Форум » Мезонин » Царь-Освободитель » Ответить
Царь-Освободитель
Бреточка: Любоффь моя! Алекса́ндр II Никола́евич (17 (29) апреля 1818, Москва — 1 (13) марта 1881, Санкт-Петербург) — император Всероссийский, Царь Польский и великий князь Финляндский 1855—1881. Из династии Романовых. Генерал-фельдмаршал (принятие чина 30 апреля 1878 года[1]). Удостоен особого эпитета в историографии — Освободи́тель. Вошёл в русскую историю как проводник широкомасштабных реформ. Тезоименитство — 30 августа по юлианскому календарю.
Gata: Корнет пишет: Г. Ботман. Портрет императора Александра Второго. 1850 Этот портрет (кстати, почему император? в 1850 г. он был еще наследником) мне кажется настолько похожим на портрет кисти Крюгера - как будто с одного лекала писали, только в разных антуражах :) А теперь о портретах скульптурных. Памятник Царю-Освободителю в Софии (кстати, в Болгарии и по сей день во время литургии в православных храмах, во время великого входа литургии верных поминается Александр II и все русские воины, павшие на поле боя за освобождение Болгарии в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг.) В столице Великого княжества Гельсингфорсе (Хельсинки), на Сенатской площади в 1894 году был установлен памятник Александру II, работы Вальтера Рунеберга. Памятником финны выразили благодарность за укрепление основ финской культуры и, в том числе, за признание финского языка государственным. 12 января 1914 года состоялась закладка памятника на Красной площади города Рыбинска — в присутствии епископа Рыбинского Сильвестра (Братановского) и губернатора графа Д. Н. Татищева[30]. 6 мая 1914 года памятник был открыт (работа А. М. Опекушина). В марте 1918 года бронзовая скульптура была обёрнута и скрыта под рогожей, а в июле сброшена с пьедестала. Дальнейшая судьба скульптуры точно неизвестна; пьедестал памятника сохранился до наших дней[31]. В 2009 году над воссозданием скульптуры Александра II начал работать Альберт Серафимович Чаркин; открытие памятника планируется в 2011 году, к 150-летию отмены крепостного права. И монеты: Свадебный серебряный рубль Николая I на бракосочетание наследника Александра Николаевича. 1841 Юбилейный серебряный рубль в честь открытия памятника с профилем Александра II. 1898 http://wapedia.mobi/ru/%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80_II?t=4.
Корнет: Gata пишет: (кстати, почему император? в 1850 г. он был еще наследником) Сам удивился. Такова была подпись под портретом, которую я скопировал в пост. Памятник в Софии видел. Где-то дома есть фотографии. Гостиница не к месту, но что уж понастроили.
Светлячок: Не помню откуда это у меня в компьютере, кто автор тоже не знаю. Не спрашивайте. Одно скажу, писала не я "Повышенная чувственность, необходимость ощущения постоянной влюбленности были, видимо, одной из отличи-тельных черт психологического облика всех Романовых. Из воспоминаний весьма осведомленной А. О. Смирновой-Россет, и не только из них одних, известно, что Александр Николаевич уже в пятнадцатилетнем возрасте увле-ченно флиртовал с фрейлиной матери Натальей Борозди-ной. Первая юношеская влюбленность наследника престола не осталась тайной для окружающих (что вообще могло остаться для них тайной?), да он и не считал нужным особенно скрывать ее, не видя в своих чувствах никакого криминала. Мы не знаем, что говорил Николай Павлович сыну, но реакция родителей на пока что невинное увлечение великого князя оказалась быстрой и решительной. Бороздина была немедленно удалена из дворца и вместе со спешно появившимся у нее мужем-дипломатом незамедлительно оказалась в Англии. В восемнадцать лет Александр Николаевич стал предметом горячего обожания Софьи Давыдовой, дальней родственницы известного поэта-гусара Дениса Давыдова. Одна из чувствительных современниц, посвященная в сердечную тайну девушки, писала в духе то ли вышедшего уже из моды сентиментализма, то ли модного еще романтизма: «Она любила наследника так же свято и бескорыстно, как любила Бога, и, когда он уезжал в свое путешествие по Европе, будто предчувствовала, что эта разлука будет вечной. Она простилась с ним, как прощаются в предсмертной агонии, благословляя его на новую жизнь...» Чувство Давыдовой к цесаревичу было чисто платоническим. Не одна российская барышня