Форум » Альманах » "Корфнегин" (роман в стихах) » Ответить
"Корфнегин" (роман в стихах)
Gata: Название: "Корфнегин" Жанр: юмор, драма Сюжет: БН + бессмертный роман Пушкина Примечание: Третьим отделением одобрено к публикации
Ответов - 37, стр:
1 2 All
Gata: I «Отец мой, самых трезвых правил (Поскольку больше пить не мог), В усадьбе балаган поставил, В котором был и царь, и Бог. Его пример – другим наука, Но, черт возьми, какая скука Смотреть спектакли день и ночь, Не отходя ни шагу прочь! Какое низкое коварство – Дурацкий Гамлетов вопрос, Иль Бержерака длинный нос, Иль Карла Моора мытарства! Всю эту нечисть бы метлой Гнать из имения долой!..» II Так бывший гвардии поручик Барон Корфнегин речь держал, А князь Репнин, его попутчик, Ему сочувственно внимал. Друзьям указом высочайшим Запрет наложен был строжайший Отныне при дворе бывать. Пришлось обоим пострадать По легкомыслию барона: Из-за одной мадмуазель Средь маскарада на дуэль Наследника он вызвал трона. Репнин не помешал ему, И вместе с ним попал в тюрьму. III Друзей едва не расстреляли (Столь император был взбешен), Полгода в крепости держали И выгнали, лишив погон. Владимир тут же взял решенье К отцу отправиться в именье. Приятеля с собой позвал, И тот ему не отказал. Их путь в уезд лежал Двугорский, Какой губернии – Бог весть, Но от столицы верст не счесть. Под скрип колес и топот конский Неслись Корфнегин с Репниным Встречь приключениям своим. IV Позвольте здесь остановиться, Чтоб бегло набросать портрет Героев нашей небылицы: По двадцать пять обоим лет, В горах Кавказа воевали, Имеют поровну медалей (То есть, простите – орденов, Медали для других чинов); Не чужды оба благородства, Десятку в тире бьют легко И по-гусарски пьют клико; На том их иссякает сходство. Во всем другом – мороз и зной Не столь различны меж собой. V Корфнегин, именем Владимир – Брюнет, имеет гордый вид; Как будто: «Я владею миром!» – Надменным взглядом говорит. Красавец. Вспыльчив, саркастичен, И, что греха таить, циничен. Друзей немного он сыскал, Зато искусно услаждал Слух милой дамы комплиментом, И редкий муж спокоен был, Коль у супруги находил В гостях такого конфидента. Но до сих пор сходило с рук Ему в кавказских счет заслуг. VI Не то Репнин был; и наружно – Вихором светлым, словно рожь, – И нравом мягким, добродушным Ничуть с Корфнегиным не схож. Не обижался, коли в шутку Вдруг кто-то звал его Мишуткой. Но, хоть и флегма, и добряк, При всем, однако, не тюфяк: Мог укротить буяна словом, Клеветнику ж и подлецу Перчаткой хрястнуть по лицу. В вопросах чести был суровым, А в дамском обществе несмел – Робел, смущался, и краснел. VII Все удивлялись дружбе этой И ждали: вот придет гроза. Но, несмотря на скепсис света, Они по-прежнему друзья. Бывало, в тихую минутку Один покуривает трубку, Другой листает альманах… «Ты офицер или монах?» Репнин в ответ пожмет плечами: «Я – между сих двоих пунктир. Поедем лучше-ка в трактир, Закажем супу с потрохами!» Корфнегин громко хохотнет И денщика в трактир пошлет. VIII В тюрьме обед – одна капуста, Нет денщиков, жестка кровать. Чтобы от скуки не рехнуться, Корфнегин начинал читать Баркова страже на потеху, Те просто лопались от смеха. Репнин же чаще у окна, Где неба синь была видна, Стоял, то облака считая, Под тихий шепот невских волн Лиричных размышлений полн, То, щебетанью подражая Дрозда, высвистывал куплет – В душе наш Миша был поэт. IX …Тпру! Уж Двугорское. Из дома Старик-хозяин на крыльцо Выходит, под руку ведомый Лакеем с сытеньким лицом. «Володя! Вот и ты явился!» - Барон от счастья прослезился, Но тут же сыну дал разгон, Что тот не смог сберечь погон, А Мише погрозил лишь пальцем И в комнаты позвал скорей. Во честь приезда двух друзей Через неделю для дворянства Окрестного был дан обед, А после оного – «Макбет». X Хотя не знатоки Шекспира, Ни трагилирики другой, Надевши фраки и мундиры, Съезжались гости чередой. Скрипели брички и кареты, Девицы, дамы, разодеты По сельской моде в пух и прах – Кто в буфмуслине, кто в шелках, – Вплывают в залу друг за другом. Младой барон прельщает их: Он, всё же, выгодный жених, Хоть и отвергнут Петербургом. А тот, их слушая слова, Зевоту подавлял едва.
