только... Хочу песню цыганскую послушать горячую, чтобы душа согрелась. Рада: (Не касаясь, проводит вдоль лица Ольги ладонью) Не говори о том, о чем не знаешь. Шоколад этот тоже горький, а на губах сладкий. Слушай песню моего брата, она сердце согреет. (переводит взгляд с Ольги на Седого, встает и оставляет их одних у костра) Седой: (смотрит Ольге в глаза, такие пронзительные страдающие глаза, в душе что-то переворачивается, и он горько кивает) Спою я тебе, красавица... (берет в руки гитару и перебирая струны, все так же не сводит с нее взгляда) Я увидел тебя и, увидев, постиг Все, что есть в нашем мире живого, Я сказал бы тебе, что люблю каждый миг, Но я знаю, ты любишь другого. Глядя в очи твои, внемля песне твоей, Я шепнул бы заветное слово, Но я знаю, что ты мне ответишь: «Забудь!» - Потому что ты любишь другого. Я бы грезил тобой и не спал бы ночей И, от пения пьян хорового, Не спускал бы с тебя я влюбленных очей, Но я знаю, ты любишь другого. Глядя в очи твои, внемля песне твоей... Ольга: (Слушает песню, и память возвращает её в объятия Александра, потом бросает во вчерашний вечер, когда наследник узнал правду. Голубые глаза становятся влажными, слезы бегут по щекам и падают в ладони. Когда цыган замолкает, сидит неподвижно, не понимая, где она и с кем. Треснула ветка в костре, графиня вздрогнула и пришла в себя. Сквозь слезы улыбнулась певцу) Как тебя зовут? Так для меня никто никогда не пел. (с чувством) Спасибо! (отвернулась, чтобы промокнуть платком слёзы) Седой: (Подается вперед и легонько поворачивает Ольгу к себе, берет ее нежные ладони в свои. Влажные пальцы все еще дрожат, и слезы блестят в обращенных на него глазах) Вижу, песня тебя моя тронула, красавица. Давно она сложена была. Она словами сердца моего говорит. Ольга: (мягко отнимает руки и поднимает глаза на цыгана) Как же тебя зовут, ты так и не ответил? Хочу запомнить, кто протянул мне руку, когда от жизни остались только воспоминания. Седой: Седой мое имя, барыш... (прерывается на полуслове, смоляные пряди скрывают искаженное страданием лицо) барыня... (вдруг замечает у Ольги на груди золотую цепочку с кулоном-сережкой, узнает сапфир и вздрагивает) Ольга: Седой... Я запомню. (старается деликатно не замечать, что цыган с нее глаз не сводит; когда Седой вздрогнул при виде сережки) Видел такую? Бенкендорф: (побродив по табору и поговорив с его обитателями, сам с собой) Хм... все как один твердят, что барон Корф - добрейший человек, а вот о предводителе местного дворянства отзываются весьма нелестно. Предводителю, конечно, по чину должно быть строгим и к кочевому племени придирчивым. Может, цыгане в обиду на него лишку наговаривают? А с бароном Корфом, каким бы он благородным внешне ни казался... Хм, хм... (поймав за руку цыганенка, норовившего срезать серебряную пуговицу с его мундира, грозит маленькому разбойнику пальцем, потом протягивает серебряный рубль) А если еще раз мне за этим делом попадешься, получишь не рубль, а розог! Седой: (смотрит на Ольгу с трепетом и нежностью) Так вот кто была та дама, что потеряла сережку в лесу… (кладет ей в ладонь второй сапфир, подобранный в лесу) Сверкает, как твои глаза. Как тебя зовут? Ольга: Оставь себе на память, Седой. (когда к ним подходит граф, опять мягко отнимает свои руки у цыгана, поднимает глаза на графа и ледяным тоном произносит, глядя на него) Я - графиня Бенкендорф. Седой: (с тоской смотрит на тлеющие угли прежде ярко пылавшего костра, мороз пробегает по коже, подносит сережку Ольги к губам и целует ее) Бенкендорф: (протягивает Ольге руку) Нам пора возвращаться домой. (Седому) Спасибо за песню, цыган! Ольга: (Игнорирует руку графа. Встает и, не оборачиваясь, возвращается к лошадям) Бенкендорф: (идет следом, помогает сесть на лошадь, сам вспрыгивает в седло, с усмешкой) Ваш путь, сударыня, усеян разбитыми сердцами. Ольга: Вашему сердцу это не грозит, сударь. У вас его нет! (пускает коня в галоп в сторону усадьбы) Бенкендорф: (дав коню шпоры, в два счета догоняет графиню, едет рядом) Мне нет дела до глупцов, проливающих слезы от раненого сердца, но предупреждаю