испытывала не-что подобное к Александру Николаевичу, но только Софье Дмитриевне удалось попасть на станицы литературного произведения (о ее любви написана необычайно дамская повесть), а потому чувство именно этой девушки нашло заметный отклик в душах современников и осталось в истории. В двадцать лет наследник престола впервые влюбился самым серьезным образом. Предметом его страсти стала опять-таки фрейлина (что делать, если именно они, фрейлины, были всегда перед глазами и под рукой) императрицы Александры Федоровны некая Ольга Калиновская. Когда придворные заметили симпатию красивой девушки и Александра Николаевича друг к другу, то немедленно доложили об этом императрице. Любовь наследника к Калиновской оказалась для царской семьи еще более неприемлемой, чем флирт с Бороздиной. Ольга была не только «простой смертной», то есть в ней не текло ни капли королевской крови, но еще и являлась католичкой -- сочетание для Зим-него дворца сколь знакомое (великий князь Константин Павлович, брат Николая I, был женат на польской графине Лович), столь и скандальное. Эта история заставила императорскую чету поволноваться и оставила след в переписке супругов. В одном из писем жене Николай I передает ей свой разговор с X. А. Ливеном: «Мы говорили про Сашу. Надо ему иметь больше силы характера, иначе он погибнет... Слишком он влюбчивый и слабовольный и легко попадает под влияние. Надо его непременно удалить из Петербурга...» Александра Федоровна, в свою очередь, записала в дневнике: «Что станет с Россией, если человек, который будет царствовать над ней, не способен владеть собой и позволяет своим страстям командовать собой и даже не может им сопротивляться?» И вновь из письма Николая I: «Саша недостаточно серьезен, он склонен к разным удовольствиям, не-смотря на мои советы и укоры...»[8;119] Скандал в благородном семействе набирал силу, пока, наконец, не было решено всерьез и надолго разлучить влюб-ленных и поспешить с поисками подходящей партии для наследника престола. С этой целью Александр Николаевич был отправлен за границу, тем более что такое путешествие соответствовало плану его обучения. Ему повезло в том, что Жуковский, сопровождавший ученика в его европейском турне, был крупным поэтом-романтиком, специалистом в выражении возвышенных романтических чувств, к тому же он прекрасно помнил о собственных горестях на любовном фронте. Поэтому, как нам представляется, поэт оказался идеальным попутчиком для разочарованного в жизни и убитого горем юноши. Жуковский чутко ощущал страдания будущего самодержца, разлученного с возлюбленной, и не раз восхищался его выдержкой и верностью долгу. Сам же Александр Николае-вич, похожий в тот момент на кого-то вроде гетевского Вертера, только в письмах к отцу позволял своей боли выплес-киваться наружу. «Ты, наверное, приметил, -- писал он в одном из них, не подозревая, насколько отец «приметил» то, о чем он ему писал, -мои отношения с О. К. ...Мои чувства к ней - это чувства чистой и искренней любви, чувства привязанности и взаимного уважения». Отцу же нечем бы-ло утешить сына, кроме обещания позаботиться о достой-ном будущем его возлюбленной. Как уже упоминалось, в Дармштадте наследник россий-ского престола познакомился с пятнадцатилетней Марией, носившей, как и положено германской принцессе, пышный шлейф имен: Максимилиана-Вильгельмина-Августа-София-Мария. Вряд ли между молодыми людьми тотчас вспыхнуло чувство шекспировского или шиллеровского на-кала. Страдающему от насильственной разлуки с Калиновской Александру Николаевичу казалось, как это часто бывает в юности, что все потеряно, единственная, настоящая любовь разбилась о непонимание окружающих, о подножие престола. Можно предположить, что именно с такими ощущениями он, помня о долге монарха, написал отцу письмо, в котором говорил о возможности своего брака с симпатичной дармштадской принцессой. Однако на пути этого, казалось бы, со всех сторон приемлемого союза возникло неожиданное препятствие. Дело в том, что по европейским дворам давно ходили глухие слухи о незаконном происхождении принцессы. Задолго до рождения Марии ее родители фактически разошлись, жили порознь и имели любовные связи на стороне. Поэтому настоящим отцом принцессы молва называла не герцога Людвига, а его