Gata: XI В соседях мало перемены, Всё в них, как год, и пять назад: Княгиня Марья Алексевна Имеет тот же властный взгляд, Князь Пётр Михалыч, муж законный Ее – всё тот же вид покорный, Их сын Андрей всем так же льстит И так же с горничными спит. Граф Забалуев, предводитель И столп дворянства в сих краях, Всё при фальшивых соболях, Наследниц денежных любитель, Но отличает средь fine-fleur Князя Андрея двух сестер. XII Княжну меньшую звали Анной. Миниатюрна и стройна, С улыбкой кукольно-жеманной Не расставалася она, Любила до самозабвенья Романы, кружева и пенье, – Амур таким благоволит. Заметив, как Репнин глядит На грациозную соседку, Владимир хмыкнул, но другой Был атакован тут княжной: «Зачем бываете так редко Вы в доме батюшки, барон?» В ответ лишь поперхнулся он. XIII Перечить Лизе бесполезно, Он помнил это с детских лет, Когда за грушами полезла Она на яблоню-ранет. А, осознав свою оплошку, Лишь громко фыркнула, как кошка, И с ветки сверзилась потом Володе на руки мешком. Другой раз резвая кобылка, Опять по Лизиной вине, Его лягнула по спине И чудом лишь – не по затылку. Сказать короче, господа, С княжной была одна беда. XIV Вот и сейчас от бойкой Лизы Не смог Корфнегин наш спастись. Пришлось терпеть ее капризы И на спектакль за ней плестись. Все молодые дамы в зале К княжне барона ревновали, А умиленный князь-отец Уж в мыслях свел их под венец. Одна лишь Марья Алексевна, Успевши тайно обещать Дочь предводителю отдать, С трудом скрывала взгляд свой гневный. За Анну ж подле Репнина Не беспокоилась она. XV А та сидит, потупив очи, Изящный веер теребит, Вниманье князя льстит ей очень И сладко голову кружит. Репнин же маялся и мялся, Пока спросить ее собрался: «Как вам понравился «Макбет?» - «Жаль, что совсем в нем пенья нет…» Тут Забалуев, скрипнув креслом, Всхрапнул во полну мощь ноздрей, Изрядно всполошив гостей. Шекспира волшебство исчезло, Улыбки на устах у всех, А кое-где слыхать и смех. XVI Бегут минуты, тает вечер, Банкет с «Макбетом» позади. Повсюду в доме гасят свечи, И князь с волнением в груди В ночной тиши библиотеки Поведал другу, что навеки Пленен прелестницей Annette: «Другой такой на свете нет!» - «Лишь только стоит оглянуться, Таких увидишь легион! - Налил вина ему барон. - Но, коль решил приволокнуться, Совет тебе охотно дам, Как покорять уездных дам». XVII Вскипела кровь у князя в жилах, Вскочил, сжимая кулаки, Как в деревнях в защиту милых Встают свирепо мужики. Но не позволил разговору Приятель обратиться в ссору. «Ну-ну, – похлопал по плечу Он Мишу. – Не сердись, шучу». Князь поершился для блезиру, Но долго злиться не умел, И гнев уже перегорел, Вновь уступая место миру. Хоть где-то в сердца глубине Обида не прошла вполне. XVIII На день другой с утра пораньше Спешит с визитом Михаил. Владимир притворился спящим, Чтоб друг его не сговорил Поехать вместе к Долгоруким, Где можно умереть от скуки. Но не о скуке думал князь, Во весь опор туда несясь. Вошел, к княгине – с комплиментом, Княжнам обеим – по цветку, Со старым князем – по глотку, Два