Форум » Поэтический альбом » Лирика 20 века » Ответить
Лирика 20 века
Klepa: Предлагаю в этой теме говорить о поэтах серебряного века
Четвёртая Харита: А мой любимый поэт 20 ого века В. Высоцкий и стихотворение "Охота с вертолётов" по моему подходит к ГГ-ю БН если не по сюжету, то по чувствам Словно бритва, рассвет полоснул по глазам, Отворились курки, как волшебный сезам, Появились стрелки, на помине легки,- И взлетели стрекозы с протухшей реки, И потеха пошла - в две руки, в две руки! Вы легли на живот и убрали клыки. Даже тот, даже тот, кто нырял под флажки, Чуял волчие ямы подушками лап; Тот, кого даже пуля догнать не могла б,- Тоже в страхе взопрел и прилег - и ослаб. Чтобы жизнь улыбалась волкам - не слыхал,- Зря мы любим ее, однолюбы. Вот у смерти - красивый широкий оскал И здоровые, крепкие зубы. Улыбнемся же волчей ухмылкой врагу - Псам еще не намылены холки! Но - на татуированном кровью снегу Наша роспись: мы больше не волки! Мы ползли, по-собачьи хвосты подобрав, К небесам удивленные морды задрав: Либо с неба возмездье на нас пролилось, Либо света конец - и в мозгах перекос,- Только били нас в рост из железных стрекоз. Кровью вымокли мы под свинцовым дождем - И смирились, решив: все равно не уйдем! Животами горячими плавили снег. Эту бойню затеял не Бог - человек: Улетающим - влет, убегающим - в бег... Свора псов, ты со стаей моей не вяжись, В равной сваре - за нами удача. Волки мы - хороша наша волчая жизнь, Вы собаки - и смерть вам собачья! Улыбнемся же волчей ухмылкой врагу, Чтобы в корне пресечь кривотолки. Но - на татуированном кровью снегу Наша роспись: мы больше не волки! К лесу - там хоть немногих из вас сберегу! К лесу, волки,- труднее убить на бегу! Уносите же ноги, спасайте щенков! Я мечусь на глазах полупьяных стрелков И скликаю заблудшие души волков. Те, кто жив, затаились на том берегу. Что могу я один? Ничего не могу! Отказали глаза, притупилось чутье... Где вы, волки, былое лесное зверье, Где же ты, желтоглазое племя мое?! ...Я живу, но теперь окружают меня Звери, волчих не знавшие кличей,- Это псы, отдаленная наша родня, Мы их раньше считали добычей. Улыбаюсь я волчей ухмылкой врагу, Обнажаю гнилые осколки. Но - на татуированном кровью снегу Наша роспись: мы больше не волки! первая часть Корф№1, Вторая он же после того как с Анной связался. Не может жить волк рядом с прелестной, но комнатной собачкой.
Алекса: Четвёртая Харита пишет: Не может жить волк рядом с прелестной, но комнатной собачкой. Не знаю, мне Корф волком не кажется. Слабоват Поэтому я не очень поняла связь между стихотворением и образом барона
Gata: Olya пишет: И навечно совпало с нами это время в календаре. Оленька, спасибо за это замечательное стихотворение Рождественского! Герои совпали друг с другом и временем, а эти строки - с нашей любимой парой Четвёртая Харита пишет: "Охота с вертолётов" Сильная вещь, когда читаю - слезы наворачиваются. Самая безжалостная, самая варварская охота - с вертолетов. Не по-мужски, трусливо и отвратительно. И Высоцкий великолепно сумел передать беспомощное состояние зверей, которые не могут противостоять такому варварскому истреблению. Пробирает до мозга костей, как говорится. Насчет ассоциации с БН - пожалуй, Корф напоминал загнанного волка. Особенно во второй части, где уже откровенно обессилел.