шталмейстера, красавца барона де Граней. Эти слухи, дошедшие до Петербурга, чрезвычайно взволновали императрицу Александру Федоровну, которая яростно воспротивилась браку своего первенца с «незаконнорожденной» дармштадской. Император Николай I, слава богу, оказался гораздо хладнокровнее и мудрее супруги. Понимая, что еще одна любовная неудача может всерьез надломить наследника и заставить его наделать глупостей, он решил изучить вопрос всесторонне. Прочитав отчеты Жуковского и Кавелина о событиях в Дармштадте и ознакомившись с циркулировавшими по Германии слухами, император решил проблему кардинальным образом. Он раз и навсегда запретил своим подданным (значит, и супруге), а заодно и германским дворам, обсуждать вопрос о происхождении Марии. Нарушать приказ монарха не осмелился никто ни в России, ни в Европе. Николаевское самодержавие с его грозной репутацией зачастую оказывалось весьма полезным институтом. Тем временем продолжавший путешествие по Европе наследник престола умудрился завязать очередной роман, ещё более бесперспективный, чем предыдущие. На этот раз дело происходило в Англии. В 1839 году королеве Великобритании Виктории исполнилось двадцать лет, и она, повинуясь долгу монарха, была озабочена выбором мужа, принца-консорта. Сейчас трудно сказать, насколько чувства Виктории и Александра были сильны и долговременны. Во всяком случае, вскоре, как и следовало ожидать, государственные интересы двух стран возобладали над их то ли любовью, то ли увлечением друг другом. Молодые люди осознали неосуществимость своей мечты и сочли за благо принести ее в жертву долгу. Расставание их было печальной неизбежностью, и с этим они оба, скрепя сердце, смирились. Таким образом, к началу 1840-х годов женщины, в которых влюблялся Александр Николаевич, оказались для него, по тем или иным причинам, недоступны. Вернувшись в Россию, он, правда, попытался вновь встретиться с Калиновской, но Николай I пресек продолжение этого романа со свойственной ему решительностью. Калиновская была вы-дана замуж за супруга ее покойной сестры, богатейшего польского магната Иринея Огинского. Позже старший сын этой четы будет утверждать, что он является сыном Александра II, но доказательств этому ни он, ни мы привести не можем. Впрочем, не можем мы привести и доказательств, свидетельствующих об обратном. Под влиянием обстоятельств и давлением родителей Александр Николаевич вернулся к «дармштадскому варианту», и, честно говоря, этот вариант оказался совсем не плох. Переезд в Россию стал для Марии Александровны не простым делом, явившись для нее подлинным потрясением. Блеск и роскошь двора, частью которого она должна была стать, угнетали ее до слез. Первые годы она боялась всего на свете: свекрови, свекра, фрейлин, придворных, своей неловкости, «недостаточного французского». По ее собственным словам, будучи цесаревной, она жила «как волонтер», готовый каждую минуту вскочить по тревоге, но еще не слишком хорошо знающий, куда бежать и что именно делать. Положение жены наследника престола, а затем императрицы требовало от Марии Александровны слишком многого. Она была нежно привязана к мужу и детям, пыталась добросовестно исполнять обязанности, налагавшиеся на нее, но, как это часто бывает, чрезмерные усилия лишь подчеркивали отсутствие у нее столь необходимой государственному деятелю естественности. К тому же до восшествия вместе с мужем на престол у Марии Александровны начала развиваться тяжелая болезнь (туберкулез), спровоцированная промозглым петербургским климатом и частыми родами. В 1860 году, когда она родила последнего ребенка, ей исполнилось 36 лет, и болезнь уже ни для кого не составляла секрета. Придворные шептались по углам, что императрица страшно похудела, превратилась почти в скелет, покрытый толстым слоем румян и пудры. Изменилась и обстановка вокруг нее. И все же в конце 1850-х -- начале 1860-х годов императрица и не помышляла о самоустранении от государственных забот, да и как она могла от них устраниться? В 1857 году известный либерал-западник К. Д. Кавелин, находясь за границей, был принят лечившейся на водах Марией Александровной и говорил с ней о проблемах воспитания наследника престола (великого князя Николая Александровича) и о необходимости освобождения крепостных