раза с Анной спел дуэтом, И вот он в доме свой почти, Засим туда и зачастил. XIX В занятьях этих пролетели Беспечной осени деньки. В Двугорском замели метели, Мальчишки встали на коньки. Старик барон читал Расина, Да походя ворчал на сына, А тот в бильярдной всё с вином, Или за зайцами с ружьем, Чураясь общества соседей. Но как-то вечером к ним в дом Явился нарочный с письмом: «Корфнегину от некой леди». Герой наш вскрыл ножом печать И с любопытством стал читать. ХХ «Пишу к тебе. Осмелься только, Что это глупость, мне сказать. Ты ночью раз мне снился столько, Что невозможно сосчитать. Во сне тебя я целовала Украдкою во время бала, И в утлой лодке на пруду, И под луной в ночном саду. А наяву мне предназначен Другой, заплесневший десерт – Граф Забалуев, наш сосед. Мне жизни нет, я горько плачу. Не дай, чтобы погибла я, Спаси меня, и я твоя!..»
Gata: XXI Вниманьем дамским излелеян, Афронт познав лишь раз один (От той, из-за которой еле Он под расстрел не угодил), Готов на многое Корфнегин Был за минуты пылкой неги: Куплет у Байрона украсть, Иль с крыши в будуар упасть, Или соперника на мушку Поймать по утренней росе, – Короче, в тяжкие во все. Но деревенскую простушку Спасать – фи, скука! Он зевнул И, смяв, письмо в камин швырнул. XXII Поступок, право, некрасивый, Но не спешите осудить Того, кто с благородной силой Умел самой судьбе дерзить, Кто славы дым вдыхал, пьянея, Но был низвергнут с эмпиреев, От блеска сабель и дворцов – В ветхозаветный край отцов, В деревню, в Лету, в глушь, к медведям. А тут еще Репнин пристал – У Долгоруких скоро бал, Поедем, дескать, да поедем! Как было совладать тут с злом И не сорвать хотя б на ком?.. XXIII Бал деревенский с Энгельгардом, Конечно, нечего равнять. В нем меньше блеска, это правда, Зато азарта не отнять. В уютном зале хватит места Ломберу, танцам и оркестру, Буфет есть тоже, и какой! Вино цимлянское рекой, Наливки в ряд, по алфавиту, Закусок всех не перечесть И уж тем более не съесть, – Гостям и весело, и сыто. Шумят, туда-сюда снуют, Восторгов лить не устают. XXIV Среди всеобщего веселья Один Корфнегин мрачен был, Томился бала каруселью, Почти ни с кем не говорил. От Лизы спрятаться пытался, Но найден был, как ни старался. «Ты получил мое письмо?» – «Я думал, от Аннет оно». «Моя сестра к тебе писала?!» – У Лизы на лице испуг, Но непреклонен детства друг: «Четыре танца обещала Она мне, или даже пять. Прости, иду с ней танцевать!» XXV Репнин, к несчастью, это слышал. Коварством друга поражен, Глядит остолбенело Миша, Как Анне кланялся барон. Хотел им помешать, но поздно – Она уж скачет грациозно С тем и мазурку, и гавот, И в польском лебедью плывет. Князь к ней, едва притихли скрипки. Шальные розочки ланит Сменили прежний томный вид. Любуясь Анниной улыбкой И в сердце ревностью томясь, Пристал с расспросами к ней князь – XXVI Была ли, дескать, переписка? Наив во взгляде голубом: «Зачем? Ведь мы живем так близко. Барон лишь мне стихи в альбом Писал… Немного, может, смело, – Она опять порозовела, – Но слогом – чистый