вас, сударыня: осушать их я вам не позволю. Седой: (когда лошади скрываются, зажимает голову руками... чтобы никто не видел одинокую слезу, скатившуюся по щеке) Я всегда буду помнить вас, графиня... Рада: (Подходит к брату и обнимает его) Счастливый ты, Седой! (встречает удивленный взгляд брата) Ты любишь, хоть и безответно. Знаешь, что это такое - любить, как плачет и смеется радостно сердце. А мне этого не дано... Нельзя мне этого, сам знаешь. Слишком высока цена - мой дар. Седой: В любви «нельзя» слова нет, Рада. Я понял это вчера... Сердцу не прикажешь... Только хочу, чтобы оно у тебя кровью никогда не истекало. (замолкает на мгновение) Не смотри на меня так грустно, улыбнись, твоя улыбка душу греет. Мне всегда легче, когда ты рядом, сестренка. Рада: (нежно целует брата в щеку и улыбается ему) Я знаю, кто моя судьба, вот и боюсь его встретить. Мне бы только глаза его увидеть. А встречу - бежать от любви буду. (печально опускает голову) Помнишь старую Изу, что она говорила? «Полюбишь всем сердцем, дар потеряешь, будущее больше видеть не дано будет». (встряхивает черными локонами) Не будем об этом больше говорить. Смотри, что у меня есть (показывает колечко, подаренное принцессой). Подарок будущей императрицы. Только носить его не стану, не по чину мне. Продолжение следует.
Sheena: Светлячок пишет: Слово же дал, но горячая польская кровь и замашки наследника престола, вдохнувшего вольного ветра на природе, не оставили ему выбора. Опять же знал ведь, по кому жёнушка сохнет Так-то оно так, да только к дуэли с наследником престола это слово вряд ли относилось. А ведь именно это попытался вытворить Владимир. Александр Христофорович был удивительно снисходителен к нему нынче. Gata пишет: два раза в неделю выкладывать Только два раза в неделю? Нам что ни дай, все мало NataliaV пишет: Все герои - нормальные люди, которые геройствуют, хорохорятся, ошибаются, к чему-то стремятся, чего-то опасаются, лгут, умалчивают, изворачиваются, милосердствуют, радуются, короче говоря, пытаются выжить в предлагаемых обстоятельствах Я бы прокомментировала, но пока помолчу, подожду ещё. Они все нормальные люди, конечно, со своими сильными чертами и недостатками. Но вот, например, эгоизм, так хорошо показанный здесь в Александре, не вызывает у меня сочувствия и симпатии - несмотря на мою любовь и уважение к наследнику престола в общем и целом. Или, например.... Но, впрочем, что это я - произведение еще не завершено, а я уже разбираю персонажей. Подождем
Sheena: Картина два восхитительна от и до, но у меня один небольшой вопрос: Gata пишет: У нас дома – это одно, а здесь будет выглядеть странно, если мы будем спать в разных комнатах. Еще, чего доброго, подумают, что у нас с вами фиктивный брак. Не осмеливаюсь поправлять Его Сиятельство, но ведь они предыдущую ночь уже как-то спали В тот момент, когда никто ещё не знал про их, так сказать, узаконенные отношения. Или я что-то путаю? Gata пишет: велит Никите подать дамское седло и сам седлает для графини лошадь Бедные дамы, вынужденные в XIX веке использовать столь небезопасный способ поездки на лошади! Искренне сочувствую принцессе Мари. Но еще больше переживаю за Раду - именно в этой ролевой я почему-то очень прониклась... Гата, спасибо огромное за продолжение! Исхожу слюной и смакую, и уже жду следующей части А пока пойду еще раз перечитаю все с самого начала
NataliaV: С тяжелым сердцем читала я продолжение, хотя безмерно благодарна Гате, что она нас порадовала. Мне было откровенно больно вместе с принцессой, графиней и цыганом. С каждым по-разному, но интересно и грусто было прочувствовать эмоции каждого. На сколько я могла бы вообразить себя в из коже. Sheena пишет: Но вот, например, эгоизм, так хорошо показанный здесь в Александре В любви многие из нас ведут себя эгоистично, к тому же наследник престола не привык к тому, что его могут вот так не брать в расчёт. То есть, бортануть, говоря современным языком, поставив перед фактом. Sheena пишет: Или, например.... Поделись же. Самое вкусное после чтения, обменяться мнениями.
полная версия страницы