крестьян. Императрица поведала ему, что отмена крепостного права всегда была заветной мечтой ее супруга (оставим на ее совести это «всегда», являющееся явным преувеличением, для нас важно, что Александр II твердо желал этого в конце 1850-х годов). Что же касается вопросов воспитания и образования, то, по словам Кавелина: «... эта женщина разбирается в них лучше педагога». Помимо педагогики, Мария Александровна живо интересовалась политикой и нередко присутствовала при чтении дипломатических депеш и военных донесений. Нет ничего удивительного в том, что Александр II охотно советовался с супругой, которая всегда была в курсе докладов его министров. Слух же о том, что он находится «под каблуком» у жены, оскорбителен не толь-ко для монарха, но и для всякого взрослого мужчины (совершенно не важно при этом, справедлив подобный слух или нет). Не удивительно, что государь вскоре перестал говорить с императрицей о делах и вообще начал обходиться с ней довольно холодно. Отныне, если она хотела за кого-нибудь по-хлопотать, то вынуждена была обращаться к министрам, у мужа ее просьбы вызывали лишь резкую отповедь, что Александр и Мария, видимо, представляли собой далеко не идеально совместимую пару. Императрица была в этом дуэте чересчур возвышенным началом, а ее муж представляется абсолютно земной, даже несколько приземленной личностью.[8;130 17 февраля 1880 года у нее случился очередной приступ болезни, который оказался настолько силен, что императрица впала в летаргическое со-стояние и даже не слышала взрыва, произведенного в Зим-нем дворце Степаном Халтуриным. Иными словами, с середины 1860-х годов жена физически не могла в полной мере оставаться опорой, помощницей и утешительницей императора. 22 мая 1880 года Мария Александровна скончалась. Незадолго до этого она попросила, чтобы ей дали умереть в одиночестве. «Не люблю я этих пикников возле смертного одра», -- так больная в последний раз выразила свою приверженность к уединению и покою, которых она была столь долго лишена. Что же до одиночества монарха в кругу родни, лоне семьи... Тут все очень непросто, вернее, неоднозначно. Собственно говоря, вся очередная история с Долгорукой -- это бегство Александра II из монаршего одиночества, желание просто по-человечески устроить личную жизнь, иметь возможность хотя бы в семье отдохнуть от вериг величия, богопомазанности, неповторимости, от ответственности за судьбы миллионов людей. Его предшественники на троне в XIX веке не раз говорили о своем желании как-то разграничить в себе монарха и человека, но только Александр II сделал решительный шаг к такому разграничению. И у него это почти получилось. Казалось, еще чуть-чуть, месяц, полгода, год... Не судьба... И второй круг одиночества не дал себя разорвать, хотя и казался менее прочным, чем первый. Но, видимо, накладываясь один на другой, они создавали такой обруч, который сбить человеку было не под силу А все-таки Александр и Екатерина любили друг друга на удивление, на зависть искренне и самозабвенно. Их чувство даже не всегда укладывалось в обычные рамки, выплескивалось на листы бумаги, переходило в романтические поступки, характерные скорее для «зеленой» молодежи давно прошедших времен, чем для умудренных жизнью людей второй половины XIX века."
Gata: Александр Николаевич царь был, конечно, продвинутый. Мужские грешки - наверно, можно извинить. Но то, что он отказывал в уважении больной супруге - не простить и не оправдать.
Роза: Светлячок , часть материала из книги Л.Ляшенко "Александр II". Светлячок пишет: В восемнадцать лет Александр Николаевич стал предметом горячего обожания Софьи Давыдовой, дальней родственницы известного поэта-гусара Дениса Давыдова. Алекс был предметом девичьих грёз Мария Александровна - прелестная, но глубоко несчастная женщина. Они совершенно не подходили друг друг другу с мужем, ИМХО. Вынужденные жить вместе в династическом браке, на самом деле были далеки. Императрица добросовестно пыталась стать, если не любимой женой, хотя бы другом и советчиком Александру, но мужчины в таких вопросах эгоисты больше женщин. Светлячок пишет: Незадолго до этого она попросила, чтобы ей дали умереть в одиночестве. «Не люблю я этих пикников возле смертного одра» Удивительная женщина. Но упаси Боже оказаться на ее месте.