Батюшков!» – «Спасибо хоть, что не Барков». – «Барков? Не слышала такого, А сам Владимир очень мил». Репнин, не выдержав, вспылил: «Молю вас, больше ни полслова! Забудет этот светский лев, Как соблазнять невинных дев!» XXVII От описания скандала Избавь, читатель дорогой. Как Анна горестно рыдала, Как Лиза топала ногой, Князь Пётр за сердце как хватался, А князь Андрей разнять старался Соперников, вошедших в раж, – И без подробностей сих наш Роман страдает многословьем. Граф Забалуев уж рысцой, Княгине трет виски сольцой. Что ж, пожелаем всем здоровья И дальше двинемся, друзья – Нам времени терять нельзя. XXVIII Оставив оба завещанья И письма ко своим родным, На роковое на свиданье Сошлись Корфнегин с Репниным. О чем друзей двух бывших думы? Барон отводит взгляд угрюмый, Спокойно-грустен Михаил, Он ничего не позабыл – Ни кровожадного черкеса На перевале Рысий Глаз, Где друг его от смерти спас, Ни кутежей в корчмах Одессы... Два секунданта, доктор Штерн Сегодня прошлому взамен. XXIХ «Сходитесь!» – грянуло внезапно, Князь первым поднял пистолет. Кому из них увидеть завтра Заветный суждено рассвет? От выстрела с высокой ели Бахромы снега облетели. Корфнегин цел и невредим, Теперь черед стрелять за ним. «Репнин, опомнись, стань же боком! – Кричит взволнованно Андрей. – Иль проще – сам себя убей!» Барон с насмешкой щурит око: «Не стану я стрелять, Мишель, Ты слишком легкая мишень». XXХ «Ты – трус и клоун!» – князь ярится. Корфнегин дулом чешет нос: «Из нас двоих ты боле рыцарь – От пят до кончиков волос». Развеселились секунданты, Лишь Штерн ворчит на дуэлянтов: «Стреляться будем, нет иль да? Замерзли ноги, господа!» – И ищет спирт в своем бауле. Барон, швырнув лепаж в сугроб, Нажал случайно на курок... Все ахнули. Шальная пуля Свинцовым клювом в грудь впилась, И бездыханным рухнул князь.
Sheena: Александр Сергеевич, тьфу, Гата, ты пошто такой драматической нотой закончила? Роман написан превосходно, И слог сравнился с "нашим всем". Ужель за Репнина не стыдно Совсем?
Роза: Прощай, Андрюшонок.
Gata: Кто еще на какую жертву поставит? :)
NataliaV: Катя, это потрясающе! Даже ещё до окончания всей поэмы понятно - твой талант необъятен. Правда.
Светлячок: Gata пишет: Кто еще на какую жертву поставит? :) Я тоже ставлю на Дрюню, как самого бесполезного в этой истории. Потом дОлжон прибыть для расследования важный генерал, а мы все знаем, как его зовут, вместе с супругой в малиновом берете. Каких бы угольков подбросить в топку авторского вдохновения, а?
Aspia: Катя, прекрасно и гениально! Очень хочется прочитать продолжение. Согласна с девочками - Андрея в топку, Мишка нам ещё пригодится:)) Герои описанные здесь, для меня, мало похожи на сериальные прототипы. И тем интереснее следить за событиями их жизни и перипетиями судеб.
Gata: Шпашибо за кумплименты Не знаю, огорчу вас или обрадую, но три четверти вы уже прочитали :) Оставшаяся часть вылеживается на цензуре, скоро будет.
Роза: Gata пишет: Оставшаяся часть вылеживается на цензуре, скоро будет. Топчемся в нетерпении.