Gata: Вероника Тушнова * * * Как счастье внезапное - оттепель эта. Весны дуновеньем земля обогрета. Еще не начало весны, а предвестье, и даже еще не предвестье - намек, что будет, что рядом, что срок недалек. Нет, эти приметы меня не обманут: совсем по-особому грустно до слез, как самый последний оставшийся мамонт, трубит в одиночестве электровоз. Промчался гудок и за далями сгинул, и стихло в ночи тарахтенье колес, и город молчанье, как шапку, надвинул, и явственно стало дыханье берез. Они, возле окон на цыпочках стоя, глядят любопытно... Я чувствую их. Я слышу, как бьется их сердце простое, как соки пульсируют в почках тугих. Вот с крыши сосулька обрушилась вниз, ударилась вдребезги о карниз, хрустальная дробь раскатилась по жести - и снова сторожкая долгая тишь... Я знаю, я знаю: ты тоже не спишь, ты слушаешь тоже, мы слушаем вместе. Как оттепель - близость внезапная эта. Дыханием счастья душа обогрета. Еще не начало, а только предвестье, и даже еще не предвестье - намек, что будет, что рядом, что срок недалек.
Четвёртая Харита: Gata пишет: Насчет ассоциации с БН - пожалуй, Корф напоминал загнанного волка. Особенно во второй части, где уже откровенно обессилел. Алекса пишет: Не знаю, мне Корф волком не кажется. Слабоват Я тоже имела в виду вторую часть, конечно, он слабоват для такого, но это сериальный персонаж, а из первой части у меня ассоциация с Доном Корлеоне, "Крёстным Отцом". Gata, чудесная песня, сразу так весны захотелось, вспоминаешь парки ранней весной, проталины, когда земля дышит, ещё грязно, но это время я люблю больше поздней весны, ощущаешь пульс природы, как обнажённые сосуды.
Olya: Это стихотворение Евтушенко так совпадает сейчас с моими чувствами. Вчера поздно вечером меня настигла трагичная новость. Умерла девушка, которую я знала уже около десяти лет. Мы не были подругами, потому что были всегдашними соперницами. И так страшно, невыносимо страшно думать, что я больше никогда не сяду с ней за доску, не пожму руку перед партией. Что также будут идти соревнования и чемпионаты, только она ушла... В 18 лет, когда впереди вся жизнь... Простите меня за оффтоп, просто так больно, так ужасно больно... *** Людей неинтересных в мире нет. Их судьбы — как истории планет. У каждой все особое, свое, и нет планет, похожих на нее. А если кто-то незаметно жил И с этой незаметностью дружил, Он интересен был среди людей Самой неинтересностью своей. У каждого — свой тайный личный мир. Есть в мире этом самый лучший миг. Есть в мире этом самый страшный час, Но это все неведомо для нас. И если умирает человек, с ним умирает первый его снег, и первый поцелуй, и первый бой... Все это забирает он с собой. Да, остаются книги и мосты, машины и художников холсты, да, многому остаться суждено, но что-то ведь уходит все равно! Таков закон безжалостной игры. Не люди умирают, а миры. Людей мы помним, грешных и земных. А что мы знали, в сущности, о них? Что знаем мы про братьев, про друзей, что знаем о единственной своей? И про отца родного своего мы, зная все, не знаем ничего. Уходят люди... Их не возвратить. Их тайные миры не возродить. И каждый раз мне хочется опять от этой невозвратности кричать.
Алекса: Оленька, как это грустно, что уходят такие молодые Стихи очень пронзительные. Я себе их сохранила. Спасибо.
Gata: Olya, как печально и невозвратно Помню эти стихи Евтушенко, щемят душу.
Falchi: Прекрасное стихотворение, берет за душу.
юлия: РАССТАВАНИЕ Твой конь, как прежде, вихрем скачет По парку позднею порой... Но в сердце тень, и сердце плачет, Мой принц, мой мальчик, мой герой. ====== Мне шепчет голос без названья: - "Ах, гнета грезы - не снести!" Пред вечной тайной расставанья Прими, о принц, мое прости. ====== О сыне Божьем эти строфы: Он, вечно-светел, вечно-юн, Купил бессмертье днем Голгофы, Твоей Голгофой был Шенбрунн. ====== Звучали мне призывом Бога Твоих крестин колокола... Я отдала тебе - так много! Я слишком много отдала! ====== Теперь мой дух почти спокоен, Его укором не смущай... Прощай, тоской сраженный воин, Орленок раненый, прощай! ====== Ты был мой бред светло-немудрый, Ты сон, каких не будет вновь... Прощай, мой герцог светлокудрый, Моя великая любовь! М.Цветаева
Olya: юлия пишет: Ты был мой бред светло-немудрый, Ты сон, каких не будет вновь... Прощай, мой герцог светлокудрый, Моя великая любовь! Грустно и красиво Я по-моему, тут еще не выкладывала, мое одно из любимых у Ахматовой: * * * Я не любви твоей прошу. Она теперь в надежном месте... Поверь, что я твоей невесте Ревнивых писем не пишу. Но мудрые прими советы: Дай ей читать мои стихи, Дай ей хранить мои портреты — Ведь так любезны женихи! А этим дурочкам нужней Сознанье полное победы, Чем дружбы светлые беседы И память первых нежных дней... Когда же счастия гроши Ты проживешь с подругой милой И для пресыщенной души Все станет сразу так постыло — В мою торжественную ночь Не приходи. Тебя не знаю. И чем могла б тебе помочь? От счастья я не исцеляю.