Светлячок: Роза пишет: Светлячок , часть материала из книги Л.Ляшенко "Александр II". Теперь понятно. Кто-то без кавычек перенес текст в реферат, а я его скачала из сети
Роза: Фрагмент колье, сделанное фирмой «Карл Эдуард Болин» в 1874 году к свадьбе дочери императора Александра II великой княжны Марии Александровны и Альфреда, герцога Эдинбургского. Колье состоит из 28 крупных уникальных рубинов цвета «голубиной крови» весом в 61 карат и бриллиантов весом 82 карата. Оно продавалось на аукционе «Christies» в Женеве в 1994 году с оценкой 2 миллиона долларов. Помимо колье фирма выполнила к свадьбе и роскошную диадему, которая, к сожалению, была разобрана на части ее последними владельцами, не сумевшими поделить шедевр с уникальными камнями более цивилизованным образом.
Gata: Роза пишет: Фрагмент колье, сделанное фирмой «Карл Эдуард Болин» Старые знакомые Очень красивое колье, настоящее произведение искусства, и я уж не говорю об уникальности камушков. Роза пишет: Помимо колье фирма выполнила к свадьбе и роскошную диадему, которая, к сожалению, была разобрана на части ее последними владельцами, не сумевшими поделить шедевр с уникальными камнями более цивилизованным образом. Паразиты, другого слова у меня для них нет. Хуже французов, которые в 1812 году в Москве переплавляли бесценные золотые и серебряные изделия, чтобы вульгарно поделить. Так то завоеватели! А эти наследнички... тьфу на них
Бреточка: Мне немножко стыдно, что я не знаю. Но может кто другой подскажет, что произошло у Александра осенью, что ему в это время приносят венки к памятнику?
Mona: Бреточка пишет: что произошло у Александра осенью, что ему в это время приносят венки к памятнику? Мне тоже стало интересно. У меня есть книга об Александре II. Полистаю. Если найдется информация, напишу.
Olya: Я тут наткнулась на несколько портретов Александра, которые кажется, прежде не выкладывали. Выбрала самые удачные на свой вкус.
Алекса: Olya , мне очень нравится последний портрет, где император верхом.
Gata: Оля, спасибо за интересные портреты Александра Николаевича! Имхо, удачнее всего он получился на первом и втором. Особенно мне понравился именно второй - полупарадный, закутанный в воротник :) Бреточка пишет: Мне немножко стыдно, что я не знаю. Но может кто другой подскажет, что произошло у Александра осенью, что ему в это время приносят венки к памятнику? Всё знать невозможно. А о каком именно памятнике идет речь? У нас или за границей?
Olya: Gata пишет: Особенно мне понравился именно второй - полупарадный, закутанный в воротник : Катюша, мы совпали. Меня тоже этот портрет покорил.
Carolla: Не могла сообразить куда написать. Наверное сюда. Вроде не было таких фоток, если были поправьте, я уберу. Александр и Никса папа Саша, мама Маша, сын Коля Маленький Никса и постарше И чтобы вернуться к теме топика одна фраза Александра, не знаю правда, в каком контексте он ее сказал, но когда я ее прочла, просто под стол сползла. "Управлять Россией не сложно, но совершенно бесполезно". Материалы взяты с форума посвященного Александру Второму http://kantor.forum24.ru
ksenchik: Carolla, спасибо большое за картинки, фото и интересную ссылку!
Gata: Carolla, спасибо за гравюры и фото - ни одной раньше не видела! По ссылочке сделала закладку, поброжу, как только чуть посвободнее со временем будет. Carolla пишет: "Управлять Россией не сложно, но совершенно бесполезно" Браво, Александр Николаевич!
Роза: Carolla пишет: "Управлять Россией не сложно, но совершенно бесполезно". "А также сытно и доходно" добавили бы нынешние властные чины.
Carolla: ksenchik, пожалуйста Gata пишет: ни одной раньше не видела! Тогда я притащу еще немного Роза пишет: "А также сытно и доходно" добавили бы нынешние властные чины. Думаю чины времен Александра к ним бы присоединились. Жить сытно и доходно они любили во все времена
Gata: Carolla пишет: Тогда я притащу еще немного Можно и много
полная версия страницы