Gata: Кому не хватило ВовЛизы на нашем юбилейном маскараде? Дарю! Светик, прости - не малиновый, и не бэрэт :) В общем, читайте финал - Третье отделение, наконец-то, дало добро, поправив пару рифмочек XXХI «Убит?!» – «Скорей, тащите в сани!» – «Как будто дышит… Доктор, плед!» – Но тот уж ковыряет в ране, Латынью заострив ланцет. Владимир, бледный, держит друга, Вдруг: «Господа!..» – на всю округу. Роняя муфту на бегу, По локоть рукава в снегу – Ужели Анна? Как узнала? Одна, в сугробах, через лес?! Вот, право, чудо из чудес! Узрев сюртук в крови, упала Бедняжка в обморок почти, Но не прошло секунд пяти, XXХII Как встрепенулась: «Миша! Миша!» Напрасно брат вокруг снует: «Анюта, он тебя не слышит», – А доктор нашатырь сует. Княжна, топя слезами муку, Целует раненому руку. Глаза открыв, тот прошептал: «Мой ангел! Я в Эдем попал…» Штерн подтвердил prognosis bona, Но надобен покой, уют. И Мишу бережно везут В царство подушек и бульона. Один, грустит гордец-барон, Что Гименеем стал Харон. XXХIII Старик слег сразу после бала, «Володя, – стонет, – как ты мог?! Соседей стыдно… От скандала Езжай. Вот Бог, а вот порог!» Щадя отцовский кодекс чести, Покинул наш герой поместье И не жалел о том ничуть. Куда теперь он держит путь? В столицу въезд ему заказан, И офицерский эполет, Увы, не будет вновь надет, Чтобы сверкнуть в горах Кавказа. Владимиру осталась лишь Планида – покорять Париж. XXХIV Привет, фиалки на Монмартре И Елисейские поля! Коль не вдыхали аромат их, То жизнь потратили вы зря. А коль аристократ вы русский, Родной для вас язык французский, Сад Тюильри и Буфф, – везде Как рыба будете в воде. В «Ля Тур д’Аржан» или «Прокопе» Сто тысяч франков прокутить, С размахом пыль в глаза пустить Цивилизованной Европе, – Париж хмельной, Париж шальной, Ах, что ты делаешь со мной! XXХV Отец писал ему нечасто, Вернее, вовсе не писал. Однако, к счастью, иль к несчастью, По слухам наш Корфнегин знал, Что долго князь Репнин лечился, А как поправился – женился На Анне и ее увез То ли в Палермо, то ли в Плёс. Граф Забалуев прошлым летом Венчался с Лизой, а Андрей Послом отправился в Бруней. Читая русские газеты, Владимир понял – жизнь пуста, Начать бы с чистого листа. XXХVI В России не был он три года. Отца уж нет, в закладе дом. Верна ветрам парижским мода, И осень пышная кругом. У Белосельских бал давали, Весь высший свет там, за роялем Был сам великий Лист. И вот Стоит барон, перчатку мнет, Скучающим обводит взглядом Красавиц знатных пестрый рой – Одна прелестнее другой, Но ни одной ему не надо. Что в них? Любую, хоть всех враз Он покорит десятком фраз. XXХVII Но вот толпа заволновалась, Как будто вихорь пролетел. К хозяйке дама приближалась, Барон взглянул – и обомлел. С походкой Афродиты пенной, Она б затмила, несомненно, Само понятье красота. Всё в ней – восторг, всё в ней – мечта: И алых губ бутон манящий, И горделивый тонкий стан, И темных локонов фонтан, И локотка изгиб изящный. Немудрено, что даже Лист Забыл в своем пюпитре лист. XXХVIII Лорнет с красавицы не сводит Владимир, даже глаз устал. А между тем к нему подходит В мундире синем генерал. – Барон Корфнегин! Вот так встреча! А я вас полагал далече. Что ж кинули Париж стремглав? – «Ах, все-то вам известно, граф!» Тот усмехнулся, губ лишь краем: – Знать всё – обязанность моя. – «Коль так, скажите, не тая, Та дама в платье с горностаем - Уж не мадмуазель ли О.?» – Оно и видно, что давно, XXХIX Корфнегин, не были вы в свете. Извольте, вас представлю я. – «Но