Роза: Стали говорить о Великой Отечественной войне, я вспомнила одного из своих любимых поэтов того времени. Николай Майоров, погиб в 1942 году. ЧТО ЗНАЧИТ ЛЮБИТЬ Идти сквозь вьюгу напролом. Ползти ползком. Бежать вслепую. Идти и падать. Бить челом и все ж любить ее — такую! Забыть про дом и сон, про то, что твоим обидам нет числа, что мимо утренняя почта чужое счастье пронесла. Забыть последние потери, вокзальный свет, ее "прости" и кое-как до старой двери, почти не помня, добрести. Войти, как новых драм зачатье. Нащупать стены, холод плит... Швырнуть пальто на выключатель, забыв, где вешалка висит. И свет включить. И сдвинуть полог крамольной тьмы. Потом опять достать конверты с дальних полок, по строчкам письма разбирать. Искать слова, сверяя числа. Не помнить снов. Хотя б крича, любой ценой дойти до смысла, понять и сызнова начать. Не спать ночей, гнать тишину из комнат, сдвигать столы, последний взять редут, и женщин тех, которые не помнят, обратно звать и знать, что не придут. Не спать ночей, недосчитаться писем, не чтить посулов, доводов, похвал и видеть те неснившиеся выси, которых прежде глаз не досягал,— найти вещей извечные основы. Вдруг вспомнить жизнь. В лицо узнать ее. Прийти к тебе и, не сказав ни слова, уйти, забыть и возвратиться снова, моя любовь, могущество мое. 1939 г.
Gata: Olya пишет: Я не любви твоей прошу. Она теперь в надежном месте... Поверь, что я твоей невесте Ревнивых писем не пишу. А я такого стихотворения у Ахматовой не помню... Вообще, она не очень "моя" поэтесса, поэтому мало что у нее читала. Надо бы ликвидировать этот пробел. Роза пишет: Не спать ночей, гнать тишину из комнат, сдвигать столы, последний взять редут, и женщин тех, которые не помнят, обратно звать и знать, что не придут. Николай Майоров мне тоже очень нравится, но больше я все-таки люблю Константина Симонова. Ты говорила мне «люблю», Но это по ночам, сквозь зубы. А утром горькое «терплю» Едва удерживали губы. Я верил по ночам губам, Рукам лукавым и горячим, Но я не верил по ночам Твоим ночным словам незрячим. Я знал тебя, ты не лгала, Ты полюбить меня хотела, Ты только ночью лгать могла, Когда душою правит тело. Но утром, в трезвый час, когда Душа опять сильна, как прежде, Ты хоть бы раз сказала «да» Мне, ожидавшему в надежде. И вдруг война, отъезд, перрон, Где и обняться-то нет места, И дачный клязьминский вагон, В котором ехать мне до Бреста. Вдруг вечер без надежд на ночь, На счастье, на тепло постели. Как крик: ничем нельзя помочь!— Вкус поцелуя на шинели. Чтоб с теми, в темноте, в хмелю, Не спутал с прежними словами, Ты вдруг сказала мне «люблю» Почти спокойными губами. Такой я раньше не видал Тебя, до этих слов разлуки: Люблю, люблю... ночной вокзал, Холодные от горя руки.
Роза: Gata , это стихотворение Симонова всегда при прочтении вводит меня в определенное состояние. Невероятная сила слова.