не держите же в секрете, Так кто она?» – Жена моя. – Ужель та самая аврора, Перчатку он из-за которой Швырнул наследнику в лицо, Назвав прилюдно наглецом? Подходит наш герой к графине. Представлен. Щелкнул каблуком. Она кивает с холодком, Он ей с улыбкой: – Вечер длинен, На вальс дозвольте вас украсть? – Та засмеялась и сдалась. XL Ловя завистливые взгляды, Пронесся с нею вальса круг, Горд, как во время акколады, Ей шепчет: – Ваш пускай супруг Заставил всех его бояться, Я всё ж отважусь попытаться. – «Мой муж совсем не людоед, Я просто говорю вам – нет». Она ушла. Стоит Корфнегин, Как будто душем ледяным Окачен. Вновь судьба над ним Зло посмеялась. О побеге Он стал мечтать куда-нибудь, Когда внезапно – хлоп! – о грудь XLI Огромным веером из перьев: – Владимир! – «Лиза?» – Милый друг, О, как же счастлива теперь я, Мы вместе после всех разлук! – Перечить Лизе бесполезно. «А где же муж твой?» – Мы в разъезде Давно живем, он – там, я – здесь, – И радостной улыбки блеск. Тут мы барона покидаем С подругой детства ворковать И самолюбье врачевать. Будет ли счастлив он – не знаем, Но нам не жалко, будет пусть! На том смягчим прощанья грусть. Корфнец.
Роза: Наша ставка на Андрея не сыграла, зато всё остальное ...ммм... мы ожидали. Хорошо, не "мы", а я.
Sheena: Моя ставка сыграла, вот только дальше все пошло совсем в неожиданном ключе. Гата, это супер! Браво! И по содержанию, и по оформлению - вполне поспорит с оригиналом (а кое в чем, пожалуй, и переплюнет). Вот это очень понравилось: – Ваш пускай супруг Заставил всех его бояться, Я всё ж отважусь попытаться. – «Мой муж совсем не людоед, Я просто говорю вам – нет». (как Третье отделение вообще пропустило эпизод про танец с Корфнегиным? ) Василий Андреевич передает, что заберет свой портрет с Мойки, 12 и закинет при удобном случае по другому адресу. Ну, или через Александра Христофоровича передаст.
NataliaV: А я мысль автора не пыталась угадывать, а просто доверчиво шла за повествованием. Очаровательный классический роман в стихах. Gata пишет: Перечить Лизе бесполезно. Эта фраза - красная нить в судьбе Владимира.
Olya: Это просто супер, Катя! Я даже не знаю, что цитировать. Gata пишет: – Оно и видно, что давно, Корфнегин, не были вы в свете. Извольте, вас представлю я. – «Но не держите же в секрете, Так кто она?» – Жена моя. И не могу не сказать, как у тебя потрясающе выдержан размер! А какой слог! Просто настаиваю, что тебе надо издаваться.
Gata: Спасибо за отзывы! Рада, что понравилось Sheena пишет: как Третье отделение вообще пропустило эпизод про танец с Корфнегиным? Потому что шеф - не людоед, как было сказано выше :) Olya пишет: И не могу не сказать, как у тебя потрясающе выдержан размер Оленька, это было самое простое :)
Olya: Gata пишет: Оленька, это было самое простое :) Катюша, присоединюсь к Наташе: ты просто очень талантливая.
Gata: Засмущали меня прям Кстати, про Листа - он действительно давал концерты в России http://www.topos.ru/article/iskusstvo/russkie-hroniki-ferenca-lista NataliaV пишет: Эта фраза - красная нить в судьбе Владимира Но как говаривал Александр Сергеевич - что вам дано, то не влечет
Светлячок: Ты смотри-ка, Дрюня отделался лёгким испугом. Gata пишет: Всё в ней – восторг, всё в ней – мечта: И алых губ бутон манящий, И горделивый тонкий стан, И темных локонов фонтан, И локотка изгиб изящный. Немудрено, что даже Лист Забыл в своем пюпитре лист. Автор волнует воображение не только композиторов, но и ролевиков.
полная версия страницы