Светлячок: Olya пишет: Людей неинтересных в мире нет. Их судьбы — как истории планет. Роза пишет: ЧТО ЗНАЧИТ ЛЮБИТЬ От этого стихотворения аж дух захватило! Gata пишет: Такой я раньше не видал Тебя, до этих слов разлуки: Люблю, люблю... ночной вокзал, Холодные от горя руки. Стихотворение утащила к себе. Это что-то
Gata: Еще одно очень пронзительное стихотворение - когда его читаю, всегда слезы подступают к глазам. Юлия Друнина ПРОЩАНИЕ Тихо плакали флейты, рыдали валторны, Дирижеру, что Смертью зовется, покорны. И хотелось вдове, чтоб они замолчали — Тот, кого провожали, не сдался б печали. (Он войну начинал в сорок первом, комбатом, Он комдивом закончил ее в сорок пятом.) Он бы крикнул, коль мог: — Выше голову, черти! Музыканты, не надо подыгрывать смерти! Для чего мне рапсодии мрачные ваши? Вы играйте, солдаты, походные марши! Тихо плакали флейты, рыдали валторны, Подошла очень бледная женщина в черном. Всё дрожали, дрожали припухшие губы, Всё рыдали, рыдали военные трубы. И вдова на нее долгим взглядом взглянула: Да, конечно же, эти высокие скулы! Ах, комдив! Как хранил он поблекшее фото Тонкошеей девчонки, связистки из роты. Освещал ее отблеск недавнего боя Или, может быть, свет, что зовется любовью. Погасить этот свет не сумела усталость... Фотография! Только она и осталась. Та, что дни отступленья делила с комбатом, От комдива в победном ушла сорок пятом, Потому что сказало ей умное сердце: Никуда он не сможет от прошлого деться — О жене затоскует, о маленьком сыне... С той поры не видала комдива доныне, И встречала восходы, провожала закаты Все одна да одна — в том война виновата... Долго снились комдиву припухшие губы, Снилась шейка, натертая воротом грубым, И улыбка, и скулы высокие эти!.. Ах, комдив! Нет без горечи счастья на свете!. А жена никогда ни о чем не спросила, Потому что таилась в ней умная сила, Потому что была добротою богата, Потому что во всем лишь война виновата... Чутко замерли флейты, застыли валторны, И молчали, потупясь, две женщины в черном. Только громко и больно два сердца стучали В исступленной печали, во вдовьей печали...
Olya: Gata Роза спасибо, очень пронзительные строчки! А это стихотворение Симонова у меня одно их самых любимых, читала помню его на школьном праздновании дня Победы. Оно прямо обжигает!! Песня на эти стихи Николаенко звучит в фильме "Шел четвертый год войны" Имхо, один из самых сильных фильмов о войне. И строчки такие простые, но сильные... Как над бережком, бережком Рыжеусое солнце вставало, Так над детством моим вдруг Запахло парным молоком, А по полю широкому шла моя мама... Над землею шуршал Непонятный тогда еще ветер, Сколько разных чудес нам Приходится видеть на свете... Как над бережком, бережком Рыжеусое солнце вставало, Так над степью моей Потянуло кровавым дымком, Положила мне мама в котомку И хлеба, и сала - Поклонились родимому дому Все братья, все дети!.. Сколько разных чудес Не увидеть им больше на свете... Как над бережком, бережком Рыжеусое солнце вставало, Так над детством моим вдруг Запахло парным молоком, Так над детством моим вдруг Запахло парным молоком... Но над степью моей потянуло Кровавым дымком, А по полю широкому Шла моя мама...
Olya: Мне тут вспомнилось еще одно стихотворение Роберта Рождественского. Не знаю, кому оно было посвящено, но мне вот всегда казалось, что какому-то молодому юноше, застигнутому врасплох фашистской пулей или гранатой... Тихо летят паутинные нити. Солнце горит на оконном стекле. Что-то я делал не так; извините: жил я впервые на этой земле. Я ее только теперь ощущаю. К ней припадаю. И ею клянусь... И по-другому прожить обещаю. Если вернусь... Но ведь я не вернусь.
Gata: Olya, спасибо! Очень приятно было вспомнить фильм "Шел четвертый год войны". А вот насчет стихов Рождественского - говорят, что это он писал про себя, незадолго до смерти. Но мне кажется, эти строки и про тех, кто не вернулся с войны, тоже...
Olya: Gata пишет: А вот насчет стихов Рождественского - говорят, что это он писал про себя, незадолго до смерти. Но мне кажется, эти строки и про тех, кто не вернулся с войны, тоже... Главное - наши ощущения , а у меня они такие - что эти строки именно про войну. Про все те несправедливые, безвременные потери и уходы...
полная версия страницы